Черное Солнце

Элис Онил – маленькая ростом, тихая девочка в круглых очках. Ей шестнадцать, живёт с матерью и прекрасно учится. Училась. Была похищена у здания библиотеки. С фотографии на меня смотрят два огромных зелёных глаза, в которых одна цель – убраться из этого города. Вырваться на свободу и дышать полной грудью. Она напоминает меня, запертую в собственной клетке убеждений и правил.

– Они общались? – спрашиваю, наконец вклиниваясь в беседу.

– Эмбер и Тиффани – лучшие подруги. Они жили через улицу и их матери тесно общались. Когда девчонки выросли, стало понятно, что ничего хорошего их и не ждёт. Это было предрешено, агент Хайдеган. Крис Флайв уважаемый в городе человек, привёз жену из Портленда в своё время, уже тогда она вызывала вопросы у местных, вела себя неподобающе. Вот и дочь такую же воспитала.

– Откуда у вас такие выводы? – уточнил Джек.

– Обе неоднократно попадались за распитием спиртных напитков, околачивались в местном баре, Тиффани давно не девственница, говорили, что она даже сделала аборт пару лет назад, но её семья полностью отвергает этот факт. Ума не приложу, как у таких прилежных семей, вырастают такие дети.

Он просто пожал грузными плечами, а в кабинете стало нечем дышать. Меня выворачивало наизнанку, когда рассказывали такие истории. Все они, естественно, подкреплялись лишь слухами, и чаще всего, оказывалось, что девочки просто были жертвами обстоятельств. Или собственных семей.

– А третья? Элис Онил? —спросил Джек, открывая её фотографию.

– Здесь всё наоборот. Семейка местных отщепенцев. Мать растила её одна, живут в трейлерном парке прямо на отшибе города, у подножия скалы. Мать то в баре с ней, то ночью, по улице вижу тащит коляску куда-то. Но девчонка выросла умной, хорошо училась, как оказалась в этой ситуации, ума не приложу.

Я налила себе стакан воды, любезно предоставленной на столе, и откинулась на спинку стула, сложив руки на груди.

– Подобное уже происходило в Уотере, неправда ли? Кто был тогда шерифом?

Он уставился на меня как на объект ненависти. С трудом сглатывая, поджал губы в тонкую полоску. Словно я спросила о чём-то сверхъестественном или ужасном настолько, что нельзя было произносить вслух. Вывернула правду, которую пытались скрыть много лет.

– Да… Двадцать лет назад было подобное дело. Шерифом был мой отец. Но девушки тогда пропадали не с Уотера, а с окрестностей. Вы думаете…

– Нет, – мои губы растянулись в хищном оскале, не давая ему договорить, я смаковала этот встревоженный взгляд, – В Уотере тоже пропал ребёнок. Девочка тринадцати лет. Вот только её не искали.

– Мисс…

– Агент. Агент Хайдеган, – перебила я, снова, вцепившись ногтями в собственное колено под столом.

– Я не знаю, всех деталей, агенты. Вы, думаю, тоже, агент Хайдеган, слишком молоды, чтобы застать то дело. Девушек спасти не удалось, это всё, что я знаю.

Ногу начинало сводить от боли, тело отдавалось противной дрожью от его слов.

– Виновных в том деле посадили, насколько мне известно, все они мертвы на данный момент, – добавил Джек, косясь в мою сторону.

– Да. Приличная была семья, большая ферма, снабжающая город свежей кукурузой. На них никто не мог подумать. Никто не замечал, что глава семейства ведёт себя странно, покупает чёрные пакеты, верёвки, постоянно что-то перевозит на фургоне… а на свою ферму не пускает совершенно никого, оправдывая это больной женой.

– Откуда вы знаете? – его взгляд стекленеет, впивается в меня осколками стекла.

– Я работаю в ФБР, шериф Сорвел. Но сейчас не об этом, мы опросим родственников и хотим видеть отчёты по проделанной работе за это время. Где велись поиски за эти три дня, какие результаты, кого допросили и к чему пришли. Понимаете меня? Вся информация. Надеюсь, вы не хотите заиметь такую же славу, как прошлый шериф. Говорят, после дела с фермой его убрали с должности.

Я улыбнулась и, прихватив папки, покинула кабинет. Ощущение мерзости никуда не делось. Наверное, это было единственное чувство, которое я могла назвать настоящим, не навязанным, а настолько реалистичным, что казалось, я состою из этого. Когда-то мои краски были яркими, солнечные цвета украшали прекрасную картину мира, которую видели глаза ребёнка. Такие глаза смотрели на меня со стенда и принадлежали Элис. Но кто-то умудрился добавить чёрного, прошёлся грязной кистью по каждому цвету и вот, вокруг остались только размазанные блики, мир погрузился во тьму, стал таким, каким являлся на самом деле. И Эмбер, и Тиффани знали это. Их взгляды уже были чёрными, испорченными, чем-то ужасающим, неправильным, но случившимся.

– Извините.

Я опустила наконец взгляд со стенда и увидела маленькую девочку лет одиннадцати. Светлые, вьющиеся волосы причудливо спутались, а на грязном платье разошёлся шов. Она стояла так близко и огромными голубыми глазами заглядывала мне в душу.

– Ты потерялась, крошка?

– Нет, я вон там живу, в доме миссис Френли. Я вас увидела, пастор Николас сказал кто вы, и я захотела спросить кое-что.

– Конечно, спрашивай.

Она затеребила подол своего платья крошечными грязными пальчиками, опустив взгляд на носки потрёпанных сандалии.

– А, страшно вам, служить в ФБР? Миссис Френли говорит, это работа только для мужчин.

– Не страшно, если только совсем иногда, – я улыбнулась ей, протягивая руку. – Меня зовут Лейн, а тебя?

– Бека.

Меня словно ударило током. Её имя пробило брешь в очередной кирпичной стене. Тяжёлые куски кладки повалились вниз, поднимая пыль воспоминаний. Глаза почти сразу защипало, в ушах зазвенел гул, смешанный с десятком чужих голосов. Девочка, видимо, испугавшись, бросилась наутёк, а я обвела взглядом улицу, борясь с дрожью в коленях. Совершенно незнакомый пейзаж рябил, размазывался, сливаясь с мутными отрывками из памяти.

«Бека, не лезь ты туда, дурёха…»

«Бекс, после школы заберу тебя сам, твоя мать не сможет…»

«Бека, велосипед, чтобы ездить, а не лежать с ним в канаве…»

«Когда-то тебе спасёт жизнь, это знание, Бекс, ты не то, что видят другие, ты сильная и справишься там, где другим не дано…»

Этот голос порывался сквозь сознание подобно раскату осеннего грома, он ломал стены тяжеленой кувалдой, проникал в каждую клеточку тела, втаптывая в асфальт душу. Стук сердца эхом отдавался в ушах. Я зажмурилась, стиснув зубы. Ноги подкосились, и тело рухнуло на пыльный асфальт, не в силах справиться с панической атакой.

Я не знала, кому принадлежал голос.

Не могла вспомнить лицо мальчишки, который, был рядом, оказывается всё моё детство.

«Ты не должна бояться. Когда-то меня может не оказаться рядом, тогда просто жди. Жди, и я найду тебя где угодно…»

Мысль. Она принадлежала не мне, а тому мальчишке. Он вложил в меня это чувство. Желание дождаться. Не просто мысль, фоновый шум в голове. Это была команда для мозга, сигнал, выстроенный сценарии для тела, спасший мою жизнь тогда. Тот парень из прошлого вбил в меня код и запустил целый алгоритм действий. Я не боялась, а ждала спасения. Ждала его. Но почему же он не пришёл?

– Лейн, чёрт возьми, почему ты ушла? – Джек оказался за спиной неожиданно, прикасаясь к плечу, отчего током пробило тело, – Что случилось? Почему ты на земле?

– Поскользнулась! – рявкнув, я вскочила на ноги и бросилась к машине, чувствуя, как дрожат колени.

Голос не умолкал. Он истошно кричал в голове, стараясь перекричать здравый смысл. Сосредоточиться не получалось. Я смотрела на дорогу, ведя машину, а перед глазами всплывали отрывки кадров. Целая маленькая жизнь, украденная у меня и выброшенная за борт реальности. Целая история, не имеющая конца. Я рвалась сюда с надеждой, что вспомню свою мать, думала, что смогу разобраться, найти её и посмотреть в эти глаза, услышать голос. Хоть что-то, что оправдает её поступки. Но вместо неё голоса в голове принадлежали мальчику. Может, у меня был брат? Может, он ищет меня по сей день или считает мёртвой? Я должна была думать о спасение девочек, но не могла сосредоточиться и от этого хотелось выстрелить себе в висок.

– Лейн, шериф выделил сорок человек и поисковых собак. Нам надо опросить родственников и составить план. Пока нет ничего, что могло связывать их в глазах психа. Они разные, это же не похоже на поведение серийного убийцы, может нам вызвать сюда профайлера?

Я резко вынырнула из собственного плена, останавливая машину у двухэтажного домика с бо́льшим газоном, вырванного с обложки рекламного ролика.

– Мне не нужен профайлер.

– Уверена? У нас нет портрета.

– Потому что нет информации! Семья может рассказать куда больше, чем кто-то посторонний, Джек. И начнём мы с родителей Тиффани. Что-то не так в их семьях, большинство таких дел связаны именно с этим. Подростки становятся чужими дома, непонятыми и с лёгкостью доверяют свою жизнь чужаку, обещающему счастливое будущее. Быть может, они знали похитителя настолько хорошо, что добровольно пошли следом? Хотели сбежать от собственного дома.

«Может, я тоже хотела?»

Глава 6

Дом Флайв выглядел как типовое жилище среднестатистической Американской семьи. Молочный деревянный фасад, не отличающийся от остальных строений по улице, зелёная травка вокруг, постриженная безупречно ровно, аккуратные цветочные клумбы вдоль низкого заборчика, ведущего на задний двор. Семья среднего материального достатка, об этом говорит потрёпанный «Форд» на парковке. Несомненно, многоуважаемые в обществе и «правильные» до тошноты, если верить словам шерифа.

Омелия Флайв открыла двери немедленно, её бесцветное лицо выдавало постоянную тревогу и почти ощутимый ужас. Светлые, как у дочери, волосы, уложены в изящную причёску и безупречно вяжутся с чистой, белой кофточкой, тщательно заправленной в светлые джинсы.

– Вы нашли её? Нашли мою дочь? – она выскочила на порог дома, хватая меня за руки.

– Простите, но мы приехали, чтобы заняться поисками. Нам необходимо поговорить с вами, Омелия. Это Агент Форбс, я спецагент Хайдеган, можем мы пройти в дом?

Она кивнула и пошатнулась, я подхватила исхудавшее тело под руку, помогая хозяйке вернуться внутрь. Нас встретила просторная гостиная с белыми стенами, увешанными семейными фотографиями. Всё до мельчайших деталей здесь сочеталось друг с другом, подбиралось с хронологическим порядком и вызывало ассоциации с больничной палатой в психиатрической клинике. Налицо был явный перфекционизм, что выдавался каждым движением хозяйки дома. Она то и дело поправляла что-то на комоде, сбивчиво отвечая на вопросы Джека, несколько раз сбе́гала проверить входную дверь и едва не упала в обморок, когда я, намеренно положила чайную ложечку не на предоставленное блюдце.

– У вас есть психологические заболевания, Омелия? – я задала вопрос прямо, не желая терять время на и без того известные сухие факты. Нет. Мне нужна была истина, скрытое грязное бельё каждого из них. – У вашей дочери оно тоже было, я права?

Женщина рухнула на диван напротив нас и вцепилась руками в собственный фартук. Невооружённым взглядом можно было заметить, как в ней борется сразу две личности, одна из которых готова рассказать всё, вторая же, забилась в угол и прячется от окружающих.

– ОКР.

Три буквы способны раскрыть множество тайн и наполнить происходящее глубоким смыслом.

– Вы лечитесь? – спросил Джек, записывая ответы в блокнот.

– Нет… мой муж против. Это всё в женской голове, понимаете? Я могу жить с этим совершенно нормальную жизнь и без препаратов. Крис говорит, что нам просто нечем заняться, отсюда и мысли. Тиффани тоже это чувствует, у неё… Проблемы с зависимостью.

– Что вы имеете в виду? – я сверлю её взглядом, не позволяя думать над ответом. Мне нужна правда. Жестокая, грубая, несуразная, но правда.

– Алкоголь, наркотики, секс, что угодно. Она моментально втягивается и начинается настоящий Ад, – Омелия начинает говорить быстро и сбивчиво, – Наш священник, преподобный Николас, говорит, что это пройдёт с возрастом, она посещала его учения три раза в неделю. Она умная. Умная, но всегда старается недостаточно. Расстраивает отца.

– Стоп. Священник занимался лечением вашей дочери подростка?

– Это не то, что вы думаете, агент Хайдеган. У них при церкви школа. Воскресная. Там им рассказывают о значимости семейных ценностей и социальной жизни. Тиффани нравилось там, – её слова прервались болезненными рыданиями.

– Как вы узнали, что дочь пропала? – Джек переводит тему, и женщина резко собирается с мыслями.

– Она ушла в школу, была на первом занятие, а потом испарилась. Звонила её преподавательница, я обзвонила всех знакомых, а потом, мне позвонила мама Эмбер и мы… Запаниковали.

– Ваша дочь делала аборт? – спрашиваю я и натыкаюсь на ошарашенный взгляд напарника.

Омелия вытаращилась на меня, как на сумасшедшую и начала рыдать, впиваясь ногтями в собственные запястья. Ответа красноречивее просто не придумаешь.

– Где сейчас ваш муж и сыновья? – я протянула ей стакан воды и специально дотронулась до запястья, провоцируя отвлечься, вот только рукав кофты задрался, раскрывая лиловый кровоподтёк.

– Он повёз их к матери. Чтобы не видели всё это.

– У вас на руке гематома, Омелия, откуда она? – я не собиралась сдаваться, но женщина затряслась ещё сильнее.

– Упала! Я убирала кухню! Что-то… Запнулась… дурацкие коврики… Они постоянно не там.

– Вы можете передать это вашему супругу, Омелия? Мы вернёмся завтра, чтобы лично поговорить с ним.

Покидать их дом – вот так, без конкретных ответов, довольно странно. Я чувствовала, что мать недоговаривает, что-то ещё очень важное сидит в её голове. Джек вышел с тем же настроением. Ощущение недосказанности засело в наших головах, словно приколоченная ржавыми гвоздями табличка. Я задумалась, пока не заметила, как напарник навалился на капот «Бронко» и закурил, бросая косые взгляды в мою сторону.

Я понимала этот взгляд очень хорошо, знала, что он ощущает, зачем пришёл в наш отдел и почему предложил поехать с ним, нарушая все правила. Но не могла ответить взаимностью. Сердце не хотело запускать этот трудоёмкий процесс, оно знало, что такое любовь на самом деле, без сопливых историй о «долго и счастливо». Не воспринимало. Внутри царили холод и пустота, которые находились там всегда. Зияющая дыра в груди настолько глубока, что заполнить её обычными отношениями не получалось. Все ответы были здесь. В этом городе осталась часть меня. И пока я не найду её, сама словно мёртвая. Ненастоящая.

– Что думаешь, Лейн? – он прерывает мои мысли и вновь включает в работу.

– Отец не позволил им лечиться, страшится осуждения, скорее всего. Это могло стать триггером для девочки, возможно, она и правда сбежала и подбила девчонок с собой. Он их бьёт. Возможно, я пока не могу точно сказать. Беременность тоже подтвердилась, но кто был счастливым папашкой?