Поглощённые пустотой. Книга 1

– Я могу приказать и все пойдут через пустыню, но я не вижу перспектив в этом маршруте.

– Никто не будет тебя слушаться и меня тоже. Твои гномы слишком глупы и упрямы, а наемники будут тебя слушаться только пока их не припечет как следует, а их уже припекло. Ещё денек другой, и они вас прирежут, заберут ваше барахлишко, потом перережут друг друга, так что в итоге останется только Зверь, который наткнется на орков, и они сделают из него отбивную. Всё что ты можешь сделать толкового это пойти вместе с нами дальше через пустыню, мы тебя, по крайней мере, не зарежем за глоток воды.

– Почему ты раньше не предупредила нас об этом, ведь ты наверняка знала, что наемники так поведут себя?

– Я не знала, что мы окажемся среди столь ужасной пустыни. Те пустоши, по которым я путешествовала были гораздо лучше, и тогда была зима.

Бари замолчал и, ничего не говоря в ответ, отошел в сторону.

Глава 23

…Есть в этом мире места запретные для людей, наполненные силой способной испепелить их, но удивительное дело, места эти манят на каком‑то подсознательном уровне даже тех, кто про них не знает…

(Из записок Варнена)

Стемнело. Все члены отряда собрали свои вещи и начались двигаться по направлению к морю. Винилин и её спутницы, замыслившие побег, молча шли в самом конце отряда. Ситуация была напряженной, так что у Алорон от волнения сильно билось сердце. Так они шли около получаса, пока, наконец, женщины не начали как бы немного подоставать от остальных. Ещё немного и они смогли бы просто раствориться в окружающей их темноте и скрыться, но всё испортила Лезвие. Она как привязанная шла возле Алорон и, заметив, что её спутницы ведут себя как‑то подозрительно, почувствовала неладное и подняла шум.

– Ты чего шумишь, дура? – спросила её Винилин, как ни в чем не бывало.

– Вы сильно отстали, вы хотели удрать от нас!

– Хотели бы удрали, да и куда нам теперь удирать, в пустыню?

– Нет, Зверь, посмотри, они что‑то замышляют, это точно.

– Я это и сам вижу, – сказал низким голосом Зверь. Он подошел к женщинам и ярко осветил их светом кристалла. – Вы что же это решили бросить нас здесь погибать?

– А вот‑то с нами бы вы выжили, – ответила с усмешкой Винилин.

– Я понимаю, что ситуация теперь очень тяжелая, но мы уже взялись за этот контракт и готовы его выполнять, по крайней мере я. Я пойду туда куда вы решите, но разделиться вам я не позволю, договоритесь между собой и идите все вместе.

– Мы уже решили, – сказал Анди.

– Вы решили за себя, а мы будем поступать, как считаем нужным, – ответила Винилин.

– Мы наняли тебя также как и других наемников, так что ты должна выполнять наши указания, а мы решили идти к морю.

– Ты, безмозглый баран, что‑то там решил, а я ещё должна тебя слушаться? Я согласилась на это с условием, что вы будете прислушиваться к нашему опыту и советам, а вас немного припекло солнышко, и вы уже решили полностью взять власть в свои руки. Да ты хоть раз в жизни удалялся дальше, чем на пятьдесят лин от Карандора, чтобы принимать решение о том, как вести себя среди пустыни?

– Не смей оскорблять меня! Тут итак всё очевидно.

– То что ты баран, это уж точно очевидно, и ни смей затыкать мне рот, я тебя прирежу как свинью, если захочу, и никому ты ничего не докажешь, так что уймись.

– Хватит, прекратите! – крикнул, подошедший к ним Бари. – Мы приняли решение, Винилин, и тебе придется смириться с этим, попытаешься убежать, тебя убьют и точка!

– Хорошо, давай, убивай, – сказала Винилин и вытащила из ножен клинок. Ну же! Что стоишь? Давай, я с вами дальше не пойду!

– Зверь, отбери у неё оружие, – сказал Бари спокойным голосом.

– Я не смогу этого сделать, не убив её, – глухо пробурчал он в ответ. – Если прикажешь, я сделаю это.

Наступила пауза. Винилин была настроена крайне решительно. Она определенно не блефовала, так что, если бы теперь Бари отдал бы приказ Зверю, кровопролития точно было бы не избежать. Но Бари не хотел этого. Столь решительными действиями он, конечно, пытался приструнить Винилин, но вот убивать её вовсе не собирался. Винилин, тонко чувствуя настрой своих спутников это прекрасно понимала, без стеснения пользуясь моментом.

– Послушай, Бари, – сказал третий гном, которого звали Отли. – Если уж она так хочет идти в пустыню, пусть идет. Провожатая‑то у нас Асоле, она пусть остается с нами, а Винилин, если хочет, пусть идет себе на все четыре стороны, мы и без неё справимся, а если посчастливиться вернуться живыми, будем считать её контракт невыполненным со всеми вытекающими из этого последствиями.

– Хм, что же, пусть будет так. Возмутители спокойствия нам сейчас вовсе ни к чему. Если хочешь, можешь уходить, Винилин, но это будет нарушение контракта, так что если ты потом объявишься в Карандоре…

– Ты серьезно хочешь напугать меня этим? Да за вами даже корабль назад не приплывёт, а вы уже мне говорите о возвращение в Карандор. Ладно, я воспользуюсь вашим предложением и пойду в Тагалак своим путем, но Алорон пойдет со мной.

– Ты действительно пойдешь с ней? – спросил Бари у Алорон.

– Да, – нерешительно ответила она.

– Ну что же, я хотел как лучше. У вас всё необходимое есть, так что вы свободны, идите.

– Дайте нам карту, у вас всё равно есть провожатый.

– Ладно, я тоже не изверг. Бари вытащил смотанную в свиток карту и передал её Винилин. – Очень жаль, что всё так получается, надеюсь, мы ещё встретимся с вами.

– Постойте, я тоже пойду с ними! – крикнула Лезвие.

– А тебя никто и не возьмёт! – сердито ответила Винилин.

– Нет, не бросайте меня!

Но Винилин уже схватила Алорон за рукав и стремительно потащила её прочь в темноту.

Лезвие хотела было пойти с ними, но её остановили. Вскоре группа наемников и гномов продолжили свой дальнейший путь к морю, зорко следя за Асоле, которая единственная могла теперь вывести их в нужное место.

Алорон и Винилин молча шли несколько часов по сильнопересеченной продуваемой ветрами местности. Шли они в неком неопределенном направление, просто удаляясь от моря и от своих прежних попутчиков.

Алорон теперь была крайне взволнована. У них было не так уж и много вещей, и они две слабые женщины остались теперь одни в продуваемой ветром каменной пустыне, с одной лишь только картой. Карту составила Асоле, но точно ли она составлена ей? Тем более, что сама Асоле говорила о том, что не бывала в этих местах, по крайней мере уже больше тысячи лет. Она могла и забыть или слукавить, так что теперь они могут по ней и никуда не выбраться. А эти пустоши, тут и орки не нужны чтобы сгинуть при таком‑то зное. Но, тем ни менее, они прошли ещё какое‑то расстояние и остановились на ночлег.

Остановиться пришлось просто на открытой местности, так как не было никакой возможности хоть где‑нибудь укрыться. Не было ни травы, ни кустарника, вообще никаких предметов, только растрескавшаяся каменистая почва у них под ногами, покрытая очень мелкой пылью, облако которой периодически поднималось высоко в воздух порывами ветра. Теперь, во второй половине ночи, стало уже довольно холодно. Настолько холодно, как будто уже, по крайней мере, была поздняя осень.

Они кое‑как переночевали среди этой ужасной пустыни. Вновь над горизонтом поднялось солнце. В первые часы после рассвета было довольно хорошо. Даже можно сказать, что комфортно. Ветер немного стих, небо над ними было синим и бездонным, без единого даже самого малейшего облачка, насколько это мог видеть глаз. Было вполне комфортно тепло, так что все пережитые ими трудности на какой‑то момент отступили, как будто они были каким‑то ночным кошмаром.

Винилин развернула довольно большую, написанную тонкими аккуратными линиями на свитке пергамента карту. Асоле отметила на ней точкой предположительное место их высадки. Также было отмечено предположительное местоположение Тагалака. Между этими двумя точками по прямой не было ничего примечательного, просто чистый участок пергамента, совершенно никакой информации о том, что может ждать их на пути.

– Так, замечательно, – сказал Винилин, внимательно осмотрев карту. – Ну, тут всё понятно, я определяю точное направление, в котором мы должны идти, чтобы попасть в Тагалак, и мы всё время топаем туда.

– Послушай, Винилин, и наше положение и положение Тагалака указанно примерно, а если мы с тобой ошибемся даже на несколько градусов, в таком масштабе, как на этой карте, мы промахнемся лин на 20‑30 и это в лучшем случае. Нам надо знать хоть какие‑то ориентиры, чтобы хоть как‑то определять своё местоположение и корректировать направление по ходу пути.

– Нам придется ориентироваться на месте. Наверняка на этой широте идет горная гряда, а там мы определим в какую сторону промахнулись и пойдем вдоль гор в противоположом направление.

– Всё это очень неопределенно.

– Ты слишком забегаешь вперед. Нас сейчас интересуют с тобой более насущные проблемы. К примеру, нам необходимо найти с тобой источник воды, причем до конца дня.

– Ага, найдешь его тут.

– Не будем идти, точно не найдем. Ладно, давай за мной, на вершину вон того холма.

Алорон тяжело вздохнула, но делать теперь было нечего, и они вновь продолжили свой путь. Темп ходьбы на этот раз был довольно высоким, тем более, пока воздух кругом был довольно прохладным. Однако, прошло несколько часов и солнце начало уже ощутимо печь их, а воздух кругом начал раскаляться. Держать выбранный ими темп ходьбы было довольно тяжело, и они несколько сбавили его. Поднимаясь на вершины одного за другим прилегающих холмов, они видели кругом всё такой же однообразный пейзаж. Наконец, они поднялись на вершину холма, который особенно возвышался по сравнению с остальными, так что его можно было даже назвать невысокой горой.

Здесь они хорошо осмотрелись и увидели, что кругом них всё такие же серые, безжизненные холмы с пологими склонами. Справа от них ещё была видна узкая синяя полоска моря.

– Ох, тут на два дня пути вообще ничего нет, – грустно вздохнула Алорон.

– Ну как же нет, дуреха, ты вон туда получше посмотри.

Алорон посмотрела в указанном ейнаправление. На востоке, в глубине пустыни, располагался холм со скалистым склоном, на вершине которого виднелась, огромная каменная башня. Башня эта казалась чрезвычайно высокой и в то же время узкой, так что она возвышалась над местностью, подобно большой свече на высоком прямом подсвечнике

– Ого! – воскликнула изумленно Алорон. Это, что же такое? Асоле мне ничего не говорила про такие башни.

– Мне тоже, хоть я и больше твоего общалась с ней. Это только лишнее доказательство того, что она ведет какую‑то свою игру и не всё договаривает нам.

– Но, может быть, она просто не знала об этом. Она ведь не бывала здесь уже очень долго, башню могли и с тех пор построить.

– Кто бы построил такую махину среди непроходимой пустыни. Нет, это вероятно, сделали ещё в те времена, когда тут не было орков, да может и пустыни тоже. Я уверена в этом. Но, в любом случае, нам эта башня не по пути.

– Неужели мы не пойдем туда?

– Скоро солнышко совсем припечет, а нам, чтобы добраться до нее придется идти остатки дня и всю ночь, и может быть, к утру мы дойдем. Посмотрим на эти развалины вблизи и умрем от жажды.

– Но посмотри, там куда мы собираемся идти, по крайней мере, на три дня пути, нет никаких следов воды. Не то что нет больших водоемов, но если бы там были и небольшие источники, вокруг них могли бы быть хоть какие‑то островки растительности.

– Намекаешь на то, что возле башни может быть вода?

– Если построили такую большую башню в пустыне, наверняка строителям нужна была вода.

– Ещё раз говорю тебе, эту башню построили тысячи лет назад, тогда тут вообще всё было по‑другому. Кроме того, до неё ещё надо добраться, неизвестно, что там за местность в округе, но видно, что скалистая. А самое главное, если орки живут в этих краях, а так оно и есть, они обязательно будут сидеть в той башне для наблюдения за окрестностью.  А нас с тобой две женщины, убьют они нас и съедят на ужин.

– Ох да, но у меня просто руки опускаются, когда я смотрю на эти безжизненные холмы. Мы ведь точно умрем от жажды, пока пройдем сквозь них.

Винилин молча продолжала осматривать расстилающиеся кругом безжизненные пустоши.

– Ну, с другой стороны, – продолжила она, наконец. – Если мы с тобой заберемся на вершину этой башни, то увидим местность так далеко, насколько это вообще возможно для человеческого зрения, и если уж тут что‑то и есть, ну там водоём или ещё что‑то примечательное, то мы это точно заметим. Ладно, пойдём к башне, надеюсь мы не пожалеем об этом.

– Нам с тобой до сих пор везло.

– В чём‑то да, в чём‑то нет. Ладно, пойдём, а то скоро будет такой зной, что мы уже не сможем и идти дальше.

Они спустились по пологому склону холма, направляясь теперь на восток вглубь пустоши. Идти было всё тяжелее, от непомерно жгущего их солнца, которое, пекло прямо как‑то неестественно сильно. И это притом, что местность эта была не сильно южнее степей Батиона, но даже видавшая виды Винилин не могла припомнить столь сильный зной. Теперь он был ещё сильнее, чем вчера, так что, очень скоро открытые участки кожи начали сильно обгорать. Однако, бывшей при них одежды было достаточно, чтобы полностью закутаться в неё.

– Ох, Винилин, не может же такого быть, чтобы в столь огромной пустыне не было даже небольших камней. Тут одна только пустошь, да и эта проклятая, вездесущая пыль. Тут настолько сухая и выжженная солнцем земля, что я не уверена в том, что тут вообще когда‑то бывают дожди, хотя море совсем рядом.

– Да уж, местечко тут действительно наредкость гиблое. Чувствую, ещё часок‑другой и нас с тобой тут так хорошо припечёт, что мы просто зажаримся до смерти. Так что хватит, пожалуй, идти. Если тут нет естественного укрытия, мы с тобой сделаем искусственное. Попробуем вырыть небольшую яму, или что‑то вроде того, у меня есть небольшая лопатка.

– Ох, и откуда она у тебя?

– Полезная вещь, несмотря на ее вес. Иногда, чтобы добраться до воды надо немного покопать. Ладно, копаем по очереди и быстро. Я первая.

Винилин принялась рыть каменистую землю возле них. Она без труда сняла верхний слой пыли и, углубившись на две ладони вглубь, уперлась в слой почвы, в котором было огромное количество мелких серых камней. Камни эти были неправильной формы, часто с острыми краями, как будто какой‑то могучий гигант перемолол горы в огромной ступе и разбросал обломки по этой бескрайней пустыне. Копать теперь было довольно непросто, к делу подключилась Алорон, которая выбирала руками эти мелкие камешки. Почва в глубине была не столь раскалена как на поверхности, однако она очень быстро нагревалась под палящим их солнцем.

И вот, спустя продолжительное время, потратив массу сил, они смогли выкопать небольшую яму, в которую едва смогли поместиться вдвоем. Они полу легли в выкопанную ими яму и накрылись сверху бывшими у них одеялами. К тому времени в пустыне опять разгулялся сильный ветер, поднимавший в небо тучи пыли. Кругом них был настоящий огненный ад, и эта мелкая вездесущая пыль. Однако, даже в их маленьком импровизированном убежище было куда лучше, чем просто на поверхности земли. Но, несмотря на всё это, они едва‑едва смогли дождаться времени вечерних сумерек.

Винилин хотела было продолжить свой путь ещё до захода солнца, когда сила его несколько спадет, однако солнце продолжало неестественно обжигать вплоть до самого последнего момента, пока его диск не скрылся за горизонтом. Едва это случилось, женщины выбрались наружу. Раскаленная у них под ногами почва начала как‑то необычно быстро остывать.

Они берегли бывшую у них в запасе воду, так сильно, как только могли. Хотя её‑то оставалось ещё достаточно много, ведь они знали, что идут в непроходимую пустыню.

Алорон чувствовала себя ужасно, однако, теперь, когда царивший кругом зной резко спал, ей было ощутимо легче. Шли они очень быстро. Винилин практически бежала по направлению к башне, ведь идти до неё предстояло весьма долго, так чтобы успеть за ночь, им надо было изрядно постараться.

Они прошли почти в кромешной тьме ещё несколько часов, как над безжизненными пустошами поднялся узкий серп новой луны. Света от этого вокруг них почти не прибавилось, но Алорон обратила внимание на то, что у неё появилось некое странное непонятное ощущение, которое весьма затруднительно было описать словами.

Это могли быть последствия перенесенного ими днем зноя, так что она просто молчала об этом и продолжала идти. Однако, странное ощущение всё больше и больше начинало нарастать по мере того, как месяц поднимался над горизонтом. Наконец, ощущение настолько усилилось, что Алорон начало уже ощутимо подташнивать.

Наконец, они сбавили темп и остановились.

– Не знаю, наверное, это от этой проклятой пыли, но у меня какое‑то непонятное состояние уже несколько часов, – сказала Винилин. – Что‑то странное, даже не помню, когда со мной такое бывало в последний раз. Тошнит и как будто наизнанку выворачивает.

– Ох, у меня тоже самое. Это, наверное, последствия от этого жуткого зноя.

– Знаешь, сначала этого вроде не было, но вот как поднялась луна, как‑то сразу и появилось. Не знаю даже.

– Но луна, она‑то чем нам могла повредить?

– Не знаю я. Ух, нам не хватает теперь Асоле, все эти вопросы к ней. Но знаешь что. Тут и солнце нас как‑то неестественно жгло. Я в степи сколько жила, и по пустоши мы с тобой сколько путешествовали, но я не помню, чтобы солнце могло вот так вот обжигать. Меня уже терзают мысли о том, что это, не знаю, как будто действие какого‑то колдовства.

– Колдовства?

– Да. Это неправильная пустыня, тут нет рытвин, оврагов, даже просто камней на поверхности, эта проклятая пыль и солнце. Вспомни, мы ведь были с тобой несколько дней назад на корабле, и было солнечно и солнце ведь не пекло нас подобным образом, хотя мы были и поблизости от этих мест.

– Да, верно.

– А теперь и ночью тут на нас что‑то действует. Я не то чтобы знаю, но у меня просто сработало чутьё. Это точно заколдованная пустыня. И луна, это она теперь как‑то действует на нас.

– И что же нам теперь с тобой делать?

– Хороший вопрос. Я думаю, нам стоит сделать тоже самое, что мы с тобой сделали днём, опять вырыть яму и спрятаться в неё.

– Ты правда столь уверена, что это действие луны?

– Да. Знаешь, я, мне приходилось раньше слышать про подобные вещи, связанные с луной. Очень давно.

– Ну ладно, но ведь потом встанет солнце, и мы опять не сможем идти дальше.

– Какое‑то время сможем.

– Но за сколько же мы дней тогда дойдем до этой башни?

– Будем идти всегда, когда это будет возможно. А сейчас, давай, выроем с тобой новую яму.

Они вновь принялись за дело. И вот когда яма уже была готова примерно на половину. Алорон села на краю, чтобы немного перевести дух и посмотрела вперед на скрытые тьмой бескрайние просторы каменистых холмов. Вдруг, где‑то вдалеке она увидела бледно светящийся огонек. Он появился внезапно, как будто вырос из темноты, и стремительно пронесся по безжизненным каменным холмам. Меньше чем за минуту он покрыл огромное расстояние и вдруг исчез, растворившись во мраке.

– У меня уже, наверное, проблемы с головой из‑за этого странного ощущения, – подумала Алорон и принялась спешно копать яму, выгребая из нее мелкие камешки.

Наконец, они покончили с работой и, улегшись во вновь вырытую ими “могилу”, накрывшись бывшими при них одеялами. Удивительное дело, но неприятное ощущение, которое уже в значительной степени ухудшало их самочувствие, вдруг практически пропало.

– Ага, вот видишь, мы спрятались и ощущение пропало, – сказала Винилин. Она вылезла из их убежища и немного прошлась по поверхности, после чего быстро вернулась обратно.

– Ух, а там уже ощутимо печет наверху, хорошо, что мы с тобой тут спрятались, а то мы бы не дожили до утра. Хочешь, пойди проверь.

– Да нет уж, я поверю тебе на слово.

– Хорошо. Ладно, может быть оно и к лучшему. Поспи пока, а утром, даже не утром, а когда сядет за горизонт луна, выбираемся отсюда и бегом бежим к башне, а то мы и вправду так не дойдем.

– Как скажешь.

Глава 24

Иллюзия может быть столь сильна, что для кого‑то становиться реальностью,

но и против неё есть средство....

(Из рукописи неизвестного автора)

И вот луна, пройдя небольшую дугу по небу, вновь опустилась за горизонт. Едва только это произошло, как Винилин немедленно разбудила уснувшую было Алорон, и они вновь пустились бежать по направлению к башне. Кругом было уже ощутимо холодно, да и бег в темноте по каменным холмам глубокой ночью после нескольких дней трудного пути был занятием не из легких. Однако, непонятное ощущение действительно полностью пропало.

Они, не останавливаясь, бежали столько, сколько могли, пока, наконец, не начало светать. Винилин справедливо рассчитывала на то, что они смогут пробежать еще несколько часов после восхода солнца, но теперь, едва только край его диска показался из‑за горизонта, их полоснуло таким сильным жаром, как будто уже было время самого сильного зноя.

Не на шутку перепугавшись, женщины тут же плотно закутались в одежду, чтобы избежать неминуемых ожогов, и спешно принялись за рытье новой ямы. К счастью, им удалось сделать это проще и быстрее, так как в месте, в котором они теперь находились, уже был куда более толстый слой пыли, которая теперь была обильно перемешена с мелким серым песком.

Они закопались на западном склоне одного из холмов, так что теперь цель их пути была у них прямо перед глазами. Башня возвышалась над ними на вершине высокого холма со скалистыми склонами и по прямой до нее было не более двух лин. Теперь было уже видно, что башня выложена из гигантских, гладко обтесанных каменных глыб, идеально правильной формы. По крайней мере, так это виделось издалека. Солнце осветило башню и, по мере того как оно поднималось, на поверхности стен башни стали заметны бордовые переливы, которые волнами разбегались по её стенам.

Женщины вновь закутались в одеяла, на этот раз стоял настолько сильный зной, какого до этого никогда не бывало раньше. Спустя небольшое время поднялся необычайно сильный ветер и неимоверное облако пыли скрыло от них небо и башню.

Положение стало невероятно трудным и неопределенным, и у Алорон окончательно сдали нервы. Она по‑настоящему запаниковала, полная уверенности, что им теперь уж точно не жить. Лежа в яме, они даже не пытались переговариваться с Винилин, так как мелкая пыль тут же залетела бы им в обилие в рот. Да что там разговаривать, когда невозможно было теперь и глаз открыть. Она, наверное, потеряла сознание, или уснула от усталости. Но вот, наконец, её растолкала Винилин. Она возвышалась над ней полностью покрытая мелкой серой пылью. Пыль также осела кругом них, однако, теперь ветер полностью стих. Диск солнца только что опустился за горизонт.

– А ну‑ка живо поднимайся! – крикнула на неё Винилин. – Луна сегодня поднимется раньше, и если мы попадем под её свет до того, как доберемся до этой проклятой башни, даже яму не успеем выкопать.

– Ох, не верю, что мы до сих пор живы.

– Давай живее!

– Подожди, я умираю, как хочу пить, но у меня уже нет ни капли воды.

– На вот, сделай два глотка, но только два!

– Алорон сделала два глотка, проглотив вместе с водой большое количество песка и пыли, бывшей у неё во рту. Не тратя напрасно ни минуты драгоценного времени, они бросились бежать дальше по направлению к башне. Теперь она не переливалась сиянием как утром, а просто возвышалась огромной мрачной громадой.

– Ты заметила, что чем ближе мы подходим к башне, тем сильнее нас жжет солнце и сильнее воздействует каким‑то непонятным образом луна? – спросила её набегу Винилин.

– Да, пожалуй. Прости, я уже плохо соображаю.

– Ничего, я уже подумала за тебя. Это всё проклятая башня, магия от неё. Мне даже кажется, что вся эта пустыня столь безжизненна из‑за неё.

– И что же теперь? Постой, если там какая‑то магия, с нами же может случиться что угодно.

– Да, но орков там уж точно быть не должно. Сдается мне, что их тут вообще нет поблизости, как и никого другого, так что сейчас совсем стемнеет, и я достану кристалл.

Они стремительно неслись по склонам каменистых холмов, теперь их ноги уже проваливались в толстый слой песка и пыли, благо кругом было по‑прежнему на редкость тихо и безветренно. И вот, наконец, они подбежали к склону холма, на котором располагалась злосчастная башня. Склон, бывший перед ними, был сплошной высокой скалой, уходящей почти вертикально вверх, на добрые десятки локтей. Тогда они, не тратя времени даром, побежали воль каменной стены утеса, обходя холм и надеясь найти место для подъема.

Они обогнули холм и оказались с его северной стороны. Склон тут тоже был довольно крутой, но всё же не представлял собой отвесную скалу, так что по нему вполне можно было подняться наверх. Однако, тут было наметено такое огромное количество песка и пыли, что они проваливались в нем практически по колено. Получилось, что они как будто карабкались по глубоким сугробам.