Когда наступит рассвет

Нэйтен закрыл папку, бросил ее себе за спину и потер переносицу. Он сделал глоток кофе и произнес:

– Наше дело принимает интересный оборот. Складывается впечатление, будто этого человека не существовало до момента крушения самолета. В досье на сайте Академии много противоречивых фактов. В Сети нет информации о годах обучения Уилсона. Как же от журналистов ускользнул самый талантливый выпускник?

– Я тоже хотела бы понять, что происходит. Но ты ведь не с пустыми руками пришел, верно? – поинтересовалась Эбби, заметив в расстегнутом портфеле Нэйта ноутбук.

Нэйтен качнул головой и потянулся за компьютером. Поставив его на колени, разблокировал экран и открыл несколько сохраненных в браузере вкладок.

– Эбби, а ты смотрела те новости о происшествии?

– Нет, я не хотела об этом даже слышать, было очень тяжело. Я знаю только, то что рассказали родители.

– Ну, тогда понятно. Смотри.

Нэйтен придвинулся ближе к Эбби и включил ролик.

«Сегодня, 28 марта 2016 года, произошла авиакатастрофа. Частный самолет рок-группы Albatross, летевший из Лос-Анджелеса в Ньюпорт, разбился. По предварительным данным в нем находились солист Кристиан Миллер, а также двое членов экипажа. В живых остался только один человек, который тут же был доставлен в госпиталь.

На месте происшествия работают криминалисты. Подробности в ближайшие часы».

Эбби онемела. Она не знала таких подробностей. В тот вечер была в таком глубоком отчаянии, что даже не включала телевизор, чтобы узнать больше об авиакатастрофе, проследить за развитием событий. Возможно, она многое поняла бы уже тогда, но на тот момент просто поверила словам родителей, которые даже не взяли ее на опознание тела.

– Видишь, есть один выживший. И, возможно, это твой брат. – Нэйт посмотрел на Эбби, которая прикрыла рот ладонью. – Сейчас включу еще один ролик.

«Мы продолжаем держать вас в курсе событий относительно авиакатастрофы. Напоминаем, что сегодня потерпел крушение частный самолет, летевший по маршруту Лос-Анджелес – Ньюпорт. Стали известны некоторые подробности с места происшествия. Специалисты предполагают разгерметизацию топливного бака. Вытекающее топливо спровоцировало пожар, а затем и взрыв самолета. В живых остался только один человек, врачи определяют его состояние как крайне тяжелое. Личность пострадавшего пока не установлена из-за многочисленных ожогов и травм».

Дальше замелькали снимки с места происшествия. Самолет раскололся на несколько частей. Хвост вместе с пассажирским отсеком дымился в одной стороне. Фюзеляж[4] отбросило на несколько десятков миль. Крылья и элерон[5] размололо в щепки еще в воздухе. Настоящим чудом стало то, что в самолете оказался выживший.

Нэйтен приостановил видео и снова посмотрел на Эбби. Она испытывала смесь самых разнообразных эмоций: от удивления и шока до разочарования и непонимания. Эбби несколько раз прокручивала в голове слова репортера. Все сомнения рассеялись. Странное досье мистера Уилсона, выживший человек в авиакатастрофе…

– Мистер Уилсон так похож на моего брата…

Эбби уже собралась отправиться к Уилсону и дать ему пощечину, но ее вовремя остановил Фостер, схватив за руку.

– Ты с ума сошла? Мало ли на свете похожих людей. Ты не можешь просто так кидаться на человека с обвинениями! Пока мы не можем утверждать, что это он, – пытался успокоить разгневанную подругу Нэйтен.

– Но таких случайностей не бывает, Нэйт. Репортер сказала, что выжил лишь один.

– Да, но он получил множественные ожоги и травмы. Его состояние было критическим. Либо он прошел длительную реабилитацию, либо цикл пластических операций по восстановлению кожи. Эбби, его личность так и не не была установлена. На этом ролике обрывается все, понимаешь? – захлопнув крышку ноутбука, сдавленно сказал Нэйтен.

– А что мне прикажешь делать? – с надрывом воскликнула Эбби.

– Разбираться во всем дальше. Да, полиция ссылается на разгерметизацию топливного бака. Но что стало тому причиной? Засорение топливного фильтра, неправильно закрученная крышка или коррозия? Дело быстро закрыли и наверняка почистили всю информацию в Сети. Попробуем поискать другой выход.

– Снова другой выход, – запрокинув голову, Эбби приткнулась к окну.

– Придется набраться терпения. – Нэйт оперся спиной на окно и сжал ее пальцы, которые дрогнули в его руке. Холодные. Напряженные.

Эбби выдохнула, выпуская пар и осознавая, что это только начало их пути. И насколько длинным он окажется, ей неизвестно. Она знала, что легко точно не будет, но и не предполагала, что у этого дела может быть двойное дно. Вычитывая ночью досье, собранное на Уилсона, Эбби прикинула день гибели брата и дату первых публикаций о загадочном преподавателе и считала, что все очевидно как дважды два.

Но этим утром появились новые факты, выстроились свежие гипотезы. Информация просто не укладывалась в голове. Восемнадцатилетней Эбби Миллер было тяжело, но сдаваться она не собиралась.

Глава 3

В течение следующих двух недель в совместном расследовании гибели Кристиана появились новые зацепки. С каждым днем Эбби чуть больше узнавала об этой ужасной катастрофе, и все чаще ей в голову приходила мысль, что ее брат может быть жив. Нэйтен говорил, что не стоит торопиться с выводами, что нужно все тщательно разведать, а потом уже приступать к каким-либо действиям. Но Эбби не могла ждать: ей хотелось разоблачения прямо сейчас.

За две недели они узнали, что ее брат действительно должен был лететь этим злосчастным рейсом и даже прошел регистрацию в аэропорту. Пожалуй, если бы не известность Кристиана Миллера в Штатах, ребятам никто не сообщил бы такую информацию, ссылаясь на конфиденциальность, однако его публичность сыграла им на руку. Добродушная сотрудница компании, едва услышав имя своего кумира, смягчилась и выложила все как есть. Однако тех знаний, которыми теперь обладали Миллер и Фостер об этом деле, все равно было недостаточно, чтобы утверждать, что единственный выживший человек – Кристиан.

Проснувшись рано утром, Эбби выбралась из постели и взяла ноутбук. Она решила поискать в интернете еще какую-нибудь информацию, которая могла бы натолкнуть их на малейшую зацепку. Введя в поисковую строку дату катастрофы и запрос, Эбби перешла на сайт, где публиковались материалы по расследованию этого дела. Она жадно вчитывалась в каждую статью, пока не наткнулась на имя одного из следователей, который вел это дело.

– Доминик Гашек, значит. Ну что же, мистер Гашек, надеюсь, вы предоставите нам сто́ящую информацию.

Возможно, это было самонадеянно, но попробовать стоило. Эбби потратила еще несколько минут, чтобы найти портфолио следователя. Оказалось, что мистер Гашек не только лучший следователь округа, но и бывший преподаватель юридического факультета Калифорнийского университета. До появления масштабных дел ему удавалось совмещать две работы. Но, когда нагрузка стала непомерной, Доминик выбрал службу в полиции. На сайте Калифорнийского университета Эбби нашла прощальный снимок Гашека со своими студентами. И каково было ее удивление, когда в этой толпе она разглядела лицо Кристиана…

Глаза защипало. Волна удушья окатила несколько раз. Хлопая ладонями по разгоряченным щекам, Эбби старалась привести себя в чувство. На несколько секунд картинка перед глазами поплыла, а пепельно-синие стены гостиной закружились. Зажмурившись, Эбби положила ладони на уши и сдавила голову. Дыхание все еще оставалось сбивчивым.

– Так, Эбигейл Миллер, соберись, – дрожащими губами произнесла она.

Подняв веки, Эбби продолжила изучать портфолио Гашека и обнаружила внизу контактный номер, написанный чуть более мелким шрифтом и выделенный курсивом. Выискивая на столе телефон, Эбби разнервничалась. Она сгребла в огромную кучу все вещи со столешницы и сбросила их на пол.

– Проще запомнить, чем найти в этом хаосе то, что мне нужно! – прокричала она и, наконец взяв смартфон в руки, принялась набирать номер следователя. Дрожащие пальцы попадали по цифрам через раз, но Эбби сделала над собой усилие и кое-как набрала нужный номер.

– Алло, – ответил заспанный голос.

– Доброе утро, мистер Гашек. Простите, что беспокою вас. Знаю, с моей стороны это бестактно, однако у меня к вам очень важное дело, – с трудом сдерживая накатывающее волнение, начала она.

Доминик прокашлялся и мягким тоном произнес:

– Я вас слушаю.

– Мистер Гашек, я бы хотела встретиться с вами лично.

– Это свидание? Или какое-то рабочее дело? – послышался смех на линии.

– Мистер Гашек, я ценю ваше чувство юмора, однако это рабочий момент. – До ушей Эбби донесся огорченный вздох следователя. – Подскажите, пожалуйста, у вас найдется сегодня свободное время? Хотя бы десять минут.

Гашек ответил не сразу.

– Простите, а с кем имею дело?..

Она ударила себя ладонью по лбу за такую оплошность. Так разволновалась, что совсем забыла представиться в начале звонка.

– Эбби… Миллер.

– К-как, простите? – Гашек резко переменился в голосе.

– Эбигейл Миллер, – более уверенно произнесла она. – Сестра Кристиана Миллера. Вашего выпускника.

– Простите, но нам не о чем с вами разговаривать. Всего хорошего.

Эбби понимала, что если сейчас позволит ему сбросить звонок, то больше никогда не сможет выйти с ним на связь.

– Подождите, пожалуйста! Это очень важно. Понимаю, что моя просьба покажется вам странной, но вы должны мне помочь. Я знаю, что вы вели дело моего брата в марте того года.

– Эбби, что вам от меня нужно? Я не хочу разговаривать с вами по этому делу. Забудьте этот номер раз и навсегда.

– Но почему?

– Это очень опасно, – понизив голос, ответил Гашек. – Вам не нужно ничего знать. Прошло достаточно времени. Забудьте, прошу.

– Мистер Гашек, Кристиан был вашим студентом! Вы должны мне помочь!

– Эбби, ваш брат был хорошим человеком. Уверен, что вы такая же. И в целях вашей же безопасности я прошу не лезть в это дело.

– Мистер Гашек, ради светлой памяти о моем брате я прошу вас о встрече.

Ей показалось, что Гашек вот-вот поддастся на ее жалостливые просьбы. Его непоколебимая крепость рухнула. Перейдя на полушепот, следователь сказал:

– Хорошо, записывайте адрес.

Эбби внимательно слушала, запоминая название улицы, на которой находился полицейский участок. Повесив трубку, Эбби подскочила с места, нырнула в короткое джинсовое платье с рукавом три четверти, распустила волосы и отправилась в Академию, где первой парой был семинар у мистера Уилсона.

* * *

Эбби больше не терялась, изучив каждый уголок Академии. Она не раздумывая заворачивала в нужное крыло, лавировала в толпе студентов и ощущала себя в своей тарелке. Противные Джонс, Чжан и Купер не давали ступить и шагу. Поэтому приходилось быть начеку. Но с этим она свыклась и, когда Нэйт хотел заступиться за нее, лишь добродушно говорила, что не стоит уделять им внимание.

Зайдя в нужную аудиторию, Эбби заняла место возле Фостера.

– Нэйтен, не планируй сегодня, пожалуйста, ничего после пар.

– Нас ждет что-то увлекательное? – Он изогнул бровь, повернувшись вполоборота.

– Именно. – Эбби придвинулась ближе к другу. – Ты ведь понимаешь, что я сойду с ума, если не узнаю правду. Поэтому утром решила еще раз просмотреть информацию по делу об авиакатастрофе. К счастью, я нашла зацепку.

– И что за зацепка? – Глаза Нэйта загорелись интересом.

– Я нашла следователя, который вел это дело, и договорилась сегодня о встрече после обеда.

– Хорошо, давай все обсудим чуть позже, а то наш Уилсон сегодня не в самом приятном расположении духа.

Эбби кивнула и посмотрела на дверь. Когда Уилсон зашел в кабинет, все поняли, что сегодня им придется несладко. Мистер Уилсон был чем-то разгневан, с грохотом положил свои вещи на стол и неодобрительным взглядом окинул аудиторию. Медово-карие глаза больше не излучали свет. Они были похожи на магму, сочащуюся из жерла вулкана.

– Ну что же, начнем наше занятие. Кто мне скажет, в чем особенность системы Михаила Чехова? – Томас остановил взгляд на Мелани, которая отвлекалась на телефон и даже не удосужилась поднять голову. – Может, мисс Купер?

Мелани встала и несколько минут смотрела на преподавателя, не зная, что ответить. Она еле держалась на ногах и часто хваталась за голову, словно та кружилась. По всей вероятности, вчера у девушки была отличная вечеринка, иначе как еще объяснить ее молчание и резкий запах перегара?

– Что же вы молчите? М? И после этого вы верите, что сможете стать настоящей актрисой? Или собираетесь делать карьеру иным образом?! – ядовито допытывался мистер Уилсон.

Мелани просто молчала. По опущенному взгляду и краснеющим щекам Эбби осознала, что ее соперница испытывает стыд от публичного унижения. Губы Купер предательски затряслись, и она села на свое место, начав плакать. Светлые локоны закрыли ее лицо.

– Запомните, мне не нужны ваши слезы. Мне нужно, чтобы вы просто знали мой предмет. И я не буду ставить вам «отлично» за красивые глаза! – закончив разгневанную речь, Уилсон опустился на стул.

– Но послушайте, – вмешалась Эбби, – вы не можете оскорблять человека за то, что он растерялся и не смог ответить на ваш вопрос! Разве это по-взрослому – унижать кого-то при всех? Разве этому вас учили в Академии?

Леденящий взор Уилсона тут же обратился на нее. Такой пронзительный, что по телу пробежала мелкая дрожь. Эбби разволновалась, но почувствовала, как теплые пальцы Фостера опустились на ее ладонь, и беспокойство уменьшилось.

– Продолжай, – шепнул Нэйт. – У меня есть идея.

Эбби одобрительно кивнула.

– Так что же вы молчите? – Теперь на Эбби уставилась вся аудитория, включая Купер, которая в недоумении хлопала ресницами.

– На вашем месте я бы не бросался такими словами. Лучше бы вы блеснули знаниями по моему предмету, нежели вступали в дискуссии, – спокойно ответил мистер Уилсон. Он по-прежнему с арктическим холодом смотрел на Эбби.

– А я могу. Чехов считал основой актерского мастерства тесную связь между психикой и физикой. По его мнению, изменение физического состояния, например, смена позы, может воздействовать на эмоции актера, а значит и…

– А я вас не спрашивал, – прервал ее Томас. – За пререкания с преподавателем задержитесь здесь после занятия.

Присев, Эбби обратилась к Нэйту:

– Боже, этот надменный мистер Уилсон теперь не оставит меня в покое до конца семестра. – Она опустила голову на ладони, сожалея о содеянном. – Надеюсь, твой план того стоил.

– Все очень просто, Эбби, мы будем убивать двух зайцев сразу. Тебе нужно с ним сблизиться, втереться в доверие и как-нибудь проникнуть в его дом. – Он немного помолчал, потому что преподаватель сверлил его взглядом. – Нам нужно понять, липовое ли досье или нет. Быть может, у него в квартире есть что-то, чего никто не должен видеть.

И как теперь установить дружеские отношения с тем, кому она нагрубила при всей группе? Насколько далеко предстоит зайти ради истины? Просто точно не будет.

До самого конца занятия Томас Уилсон как будто не замечал поднятой руки Эбби, вызывая кого угодно, только не ее.

Томас смотрел сквозь нее, словно Эбби и не присутствовала на семинаре. Миллер догадалась: Уилсону не понравилось, что она нагло стала перечить ему на глазах всей группы. Она заступилась за Мелани, рассчитывая, что девушка и ее подруги перестанут строить козни.

* * *

Эбби и Томас остались в аудитории вдвоем. Он нервно стучал ручкой по столу, как будто это должно было помочь сосредоточиться. Уилсон заметил, как напряжена студентка, и прервал молчание:

– Присядьте, мисс Миллер.

Эбби покорно опустилась на стул и уставилась на дверь, дожидаясь нравоучений.

– Послушайте, мисс Миллер, почему вы так себя ведете? Я все-таки ваш куратор и преподаватель. Получение высшего балла при поступлении еще не дает вам права пререкаться со мной на занятиях.

– Я просто пыталась заступиться за человека, которого вы оскорбили при всей группе. Она не заслуживала этого, – более уверенно произнесла Эбби.

– Послушайте, не вам это решать! Преподаватель здесь все еще я. И если я позволил себе подобные высказывания в адрес студентки, значит, было за что, – немного повысил голос мистер Уилсон.

– Ну, в таком случае в следующий раз выбирайте выражения! – огрызнулась Эбби и направилась к двери, но Томас не дал ей уйти, схватив за руку.

– Я вас услышал, но передайте своей подруге, что если она не выучит мой предмет, то зачета ей не видать! – бросил напоследок он и отпустил Миллер.

Когда Эбби покинула аудиторию, Томас начал ходить вокруг своего стола. Эмоции спутались в клубок. Руки вдруг задрожали. Уилсон мертвой хваткой вцепился в угол стола, сохраняя равновесие. Утренние проблемы не выходили у него из головы. Перед глазами вновь и вновь появлялась одна и та же картина.

Томас возвращался домой из Академии. Задерживался допоздна он не впервые. Сегодня ночью ему пришлось поработать на славу. Новый исследовательский проект требовал много усилий, заставляя задерживаться на работе практически до утра и травить организм крепким кофе. Обычно, когда задерживался, Томас снимал себе номер в гостинице, чтобы не беспокоить свою девушку. Но сегодня он и вовсе остался без сна. На рассвете Томас выполнил часть проекта и шел домой, чтобы забрать пару документов, освежиться под струями холодного душа, чтобы после вновь отправиться на работу. Первой парой поставили занятие по основам актерского мастерства.

Оказавшись у подъездной двери, Уилсон взглянул в окно своей квартиры. Шторы в спальне были закрыты, значит, Рафаэла еще спала. Он улыбнулся, вообразив, как ее локоны струятся по подушке, одеяло подтянуто к подбородку, а колени поджаты к животу. Он часто наблюдал за тем, как спала его девушка. И готов был делать это постоянно.

Открыв дверь, Томас на носочках зашел в квартиру, чтобы не разбудить Рафаэлу. Его взгляд тут же упал на мужские туфли. Они точно не принадлежали ему. Уилсон инстинктивно сжал кулаки и направился к спальне, по дороге заметив еще и чужой черный пиджак. Злость захлестнула его мгновенно, стоило лишь подумать, откуда взялась чужая одежда. Ему хотелось верить, что Рафаэла забыла рассказать о существовании брата, который нежданнонегаданно нагрянул в гости и остался с ночевкой. Но нет.

Дверь в спальню была распахнута, и Томас увидел, как Рафаэла спит в объятиях другого мужчины. Она все так же мило подтянула одеяло к подбородку, поджала ноги к животу, ее волосы разметались по подушке. Но разница была в том, что рядом с ней не он, а какой-то незнакомец. Это зрелище причинило Уилсону сильную боль. К горлу подкатил тошнотворный ком. Томасу претила мысль о том, что девушка, которая клялась в вечной любви, хотела стать его женой и завести большую семью, спала с другим мужчиной.

В своей жизни Уилсон боялся нескольких вещей: измены, сильной влюбленности и смерти близких. Один страх стал исполняться за другим. Гнев буквально переполнил его. Уилсону хотелось крушить все на своем пути. Он ненавидел ее. Да, ненавидел, хотел выставить эту мерзавку за дверь и больше никогда не видеть.

Грязно ругаясь, Томас снес со стола вазу. Рафаэла проснулась и испуганно уставилась на него.

– Какого черта?! Почему?! Разве я проявлял недостаточно любви по отношению к тебе? Не дарил подарки?

– Томми, – Рафаэла встала с постели, прикрываясь одеялом, – прости, я не хотела. Просто… Ты все время на работе, а я одна. Понимаешь, мне тоже нужно внимание. Я просыпаюсь – тебя нет, засыпаю – тебя тоже нет.

Уилсон не хотел слушать оправдания, которые считал никчемными и нелепыми. Он сел возле стены, поджав под себя колени, и прислонился к ней затылком. Рафаэла ведь знала, насколько важным был этот академический проект. Знала, что Томас любил добиваться поставленных целей. Но почему-то не соизволила его понять. Выполнив этот проект, он должен был получить прибавку к зарплате, а после они с Рафаэлой собирались составить тур для свадебного путешествия. Но все мечты рухнули как песочный замок.

– Убирайся вон из моей квартиры, убирайтесь оба! – Уилсон бросил в них покрывало, лежащее на полу. – Наша помолвка расторгнута. Вещи пришлю курьером.

Повторять дважды не пришлось. Рафаэла быстро оделась и ушла со своим любовником, оставив ключи и помолвочное кольцо на столе. Никаких оправданий напоследок она не бросила.

Послышался хлопок входной двери. Томас остался один. Из глаз предательски покатились слезы. Он не мог поверить в произошедшее. Судьба будто сыграла с ним злую шутку, подбросив человека, готового пойти на предательство. Он думал, что Рафаэла – та самая женщина, с которой будет делить теплые ужины, квартиру и всю свою жизнь. И обжечься с выбором – самое нелепое, что могло с ним произойти.

Как же хотелось найти девушку, которая полюбит его так же, как он ее. Девушку, которая никогда не предаст и будет рядом в трудные минуты. Раньше Уилсон думал, что такие существуют. Но сегодня его вера канула в Лету.

Томас стоял возле окна, пытаясь отогнать плохие мысли. Ему не хотелось больше думать об этом. Он собирался начать жизнь с чистого листа, если такое вообще возможно. Уилсон смотрел из окна на первокурсниц, радующихся хорошей отметке по семинару, и улыбнулся. А ведь когда-то он так же сиял, когда видел в ведомости по успеваемости А+[6]. Когда-то он тоже был студентом этой Академии и остался здесь по просьбе высшего руководства.

В окружавшей его тишине раздался звук пришедшего сообщения. Гадая, кто бы мог ему написать, Уилсон отвел взгляд от окна и подошел к столу. Едва Томас коснулся телефона, как экран подсветился и проявился текст сообщения:

«Будь осторожен».

Глава 4

Эбби сидела под деревом во дворике Академии. Лучи палящего солнца пробирались сквозь крону, падая на зеленую траву. Легкое трепетание листьев создавало шум, гармонично сочетаясь с трелями птиц. Природа радовалась последним денькам сентября.

Длинный перерыв между занятиями подкрался незаметно, студенты толпами покидали корпус и искали себе места во дворике. В такой хороший день никому не хотелось торчать под крышей. Громкий смех доносился до ушей Эбби. Она, подложив под бумагу пару учебников, рисовала. Чаще всего Эбигейл изображала природу. Иногда на листах красовался какой-нибудь город или отдельный его участок. Но сегодня она решила нарисовать академический дворик, ландшафтный дизайн которого ее впечатлил.

Академический дворик был по кругу очерчен учебными корпусами и засажен высокими пальмами и огромными платанами. На прилегающей к правому кампусу территории, на зеленой траве были расставлены деревянные столики и лавочки, выкрашенные в белый цвет. В этой части дворика студенты поедали ланч, готовились к предстоящему занятию или устраивали посиделки. Левая же часть была окружена зелеными кустарниками. Там не было ни столов, ни лавочек.

Водя карандашом по бумаге, Эбби задумалась о предстоящей встрече. Что она ему скажет? Каков будет итог этого расследования? Эбби понятия не имела. Немного нервничая, она успокаивала себя, аккуратно выводя контуры платана, на ветвях которого сидели птицы.

Увлекшись, Эбби не заметила, как к ней подошла Мелани Купер и тихо села рядом. Долгое время она молчала, вероятно подбирая нужные слова, но спустя несколько минут все же сказала:

– Спасибо тебе, Эбби.

– За что? – не отрываясь от рисования, спросила она. Эбби старалась скрыть смятение – неожиданно было увидеть от Мелани доброту.

– Ну… – та немного замялась, – за то, что заступилась за меня на семинаре. Честно говоря, я этого не ожидала.

– Пожалуйста. – Эбби улыбнулась уголками губ.

– Знаешь, все в нашей группе думали, что ты выскочка. И я тоже, особенно после нашей первой встречи в коридоре. И потом, когда Юйлань и Кора над тобой насмехались, а я стояла рядом и не останавливала их. Но… – Мелани убрала прядь волос за ухо, – сейчас я так не думаю. В общем, если тебе будет нужна моя помощь, обращайся. Вряд ли мы сможем стать подругами, но я хочу попытаться наладить с тобой отношения и принести извинения за то, что делала. – Она протянула руку в знак примирения.

Эбби пожала протянутую ладонь и принялась рисовать дальше. Ее поступок на семинаре мистера Уилсона и впрямь не остался незамеченным. И хотя Эбби не знала, стоит ли верить словам Мел, но извинения все же приняла.

Несколько минут стояла тишина. Наконец, Мелани решилась прервать молчание:

– Эбби, ты занимаешься рисованием?

– Так, на досуге. Хотя пару моих работ отправили на выставку, но никакого результата от них нет, – немного огорченно произнесла Эбби.

– У тебя все получится, ты молодец. Кстати, мой папа может пристроить тебя в частную художественную школу, если хочешь. – Мелани дотронулась до плеча Эбби, отчего та немного вздрогнула. – Она находится в Пасадене. Примерно в десяти милях[7] от Лос-Анджелеса. Пусть это будет мой маленький вклад в нашу зарождающуюся дружбу.