Империя добра

– Все в порядке, – немного ошалело откликнулась девушка, глядя ровно перед собой.

Алек уселся напротив, не обращая внимания на то, что Регина, в отличие от остальных студентов сидит совершенно одна.

– Принес тебе пирожное, так сказать, отпразднуем!

Регина посмотрела на шоколадный кекс, выставленный прямо перед ней. Ее мутило с самого утра. Перед глазами всплыла гнилая рыба, заботливо оставленная на ее подушке, очевидно, тоже в качестве приветственного подарка.

– Спасибо, – она натянуто улыбнулась.

Никогда Регина Котова не боялась насекомых и червяков. Выросшая в цветочной лавке, она этих товарищей навидалась. Но вот дохлые крупные существа, еще и гнилые, еще и с просонья…

– Тебя кто-нибудь здесь разыгрывал? – неожиданно для Алека спросила она.

– Тебя обижают? – оживился юноша.

– Едва ли, – она пожала плечами, передвигая кекс ближе к себе.

Расположившись у окна, Регина занимала один из лучших столов, но вот здесь уже ей никто и слова сказать не мог, ведь она сидела с наследником. На самом деле, социальное положение Алека – явление странное и пугающе неоднозначное.

– И как тебе занятия?

– Пары с восьми утра – отдельный вид пыток.

Рядом с Алеком Регина немного пришла в себя.

– Это только для первого семестра, – точно пообещал цесаревич.

– Я слышала, во втором семестре мы начнем изучать основы инженерного дела. Вот это любопытно, – продолжила она делиться впечатлениями, – а гуманитарные дисциплины всегда давались мне не просто.

– Ты же отличница! – словно возмутился Алек.

– Я отличница, но не гений. Просто буду больше учиться! – Регина вскинула голову отчего из хвоста вылетела прядь и упала ей на глаза. Девушка подула, стараясь вернуть волосы на место.

– Я хорош в теории государства и права, могу тебя поднатаскать.

Алек перестал тревожиться и вновь пустился в излюбленное им дело – хвастовство.

– Сдается мне, у тебя в этом плане была фора… – прищурилась Региша.

– Какая еще фора? Думаешь все наследники престола рождаются со знанием конституции и государственности.

– Нет, вы впитываете это с молоком матери.

Артем Благовещенский перевел недовольный взгляд с этой веселящейся парочки на брата:

– Какой срам.

Дмитрий спокойно сделал глоток, также посмотрел в сторону Регины и Александра, затем, не произнося никаких комментариев, на брата.

– Если наследник будет общаться с подобным… С подобным сбродом… Монархии придет конец!

Нарочито громко восклицал Артем. Юноша был миловиден и складно сложен, но во всем казался лишь жалким подобием брата. Несмотря на благородное происхождение, в Артеме не было породы. И Дмитрий это прекрасно знал. Порой подозревая, что младшие Благовещенские совсем уж не уродились, а может уродились, но сомнительные имена испортили им весь характер.

Артем продолжал свое выступление, тем самым раззадоривая окружающих.

– Знаете, что бывает с подобным сбродом, перегретым власть имеющими? – наконец заговорил Дмитрий.

– Волнения в обществе! – воскликнул кто-то из младшекурсников.

Дмитрий посмотрел в сторону ответившего с выражением полнейшего презрения к человеческой глупости.

– Поражаюсь, кого нынче берут в Академию, – Дмитрий говорил, с видом взрослого мужа, а не пятикурсника, но отчего-то это не выглядело забавным, скорее устрашающим.

Дмитрий Благовещенский был сильно похож на отца, генерала – офицера уважаемого и воистину грозного.

– Припомните Меньшикова и Марту Скавронскую при дворе Петра Великого, – порекомендовал Дмитрий.

– Ну, мы-то дело имеем с Алексашкой, а не с Петром Великим, – гыкнул тот же первогодка.

– Имея неосторожность делать подобные заявления, ознакомьтесь также с биографией Софьи, коей хватило глупости недооценивать Петра в ранние годы. А на том, – Димитрий встал, – прошу меня простить, пора на лекцию.

Благовещенский кивнул брату и, точно подтверждая некоторые собственные слова, направился к Александру. За время этого недолгого променада, Дмитрий зарекся исполнять подобные нелепые просьбы матери, как, к примеру, обедать с Артемом в первые дни его обучения. А еще он подумал, что никогда прежде не видел Александра таким воодушевленным и энергичным.

Неизлечимая болезнь современной знати – тоска и апатия. И цесаревич был поражен этим недугом, но неужели он отыскал чудесное лекарство?

Впрочем, едва ли Дмитрий и в самом деле много размышлял над счастьем Александра или диковинностью Регины. У князя Благовещенского и без того дел хватало. Если судьба цесаревича, в той или иной степени была решена, то участь самого Дмитрия, хоть и казалась весьма завидной, но все же имела некоторую вариативность. Поэтому нынче ему следовало задуматься над текстом диплома и дополнительной специализацией, которую могла предложить Академия.

В отличие от многих, Дмитрий после занятий часто оставался на территории вуза, предпочитая пользоваться местной библиотекой. Разумеется, все уже давно можно было найти в сети, но всем известно, как истинная петербургская знать цепляется за прошлое.

Проходя через внутренний двор, он заметил, как под деревом расположился Артем с дружками. Именно, что с дружками. Дмитрий не скрывал: если младшую сестру он еще хоть как-то выносит, то Артем ему не нравится от слова совсем. Не связывали бы их кровные узы, Дмитрий бы с ним и за руку здороваться не стал.

Молодежь громко смеялась, тряся какими-то тряпками. Ничего в этом не было. Первокурсники, которым запрещено было покидать Академию в течение рабочей недели часто собирались во дворе, чтобы не чувствовать себя пленниками.

Дмитрий не хотел общаться с братом, оттого решил сделать вид, будто не заметил. Как вдруг до него донеслись три слова, завершенные громким гоготом: спортзал, голая, Котова. Дмитрий никак не выразил свой интерес к произошедшему. Он вошел в корпус, бросил взгляд на золотую табличку «Библиотека», покачал головой и пошел по коридору в другом направлении.

***

Регину не занимали вопросы долгоиграющего будущего. Какая разница, где она будет через годы, если сейчас, проведя меньше недели в Академии, ее уже второй раз так, мягко говоря, неприятно разыгрывают? Совершенно голая она сидела в раздевалке. У нее украли одежду. У нее украли абсолютно всю одежду и даже полотенце.

После тренировки по легкой атлетике, Регишу немного задержал тренер, отметил, что ей бы и в сборную пробоваться с такой-то подготовкой. Как жаль, что она девушка, а в Академии только мужская команда. Регина была рада и высокой отметке.

В Академию никто не попадал просто так, обучающихся готовили всю старшую школу, основной пласт абитуриентов оканчивали лицеи с углубленным изучением военного или инженерного дела. Да и поступить было не так просто. Регина понимала за что ее не любят: не за то, что она купчиха, а за то, что она, можно сказать, случайно попала в вуз, который для многих достойных был недостижим.

Даже понимая причину всех неурядиц, она не знала, что делать. Было бы у нее хотя бы полотенце, трусы на худой конец… Девушка вздохнула и поджав ноги уселась на скамеечку. Единственное, что приходило на ум – ждать темноты, а лучше ночи и идти на поиски какой-нибудь тряпки. Да, Марк Максимович сделает выговор. Но она не станет унижаться и нестись совершенно обнаженной через всю Академию. Регина только начинает обзаводиться репутацией и не собирается ее портить.

Внезапно, дверь приоткрылась и на пол упала огромного размера спортивная кофта. Произошло это так быстро, что Региша сперва не поняла, что именно упало. А поняв, как оголодавший зверь, кидающийся на кусок мяса, накинулась на кофту. Маленькая Регина буквально утонула в нежданном даре. Убедившись в том, что скрыто все, что должно быть скрыто, она выскочила в коридор, в надежде увидеть нежданного спасителя. Коридор был пуст. Регина вздохнула. Хотела бы она узнать, кто из местных обитателей способен на милосердие .

Быстро, окольными путями, она вбежала в свою комнатку. Вытащила из шкафа дополнительный комплект одежды, как ни в чем не бывало она спустилась в библиотеку. Девушка специально прошла через внутренний двор, чтобы показать любезным однокурсникам, что едва ли они нанесли ей какой-то вред. А про себя подумала, что это ужасно глупо, заставить девушку оказаться совершенно обнаженной, а затем занять позицию, которая не позволит увидеть ее голой. Либо это изощренное проявление благородства, либо поразительная недогадливость.

Насладившись вероятным триумфом, она вошла в читальный зал, протянула библиотекарю список необходимых книг, вздохнула и направилась на поиски местечка. В начале семестра библиотека еще была пустынна. Два курсанта изучали что-то в подшивке старых газет, один сидел с портативным компьютером и активно выстукивал очевидно серьезный текст на клавиатуре.

Из знакомых Регине один лишь Дмитрий Благовещенский, обложившийся бумажками и документами, явно проводил какие-то важные исследования. Подходить к нему Регина не стала. Благовещенский весьма однозначно выразил свое отношение к ней.

Девушка прошла вглубь зала, включила зеленую лампу и погрузилась в дремучий лес основ политической коммуникации. Для себя Региша успела усвоить, что ненавидит все предметы, начинающиеся со слов «основы» и «введение в».

12

– Душа моя, разве подруги так поступают? – звонкий голос Дины.

Регина остановилась и удивленно перевела взгляд на подруженьку, которую не видела с самого дня получения аттестатов.

– Как поступают? – переспросила девушка. – Пропадают на два месяца и делают вид, что тебя больше не существует?

Регина слишком устала от первой недели в Академии, потому не имела никакого желания хоть как-то оправдываться перед подругой.

– Не делай из себя жертву! – возмутилась Дина, явно намереваясь последовать за Регишей в парадную. – И ты не пыталась со мной связаться. Что же теперь? – она хлопала густыми темными ресницами.

Красивая и такая легкая, Регина вполне могла бы закрыть глаза на то, что подруга так исчезла. Она покосилась на золотой значок с гербом Университета, приколотый к лацкану темного пиджака. Нет, едва ли Регина хочет вновь общаться с Диной.

– Дин, я в Петропавловке была, меня замуж пытались выдать, я из дома уходила… Дин, мы ведь знали, что наши пути разойдуться после школы. Я правда думала, что мы еще летом погуляем… Но так сложились обстоятельства.

Регина сказала все это со страшной горечью. Алеку она тоже не говорила, что ее забрали в Петропавловку, но он как-то ведь выяснил. Алек, которого она знала всего несколько месяцев был ей большим другом, чем Дина, с которой они были вместе много лет.

– Прекрати! Не разбивай мне сердце! Я: между прочим, по делу пришла. Давай поднимемся к тебе, я все расскажу, к тому же, я так давно не видела Марину Владимировну.

– Давай в другой раз, я всю неделю была в Академии и ужасно устала. Хочу помыться и лечь спать.

Регина и в самом деле страшно устала, но больше, все же, не хотела чтобы кто бы то ни было становился свидетелем ее отвратительных отношений с родителями.

– Ох, ты словно старая бабка, – покачала головой Дина. – Я тебя позвать хотела, раз уж ты у нас нынче студентка…

– Курсантка, – излишне жестко поправила Регина.

– Как скажешь, хотела тебя позвать на студенческий вечер. Там кто-то из твоей Академии тоже должен быть. Тебе теперь с людьми знакомиться нужно!

Миловидное вытянутое лицо Дины сменилось на квадратное Благовещенского. Почему Регише все твердят про связи, когда она поступила учиться! Учиться! Захотелось кричать.

– Так что?

– Когда?

– Завтра в восемнадцать, и друга своего приводи! – на слове «друг» Дина лукаво сощурилась.

Регине показалось, что ее собираются использовать, что без Алека никому она не сдалась. Она уже хотела высказать свои предположения, но тут Дина вновь защебетала:

– Или одна приходи, мне просто стало казаться, что ты нынче одна не бываешь.

– Ладно, – почему-то согласилась Регина.

– Славно!

Дина чмокнула подругу в щеку, быстро развернулась и зацокала по брусчатке. Регина никогда не понимала, как барышни умудряются на таких цокалках бегать по Петербургским дорогам.

– Дина, стой! – крикнула ей вдогонку Регина. – Идти-то куда?

– Я скину адрес!

Регина вздохнула и поплелась домой. Ей и в самом деле не хватало Дины. Наверное поэтому она так просто согласилась, так просто проглотила обиду. Сейчас Регише так тяжело, у нее так мало союзников, о которых все твердят, что дружба с графиней, как ни посмотри, добавляет ей баллы.

Помявшись на лестничной клетке, она достала ключи и все же вошла в прихожую. Давно она не чувствовала себя в такой засаде в собственной квартире. Надо было соглашаться идти к Алеку. Посмотрели бы кино какое…

– Мам, я дома, – крикнула Регина ни на что особенно не рассчитывая.

– Твоей матери нет, – к удивлению Региши в прихожую вышел отец.

– Привет… – промямлила Регина.

Нужно признать – с отцом у нее не было вообще никаких отношений. Ни дружеских, ни семейственных. Они словно просто жили в одном доходном доме и все. Дмитрий Валерьянович больше общался с сыновьями, они как-то ему яснее были.

– Пойдем, я тебе обед наложу. Расскажешь, как там твоя Академия… Уже всех впечатлила?

Если Дмитрий Валерьянович сам предлагал налить кому-то суп, то его благосклонность уже достигнута. Регишин отец никогда не любил заниматься лавкой, а вот хозяйством – вполне. Стыдно признать, но он был счастлив, когда дети подросли и все лавочные дела легли на плечи сыновей и (боже правый!) супруги. Не акцентируя внимания, Котовы уменьшили число домашней прислуги. А всю готовку и вовсе взял на себя Дмитрий Валерьянович.

– Ты на меня больше не сердишься? – удивленно спросила девушка, следуя за отцом на кухню.

– Я на тебя и не злился, это все Маринка, – он простодушно пожал плечами. – Так как там в высшем учебном заведении?

– Тяжело… – призналась Регина.

– Оказалась не такой умной, как думала? – вооружившись поварешкой хилый мужчина начал разливать суп по тарелкам.

– Мир оказался не таким справедливым, как я полагала…

– А, ну, такое часто бывает…

– Пап, а мама меня простит? – Рина взяла ложку, но не начинала есть.

– Я редко Марину понимаю, – признался он, – она тебе такую хорошую жизнь придумала, а ты все иначе решила… Она разочарована. И, признаться, боится, что ты себя загубишь.

– Почему? Я ведь такого успеха добилась!

– Региш, весь твой успех в том, что ты наследнику мила. Не могу осуждать Марину за то, что она не желает тебе участи фаворитки.

Дмитрий Валерьянович всегда говорил так спокойно, что злиться на него было просто невозможно.

– Папа, мы ж дружим только…

– Региш, наивная моя дурочка, тебе всего семнадцать, а ему двадцать. Вы так молоды, вы так легко глупости совершаете…

Регина этого не понимала. Не могла понять. Не могла принять, что с Алеком у них может быть что-то большее, чем дружба.

***

– Итак, теперь можешь поделиться со мной впечатлениями от первой учебной недели, – Алек вальяжно чистил яблоко, – так сказать, без свидетелей.

Регина покосилась на двух лакеев, стоящих у двери и хмыкнула. Все ей нравилось в завтраках у Алека, но вот этот постоянный надзор.

– Не могло же все быть так плохо, – нахмурился цесаревич.

А что ему ответить? Регина помешала сахар в чашке.

– Кофе у тебя отличный.

Эти Ринины светлые сельские платья делали ее похожей на ребенка: слишком хрупкая и ранимая.

– Рин, ты меня пугаешь. – Он понизил голос и подался вперед: – Хочешь, я всех отошлю и достану бутылочку чего-нибудь приятного? Посекретничаем…

– Звучит заманчиво, но не могу. У меня вечером дела, – Региша откинулась на спинку стула.

– Какие же? – нахмурился Алек, у которого и самого были некоторые планы на Регину.

– Меня позвали на студенческую вечеринку, – Региша горделиво приподняла носик.

Можно сколько угодно говорить о том, что на Дину она приобиделась, но сам факт, что ее позвали на такой ивент… Да, Регина была горда своим положением.

– Кто устраивает? – нахмурился Алек, считавший, что он должен быть (или хотя бы знать) на всяком приличном сабантуе.

– Без понятия, Дина должна скинуть адрес.

– Дина?

– Моя подруга, графиня Гирс, или ты полагал, что у меня совсем уж друзей не имеется кроме тебя? – хмыкнула Регина.

– На самом деле, полагал, – кивнул Алек.

Все лето они замечательно протаскались друг с другом и менять что-то сейчас, не хотелось. К тому же, Алек не понимал откуда вылезла эта Дина. Никогда прежде он не слышал фамилии Гирс.

– Фу, какой ты! – Регина принялась намазывать гренку вареньем.

Рядом с Алеком все становилось проще. И вот уже не было всех этих мыслей о тяготах общажной жизни, селедке под подушкой и украденной одежде.

– Могу ли я пойти с тобой? Как ты заметила, никаких особенных планов у меня нет.

– Не думаю, что это хорошая идея, – неожиданно категорично покачала головой Регина.

– Вот как? – вновь свел брови Алек.

– Пойми, ты наследник, я приведу тебя и для всех стану просто девчонкой, которую таскает везде цесаревич. А я хочу запомниться собой.

Алек зацепился взглядом за мелкие хризантемы, вплетенные в ее косу, и, стараясь скрыть печаль, произнес:

– Хорошо, встретимся, тогда завтра?

– Разумеется! Можем вместе домашку поделать, возможно у тебя остались тетради с первого курса? Подними свои царские архивы! – затараторила Регина.

Даже когда она ушла, а Алек забрался в свою пустую ванну, он не мог перестать думать о том, что более невероятной девушки найти у него не получится.

А Регина, не мучаясь лишним опасениями, сверилась с адресом на телефоне и позвонила в дверь. Огромный особняк на набережной Фонтанки.

Ничего себе Дина к кому прорвалась! – подумала Региша, поправив пиджачок и бодро поздоровавшись с дворецким.

Через череду комнат девушку проводили в гостиную. Если так подумать, до знакомства с Алеком Регина на все эти дворцы и особняки только смотрела. Снова вспомнился разговор с Благовещенским: она дикарка, вторгшаяся на чужую территорию. Дружить с Диной было не сложно, у нее из дворянского разве что титул, а денег никогда не было.

– Регина Дмитриевна Котова, курсант первого года обучения Императорской военной Академии! – объявил дворецкий.

Регину аж передернуло. И все взгляды вновь обратились к ней. Да, не привыкла она к подобному. А с другой стороны, все: как бы они к ее происхождению не относились, сейчас все они с одним социальным статусом – студенты.

– Ты пришла, – из какого-то угла выскочила Дина и непривычно чмокнула подругу в щеку.

– Ты же знаешь, как я горда тем, что в Академию попала.

– Жаль, что не в Университет, конечно, как славно было бы вновь сесть за одну парту!

– И давать тебе списывать, – усмехнулась Регина.

– Будет тебе, душа моя… Пойдем, я тебя другим представлю.

Региша последовала за Диной, стараясь не сильно таращиться, по сторонам, дабы не выдавать в себе нездоровый интерес к происходящему. Нет, этот особняк несомненно поражает роскошью, но едва ли сравниться с Аничковым дворцом. Регишу куда сильнее впечатляли студенты собравшиеся здесь.

– Дина, твоя приятельница, о которой ты рассказывала? – поинтересовалась девушка с ангельским или кукольным личиком. Здесь уж с какого ракурса смотреть.

– Наденька, представляю тебе мою одноклассницу Регину Котову, – закивала Дина.

Региша подумала, что Динка старается нравится слишком ярко.

– Надежда Самарина, – улыбнулась с едва заметным снисхождением. – О вас, Регина, нынче судачит вся столица.

– Лестно слышать, что представители рода, подобного вашему, знают обо мне, – с деланным кокетством заявила Регина.

– Марианна, присоединись к разговору, не так часто выпадает честь встретиться с народом, – высокий голосок Самариной звучал приятной музыкой, от этого Регина сумела подавить возмущение, застрявшее где-то в гортани.

– Ох, невероятно! Та самая Регина? Я уж было подумала, мне послышалось, – быстро заговорила темноокая Марианна.

На ее груди, как и у прочих студенток, красовалась брошь с гербом университета. Признак породы и избранности. Регина пожалела, что выбрала обычное платье, а не мундир, способный подчеркнуть и ее причастность к образованию.

– Марианна, так разговор на том закончен? – к ним подошел рыжеватый излишне худощавый парень.

– О чем беседовали? – Дине, очевидно, разговор тоже не сильно нравился.

– Обсуждали новую систему прогулов и правило трех допс. Зверские издевательства… – вздохнула Марианна.

– Так и до восстания недалеко! – засмеялся тощий парнишка.

– А вы, Регина, что думаете?

– Боюсь, у меня нет мнения относительно университетской системы… Я учусь в Академии.

Словно в подтверждение этих слов, где-то за спиной Регины раздался приятный мужской голос. Нужно отдать должное представителям дворянства, они ставили речь детям, тратя тысячи часов на занятия с логопедом.

– Рад встрече, курсант.

Девушка приложила некоторые усилия, чтобы не обернуться, ведь воспитанным дамам не пристало на такое реагировать. Наконец молодой человек попал в поле зрения Регины и она смогла узнать в нем старшекурсника Академии.

– Даниил Олегович, как приятно лично с вами познакомиться, – поздоровалась Регина, в тщетных попытках избавиться от тревоги.

– Как официально, – неприятно, излишне фамильярно, он стукнула ее по плечу.

Регине казалось, что медленно, ее берут в окружение. Пугало не то, что с ней хотят познакомиться, а что познакомиться хотят только с ней.

– Но где же ваш друг, Александр? – продолжала ворковать Надежда.

– Мой друг Александр занят важными государственными делами. – То, чего боялась Региша: она интересна лишь как подруга наследника.

И все же, расслышав ее слова, компания рассмеялась, словно Регина была отменной юмористкой.

– Ох, ну и шутница вы, Региночка, – Даниил Олегович снова провел рукой по Региненому плечу, уже не так однозначно.

– Перестань, Даниил, наша наивная новенькая не понимает… – противные слова снисхождения, слетевшие с розовых кукольных губок Наденьки.

– Отчего же я не понимаю? – внезапно вскинула голову Регина.

Она и в самом деле до конца не понимала, но точно знала, что сейчас эти дети позволяют глумиться над самим цесаревичем. Возможно, Регина и в самом деле не понимала чего-то в устройстве этого мира, но была уверена в святости монархии и Алека вследствие.

– Вы позволяете себе отпускать подобные замечания относительно человека…

Регину перебила Дина:

– Так мило, Региночка, что ты защищаешь своего возлюбленного.

Все снова рассмеялись, а Регина лишь поджала губы, поглядывая на Дину, как на последнюю предательницу.

– Ну же, Регина, разве не забавно? – проигнорировала многозначительные взгляды подруги Дина.

Регина не знала, что ответить. Окруженная явными врагами, а если не врагами, то недоброжелателями, она прокручивала в голове слова Благовещенского о том, что ей нужно зацепиться в этом обществе.

– Перестаньте подтрунивать над нашей гостьей, – покачала головой Наденька, которая, кажется, сама затеяла эту игру. – Регина, вам, должно быть очень нелегко в нашем обществе, в конце концов, вы выросли в иной среди…

Регина знала, что ответить, но не была уверена, что для нее это выгодно.

Даниил поцокал языком:

– Барышни, не гоже! Регине могут быть непонятны наши шутки, в конце концов, чувство юмора – признак интеллекта. Сложно выслушивать нечто, которое вы не в силах осознать.

Группка слушателей вновь разразилась смехом, а рука Даниила скользнула Регине на талию.

– Я не привыкла смеяться над дурными шутками лишь ради того, чтобы потешить самолюбие нашей блистательной знати, – хмыкнула Регина и постаралась избавиться от чужеродной руки.

– Отчего ты отвергаешь меня, Региночка? – если до этого оставались несведущие о приставаниях, то теперь все уставились на Регину, ведущую борьбу с рукой.

– И в самом деле, Регина, ведь вам не привыкать добиваться успеха благодаря влиятельным мужчинам, – заулыбалась своей кукольной улыбочкой Наденька.

Регина бросила последний взгляд на Дину и все же решила ответить:

– Да, я добиваюсь всего благодаря влиятельному мужчине, наследнику. Простите, Даниил, но если желаете считать меня такой женщиной, подумайте, что я менять цесаревича на вас не буду, – она словно могла испепелить взглядом.

Все вновь рассмеялись, но атмосфера стала более напряженной.

– Мне многое здесь непонятно, – продолжила Регина, – например, отчего вы так сильно хотели видеть в ваших рядах Александра, но позволяете подобные выпады. Если бы рядом с вами висела шкала благородства, она давно бы перешла в минус…

– Что ты себе позволяешь, купчиха? – опомнился Даниил. – Не понимаешь, какую милость тебе оказали, пригласив.