Вкус Ночи

– Ты же не забыл, что мы вампиры?

– Заткнись!

Оттеснив друга в сторону, я шагнул в уютную квартиру, где на кровати были разбросаны плюшевые игрушки. На кофейном столике стояли две ещё тёплые чашки кофе. Кай подошёл к распахнутому окну и, задумчиво глядя на штору, начал её изучать.

– Здесь кровь, девчонка, скорее всего, знала вампира, вот, кофеёк даже заварила.

– Ты прав, но зачем убивать дома? – я прошёл к комоду с фотографиями в деревянных рамах и замер.

На меня смотрели знакомые глаза.

– Это что, то, что я думаю? – Кай взял студенческое фото в руки, разглядывая четырёх девушек.

– Катрина. Погибшая знала Катрину.

Глава 7 – Знамения

«Магия живёт в каждом из нас. Она пронизывает всё живое в этом мире и поддерживает гармонию между ночью и днём. Только магии можно всецело доверять, ведь она – спасительница души».

Арнела Катфорд

В спальне с плотно закрытыми окнами пахло спелыми цитрусами, но даже этот прекрасный аромат не мог перебить вонь, исходящую от оставленной в пакетах человеческой крови. Запах смерти стойко обосновался в этом поместье и отпечатался на каждом его жители, будь то вампиры или смертные, жаждущие получить обращение за свою верную службу. Смерть и жизнь неразделимы в этом мире, ровно также как свет не может существовать без тьмы, а ведьмы вынуждены поддерживать хрустальный баланс, который подобно самоубийце постоянно норовит разбиться вдребезги.

Я прижалась к двери, отсекая все попытки Блейка последовать за мной. Недоумевающий взгляд девушки, забившейся к изголовью кровати, встретил равнодушно. Она лишь устроилась поудобнее и стянула с тумбы ещё один пакет с кровью.

– Ты новообращённая? – я оттолкнулась от дверей и переместилась к окну, держа в поле зрения край плотной шторы.

– Если ты не психолог, способный помочь мёртвым, проваливай!

– Я лучше психолога, Катрина Ориндейл. Я твой билет к нормальной в каком-то понимании жизни. Я ведьма.

Глаза вампирши на мгновение округлились, отбросив пакет в сторону, она поднялась с кровати и приблизилась ко мне.

– Ты можешь спасти меня от солнца? – Вопрос прозвучал недоверчиво, взгляд скользнул на окно.

– Да, и ты вновь сможешь вернуться в город.

Мои слова её задели, словно потеряв интерес к происходящему, Катрина отошла к старому креслу с потрескавшейся кожей и устроилась в нём, поджав под себя ноги.

– Я мертва. Мне некуда больше возвращаться.

– Но и сидеть здесь словно птица в золотой клетке ты не обязана, ты же это понимаешь?

Она смерила меня недоверчивым взглядом. Рискнув, я переместилась на кровать, разглядывая девушку внимательнее. Длинные тёмные волосы спутались и теперь напоминали половую тряпку, засохшие пятна крови красовались на вороте футболке, а руки всё ещё била дрожь. От неё исходила странная, едва уловимая энергия, которая мешалась с почти чёрной энергетикой вампира. Разбитая и подавленная, она оттолкнула эмоции и теперь смотрела на мир сквозь серую призму безразличия, лишь изредка проявляя интерес к ситуации.

– У меня есть идея, давай мы приведём тебя в порядок?

– Чего? – уголок верхней губы собеседницы застыл в кривой усмешке, обнажая белоснежный клык.

– Ванна, твоя комната неплохо оснащена, – я встала с кровати и распахнула массивные двери шкафа. – Свежая одежда тоже найдётся. Давай, прими душ и поговорим о твоей защите от света.

Словно не веря своим ушам, Катрина всё-таки медленно поднялась с кресла, бросила взгляд на развешанные по цветам одежды, на которых ещё даже бирки не срезали, и, наконец, направилась в сторону ванны, оставляя меня одну в комнате. Звук включённой воды успокоил, собравшись с мыслями, я забралась на кровать, устроившись в позе лотоса, и разложила перед собой массивную книгу и травы. Заклинание Света давалось мне с лёгкостью, но главным ингредиентом должна быть сама Катрина, её кровь и истинное желание имеют огромную силу в заклятие.

– Ты всё ещё там, ведьма? – послышался голос из ванной комнаты.

– Здесь, куда же я денусь, не выполнив обещания.

Двери распахнулись, и замотанная в кисельно белое полотенце, вампирша вышла ко мне.

– Обещание? Прислуживаешь вампирам, значит?

– Магия никому не подчиняется, Катрина. Мой род хранит верность друзьям, только и всего.

Катрина прошлёпала босыми ногами до шкафа и, без стеснения, скинув полотенце на пол, вытянула бельё с первой попавшейся коробки.

– Крис неплохо подготовился, – бросила я, разглядывая кружева.

– Он надеется загладить вину, которую не смыть дурацкими тряпками.

– Он тебя обратил, да?

Катрина резко развернулась, глядя прямо в мои глаза.

– Он лишил меня выбора!

– Вероятно, были причины?

Накинув спортивные штаны и топ, девушка устроилась напротив меня, продолжая сверлить взглядом.

– Вероятно, и были, но я должна была принять этот путь самостоятельно.

Её взгляд тут же потух, стал безжизненным, словно смотришь в пустоту бездны и вот-вот рухнешь туда.

– Иногда мы вынуждены принимать решения за других. Это не значит, что мы эгоисты или жестокие существа, просто в какой-то момент мы выбираем сердцем, а не мозгом.

– Ты несёшь бред! Никто не вправе распоряжаться жизнями людей!

Я промолчала и, вытащив из сумки деревянную плошку, поставила перед собой. Достав кисточки заранее приготовленных трав, я принялась толочь магическую смесь, шёпотом читая заклинание. Катрина внимательно разглядывала мои принадлежности, следя за процессом.

– Кто появился раньше?

– В каком смысле?

– Вампиры, ведьмы, есть ещё кто-то? Кто стоит на вершине этой цепи?

Я отложила посудину в сторону и пролистала книгу до нужного заклинания, а затем, отложив в сторону, посмотрела на молодую вампиршу.

– Природа всегда стремилась к балансу, эволюции… Волки появились раньше вампиров, они являли силу Полумесяца, стали верными стражами луны и, – я сделала паузу и улыбнулась. – верные товарищи для ведьм.

– Так ведьмы были раньше? – спросила Катрина, устраиваясь поудобнее.

– Ведьмы были всегда. Магия это и есть мир, всё вокруг тебя, всё, что живо: природа, люди, воздух – это всё магия, она пропитывает мир как разноцветная нить, связывающая воедино всех.

– А вампиры?

– Ошибка. Когда-то очень давно, вожак волчьей стаи решил ступить на тёмную дорожку и захотел власти над всеми. Его огромная сила не могла сравниться с другими, ведьмы были не в силах бороться с таким врагом, и Тайна оказалась под угрозой. В тот момент появились они, никто не знает откуда, никто не знает до конца кто они. Но клан вампиров пришёл с востока и разобрался с нависающей угрозой. Среди них была девушка, имеющая невероятные способности, говорят, она и создала вампиров, обратив свою семью. С тех пор вампиры заняли верхнюю ступень и стали хранителями Тайны.

– Мне кажется или вы как-то неверно расставили приоритеты?

– Ты права, но так сложилось, и наш клан следует заветам, оставленным предками. Семья Кристиана была обязана хранить тайну здесь, но Крис был слишком молод в то время, когда прошлый Король ушёл.

– Так теперь не Крис всё решает? Почему Король? У вас здесь иерархия?

Я улыбнулась, видя её загоревшиеся интересом глаза.

– Иерархия есть везде, у людей она тоже присутствует, и ты знаешь это. Нашим королём является вампир, но ни ведьмы, ни волки не обязаны жить его указом, только лишь, если дело касается Тайны. Крис отказался от престола, отдав город другу, сейчас в Новом Орлеане правит Метт – солидный вампир и бизнесмен.

Она закатила глаза, переваривая информацию. Я вытащила складное лезвие и протянула девушке.

– Хватит разговоров, Катрина, пора вернуть тебя под лучи солнца.

– Что мне нужно сделать?

– Разрезать ладонь и дать свою кровь, – я пожала плечами, словно говорила абсолютно обычные вещи, забывая, что мир сидящей напротив девчонки перевернулся.

– Хорошо, давай пробовать.

Она сделала надрез, и густая кровь потекла в миску с травами, закипая на глазах. В комнате запахло мятой, а смесь загустела, становясь похожей на густые краски из натуральных ингредиентов.

– Этим будем колоть? – Катрина покосилась на свою руку.

– Колоть не придётся, я нарисую магическую руну Солнца, а заклинание сделает своё дело, оставив тату на твоей коже. Такие носят все вампиры, что имеют доступ к силам ведьм, другим же приходится скрываться под покровом ночи.

– Хорошо, – она выдохнула и протянула свою руку, удобно расположив её на моих коленях.

Магическая руна легла ровно в один слой, на бледной коже она казалась чересчур чёрной. Я закрыла глаза и зашептала на латыни, едва касаясь пальцем рисунка. Тело обдало странным жаром, словно волна горячего солнечного всплеска прокатилась с головы до ног. Я открыла глаза и уставилась на татуировку, обрамленную кроваво-красным узором.

– Что-то не так? – спросила Катрина.

– Сейчас узнаем, – я поднялась с кровати и поманила её к окну.

– А ты уверена вот в этом всем? Мне ясно дали понять, что поджарюсь, как бекон на сковороде.

– Уверена.

Она кивнула и встала напротив окна, я мысленно помолилась и одёрнула штору в сторону. Солнечный свет потоком залил спальню, оставляя закрывшую глаза вампиршу невредимой.

– Открывай глаза, Катрина, всё хорошо.

Она широко улыбнулась и, подбежав, обняла меня. В этот момент я заметил её правую руку, и моё удивление возросло.

– Что это такое? – я схватила её запястье, разглядывая метку Аконита, обрамленную красным.

– Этого не было…

– Но появилось. Невозможно, это невозможно!

Катрина дёрнула руку и отошла на пару шагов.

– Что это значит?

– Метка Аконита, с такой рождаются волки, но метка может быть только у кровных волчат, не обращённых. Это своего рода родимое пятно, обращённые волки его не получают, и я впервые вижу такую на руке человека! И уже тем более вампира!

– Но этому должно быть объяснение, давай крикним Кейт.

– Нет, прости. Я должна идти, твоя метка вампира работает, солнце больше не навредит тебе, – я сжала её ладони в своих, всё ещё косясь на метку Аконита. – проживи новую жизнь достойно, Катрина.

С этими словами я схватила сумку и выскочила из спальни. Коридор был пустой, и, бросившись вниз, я едва не снесла с ног Франческу. Выбежав на улицу города, дышать стало легче, я прижала сумку к груди и быстрым шагом заскользила по Французскому кварталу, пробираясь к городу мёртвых. Тело била мелкая дрожь, что-то словно изменилось внутри меня, стоило метки проявиться, какая-то особая энергия впиталась под кожу и прогрессировала подобно болезни.

– Куда идёшь? – голос знакомый с детства, заставил обернуться.

Энди стоял в метре от меня, но, казалось, пропасть, выросшая между нами, была размером с Марианскую впадину.

– Чего тебе?

– Ты вышла из дома Блейков, ведьмочка, чего от тебя хотели? – вампир сделал несколько шагов в мою сторону, и сердце забилось быстрее.

– Не твоего ума дело! – рявкнула я, пытаясь обойти старого друга.

– Ошибаешься, сама говорила, каждый выбирает сторону.

Его некогда красивые глаза сузились, излучая опасность.

– Я не хочу причинять тебе боль! Убирайся с дороги!

– В этот раз я уйду, но имей в виду, вас скоро навестят.

Он использовал скорость и скрылся в тёмном сужении улиц, а я прижала сумку к вздымающейся груди. То, что произошло в доме Криса не могло просочиться в чужие руки, за такую информацию убивали, и я бросилась бежать, не оглядываясь назад. Мёртвый город встретил прохладой, в воздухе витали ароматы жженой лаванды и мяты, кто-то посторонний проходил той же тропой, что я буквально час назад. Сердце забилось в новом ритме, и я бросилась к воротам склепа Эфидран. Резные решётки утопали в зелени вечноцветущего вьюна, пленившего нашу обитель целиком, но стоило ступить на древние камни, как по телу разлилась неконтролируемая тревога.

– Амелия! Амелия, где ты?

Я ворвалась в склеп, сбегая по крутым лестницам вниз. Сооружённый ведьмами алтарь освящал крошечное помещение, чёрные тени скользили по отвесным камням, проникали в каждый уголок склепа и вытягивались, стремясь вырваться через узкий люк вверху.

Взгляд заметался: раздавленные соцветия, разбитые склянки стекло от которых, противно трещит под ногами, кровавое пятно прямо за алтарём окончательно выбило из колеи и заставило броситься в укромное местечко, скрытое от чужаков за мраморным крестом прямо в стене.

– Аварана боу санта! – я вытянула руки и крест под воздействием магии, со скрипом сдвинулся с места, открывая вход в подземелье. – Амелия!

Я бросилась внутрь, зажигая в руке фиолетовое пламя, темнота отступила к стенам, пропуская вперёд.

– Арнела, девочка моя, это ты?

Амелия вышла из глубины подземелья, её красные губы дрожали, словно видели перед собой приведения, длинные волосы растрепались, на руках остались следы крови.

– Я думала, не увижу тебя! – она сгребла меня в охапку и прижала к сердцу.

– Что здесь произошло?

– Вампиры приходили, угрожали, требовали отречься от клятвы.

Амелия сжала мою ладонь и силой потянула в подземелье, в нос ударил запах сырости, под ногами что-то хлюпало, а глаза никак не могли привыкнуть к полумраку. Впереди показался свет зелёного фонаря, что означало, что Мия тоже здесь. В подтверждение мы вышли в центральную часть, а именно, заброшенный давно зал инициаций, когда-то здесь посвящали молодых ведьм, которые получили свои силы не от рождения. Мия сидела на полу, её длинные волосы падали на плечи и закрывали лицо, а магический шар, заполненный пламенем, полыхал зелёным, освящая зал.

Я не сразу осознала, что у ног Мии лежала Роксана.

– Что… Мия, что с ней?

Я кинулась на колени, больно ударяясь о каменный пол, энергии Роксаны больше не было рядом с нами. Вот что я почувствовала, ступив на землю Мёртвого города. Её бледное лицо оставалось безмятежным, зелёные глаза смотрели в потолок, напоминая изумрудные камни, рыжие волосы разметались, а шею украшала рваная рана.

– Роксана!

Я сжала её холодные ладони, поднося к губам, но как не старалась – силы огня больше не было с нами. Она испарилась и вернулась в землю, воссоединяясь с энергией предков.

– Арнела, она пыталась противостоять, и они покарали её, – сообщила вышедшая из тени Сафина. – мы не могли ничего сделать.

Внутри меня закипела лава, разливаясь по венам и заменяя кровь. Пальцы задрожали, и на кончиках заискрилась энергия, дыхание затруднилось, и без того спёртый воздух становился вязким желе, противно обволакивающим внутренности.

– Мы ведьмы! Мы первоначальные существа и позволим вампирам распоряжаться нашими судьбами? Нашими жизнями? – мой голос вибрировал, по телу разливалась неизвестная до этого момента сила.

– Арнела, приди в себя! Мы не вмешаемся в войну между вампирами! – произнесла Амелия, угрожающе глядя на меня.

Я вскочила на ноги, кончики волос взметнулись в воздухе, пальцы сами сложились в известный знак, и горячие пламя вспыхнуло в ладонях, озаряя всё фиолетовым светом.

– Мы давно в этой войне! – прокричала я, отчего пол под моими ногами покрылся трещинами. – Мы давали клятву Крису и его семье, мы веками выполняли их просьбы и имеем право хотя бы на поддержку!

Амелия и Софита переглянулись, в ладонях обеих заискрился свет, и электрический заряд мощный настолько, что явно мог убить простого человека цепной реакцией, устремился в мою грудь, снося с ног. В глазах потемнело, в горло насыпали песка, я влетела в стену и рухнула на пол, распластавшись, как морская звезда.

– Дрянь…

– С тобой что-то не так, что произошло в доме Блейков?

Мне вдруг стало до ужаса смешно. Они стояли в чёртовом подземелье рядом с трупом нашей сестры и интересовались о том, что произошло со мной. Дело превыше всего – вот главный завет ведьм. Цена может быть огромной, но каждая ведьма обязана выплатить её, если от этого зависят дела вампиров семейства Блейк.

– Роксана мертва, вот что произошло.

Я медленно встала на колени, силясь привести зрение в порядок, держась за стену, удалось подняться на ноги, и теперь уже Мия ухватила меня за руку, помогая опуститься на каменное изваяние.

– Ты чувствуешь в себе чужую силу, так? Расскажи, что случилось, Арнела, и поверь, это сейчас действительно важнее всего, – уже спокойно произнесла Сафита, опускаясь на колени возле меня.

– Вампирша, эта девушка новообращённая, я сделала татуировку и случилось нечто странное. На её второй руке появилась метка Аконита. Откуда, не знаю, я испугалась и ушла.

Сафита резко выпрямилась и уставилась на Амелию. Они были старше нас на десятилетия и топтали земли Нового Орлеана со времён правления Блейков. История их кровного договора с вампирами оказалась покрыта мраком и бесконечными тайнами. Я знала лишь, что полегло много ведьм, вампиров и волков.

– Поднимайтесь сейчас же. Нам нужно вынести Роксану и предать земле, чем скорее энергия вернётся в баланс, тем лучше.

Снова хладнокровие и расчёт. Мои нервы натянулись, как тетива старого лука, из которого Роксана учила стрелять нас с Мией. По щекам заструились горячие слёзы, шок медленно отступал, уступая место горечи утраты. Я бросила взгляд на заплаканную Мию и поднялась на ноги.

– Я возьму её.

С этими словами я подошла к бездыханному телу своей названой сестры и прошептав заклинание на латыни, вытянула руку, ощущая вес девушки, что больше никогда мне не улыбнётся. Магия подхватила её и приподняла на уровень моей руки. Мия зажгла в руке пламя, освящая коридоры, и вместе, мы двинулись наружу. Новый Орлеан уже погружался в сумерки, и Мёртвый город ласково окутал серый туман, приносящий с собой запах влажной травы и аканита. Мы вышли из склепа и двинулись к другому. Тело Роксаланы должно было упокоиться на территории семейства Дагстери, почившего уже более пятидесяти лет. Ведьмы подвержены тому же проклятию, что и вампиры, годы для нас бегут иначе. Рождённая ведьма проживает обычный цикл жизни, но может смело дожить до сотни лет. Но если магия была приобретена или того хуже – украдена, годы никогда не догонят ведьму. Такой оказалась я, магия в моих венах появилась в семнадцать лет и навечно остановила отсчёт личного календаря. Роксана прожила в теле двадцатилетней девушки почти сорок лет, и вот, её семья вновь примет потерянное дитя в свои объятия.

Амелия прошла в склеп первой, следом за ней загорались стоящие у порога свечи, в глубине крошечной камеры пахло вербеной и тысячелистником. Мия подожгла пару веточек полыни и села на колени возле изголовья большого камня, на который я бережно опустила тело Роксаны. Сафита встала в ногах, замыкая магический круг.

– Мы провожаем сестру, что до конца шла с нами рука об руку. Тело её не истлеет, душа не будет пленена, а силы огненного феникса навечно растекутся по землям Мёртвых городов, пока не найдут новое пристанище.

Голос Сафиты сливался с шумом ветра, эхом ударялся о каменные своды и возвращался в тело мёртвой ведьмы, провожая её в темноту.

Когда с похоронами было покончено, Амелия нашла меня на северной части кладбища у склепа моей матери. Я сидела, поджав под себя ноги, и разглядывала звёздное небо, надеясь увидеть загорающуюся звезду Роксану.

– Арнела, сегодня был сложный день, но это только начало.

Она опустилась рядом и сжала мою ладонь.

– Начало длинной войны.

Мне показалось, что я ослышалась, но Амелия внимательно изучала моё лицо.

– Ведьмы не участвуют в войне вампиров. Твои слова.

– Обстоятельства изменились, кое-что важное произошло и теперь мы не имеем права отказаться. Ты не имеешь права.

– О чём ты?

Она не успела начать говорить, как чернеющие ночное небо вспыхнуло зелёной вспышкой и над городом появился странный знак. С одной стороны, это было лишь небесное явление, что-то похожее с северным сиянием странной формы, вот только Новый Орлеан не место для таких явлений.

– Ты слышала легенду о Меченых? – спросила она, прижимаясь спиной к камню, наблюдая за небом.

– Да, слышала уже очень давно.

– Сказки оживают в самый подходящий момент. Меченые вовсе не легенда, они кровь и боль сплетённые в одном теле, магия луны и солнца бурлит в них, соединяя все стихии сверхъестественного мира. Их не видели со времён Кровного договора, говорят, они и вовсе канули в Лету, и я была уверена в этом, ведь точно знала, что последняя погибла. Пока ты не рассказала о новообращённой в доме Блейка.

Она посмотрела мне в глаза и лунный свет окрасил их в золотой.

– Девушка, что носила скрытую метку Аконита – новая Меченая.

– Быть не может, она человек, метка не могла появиться у неё и её нельзя скрыть. Ты ошибаешься, Амелия.

– В прошлом, очень давно, одна могущественная ведьма помогла сбежать волчице и её детёнышу. Это было особое дитя, в день его рождения в небе зажглась метка, вот эта, – она указала на небо и продолжила. – ведьмовская метка с Аканитом, знак Меченых судьбой.

– Ты думаешь, Катрина и есть тот ребёнок?

– Ведьма пожертвовала жизнью, чтобы скрыть дитя ото всех, хоть и знала, судьба приведёт волчонка в Новый Орлеан так или иначе. Когда миру требуется помощь, а равновесию угрожает опасность, меченые появляются среди живых и топят города в крови.

– Но они должны поддерживать равновесие?

– Равновесии встанет на свое место в любом случае, Арнела. Меченые добиваются своего любой ценой, они опасны, хитры и жестоки.

Глава 8 – Неверные решения

«Мы те, кем нас сделал безжалостный окружающей мир. Здесь трудно остаться собой, ты либо добровольно подчинишься, либо погибнешь»

Катрина Ориндейл.

Стоило ведьме сбежать, оставляя кучу новых вопросов, неестественное чувство вгрызлось в душу, словно ехидный змей-искуситель. Хотелось завыть от резкого головокружения и тошноты. Мне потребовалось приблизительно пять минуток, чтобы осознать, что это новое чувство – дьявольский голод. Человеческие ощущения в виде скручивающей боли в желудке сменились почти безумной жаждой, казалось, из лёгких выколачивали воздух, а влага не поступала в организм целую вечность, комната становилась Египетской пустыней, готовой похоронить меня в горячих песках без капли спасительной влаги.

Я выскользнула за дверь, переводя чрезвычайно тяжёлое дыхание, и обвела взглядом внутренний двор. Прислушаться к звукам, наполняющим старинный особняк, на этот раз получилось с первой попытки. Я с относительною лёгкостью разделила доносящиеся с улицы голоса и сознанием пронеслась по комнатам, улавливая стуки сердец спокойных слуг и шепотки парочки вампиров на задней части дома. Франчески и Кейт в поместье не оказалось, их своеобразный запах улетучился примерно час назад.

– Ладно, справлюсь сама.

Я прошла по второму этажу, придерживаясь руками за кованую решётку, и натолкнулась на спальню Франчески. В этом месте витали благовонные ароматы мяты и королевских лилий. Вампирша украсила своё жилище как человек: шелковые чёрные простыни покрывали кровать, а на низком современном ночном столике покоились недописанные картины и толстый дневник в кожаном переплёте. Коснувшись полотна, захотелось разглядеть поближе. Франческа изображала людей, разодетых в причудливые фраки и роскошные платья, почти каждая картина повествовала скорее о семейной истории одной и той же девушки, чей образ повторялся на каждой сцене.

– Она тоскует по своей семье, – вырвалось у меня, и чувство гнетущего стыда взяло верх, заставляя поместить картины на место и покинуть комнату.

Пройдя по этажу, я спустилась и отыскала металлическую дверь, ведущую, скорее всего, в подвал. Повернув тяжёлую ручку и сморщившись от протяжного скрипа, обнаружила лестничный пролёт, здесь ступени оказались металлическими, а стены самого помещения – обнажённый закладной камень, покрытый плесенью и мхом. Внутри всё передёрнулось, но природное любопытство уже накрыло с головой, и ноги сами устремились вниз. Мрачный готический подвал оказался туннелями, проходящими под всей усадьбой, солнечный свет сюда не добирался, отчего запах затхлости и плесени забивался в ноздри, вызывая новые позывы тошноты. Пройдя по узкому коридору с закруглёнными сводами, я вышла в круглый зал и сразу уцепилась взглядом за металлический ящик, одиноко стоящий в углу.

Запах крови.

Сглотнув, я, сама не поняла, как оказалась рядом с ним, дрожащие руки провели по крышке, откидывая её и хватая первый попавшийся пакет бордовой жидкости, что сводила с ума. Сорвав пломбировочный клапан, я уже не могла контролировать ничего вокруг. Вкус крови казался сладким алкоголем, который ты не в силах остановиться употреблять и в запале переходишь черту, напиваясь до поросячьего визга. Ледяная кровь пробирается в организм, смешиваясь с твоей собственной, даруя взамен эйфорию и чувство полного единения с новым ещё неизведанном до конца миром.