Когда наступит рассвет

Эбби невольно улыбнулась: она всегда мечтала, чтобы ее работы приносили хотя бы какой-то доход. Думала, если не сложится с карьерой актрисы, то можно будет открыть свою мастерскую и писать там картины. Или совмещать эти два занятия. Но как бы хорошо Эбби ни рисовала, ей всегда казалось, что опыта недостаточно. Профессионального обучения у нее не было, а силуэты на бумаге вырисовывались интуитивно. Поэтому, услышав про обучение в частной художественной школе, она бросила искрящийся взгляд на Купер.

– Спасибо, Мел. Я была бы тебе благодарна. – Миллер наконец оторвалась от своих набросков. – Но наверняка что-то потребуется взамен?

Мелани недоуменно покосилась на Эбби. Вопрос, похоже, застал ее врасплох. Замешкавшись, она выдавила надтреснувшим голосом:

– Эбби, ничего не нужно. Если ты думаешь, что из этого разговора я пытаюсь извлечь какую-то выгоду, то ошибаешься. Я… просто хочу все исправить. Ведь на самом деле я не такая подлая и мерзкая…

Купер перевела затуманенный взгляд на толпу студентов, нервно перебирая пальцами. И Эбби почувствовала себя виноватой. Ей не хотелось обидеть Мелани. Отложив карандаш и рисунок в сторону, она развернулась к Мел и коснулась ее руки.

– Прости, если обидела тебя. Просто немного странно принимать столь добрый жест от человека, в глазах которого я была посмешищем. Но в твоем голосе я слышу раскаяние.

– Правда?

– Знаешь, мой брат когда-то сказал, что нужно давать людям второй шанс. Если они ошиблись однажды, то наверняка извлекли из этого урок и не допустят промаха в дальнейшем. Все мы иногда нуждаемся в этом втором шансе. Правда, не всегда можем его получить. – Эбби тяжело вздохнула. – Но я не лишу тебя такой возможности.

– То есть ты позволишь мне дружить с тобой?

– Открыться сразу не обещаю. Но на общение согласна.

– Спасибо.

До прихода Нэйтена Эбби успела показать ей часть набросков, сделанных в перерывах между занятиями в Академии, а потом предложила встретиться вне университета, чтобы показать свои законченные работы. И Мелани охотно согласилась.

– Эбби, нам пора.

Она оторвала глаза от рисунков и посмотрела на приятеля. Нэйт одернул светлую футболку и поправил съехавшую с плеча лямку рюкзака, с подозрением глядя на Мелани Купер.

– Мел, до встречи. – Эбби помахала рукой, встав с земли и уложив рисунки в сумку.

Затем они отправились в полицейский участок. То ли из любопытства, то ли из желания поговорить о чем-то отвлеченном Нэйтен спрашивал, о чем она беседовала с Мелани. Он прекрасно помнил неприязненное отношение девушки к Эбби с самых первых дней. И не мог понять, как их отношения наладились так быстро.

Эбби же казалось, что Нэйтен ревновал ее. Это была, скорее всего, дружеская ревность, нежели романтическая. Наверняка Нэйту просто не нравилось, что Эбби будет уделять внимание всяким девичьим разговорам с Мел, ведь тогда их общение значительно сократится. Хотя поиски брата все же будут объединять их.

– Нэйт, твои опасения надуманны. Она всего лишь отблагодарила за то, что я заступилась за нее на семинаре, ничего больше. Более того, ее отец работает в Арт-центре колледжа дизайна в Пасадене. Она обещала помочь мне с устройством.

– Но все же неожиданное снисхождение Мелани к тебе меня напрягает. Просто будь аккуратна, пожалуйста, – все еще ревнивым тоном сказал он.

– Нэйт, – она легонько ударила его по плечу, – прекрати видеть в людях только плохое. Психология Адлера, между прочим, утверждает, что межличностные отношения – залог успеха. Нельзя постоянно конкурировать с окружающими и видеть в них только плохое.

Выражение лица Нэйта чуть смягчилось, но тем не менее всю дорогу он был напряжен.

Когда они добрались до участка, Эбби немного заволновалась. Нэйтен, словно почувствовав ее страх, взял подругу за руку. Поиски кабинета следователя отняли много времени – участок был большим и состоял из нескольких секций: дежурной части, где стояли три стола, заваленные бумагами, кабинетов криминалистов, судмедэкспертов и, наконец, следователей, ведущих громкие дела. Найдя на двери надпись «Доминик Гашек», Нэйтен и Эбби постучали, но ответа не последовало.

Ребята испуганно переглянулись. Нервно сглотнув подступивший к горлу ком, Эбби нажала на дверную ручку. Распахнув дверь, она приложила ладонь ко рту.

Перед их глазами предстала ужасная картина. По кабинету были разбросаны документы, будто здесь пронесся ураган. Окно широко распахнуто, и легкий сквозняк тянулся от стола до входной двери. В дальней части кабинета стоял черный кожаный диван, на котором лежал человек.

Вне всяких сомнений, это был Доминик Гашек. Из головы на диван сочилась свежая кровь. Остекленевшие глаза мужчины были приоткрыты.

Эбби, еще не отойдя от увиденного, подошла к Нэйту и положила голову ему на плечо. Почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, и начала тихо всхлипывать. Ее охватила сильная дрожь, а ноги стали до жути ватными. Из-за подступающих к горлу рыданий говорить было тяжело, поэтому она молчала.

– Эбби, успокойся, – поглаживая ее по спине, произнес Нэйт. – Идем, нужно сообщить, что здесь труп.

Но Эбби не могла сдвинуться с места, будто приросла к полу. Ее взгляд был прикован к телу.

– Нэйтен… – она отстранилась от него и подошла к убитому Гашеку. – Это моя вина. Его убили из-за меня.

– С чего ты взяла?

– Ты думаешь, это совпадение? – Эбби набрала в легкие больше воздуха, стараясь успокоиться. – Кто-то узнал о том, что я ему звонила.

Она подошла к столу в надежде обнаружить хотя бы маленькую зацепку, которая поможет им распутать клубок, но Нэйт остановил ее, потянув за руку.

– Эбби, ничего не трогай, это место преступления. – Он оттащил ее от стола и вывел из кабинета.

Подбежав к дежурному посту, они незамедлительно сообщили, что Гашек мертв. В участке начался хаос. Криминалисты отправились в кабинет, а ребят забрали на допрос.

Эбби нервничала. Ей абсолютно не нравилось, что их стали обыскивать и подозревать в убийстве. Они переступили порог кабинета всего несколько минут назад. Где же были все остальные, когда совершалось нападение? Неужели выстрел не вызвал ни у кого подозрений? Или же убийца воспользовался оружием с глушителем?

Через час их отпустили, но сказали, что нужно будет прийти еще раз, чтобы дать показания и подписать протокол.

Эбби чувствовала себя ужасно: ни разу в жизни она не находилась в участке, не говоря уже о допросе. Уголки ее губ опустились, веки были тяжелыми. Нэйтен пытался успокоить подругу, говоря, что им ничего не предъявят, однако от этого не становилось легче. Их расследование снова зашло в тупик, так и не сдвинувшись с мертвой точки.

Решив, что нужно распрощаться с грустью и снять скопившееся в теле напряжение после допроса, они отправились в элитный бар No Vacancy.

Эбби редко употребляла алкоголь, но хорошо в нем разбиралась. Она никогда бы не стала травить себя дешевым напитком, поэтому предпочитала хороший виски или текилу. После пережитого стресса Эбби твердо решила напиться, так что вливала в себя стакан за стаканом, желая как можно скорее забыться. Нэйтен делал то же самое.

Эта ночь выдалась жаркой. Они снимали стресс и вытворяли такие вещи, о которых, вероятно, было бы стыдно вспомнить на утро. Хотя вряд ли они что-нибудь вспомнят после стольких порций виски с текилой.

* * *

Эбби лежала на просторной кровати. В голове шумело так, будто соседи за стеной сверлили дыру. Двигаться совершенно не хотелось, казалось, что она пролежала так целый день. Кое-как открыв глаза, Эбби начала рассматривать комнату, в которой находилась. Обстановка была ей незнакома.

Стены выкрашены в приятный серый оттенок. В углу, на одной линии со входной дверью стоял зеркальный шкаф-купе. В нем отражалось огромное панорамное окно, через которое можно было разглядеть половину Лос-Анджелеса. Эбби пыталась восстановить по цепочке события вчерашней ночи, но ничего не получилось. Сплошная пустота…

Приподнявшись на локтях, она посмотрела на настенные часы – почти полдень – и недовольно цокнула. Эбби не собиралась опаздывать на занятия, но сегодня, кажется, все пошло не по плану.

Дверь комнаты приоткрылась, и в проеме показался темноволосый мужчина. Эбби не сразу узнала его, но, присмотревшись внимательней, поняла, что это Томас Уилсон. Она натянула одеяло до носа и зажмурилась. Ей было неловко и крайне стыдно.

– Доброе утро, – радостно произнес Томас.

Это прозвучало так громко, что Эбби схватилась за голову. Было ощущение, будто к вискам приставили тиски, приводя механизм в движение.

Уилсон тут же подал стакан воды и таблетку аспирина.

– Спасибо, – хрипло сказала Эбби и проглотила таблетку.

Через несколько минут она почувствовала облегчение. Боль чуть ослабла, и у Эбби даже вышло слабо улыбнуться.

Уилсон сел на кровать и, смотря на шкаф, сказал:

– Завтрак на столе. Вам стоит поторопиться, иначе опоздаете на пары, если уже это не сделали.

– Вам – это кому?..

– Вам, мисс Миллер, и вашему другу, мистеру Фостеру, которых я вчера почти в бессознательном состоянии забрал из бара. Даже не хочу спрашивать, что вы там делали, – голос Уилсона вдруг стал суровым.

Эбби промолчала, не зная, что ответить, и, встав с кровати, побрела на кухню. Ей было очень неудобно, что ее увидели в таком состоянии и что она ночевала у преподавателя. Но, как бы ни старалась восстановить в памяти события вчерашнего вечера, она не могла этого сделать.

Встретив на кухне Нэйта, Эбби опустилась за стол и принялась за глазунью.

– Сейчас бесполезно что-то выяснять, так как вы не в самом адекватном состоянии, поэтому на все вопросы ответите позже, – войдя на кухню, сказал Томас. – Мисс Миллер, я оставлю вам ключи от квартиры. Как приведете себя в порядок, закройте дверь, а ключи отдадите в Академии.

После этих слов раздался хлопок закрывающейся двери.

– Ты как? – спросил Нэйт, доев глазунью.

– Так себе. Неудобно как-то перед мистером Уилсоном. Когда я проснулась утром и увидела его на пороге комнаты, то была готова сгореть со стыда. Как он нас нашел?

– Не знаю, я вообще ничего не помню, – покачал головой Нэйт. – Кажется, вчера мы выпили слишком много.

Ситуация с Домиником Гашеком заметно выбила нас из колеи.

Эбби покачала головой. В ней сражались противоборствующие чувства. С одной стороны, она собиралась продолжать расследование. Нужно довести начатое до конца, тем более они только начали. С другой стороны, после убийства следователя дело приобрело опасный для жизни оборот. И на что решиться, она попросту не знала. Все рождающиеся сомнения блокировались головной болью.

– Эбби, может, нам стоит поговорить о твоем брате с кем-то из его бывших одногруппников? Вдруг, они наведут нас на какой-то след?

– Сомневаюсь. Кристиан, конечно, пользовался популярностью на юридическом факультете. Но его известность не принесла ничего хорошего. Он даже не смог работать по специальности, – ковыряя глазунью вилкой, ответила Эбби.

– Почему?

– Ему сказали, что музыкант не может работать юристом. Поставили перед выбором: или юриспруденция, или музыка.

– И он выбрал второе?

– Именно. Музыка была для него всем. После выпуска он ни с кем не общался. Поэтому обращаться к университетским друзьям не имеет смысла.

Доев завтрак, Эбби и Нэйтен привели себя в порядок и отправились на учебу.

День выдался не из лучших: в горле першило, голова трещала, плюс впереди три пары, на которых надо было как-то высидеть. Если занятия по вокальной технике и анализу сценариев она еще могла вынести, то желания присутствовать на истории театра и мюзикла не было.

Особенно Эбби не хотелось встречаться с мистером Уилсоном, который наверняка осуждает ее за безрассудство и легкомыслие. Но этого в любом случае не избежать, ведь в кармане звенели ключи от его квартиры, которые нужно вернуть.

Она решила отдать их ему до начала пары, пока в аудитории никого не было. Если кто-то это увидит, потом начнутся сплетни, а это совершенно ни к чему.

Зайдя в аудиторию 315, Эбби увидела мистера Уилсона, стоящего около окна.

– Эм, – она прочистила горло, – я принесла вам ключи… Спасибо.

Уилсон обернулся и вскинул бровь, после чего легкой походкой подошел к ней.

– Не за что.

Он забрал связку из ее ладоней и пристально посмотрел на Эбби, словно ждал объяснений. Возможно, не будь он куратором, отвечающим за нее, она не стала бы вдаваться в подробности. Но что-то сказать было надо, и девушка осторожно начала:

– Мистер Уилсон, то, что произошло вчера, было случайностью. Просто у меня проблемы и… – Она взмахнула руками, не зная, как лучше все объяснить, не выдав того, что преподавателю знать не стоило.

– И именно поэтому вы решили проблему таким образом. – Томас скрестил руки на груди. – Мисс Миллер, хочу вас предупредить, что это плохой способ. Вы прежде всего студентка элитной Академии, которой не…

Эбби перебила его:

– Я поняла. Больше такого не повторится. Я могу идти?

– Подождите, – мистер Уилсон провел рукой по волосам. – Я могу вам чем-то помочь?

– Спасибо, но не стоит. – Эбби улыбнулась уголками губ.

Томас улыбнулся ей в ответ. Между ними промелькнула искра, порождая в груди неизведанное чувство, словно случилась быстрая химическая реакция. Эбби тут же вспомнила, что ей нужно с ним подружиться, чтобы выведать информацию, но, глядя в его медовые глаза, наполненные добротой, она не могла с ним так поступить. Ведь он ей помог, не сдал руководству Академии, позволил у себя переночевать и сейчас предлагал помощь. Своей отзывчивостью Томас напоминал Кристиана, который прикрывал Эбби, когда она поздно возвращалась домой или прогуливала школу.

Нет, Эбби не могла с ним плохо поступить, он такого не заслуживал.

Еще раз поблагодарив Уилсона, она торопливо покинула аудиторию. Оказавшись в коридоре, в большом потоке студентов, Эбби заметила Мелани Купер и тут же ударила себя ладонью по лбу.

– Как же я могла забыть о нашей вчерашней встрече!

Увидев, что девушка сидит на подоконнике и грустит, Эбби тихо подошла к ней и, прикоснувшись к плечу, тихо поздоровалась.

Мелани вздрогнула, окинула ее взглядом и отвернулась, не скрывая обиды. Договориться о встрече и потом не прийти на нее было совсем «по-Миллерски».

– Мел, прости, вчера я просто не смогла вырваться, – состроив покаянную гримасу, сказала Эбби.

– Я ждала тебя два часа, а ты так и не явилась. Разве так сложно набрать мой номер и предупредить? Я-то думала, что ты вчера дала мне второй шанс…

– Мел, прости, просто, – Эбби теребила подол платья, – у меня возникли небольшие проблемы и…

– Тебе было не до меня. Все ясно. Наверное, ты неспособна давать людям шанс после того, как они однажды оступились. – Мелани пошла по коридору, набирая скорость.

Однако Эбби ее догнала. Их дружба завязалась только вчера, и она искренне надеялась на ее долгосрочность. В душе она понимала, что Мелани – весьма ранимый человек, который скрывает свою истинную сущность под маской безразличия.

– Прости меня. Я заглажу свою вину. Как насчет кафе? Совместим приятное с полезным. – Эбби подняла бровь, дожидаясь ответа.

– Ладно, название кафе и время вышлю по СМС, – бросила она.

Эбби была рада, что Мелани, хоть и до сих пор на нее дулась, все же дала ей возможность все исправить. До начала пары они мило беседовали, но в аудитории разошлись по разным углам. По лицам Юйлань и Коры было видно, что они негодуют.

* * *

После пар Эбби ждала Нэйтена в холле. Она уже сделала три круга, рассмотрела портреты выдающихся личностей, окончивших Академию, а друг все еще не появлялся.

– Прости, – раздалось за спиной. – Я купил нам кофе, чтобы хоть как-то взбодриться.

Он протянул Эбби стаканчик. Она охотно приняла его, приоткрыла крышку, из-под которой тут же потянулся пар, и сделала первый глоток. По всему телу разлилось приятное тепло.

– Что у нас есть? Ты втираешься в доверие к Уилсону? – Нэйт поставил на подоконник ноутбук.

– Я не могу так, Нэйт. Он добрый и… Очень сильно напоминает мне Кристиана… Я не могу сделать ему больно. – Эбби поболтала кофе в стаканчике.

– Ясно. Попробуем обойтись без него, но если мы ничего не разузнаем, то ты пойдешь к своему псевдобрату, – ворчливо ответил Нэйт и загрузил новости на ноутбуке.

– Хорошо. Что у нас есть?

– Пока что ничего, так как Доминика Гашека убили. Однако интернет не особо пестрит новостями о его убийстве.

– Должно быть, за этим делом стоит влиятельный человек…

– Не только влиятельный, но и очень умный, – отметил Фостер.

– Нэйт, тогда что нам делать? Неужели тайна об авиакатастрофе навсегда ушла с Гашеком?

Парень покачал головой, поставил ноутбук на подоконник и сжал в руке опустевший стакан.

– Эбби, нам остается только одно: посмотреть запись с камеры видеонаблюдения и узнать, сел ли вообще твой брат в этот самолет. Регистрация на рейс – это одно, а посадка – совершенно другое.

– Но прошло столько времени с момента катастрофы, разве могли сохраниться записи? А если и сохранились, то кто нам их покажет?

Эбби устало потерла переносицу. Им не удалось найти списки погибших в открытом доступе, словно кто-то специально подчищал информацию о том дне. Видеозапись оставалась последней надеждой.

– Вчера вечером в социальных сетях я наткнулся на один пост. У мистера Донована, сотрудника службы безопасности аэропорта Лос-Анджелеса, болеет дочь. Его жена в отчаянии. Врачи не могут поставить диагноз, и она просит помочь найти контакты хорошего доктора. В посте она даже прикрепила результаты обследований.

– И как нам это поможет? Я пока не до конца понимаю.

– У дочери моей соседки из Глендейла были похожие симптомы. Они тоже проходили много обследований. Я знаю контакты врача, который мог бы им помочь.

– Контакты врача в обмен за видеозапись? – глаза Эбигейл засияли. – Это и впрямь может сработать! Тогда поехали в аэропорт прямо сейчас. Нельзя терять ни минуты.

В аэропорту Нэйтен и Эбби старались вести себя спокойно, чтобы не привлечь внимание. Подойдя к столу регистрации в порядке живой очереди, они представились студентами юридического факультета, которым поручили важный проект. Находчивость Нэйта поразила Эбби: он во всех подробностях расписал мнимое университетское задание, которое заключалось в развитии дедукции и расследовании настоящих дел. И спросил, не могут ли они встретиться с мистером Донованом, сотрудником службы безопасности, чтобы получить от него экспертизу.

Сотрудница за стойкой регистрации подозвала охранника аэропорта и попросила отвести их к мистеру Доновану. Угрюмый мужчина смерил ребят недоверчивым взглядом и жестом указал пройти за ним. Он не задавал вопросов, шел торопливо, словно за отлучку с поста мог получить выговор. Когда они подошли к кабинету с металлической дверью, мужчина постучал три раза. Им открыли не сразу.

– Мистер Донован, с вами хотят поговорить. – Охранник кивнул за спину, где стояли Эбби и Нэйтен.

Мистер Донован откашлялся, отправил охранника на пост и вопросительно взглянул на незваных гостей. Эбби облизнула пересохшие от волнения губы и сглотнула. Дверь захлопнулась так резко, что Миллер дернулась. Суровый вид мистера Донована развеивал томящуюся внутри надежду на получение записи. Она и понятия не имела, как Нэйт собирался предложить ему выгодную сделку.

– Говорите, что вам нужно.

Нэйтен шагнул вперед, чтобы оказаться с мистером Донованом лицом к лицу. Казалось, непоколебимость и строгость сотрудника службы безопасности его не пугала. Это позволило Эбби немного расслабиться.

– Мистер Донован, мы – студенты юридического факультета Калифорнийского университета. И нам нужна ваша помощь по проекту.

– И чем же я могу помочь? – мужчина ухмыльнулся. – Я давно не молод. Уж не знаю, что у вас там за проекты.

– Было одно дело. Оно, конечно, уже закрыто. Но преподаватель проверяет, как хорошо работает наша дедукция. Нам лишь нужно получить запись с камер видеонаблюдения, – спокойно ответил Нэйтен, но мистер Донован его перебил:

– Исключено. Это должностное преступление. Уходите.

– Но, мистер Донован, вы не дослушали! – вклинилась Эбби.

– Я сказал прочь! – выкрикнул мужчина и указал на дверь.

– Зря вы так, мистер Донован. – Нэйт похлопал его по плечу. – Мы могли бы помочь друг другу. Вы – нам, а я – вашей дочери.

Выражение лица мужчины смягчилось, стоило ему услышать о дочери. Эбби заметила тоску в его взгляде. Видимо, ситуация действительно серьезная и его семья в отчаянии.

Мистер Донован повернулся к стулу и вцепился пальцами в спинку. Эбби ощутила себя очень мерзко, осознав, что ради личной выгоды они играют на чувствах несчастного отца, у которого болеет дочь.

– Мистер Донован, я читал пост вашей жены. И знаю врача, который мог бы повторно осмотреть вашу дочь, назначить лечение, – более мягко сказал Нэйт.

– И почему я должен вам верить? – развернулся к ним он. Эбби заметила, что глаза у него повлажнели.

– Потому что я не лгу. У дочери моей соседки были такие же симптомы. Надежд было мало, но знаете, сейчас она уже ходит во второй класс. Вполне здоровая девочка.

– Значит, я должен вам дать какую-то запись… – Мистер Донован вздохнул и присел. Придвинувшись ближе к столу, повернулся к мониторам, на которых записывалось все происходящее в аэропорту прямо сейчас. – Ладно, но сначала контакты врача.

Нэйтен просунул руку в карман джинсов и выудил лист белой бумаги, где написал фамилию и имя врача и адрес клиники. Он протянул его мистеру Доновану, и тот резко выхватил листок из рук, словно желал убедиться, что это не мираж. Мужчина развернул лист и, беззвучно шевеля губами, прочитал написанное. Затем взял телефон и проверил, существуют ли клиника и врач. Убедившись, что его не обманули, мистер Донован с благодарностью посмотрел на Нэйтена и Эбби.

– Какое число вам нужно? – спросил он.

– 28 марта 2016 года, – запнувшись, сказала Эбби.

– Записи на сервере хранятся не более 90 дней.

Эти слова словно копье врезались в сердце. Эбби поджала губы и беспомощно посмотрела на Нэйтена. Все оказалось зря.

– Мистер Донован, в этот день произошло крушение самолета. Разве запись не должна была сохраниться?

– Такие записи хранятся годами, потому что передаются в специальные службы. Попробую поискать. Вам точно для проекта?

– Не сомневайтесь. Исключительно в учебных целях.

Мистер Донован начал искать данные в архиве. Эбби задрожала, когда он нашел запись с того дня, запустил ее и отмотал до момента, когда осуществлялась посадка на рейс. Эбби сжала руку Нэйта, боясь узнать правду.

В зале ожидания была полнейшая суматоха. Люди, предвкушающие долгожданный отпуск или возвращение домой, поглядывали на табло в ожидании рейса. Пассажиры зарегистрировались на рейс Лос-Анджелес – Ньюпорт и сразу же прошли в коридор, ведущий к взлетной полосе.

Парень в черной кожаной куртке подошел к стойке регистрации и начал что-то объяснять работнику. Вел себя он довольно подозрительно: постоянно чесал затылок, проверял карманы куртки и кому-то все время звонил. Через десять минут к нему подошел до боли знакомый человек. Это был Кристиан.

В этот момент Эбби отвела взгляд. Она боялась увидеть то, что произойдет дальше. Эмоции брали над ней верх. Ей казалось, что из-за этого мужчины случится что-то непоправимое.

Кристиан пожал ему руку, после чего, постоянно поглядывая на парня, зарегистрировался на рейс. Положив паспорт в карман, Кристиан сел в отдаленном углу. В руках он теребил какую-то бумажку и нервно поглядывал на табло. До рейса оставалось сорок минут, но брат отчего-то не спешил пройти в самолет. Лишь через полчаса он побрел по коридору к взлетной полосе.

Запись прервалась. Кто-то отключил камеры. Видеонаблюдение возобновилось только в 5:32. Как раз в этот момент взлетал их самолет, и в 5:52 взорвался в воздухе. Но странным оказалось не только это. Перебои с видеозаписью наблюдались и за три часа до рейса – снимали все камеры, кроме той, что отображала взлетно-посадочную полосу.

Эбби не могла сдерживать слез. Она пока ничего не понимала. Снова вспомнила тот день, как будто ее вернули на шесть месяцев назад. Казалось, будто сквозь тело прошло несколько электрических разрядов, а сердце замерло вместе с дыханием.

– Мистер Донован, не могли бы вы отдать нам копию? – Нэйтен протянул ему флешку. Когда запись была передана, он кивнул мужчине в знак благодарности и обнял подругу за плечи. – Эбби, пойдем.

Она прижалась к нему, слезы ручьем лились из глаз. Во время просмотра видео она как будто погрузилась в атмосферу того дня. На долю секунды ей показалось, что она тоже была в том самолете American Airlines и вместе с остальными переживала весь этот кошмар.

Нэйтен довел Эбби до дома и уложил спать: сейчас ей просто необходимо отдохнуть и обдумать все, что они узнали. Укрыв ее пледом, Нэйт в последний раз посмотрел на подругу и покинул квартиру.