
Полная версия:
Ненормальная
Анна спокойно открыла дверь кабинета (она оказалась тут же, внутри помещения), первая прошла, демонстрируя полное безразличие к гостям – даже не попыталась изобразить вежливость, пропустив их вперед. Уселась в кресло и только потом предложила присаживаться визитерам.
Осталось только хмыкнуть. Когда-то, пару месяцев назад, Дмитрий пытался использовать против нее психологические приемы, подавляющие самооценку. И очень был удивлен, когда на нее это не подействовало. Куда там, тут вопрос – кто у кого мог поучиться умению вот так, легко и играючи, поставить на место непрошеных посетителей. И не нужно для этого хитрых кресел, специальной расстановки мебели и прочего. Достаточно просто присесть на свое место и молча наблюдать, как три взрослых, уверенных в себе мужика неуклюже пытаются разместиться в этом тесном помещении. При этом, не делая ни одной попытки помочь. До крайней стадии раздражения Дима дошел, когда она заметила, что двух стульев недостаточно для трех человек:
– Если хотите, можете взять еще одно кресло из соседнего кабинета. Вон там свободное стоит. Обычно ко мне такими толпами не ходят. – У Андрея заметно заходили желваки на скулах – роль мальчика на побегушках досталась именно ему. – Или можете постоять, если ненадолго.
Здесь Дима только мысленно поаплодировал и решил, что нужно взять прием на заметку. Как профессионал, переживший бесчисленное множество встреч и переговоров, он не мог не оценить маневры, которые четко определили расстановку сил: "Я здесь главная, вас не звала, поэтому либо делайте, как я скажу, либо проваливайте".
Андрей, стиснув зубы, притащил еще один офисный стул, разместил его и уже наполовину приземлился, как услышал:
– Дверь прикройте за собой, пожалуйста. Вы же мне что-то важное и секретное хотите рассказать?
На коммерческого уже больно было смотреть: парень покраснел, взмок, из ушей пар валил от злости, но спорить не мог, ведь на чужой территории нужно принимать правила хозяев. А если пришел незваным, да еще так опростоволосился на первых же минутах встречи, вообще помалкивай и не выступай.
Хозяйка кабинета молча смотрела на все неловкие движения гостей, без всякого выражения на лице – с таким же успехом люди пялятся на старые обои. То ли выдержка такая невозможная, то ли ей действительно не интересно.
– Я вас слушаю.
Андрюха выдохнул, набрал в грудь побольше воздуха и зачастил:
– Мы хотим предложить вам очень выгодное сотрудничество, наше производство – единственное в стране, аналоги есть только за границей…
– Стоп. – Недоуменный взгляд Андрея застыл на лице девушки. Туда же уставились и оба его начальника. – А Вас, молодой человек, не учили, что сначала нужно представиться? И так, на всякий случай, сообщить – откуда вас принесло, а потом уже про свои заводы-пароходы рассказывать? Даже если Вам на специальных тренингах об этом не говорили, то элементарную вежливость еще никто не отменял. Меня, если что, зовут Анна Сергеевна. Я управляю магазином, в котором вы сейчас находитесь. – И вопросительный взгляд на всех троих. С ожиданием.
Судя по выражению лица, крутого и успешного коммерческого директора так еще никогда не ставили на место. Какая буря эмоций пронеслась в его душе – одному Богу известно, но растерянность проявилась, однозначно. У Дмитрия почему-то закралась мысль – а так ли хорош этот спец по торговле, если его на первом же ходу опрокинула малолетняя девица? Но внутренние разборки – на то и внутренние, а если пришли на встречу втроем – нужно выступать единым фронтом. Пришлось брать инициативу в свои руки:
– Позвольте мне вставить пару слов. – Взгляд, жестко сверливший Андрея, переместился на Диму, и начал прожигать во лбу такую же дырку. Хотя нет, температура еще повысилась, на пару сотен градусов. Да она, похоже, не на шутку разозлилась. – Разрешите представиться. Я – Дмитрий Евгеньевич Серебряков, владелец и генеральный директор завода "Полимерсплав", это (жест в сторону Сергея) – Карпов Сергей Анатольевич, мой партнер и управляющий службой экономической безопасности, он же – главный юрист в нашей компании, Антонов Андрей – наш коммерческий директор. – И все синхронно протянули визитки.
Она молча их приняла, глянула мельком и снова подняла глаза на гостей. Молча. Стандартной фразы "Приятно познакомиться" так никто и не дождался. Никакой словесной подачи, которая могла бы разрядить обстановку, не последовало.
Андрюха немного помялся, собрался с мыслями, и снова начал свою стандартную песню "предлагаем, уникальный, максимально выгодно" и все в том же духе. Дмитрий знал все подробности коммерческих предложений – ни одно не проходило без его визы, поэтому особенно не прислушивался к нудному гудению своего новоявленного "гения". Эта часть встречи была уныла и однообразна. Обычно он оживлялся к моменту, когда партнер начинал проявлять интерес, задавать вопросы, торговаться… Сейчас же, от нечего делать, он наблюдал за девушкой, сидящей напротив. Пытался совместить три образа, которые уже успел увидеть, и понять – какой из них настоящий, а где – притворство и игра? Девочка-подросток, невинно схваченная и оскорбленная; девушка, забывшаяся в танце, с хитрой улыбкой и соблазнительным телом; стервозная директриса, в очках и сером, блеклом наряде – кто из них был настоящей, а кто – маской, временной ролью?
Анна явно понимала, что на нее пристально смотрят три пары мужских глаз: одни – нервно бегающие – Андрея, вторые – спокойные и внимательные – принадлежали Сергею, Дмитрий же рассматривал ее из-под полуприкрытых век, стараясь не выдавать вспыхнувшего любопытства. Однако, девушку внимание, похоже, нисколько не волновало, она слушала Андрея, попутно занимаясь своими делами: что-то чиркала на стопке бумаг (похоже, ставила подписи на каких-то бухгалтерских документах), периодически крутила мышку, поглядывая в монитор, нажимала на клавиши. Несколько раз сбрасывала вызовы сразу с двух мобильных и одной радиотрубки. Периодически вежливо поднимала глаза. Не сказать, чтобы совсем игнорировала, но и особенного интереса не проявляла. Похоже, зря теряли время все, кто здесь присутствовал. На этой мысли Дима уже решил, что пора прекратить эту комедию и позор, но не успел и слова сказать, как у Ани снова настойчиво загудела трубка. Досадливо поморщившись, она извинилась: – Прошу прощения, видимо, что-то очень срочное.
– Да, Паш. Что-то случилось? Срочно? … Ну, скажи, что я освобожусь через две недели, – и тут она снова преобразилась, напомнив, что был и четвертый вариант Анны Сергеевны – милая, обаятельная женщина: она вдруг довольно улыбнулась, хмыкнула почти неслышно, и заговорила совершенно другим голосом. – Пашуль, я очень рада, что этот товарищ оббивает нам пороги. Я просто ждала этого момента. Конечно, пускай мучается. Да знаю я, что его лишат и накажут. А тебе-то что? Когда ты из-за этого поставщика штрафы платил, он тебя пожалел? Что-то не припомню… Да, умничка ты моя, отправляй этого друга лесом-полем, и чтобы духу его здесь не было.
Дмитрий начинал завидовать этому "Пашуле": если она по телефону с ним так воркует, что ж наедине творится? Голос вдруг понизился на несколько тонов, реснички задрожали мимолетно, пухлые губы изогнулись так соблазнительно, словно из них не выливался яд несколько минут назад. Почему-то сразу вспомнился и клуб, и танцы, и зажигательное шоу на пару со Славиком… И проснулся уже другой, чисто мужской, а не познавательный интерес: стали вдруг заметны и тонкие прядки, которые норовили упасть в глаза, и нетерпеливый жест, которым она их поправляла. И то, что волосы переливаются на свету каким-то невероятным сплавом каштаново- рыжих оттенков, иногда отсвечивая медью, и тонкая цепочка на нежной шее… Серая бизнес-леди? Ну-ну. От кого-то, похоже, все это великолепие ускользало, а кто-то давно о нем знал и не терял времени, потому и ворковала нежно в трубку эта стервозина. Неизвестно почему, но Дима вдруг начал заводиться, вроде бы беспричинно, но очень быстро набирая обороты. Чем бы это закончилось, неизвестно – возможно, громким хлопаньем дверью и уходом "по-английски". И пусть бы выглядел глупо, но зато честно. Но тут она подняла голову и посмотрела прямо в глаза мужчине. Этот взгляд – ласковый, открытый, наполненный каким-то теплом и непонятной радостью – лишь слегка мазнул по его лицу, а затем снова ушел куда-то в сторону. Но и мгновения хватило, чтобы окатить Дмитрия горячей волной, заставив сердце тормознуть, а потом разогнаться в горячечном беге. "Вот сейчас она была настоящей, только что" – накрыло озарение. А все остальное – маски, роли, хотя и очень удачно отработанные. И откровенная зависть проснулась к этому "Паше". Глянул мельком на Сергея – похоже, и того зацепило, потому как весь подобрался и ожил. Только Андрюха – дуб дубом – ничего не заметил. То ли молод еще, то ли просто не очень умен. Сидел и тупо пялился в свои бумажки с описанием условий (забыл что ли, о чем еще нужно сказать?)
– Ладно, Паш, ты меня очень порадовал, но подробности позже обсудим. Нет, сегодня мы его не принимаем. Да и фиг с ним, что у нас запас этой краски обнулился. Зато сколько неликвида успели растолкать за эти две недели. Считал? Нет? А я считала. Так что пускай гуляет парень. А в следующий раз отправим его фуры разгружать, нам грузчиков не хватает. Тогда, возможно, я передумаю. Все, работай. Перезвоню. – Так же неожиданно, как началось, воркование прекратилось, и вернулся деловитый тон. Снова обратила на них внимание:
– В общем так, товарищи. Не будем больше тратить мое и ваше время. Пришли вы не по адресу. Я не рассматриваю коммерческие предложения. Нет на это прав, да и не нужны они мне. Других забот хватает. Вам нужно в наш центральный офис, в отдел закупок, а не ко мне. Я бы еще вас помурыжила, но дел и без того хватает. – Заговорила вдруг нормальным, человеческим голосом. Дружелюбно даже.
– Вам, молодой человек (быстрый взгляд на визитку ) – Андрей Сергеевич, рекомендую все-таки изучить правила подготовки и ведения переговоров. Так, как Вы сегодня ко мне пришли, самый захудалый распространитель не заходит: не зная, куда идете, к кому, что за сеть, кто принимает решения, и стоит ли вообще рассказывать мне про ваши условия? Вас совсем ничему не учили?
– Или вы привыкли другими методами вопросы решать? – Это уже прямой вопрос в сторону Дмитрия. – Если решили работать с цивилизованными партнерами, нужно сначала изучить их правила игры. Но это так, небольшой совет, я не настаиваю.
Намек на "другие методы" зацепил и разозлил, но тут она была права – на себе испытала приемы, которые использовал Сергей. Тот тоже понял, о чем речь, и сердито насупился.
– И еще, если вам это интересно. С такими предложениями в сети не ходят. Вас как липку обдерут. Вы мне и так товар по себестоимости предлагаете, с рассрочкой на 3 месяца. А с вас еще потребуют процентов 10-15 на маркетинг, доставку, мерчей и кредит без ограничения по срокам, плюс возврат всего неликвида. Будь я на месте закупщика, вы после трех поставок уже в долг начали бы работать. И разорвать контракт без неустоек не получилось бы.
Это я вам сейчас по доброте душевной провела мини-ликбез. Хотите – слушайте, хотите – забудьте. Потому что мне без разницы – будете вы нам что-то поставлять или нет, но на такую неопытность смотреть нельзя без боли.
Андрюха совсем скис, понимая, что его только что потыкали носом в ошибки, как котенка в лужицу. Да еще перед лицом начальства, и на первой же совместной встрече.
Диме удалось сохранить непроницаемое выражение лица, Серега держался с трудом, чтобы не наорать на коммерческого тут же, не выходя из кабинета.
– Что ж, благодарим Вас за потраченное на нас время. Было очень приятно познакомиться и весьма полезно пообщаться. – Пришлось снова взять на себя роль дипломата и хотя бы уйти достойно.
– Всего доброго. – И поднялась, открывая им двери.
Вот так, без притворного уважения, дала понять, что больше тратить на них свое время не планирует.
На выход шли не торопясь, каждый думая о своем. Дима притормозил, доставая телефон из кармана пиджака, и услышал за собой цоканье каблучков по плитке. Затем голос:
– А теперь объясни мне, КАК в мой кабинет попали три мужика, без спроса и предупреждения? – Похоже, кому-то не поздоровится после их визита. – Да мне плевать, куда он смотрел и что думал!!! Сегодня три торговых, завтра цыгане пойдут гулять по складу, а послезавтра – шайка головорезов придет кассу снимать! Мы этого хотим ? … Это не мои проблемы, кто там болеет и куда ушел… Значит, пусть гендиректор охранного агентства приходит и сидит здесь. Иначе ни копейки им больше не заплачу. Как они заставят? Да я им ни один акт не подпишу. В общем, я все сказала. И не дай Бог, это повторится. Полетите у меня все, к чертям собачьим.
Ого, а голосок-то у нее и от злости звенеть может. И как выразительно ругается. Причем с паузами, в которых явно не хватает бранных слов. Несмотря на то, что понижение до "трех торговых", а потом – до явно криминальных элементов покоробило, Диму этот телефонный монолог развеселил.
Вышел на улицу – товарищи уже добрались до машин и понуро ждали босса, остановился, чтобы прикурить, и подождать. И не ошибся: через пару секунд Анна вышла на улицу и направилась в сторону курилки, на ходу щелкая зажигалкой, улыбаясь и обмениваясь парой слов с каждым, кто там уже стоял.
Анна проскочила мимо него, не заметив. Словно пустое место, а не крупный мужчина, который замер в ожидании. Пришлось окликнуть.
– Анна, можно попросить у Вас еще минуту времени? – Недоуменный взгляд в ответ, с читаемым вопросом "Что тебе еще-то понадобилось?"
– Можно. Дайте, заодно, зажигалку. Моя не хочет работать. – Не попросила. Просто сообщила о том, что ей нужно. Все-таки, хамка.
– Аня, раз уж так сложилось, и мы с Вами теперь официально знакомы, можно не делать вид, что никогда меня не видели. – Почему-то именно это показалось важным. Чтобы узнавала при встрече.
– Да? Разрешаете? Ну, спасибо. Так – то мне Ваше разрешение ни в одно место не уперлось. – Однозначно, хамка, но это уже не так важно.
– Тогда почему Вы делаете вид, что меня не замечаете?
– Это когда, простите, я была так невежлива?
– Только что. Прошли мимо, не оборачиваясь.
– Ой, да бросьте Вы, и не берите в голову. У меня зрение плохое, я без очков малознакомых людей вообще не замечаю, особенно, когда задумаюсь. Если бы Вы сами постоянно передо мной не маячили, шанс на узнавание стремился к нулю.
– То есть, Вы меня при первой встрече не рассмотрели? И не запомнили? – прямо обидно стало. Все женщины рассматривают, а эта – нет. Нездоровая, что ли? Ах, ну да, у нее же есть "Пашуля". Зачем ей другие опасные мужики. И чего прицепился к этому Пашуле – самому непонятно. Да и Бог с ним.
– Неа. Как – то мне важнее было уйти оттуда без потерь.
– Так испугалась?
– Вы знаете, Дмитрий Евгеньевич, ваша корона приобретает какие-то нездоровые размеры. Скоро начнет давить к земле и приведет к искривлению позвоночника. Вы ее время от времени подпиливайте. Или, там, снимайте, чтобы не мешала. Слишком много чести – Вас разглядывать, узнавать, вспоминать, пугаться. Я живу своей жизнью, Вас не трогаю. И Вы ко мне не лезьте. А то слишком частые встречи, и все – не очень приятные. Напрягать начинают.
– И все – таки я рад, что мы смогли познакомиться еще раз. И уже в нормальной обстановке.
– А я не рада. До свидания.
И снова развернулась и ушла. Вот что за женщина? Её где-то специально учили хамить и нарушать все правила приличного поведения (хотя она явно с ними знакома), или это врожденное?
Осталось чертыхнуться, затоптать окурок и пойти к машине, из которой любопытно выглядывал Сергей. Андрей благоразумно удрал, понимая, что под горячую руку лучше не попадать.
– Слушай, Дим, лихо девчонка нашего коммерсанта поимела. Может, выгоним его, нахрен, а ее к себе позовем? Нам давно коллектив не мешало бы разбавить, а то все мужики да мужики.
– Ты сколько времени ее вытерпеть сможешь? Она же нам всех парней доведет до истерики, на раз-два. Явный талант.
– Да ладно. Ты видел, как на нее парни смотрели? С рук есть готовы. Наших так же в оборот возьмет.
– А тебе нафиг нужны сотрудники, которые вокруг одной юбки будут прыгать? А потом еще разнимать придется.
– Димон, что она тебе такого напоследок сказала, что ты так взъелся? Она ж во всем права была. – В том – то и дело, что права. И от этого еще больше злость разбирала. – Мне она с первого раза приглянулась. Толковая. А то, что контракт не выгорел – да и хрен с ним, не очень – то он нам и нужен был.
– А вот тут ты ошибаешься. Этот контракт мы теперь просто обязаны заключить. Набери-ка Андрея. – Не обращая внимания на удивленный взгляд друга, схватил трубку.
– Значит так, товарищ Андрей. С сегодняшнего дня ты землю носом изроешь, но в эту сеть войдешь. Мне не важно – как и на каких условиях. Если не сделаешь – вылетишь, как пробка. Причем я сделаю все, чтобы тебя больше никуда не взяли, даже в "Евросеть" кассиром. Срок тебе – месяц. Отсчет пошел.
– Дим, может, остынешь? До сегодняшнего дня ты и не думал про эту базу. Нафиг она тебе сдалась? Тебе же Анна объяснила, что мы здесь только потеряем, а не заработаем.
– Нет, Серега, теперь уже – дело принципа. Слишком бледно мы выглядели перед этой шмакодявкой. Нужно набирать очки обратно.
– Никогда не замечал, что тебе необходимо держать перед кем-то лицо, тем более – перед девчонкой без связей, без роду-племени.
Дима и себе не хотел признаваться, что теперь ему это жизненно необходимо.
Глава 7
Воздух. Жизненно необходимо сделать вдох. Так защемило где-то в районе сердца, что еще немного – и конец, можно отправляться к праотцам. Это так старость, что ли, начинается? Во время жаркого поцелуя с девушкой?
В последний раз такое было несколько лет назад, во время кризиса, когда недвижимость подешевела, все стройки встали и заморозились, и фирма оказалась на грани банкротства. Пришлось выкручиваться самыми немыслимыми способами, хвататься за любую мелочь, брать невыгодные государственные подряды, уходить в серые схемы, только чтобы дело не развалилось. Справился, выжили, но вот тогда и прихватило в первый раз: от стрессов, бессонницы и нервотрепки, от вечного бега по кругу сердце начало сбоить. Всего несколько раз, но качественно – с вызовом "Скорой", капельницей, кучей лекарств и сестрой в качестве сиделки.
Но затем спокойная, сытая жизнь заставила забыть, как это бывает – когда вдох отдает такой болью, что лучше и не дышать. А сейчас что приключилось? Что ты делаешь со мной, женщина? Вот что значит: "довела мужика"; оказывается, это реальность, а не народная выдумка.
С трудом оторвался от жарких губ, жадно глотнул воздуха, да так и застыл, отпуская боль. Посмотрела ошарашенно:
– Что случилось?
– Ничего, Ань, все хорошо. Просто посиди спокойно минутку. – Молчит, ждет объяснений.
А что сказать? Что хочу тебя так, аж сердце заходится, болью отдает? Что нервы трепыхаются, как у девицы на первом свидании?
И так хорошо, оказывается, просто сидеть, прижимая к себе родное тело, перебирать волосы, и чувствовать дыхание где-то в районе ключицы. А реснички вздрагивают, нежно щекоча кожу на шее. Удовольствие, которое ни с чем не сравнишь – ощущать ее жарсквозь тонкий слой ткани, и знать, что она рядом, и никуда сейчас не денется.
– Дима, тебе плохо?
– Нет, мне очень хорошо.
Недоверчивый взгляд: вытянула шею, изогнулась, пытается прямо в глаза посмотреть:
– В каком смысле хорошо? Ты что, уже?… – и заерзала на коленях.
Нет, моя хорошая, "уже" будет нескоро. Так быстро ты не отделаешься, и не мечтай. Отрицательно покачал головой.
– Дим, ну дай мне тогда сесть поудобнее. У меня уже все затекло – ты слишком большой, чтобы так долго обнимать. Распял практически. – Закапризничала.
Ну да, об этом как-то не подумалось… действительно, прижал так, что не пошевелиться, прости, малыш…
– Нет уж. Сидеть мы больше не будем. Сейчас отнесу тебя в спальню и буду делать массаж. Устроит?
– Ну, массаж так массаж. Если больше ничего не обломится… С паршивой овцы хоть шерсти клок. – И улыбается хитро-хитро.
– Паршивой, говоришь? Сейчас посмотрим, кто у нас тут паршивый.
Такая легкая – можно целый день на руках носить, не устанешь. Захихикала довольно, упав на кровать.
– Даа, недолго я находилась в вертикальном положении. Странная у тебя квартира – сила тяжести как-то неправильно действует, никак с ней не справиться, все к земле тянет…
Вот что за человек? Любая кисейная барышня должна замереть в предвкушении. Опять же, массаж в этом доме не всякой желающей делают, а ей без всяких просьб предложили. Она же шутки шутить изволит.
– Ань, чем больше ты говоришь, тем страшнее будет наказание.
Сделала большие глаза. Ну, как будто ей страшно:
– О, Боже, что же делать? Я так боюсь, а от страха у меня начинается словесное недержание! Ты меня теперь замучаешь, да? Я ведь все равно не заткнусь. – И хохочет радостно.
– Я тебя сам заткну, чтобы не мучилась. – Нужно действовать, иначе эта птица-говорун ни за что не успокоится. И в самом интересном месте начнет хихикать. Такое мы тоже проходили. Как-то сбивает с толку, если честно. Поэтому милый ротик нужно закрыть.
Поймал все-таки, не успела увернуться. И задохнулась от напора, от понимания, что все – шутки закончились, и разговоры тоже. Затихла на секунду, от неожиданности, а потом ответила.
Все, прощай мир нормальных людей, раба своего Дмитрия ты потерял. И все планы по медленному, мучительному соблазнению куда-то улетели, вместе с выдержкой, рассудком и… вообще все, к чертям, улетело.
И минус еще одна рубашка, нет – две, потому что пуговицы полетели сразу на обеих, кто кого раздевал – неизвестно, но получилось быстро и качественно. И снова хочется растечься, чтобы охватить, запеленать, ощутить каждую клеточку, втянуть в себя, вобрать каждый удар сердца, чтобы ни один вздох не проскочил мимо. И так сладко ощущать, как гнется, льнет к твоим рукам ее позвоночник; как пальчики впиваются в кожу, тормошат, подгоняют в нетерпении…
Стоп. Снова разогнался, как будто подросток в подъезде. Ведь совсем по-другому планировал: медленно, не торопясь, замучить, оставить без сил, без дыхания, сделать зависимой от удовольствия, чтобы забыла, как зовут и кто она есть.
Ага. Наркотик по имени "Анна" – быстро накрывает, расплавляет мозги, вызывает мгновенное привыкание. Принимать ежедневно, желательно без перерыва, лучше – всеми возможными способами (глотать, вдыхать, внутривенно). Не принятая вовремя доза обеспечивает ломку и быстрый вылет на обочину. Что вы там говорили про бывших наркоманов? Нет их, бывших, не бывает. Можно годами сидеть "в завязке", но только потому, что эта сладкая дурь далеко от тебя находится. А стоит оказаться рядом, уловить запах, хоть на секунду ощутить ее вкус – и все, прощай свобода воли и выстраданная независимость.
Замер, уткнувшись в теплый живот. Прихватил легонько кожу зубами, отпустил. Задрожала вся, целиком, как в ознобе. Как там пишут во всяких пособиях для малолеток? Найти эрогенную зону? Вот она вся – пятьдесят килограмм чистой эротики. От каждого касания замыкает начисто нервную систему, разгоняет до космических скоростей.
– Диим, не издевайся. Так нечестно.
Ты хочешь по-честному? Хорошо, малыш. Сейчас ты честно отдашь мне все долги, что накопились за полгода, за всех, кем пытался тебя заменить, и кем ты, наверное, заменяла меня. За каждую ночь, когда пытался ловить тебя во сне, за каждое утро, в котором искал тебя рядом. За каждую оборванную мысль, которой хотел с тобой поделиться, и вспоминал, что делить ее не с кем. Боюсь, одного дня нам не хватит.
– Тссс, молчи. Потом поговорим. После. – Распахнутый взгляд, нервно сглатывает, замерла в ожидании. Правильно делаешь, не трать силы попусту.
Нежно, бережно расцеловать каждую веснушку на переносице. О них не каждый знает: нужно очень близко разглядывать, почти в упор. Замкнуть веки легким касанием, обжечь дыханием губы… Вот она потянулась навстречу… Подожди, не сейчас – слишком велико искушение, второй раз остановиться не выйдет… такая послушная сейчас, такая притихшая, что сердце щемит от каждого прерывистого вздоха… только в такие мгновения ты полностью отдаешь власть и принимаешь все, чем я могу тебя порадовать…
Вот оно, чистое наслаждение – знать, что каждый мой бережный поцелуй, каждое мимолетное прикосновение вызывает ответную дрожь, и страшно прижать пальцы сильнее: вдруг ты забудешь, как дышать? Я-то давно забыл, и неизвестно, на чем держусь.
Вот так, медленно и сладко зацеловывая всю: каждую тонкую косточку, каждый изгиб ломких рук, можно прожить целую вечность, пока ты не начнешь что-то бессвязно шептать… И этот шепот, слишком тихий, чтобы разобрать слова, и слишком громкий, чтобы не понять, о чем ты просишь, вырубает все предохранители.