Когда наступит рассвет

Эбби, подложив ладони под голову, сопела в подушку. Сейчас она чувствовала расслабление и успокоение, слезы высохли на щеках.

Глава 5

Эбби разбудило уведомление: Мелани прислала сообщение, что будет в кафе «Грин Хаус» через час.

Вскочив с дивана, Эбби побежала в ванную. Ее мысли были еще немного спутаны, в голове постоянно всплывал образ подозрительного мужчины в черной кожаной куртке, который о чем-то разговаривал с Кристианом.

Подозрение усиливалось несобранностью брата, которую Эбби уловила на видеозаписи. Кристиан зарегистрировался и сел на самолет в последний момент, за десять минут до взлета, что было вовсе для него не характерно. Эбби знала брата как человека пунктуального и организованного. Помнила, что тот не любил спонтанности или каких-то малейших подвижек в заранее намеченном плане. Не забыла, что он любил приезжать куда-либо заблаговременно. Поэтому была обескуражена тем, что увидела на видеозаписи в аэропорту. Нескоординированные движения и вялость, словно он не отдавал себе отчета в том, что делает.

После душа Эбби подошла к шкафу и достала черные лосины и серую футболку с оленем на груди. Этот образ она сочла достаточно простым, милым и вполне подходящим для вечерней температуры. Расчесав рыжие локоны, она уложила их на одну сторону, взяла рюкзак, куда закинула пару блокнотов со своими рисунками, и покинула квартиру.

Идя по улицам Лос-Анджелеса, Эбби ощущала легкий осенний ветерок, который задувал под футболку. Она все еще прокручивала в голове сегодняшний визит в аэропорт. Думала, как незнакомец в черном был связан с Кристианом. Они с Нэйтеном обязаны посмотреть копию видеозаписи, чтобы попытаться установить личность того мужчины.

Витая в своих мыслях, она не заметила, как с кем-то столкнулась. Это была Мелани, которая глупо улыбалась.

– Эбби, что с тобой? Ты уже не замечаешь людей вокруг, – дотронувшись до ее плеча, сказала Мел.

– Все в порядке, прости. – Эбби посмотрела в ее глаза. – Знаешь, мы сюда пришли налаживать наши отношения, а не решать мои проблемы. Как насчет порции пломбира с малиновым сиропом? – предложила она, пройдя в кафе и заняв свободный столик.

– Неплохой выбор, – подмигнула Мел и подняла руку, чтобы сделать заказ.

Девушки просидели в кафе около часа, болтая на разные темы и узнавая друг друга лучше. Эбби вспомнила пару моментов из своей школьной жизни, а точнее, о проделках в старшей школе.

Так Мелани узнала, что Эбби не была тихоней. Она, конечно, училась на отлично, но попроказничать любила. Как-то раз она включила пожарную сигнализацию, чтобы не писать контрольную по химии, за что потом краснела в кабинете у директора. В последний учебный семестр часто прогуливала занятия, засиживаясь с Ноа или Джексоном на чердаке какого-нибудь заброшенного здания. Ей невыносимо было находиться в школе, где каждый одаривал ее жалостливым взглядом после авиакатастрофы.

Мелани же, напротив, в те годы вела себя скромнее: была прилежной, дружила со школьной элитой и принимала активное участие в жизни школы. Единственной ее слабостью была ненависть к математике: она считала этот предмет бесполезным и часто прогуливала уроки. Правда, когда отец узнал об этом, ей пришлось целый месяц мыть полы.

В перерывах между разговорами и ностальгией о прошлом Эбби показала Мелани свои наброски карандашом – лишь малую часть того, что она нарисовала за несколько лет. Дома у нее хранились пейзажи, написанные акварелью, и несколько портретов, которые Эбби хотелось показать Мелани. Наверняка рисунки в блокноте – слишком слабое портфолио для той, кто желает учиться на вечернем отделении в Пасадене. Потому Эбби пригласила Мел в гости, а та с охотой согласилась.

По дороге Эбби заметила, что Мел немного замерзла, так как была одета в рубашку с коротким рукавом и джинсовый комбинезон. Ближе к октябрю температура в Лос-Анджелесе падала до 60 градусов[8], что было непривычно после жары. Вечерние ветра становились прохладнее, а в воздухе витали запахи амбры и мускуса. К счастью, девушки уже поднимались на нужный этаж, и Мелани могла согреться.

– Давай я сделаю горячий шоколад, ты совсем замерзла, – предложила Эбби, зайдя в квартиру и снимая ботинки.

– Не стоит, – смутилась Мел.

– Так, здесь решаю я. Возьми у меня в комнате кофту, а я пойду на кухню.

– Хорошо, – отсалютовала Мел.

Зайдя в комнату Эбби, она осмотрелась: все было оформлено в пастельных тонах и обустроено со вкусом. Кровать стояла в центре и была окружена тумбами песочнобелого цвета. На комоде – пара фотографий: большая, где Эбби с Ноа, Джексоном и Эллисон стояли возле школьного крыльца, и маленькая, на которой был Кристиан.

Схватив рамку, Мелани выбежала из комнаты.

– И кто тут влюбился в нашего преподавателя? – поддразнила она Эбби.

– Мел, я же просила тебя только взять кофту, а не трогать фотографии. Поставь, где взяла.

Она была немного недовольна вторжением в ее личное пространство. Эбби сама еще до конца не разобралась, был ли Томас Уилсон ее братом или все-таки это совпадение, ведь им с Нэйтом пока не удалось понять, кто стал единственным выжившим в авиакатастрофе. Имя было засекречено, возможно, во избежание нападок журналистов.

– Прости, просто… – Мел виновато опустила глаза.

– Ладно, проехали, это мой брат Кристиан. Верни фотографию на комод, и идем пить горячий шоколад и рассматривать мои работы, – скомандовала Эбби.

Мелани больше не задавала вопросов, быстро помчалась в комнату, поставила фото и вернулась к Эбби, которая принесла в гостиную несколько больших папок и разложила их на полу.

Отпивая маленькими глотками шоколад, Эбби показывала свои картины, даже наброски, а Мелани просто восхищалась.

Больше всего ее удивили портреты, написанные так реалистично, будто это фотографии. Глядя на работы Эбби, она призналась, что рисование для нее закончилось в третьем классе. Сколько бы отец ее ни учил, ничего не выходило: Мелани попросту не хотела этим заниматься. Каждый раз, когда она заходила в класс рисования, у нее возникало чувство, что она не должна, а главное, не хочет здесь находиться. Мел ломала карандаши, пачкала гуашью листы, вымещая свой гнев и нежелание. В конце концов, ее отец признал поражение.

Когда просмотр подошел к концу, Мел выразила свое восхищение и попросила пару самых ярких работ, которые можно показать отцу.

– Спасибо тебе, – расчувствовалась Эбби. – Это правда очень важно для меня.

– Перестань. Я считаю, что у тебя прирожденный талант и он не должен пропадать. Следует направить его в нужное русло – и вуаля! – Мел щелкнула пальцами, покрутилась вокруг себя и добавила, посмотрев на часы: – Эбби, уже очень поздно. Я, пожалуй, пойду.

– Может, останешься?

Мелани растерянно заморгала.

– Но…

– Никаких «но». Ты сама сказала, что сейчас поздно. Куда ты в такое время пойдешь? А вдруг на тебя нападут? Такси будет стоит очень дорого. Я постелю тебе в гостиной. – Эбби указала на широкий диван.

Мелани искренне улыбнулась. Видеть ее без маски стервозной девушки, которую она надевала в Академии вместе с Юйлань и Корой, было крайне непривычно. Эбби до сих пор не разгадала суть этих взаимоотношений. Казалось, Мелани было просто весело проводить с ними время, не более того.

Она быстро приняла предложение и взяла свой мобильник, чтобы позвонить отцу.

– Алло, пап, я сегодня не приду домой. Переночую у подруги.

С той стороны послышалось: «У какой подруги? Почему не дома?»

– Пап, я ночую у Эбби. Мы вместе учимся. Просто уже поздно и она предложила остаться у нее. Хорошо. – Мел тяжело вздохнула и повесила трубку.

Эбби наблюдала за этой сценой, опершись на стену и держа в руках постельное белье. Она улыбнулась Мел.

– Что? – улыбнулась та в ответ.

– Ничего, просто у тебя очень заботливый отец. – Эбби подошла к дивану и оставила на нем постельное белье.

– Спасибо, – смутившись, сказала Мел и принялась застилать диван.

Эбби ушла к себе и растянулась на кровати. Пусть этот день и оставил ее без сил, но она долго не могла уснуть. Как только начинала дремать, перед глазами снова и снова всплывали кадры из видеозаписи.

* * *

Проснувшись рано утром, Эбби ни минуты не пролежала в кровати. Сегодня ее ожидал весьма насыщенный день: встреча с Нэйтом в кафе, чтобы просмотреть копию видеозаписи вновь и попытаться разузнать хоть что-нибудь о незнакомце, а после – занятия в Академии по вокальной технике, музыкальной теории и сценическому искусству. Поэтому, не медля ни секунды, она взбодрилась в душе и отправилась на кухню, чтобы сварить кофе для себя и Мелани.

Эбби была уверена, что Мел еще спит, но ошиблась. Когда она вышла из спальни и заглянула в гостиную, то обнаружила, что диван пуст, а постельное белье аккуратно сложено. На журнальном столике лежала маленькая записка.

«Эбби, прости, что ушла не попрощавшись. Отец лютует. Сказал, чтобы я была дома в семь утра. Спасибо тебе за ночлег, мне очень приятно, что у меня появилась такая заботливая подруга. Кстати, в холодильнике лежит твой любимый шоколад. Можешь им полакомиться за чашечкой горячего кофе. Еще раз большое спасибо! Встретимся в Академии. Мелани Купер».

Содержимое записки заставило уголки губ приподняться. Значит, Эбби не ошиблась, когда поверила в искренность Мелани. Она действительно не хочет ей навредить, как предполагал Нэйтен. Милый поступок с шоколадом и запиской выражает лишь чистые намерения.

Оставив записку в гостиной, Эбби сварила кофе и достала из холодильника плитку молочного шоколада с фундуком. Отломив кусочек, она положила его в рот и запила глотком горячего кофе.

– И все-таки она забавная, – произнесла Эбби, качнув головой.

После завтрака она поехала на встречу с Нэйтеном. Зайдя во французскую булочную в Беверли-Хиллз, Эбигейл огляделась вокруг в поисках друга. Обнаружив его за столиком у окна, направилась к нему. Она часто бывала здесь и успела привыкнуть к интерьеру: белым стенам с пальмовым принтом, панорамным окнам и дубовой стойке для заказа. И настолько хорошо изучила меню, что ей не нужно было смотреть на меловую доску за спиной бариста, чтобы знать, какие напитки сейчас в ассортименте.

– Привет, Нэйт, – с улыбкой обняла друга Эбби. – Давно здесь?

– Пунктуальность не твой конек, Миллер.

– Прости. – Эбигейл подозвала официанта и попросила принести лимонад. – Ты чем-то огорчен?

Нэйт прерывисто вздохнул, словно собирался сообщить плохое известие. Он попросил Эбби придвинуться ближе и развернул ноутбук. На экране была открыта новость, опубликованная пару часов назад.

От страха у Эбигейл затряслись ноги. Она положила руки на колени, чтобы унять дрожь, и принялась читать. Заголовок гласил: «Сотрудник службы безопасности аэропорта Лос-Анджелес совершил самоубийство». Эбби перевела испуганный взгляд на Нэйтена и поджала губы.

– Прочитай все.

Она кивнула и, сделав над собой усилие, коснулась двумя пальцами тачпада, чтобы пролистнуть страницу. В новости сообщалось, что мистер Донован повесился в гараже собственного дома. Его ранним утром нашла жена. Причиной самоубийства называют тяжелую болезнь дочери, за ходом которой у мистера Донована не осталось сил наблюдать.

– Он погиб из-за нас? – ужаснувшись, спросила Эбби и почувствовала укол совести, вдобавок вспомнив про Доминика Гашека.

– Я этого не исключаю, к сожалению.

– Неужели получение видеозаписи стоило чужой жизни. Нэйт, мы…

– Эбби, – поспешил прервать ее Нэйтен и перешел на шепот: – Мы не убийцы.

Кажется, Эбигейл так не считала. Хоть и косвенно, но они виноваты в смерти мистера Донована, который ради жизни своей дочери отдал им видеозапись.

Закрыв и отодвинув ноутбук, Эбби уткнулась лбом в руки, лежащие на столе. Локоны закрыли ее лицо. Она не плакала, словно привыкла к безумию, ворвавшемуся в ее жизнь. Просто пыталась избавиться от нарастающей злобы. Кем бы ни был незнакомец, он ответит за все, когда придет время.

– С вами все в порядке? – уточнил официант, окинув их беспокойным взглядом, и поставил лимонад на стол.

– Да, моя подруга нервничает перед занятием по вокальной технике, – соврал Нэйт, натянуто улыбнувшись.

Эбби подняла голову и поблагодарила официанта. Взяв стакан, сделала глоток холодного лимонада, который помог немного остыть от полученной новости.

Девушка посмотрела в окно и застыла. Несколько раз проморгалась, думая, что ей показалось. Однако мужчина в черном капюшоне и кепке не был галлюцинацией. Он прятался за углом стены, отделяющей окна в кафе. За ними наблюдали все это время.

Толкнув Нэйта, Эбби кивнула в сторону окна. Мужчина опустил козырек кепки, поправил черную маску, закрывающую половину лица, и скрылся.

– Нэйт, ты тоже видел этого типа? – не на шутку встревожилась Эбби.

– Видел, и мне он не нравится. Нам нужно срочно покинуть кафе. Пойдем к тебе и посмотрим запись еще раз. – Он забросил флешку в боковой карман портфеля и подхватил со стола компьютер. Взяв Эбби под руку, помог выйти из кафе.

Когда они оказались на крыльце, Нэйтена едва не сбил с ног молодой парень с дредами и серьгой в носу. Он наигранно улыбнулся и извинился, а затем обнял Нэйта, хлопая по спине, и пожелал хорошего дня. Эбби с недоумением посмотрела на друга. Он пояснил, что видит этого парня впервые.

Дорога, которую они провели в молчании, не отняла много времени. Дом Эбби находился недалеко. По пути они часто оглядывались по сторонам, желая убедиться, что тот мужчина в капюшоне не следует за ними. Чувство безопасности пришло к ним, лишь когда они оказались в квартире Эбби.

– Нэйт, за всеми убийствами кто-то стоит. Куда бы мы ни пошли, он всегда на шаг впереди. Нам никогда не узнать всей правды, – огорченно и на одном дыхании произнесла Эбби и обессиленно рухнула на диван.

– Я понимаю. Но даже такие люди совершают ошибки, у них бывают слабые места. Мы непременно их найдем и обезвредим.

– Но как?!

– Я пока ничего не могу тебе сказать. Но мы найдем его, чего бы нам это ни стоило. До учебы еще два часа, а значит, есть время познакомиться с записью поближе. – Нэйтен принес портфель, сунул руку в боковой карман и помрачнел.

– Что случилось?

– Флешка… Ее нет.

– Как же так? Ты точно не забыл ее в кафе?

– Точно. Я помню, как клал ее в карман. – Нэйтен потер подбородок и громко цокнул. – Тот парень, столкнувшийся со мной на крыльце… Это его рук дело. Его наверняка подослал тот, кто за нами следит. Теперь у нас вновь ничего нет!

На несколько минут в комнате повисла тишина, которую нарушил стук в дверь. Нэйтен и Эбби переглянулись.

Сердца у обоих бешено заколотились, а от испуга начало пульсировать в висках и заложило уши.

– Ты кого-нибудь ждешь?

Эбби лишь покачала головой. Взяв в руки хрустальную вазу, она подошла к двери и посмотрела в глазок: никого. Но сердце почему-то бешено билось, как будто сейчас должно было случиться что-то непоправимое.

Скрепя сердце Эбби все же открыла дверь, и ее взгляд упал на лежащий у порога желтый конверт. Никакого адреса на письме не было, однако отправитель оставил на нем букву L. Эбби быстро забрала конверт, огляделась, нырнула в квартиру и хлопнула дверью, прокрутив ключ три раза.

– Что такое? – с тревогой спросил Нэйт.

– П-письмо, – дрожащим голосом проговорила Эбби.

Она была не менее напугана, чем друг, руки дрожали, сердце стучало в бешеном ритме. Так как Эбби не смогла сразу распечатать конверт, это сделал Нэйтен. Внутри лежал СD-диск, на котором также была написана буква L.

– Что это? А главное, от кого?

– Нэйт, я понятия не имею.

Не медля ни секунды, Нэйтен отдал Эбби свой ноутбук, и она вставила в него диск. Запустилась звуковая дорожка:

«Ну здравствуйте, любопытные студенты Американской музыкально-драматической академии. Удивлены, что я знаю, где вы учитесь? Учтите, мне известно про вас все. Я осведомлен о каждом вашем шаге. И знаете, мне надоедает, что вы суете свои носы куда не следует. Вам, маленькие детективы, стоит прекратить это расследование. Чем глубже вы будете копать, тем больше человек умрет. Я не хочу причинять никому боль, но вы меня вынуждаете.

Предупреждаю, что можете пострадать и сами. Не будите во мне зверя. Надеюсь, до вас дошло. А если нет, то следующие знаки будут более агрессивными. Не пытайтесь вычислить меня, будет только хуже».

Запись прервалась, а на экране появились серые полосы. Некоторое время Нэйтен и Эбби находились в полном недоумении. Кто такой этот L, и что ему вообще нужно? Почему он мешает их расследованию и как связан с Кристианом? Каким образом ему удается опережать их?

Все эти вопросы мучили друзей, которые прослушивали оставленную незнакомцем запись снова и снова. Новые детали не приблизили их к разгадке, а только сильнее запутали тонкие ниточки в темном клубке.

Одно было известно точно: прекращать начатое они не собирались. Ребята твердо настроились дойти до конца и вывести незнакомца на чистую воду.

Глава 6

На паре у мистера Уилсона Эбби не могла думать ни о чем, кроме того странного послания от L. Ей стало страшно от тех мыслей и вопросов, что крутились у нее в голове. Желание пролить свет на гибель Кристиана крепчало вместе со страхом за собственную жизнь. Насколько безумен тот человек и есть ли у него грань? Этот сумасшедший готов безжалостно обрывать людские жизни, лишь бы никто не добрался до правды.

– Кто-нибудь знает, что такое биомеханика? – с лучистой улыбкой спросил мистер Уилсон. Он был в хорошем расположении духа.

В аудитории повисла гробовая тишина. Два парня на последней парте принялись искать ответы, уткнувшись в экраны телефонов. Кора и Юйлань схватились за учебник. Остальные растерянно уставились на преподавателя. Эбби вопроса не услышала и пришла в себя, только когда Нэйт аккуратно толкнул ее плечом.

– Что-то не так? – шепнула она.

– Своим отсутствующим видом ты вызываешь подозрения у Уилсона. Он задал вопрос, а самая активная студентка группы смотрит сквозь стены. Понимаю, что твои мысли заняты вопросом нашей безопасности. Но, может, хотя бы на учебе отвлечемся?

– Д-да, ты прав. А какой был вопрос? – Эбби бросила мимолетный взгляд на преподавателя.

– Он спросил, знаем ли мы, что такое биомеханика, – пояснил Нэйт.

Брови Эбби сошлись у переносицы.

– Мистер Уилсон, могу я попробовать ответить? – спросила девушка.

– Ну, попробуйте, – вскинув бровь и улыбнувшись, ответил Томас. Он оперся на стену всем корпусом, спрятав руки в кармане черных брюк.

– Биомеханика – это система, которая предписывает актеру идти от физической реакции к переживанию, а не наоборот, как в системе Станиславского, – жестикулируя, ответила Эбби. – Когда мы видим страшную собаку, то сначала бежим, а уже потом понимаем, что испугались.

– Ход ваших мыслей верен, – отметил Томас. – А теперь запишем с вами вот что. Ателла́ на – короткие фарсовые представления в духе буффонады, названные по имени города Ателла – теперь Аверса – в Кампанье, где они зародились.

Мистер Уилсон взял в руки мел и принялся медленно выводить на доске ATELLANA. Особенно тщательно он выделил букву L. Когда филигранно выводимые буквы сложились в целое слово, Уилсон отложил мел и потер руки друг о друга, стирая с пальцев белую пыль.

– Если говорить проще, то это вид древнеримской народной комедии. Ателланы писались весьма нелитературным языком. Некоторые могут счесть их грубоватыми, потому как они достаточно непристойны по своему содержанию. Например, ателланы Помпония и Новия.

Далее Томас стал разбирать каждую ателлану по отдельности, цитируя отрывки.

– Смотри. – Нэйтен толкнул Эбби в бок, указывая шариковой ручкой на доску.

– Это же… такая же буква, как и на конверте! Точно такой же крючок и заворот. Неужели L – это он? – Эбби обомлела. Не могла поверить, что человек, которому она не хотела причинять боль, оказался убийцей и шантажистом.

Руки задрожали, а кровь забурлила. Гнев переполнял каждую клетку ее тела. Все, чего Эбби сейчас хотелось, – это подойти к мистеру Уилсону и узнать, кто он и почему им угрожает. Не сдержав нарастающей злобы, она сломала карандаш, которым чертила узоры в тетради. Еще никогда она не жаждала мести. Никогда не позволяла эмоциям взять верх, как в эти секунды. Глаза сверкали от желания разоблачить преподавателя, и попытки Нэйта предотвратить катастрофу оказались тщетны.

Как только по коридорам Академии разнесся громкий звонок и студенты быстро стали покидать аудиторию, Эбби стремительно направилась к Уилсону. Эмоции бушевали, ладони сжались в кулаки. Шаги были уверенными, твердыми. Глаза горели ярким огнем.

Эбби подошла и долго смотрела в медово-карие глаза Томаса, пытаясь найти в них хоть каплю совести – что-нибудь, способное убедить в том, что она все-так ошиблась.

Напрасно. Сейчас в его глазах читались страх и сожаление, переходящее в понимание.

Долгое время Эбби всматривалась в мистера Уилсона, и он отвечал ей тем же. Она открыла было рот, но так и не смогла выдавить ни звука: что-то внутри сжималось, а обида накрывала удушливой волной.

Через пару минут молчания, воцарившегося в аудитории, Эбби все же решилась.

– Да вы! Да я… Вы просто… – голос дрожал, ломаясь после каждого слова.

Впервые в жизни Эбби не могла подобрать слов. В первый раз чувствовала такую нелепую растерянность перед человеком, который был старше как минимум на восемь лет. Она дрожала, будто в аудитории стоял зимний холод. Сердце бешено колотилось.

– Вы сегодня красноречивы, мисс Миллер, – без колебаний произнес Уилсон.

От этих слов Эбби еще больше возненавидела его. Слова, произнесенные с таким безразличием, просто убивали ее. Больше всего сейчас хотелось ему отомстить или хотя бы причинить боль.

Она медленно подняла руку, чтобы влепить ему пощечину. Но Уилсон успел перехватить ее.

Эбби снова застыла в исступлении. На минуту прикрыла веки, избегая взгляда, который скользил по всему ее телу и выражал больше недоумения, чем симпатии. Уилсон явно не понимал причин агрессии Эбби.

Не в силах больше терпеть этой схватки, девушка произнесла, глядя преподавателю прямо в глаза:

– Я вас ненавижу. – И, освободив слегка покрасневшую руку, с высоко поднятой головой покинула аудиторию.

Она мчалась по коридорам Академии, пытаясь сдержать накатившиеся слезы. Хотела затаиться где-нибудь и унять пробивающую дрожь. Не желала, чтобы кто-нибудь увидел ее в таком состоянии, но на повороте вдруг наткнулась на Мелани.

– Эбби, все в порядке? – положив руку на ее плечо, обеспокоенно спросила Мел.

– М-м, да. Нет. Да, со мной все в порядке, – мотая головой, сказала Эбби. Она так и не определилась, стоит ли соврать или сказать как есть.

– Точно?!

– Да, прости, ты что-то хотела?

Мелани кивнула.

– Мой отец хочет лично с тобой встретиться. Ему понравились твои работы, и он очень хотел бы иметь такую талантливую ученицу. – Девушка подмигнула Эбби, пытаясь ее подбодрить.

Эбби сдавленно улыбнулась, вытирая слезы. Услышать приятную новость в разгар ужасающих событий – как вдохнуть глоток свежего воздуха. Ей было это крайне необходимо, чтобы позабыть о проблемах, мешающих жить.

Она с благодарностью положила руку на хрупкое плечо Мелани и спросила:

– А когда ему будет удобно?

– У него получится встретиться только вечером на выходных. Но если не сможешь, то я попрошу отца принять тебя в другое время, – поправляя лямку комбинезона, протянула Мелани.

– Нет, не стоит так его утруждать. Скажи, что я смогу прийти в эту субботу к восьми вечера.

– Так и передам. – Мелани создала заметку в телефоне и бережно обняла Эбби. – Может, спустимся в кафе и поговорим?

Она кивнула, и девушки отправились в небольшое университетское кафе, которое славилось самым вкусным какао и уютной обстановкой.

Кафе было красиво обустроено: несколько столиков, покрытых белыми скатертями, с маленькими букетами и узорчатыми салфетками. На стенах – пара картин для уюта, стенд с различными объявлениями, а вдалеке красовалась стойка, за которой бармен выжимал апельсиновый сок.

Эбби и Мелани заняли столик возле окна. Они заказали по чашке какао и по порции вишневого пирожного. Эбби, конечно, долго сопротивлялась, убеждая Мел, что следит за фигурой, но в конце концов сдалась и заказала десерт.

– Эбби, ты слышала, что скоро будет выступление Rain – трибьют-группы[9] The Beatles? У меня есть знакомый, который может достать два билета. Не хочешь составить мне компанию? – предложила Купер, сделав глоток из кружки.

Эбби немного напряглась. Еще после несчастного случая она твердила себе, что больше никогда не пойдет на концерт. Поэтому некоторое время хранила молчание.

– Эбби, да что с тобой сегодня? Почему ты такая задумчивая? – с недовольством спросила Мел.