скачать книгу бесплатно
ТЕТЯ КАТЯ. Просыпайся первым с «Нескафе-классик» и успей сделать свое утро действительно приятным. Покупай акционную банку «Нескафе-классик» и получи пятьдесят тысяч…
КИРИЛЛ. Феноменально! Вы уже приобрели эту банку… с деньгами?
Но Тетя Катя, похоже, выдает подобные тексты
непроизвольно, поэтому теперь она ощущает даже
некоторое смущение и вот молчит, нескладно
изображая отстраненность.
Возникает и вдруг обрывается какая-то немудрящая
мажорная мелодия – одна из тех, под которые
обыкновенно в учреждениях для общественного
воспитания детей дошкольного возраста
демонстрируют хореографические и вокальные
таланты его обитатели. Это звукорежиссер,
готовясь к репетиции, опробует фонограммы. В
дальнейшем музыка так же будет возникать – время
от времени, в нелогичных, казалось бы, сочетаниях
разновидных обрывков, прослоенных вдобавок
всякими техническими шумами. Среди музыкальных
фрагментов и фраз будут встречаться и
всевозможные звуковые эффекты, как то – стук,
треск, кряканье, птичий щебет, звук льющейся воды,
шум ветра и проч., с весьма неестественной,
«театральной» передачей.
КИРИЛЛ. Ты слышал, бедный, но гордый артист? Доносили до меня слухи и прежде – деньги лежат в банке. Но я предполагал, что у этого слова другое значение. Ан нет, деньги все-таки лежат в жестяной кофейной банке!
БОГДАН. Да чтоб они пропадом провалились!
КИРИЛЛ. Кто? Что? Деньги?
БОГДАН. Да все! Все эти банки вместе с их ростовщиками. Вместе с их обслугой. Все эти мерзкие рожи – первоэлемент и фундамент нынешнего режима. (Чихает). О! Значит, правда!
КИРИЛЛ. Да что ты так?.. Взвился! Положим, рожи ростовщиков большей частью и впрямь не чаруют обаянием… Но, что уж так?..
БОГДАН. Да вот так! Они ж оттягали у людей все их жизненное пространство. Они пропитали продуктами своей жизнедеятельности каждую его пядь, каждый кубический сантиметр воздуха. Их миазмы спеленали нашу волю, пропитали наши сердца, души, навязали иной, чужой, чуждый способ существования… (В сердцах запускает пригоршню мелочи в зрительный зал). Ведь у них же все навыворот тому, что считается приличным у нормальных людей! Ведь то, что они именуют умом, у людей является мерзостью. Ой, это такой умный человек, вы себе не представляете! Он дал кредит одной семье, а те, как ни жилились, как ни пыжились, вернуть долг с назначенными им процентами таки не смогли. И он забрал их квартиру (кстати, в очень престижном районе города), забрал их бизнес, забрал их подержанную машину и даже велосипед. Он все это быстро реализовал, и тут же под хороший таки процент, одолжил кредитом еще троих. Это ж какой умный человек! Это же золотая голова! Теперь вот два года, как у него свой банк. Теперь он ест черную икру, как раньше ел ржавую селедку. Впрочем, ржавую селедку он не ел никогда, но это так – ради красивой фигуры в речи. Какой умный человек! Умный?! Это ум?! А в моем народе это называется паскудством.
ТЕТЯ КАТЯ. О, дает!
БОГДАН, И, пока общество еще не было отравлено их миазмами, их токсинами, таких вот «умных» здешний Закон…
КИРИЛЛ (который все это время с возрастающим вниманием слушал сию пламенную тираду). В вашем театре…
БОГДАН. И в нашем театре. И не в нашем театре. И вообще не в театре. Всюду! Всюду распространяется зловонный яд этого режима. Такой тоталитаризм Советскому Союзу даже не снился! Рыночное общество! Это ж надо было измыслить такое! Конечно, всякому человеку приходится на рынке бывать. Но, чтобы рынок поставить в центр общественных интересов! Кухонное общество – тоже было бы неплохо. Каждый человек, известно, посещает еще туалет. И не раз на день. Так почему бы ни декларировать туалетное общество? Или это вопрос времени?
КИРИЛЛ. В вашем театре я собираюсь ставить спектакль…
БОГДАН (он так возбужден, что просто не в состоянии выбирать, обмозговывать слова; они хлещут из него, как лавина воды из прорванной плотины). В нашем театре невозможно ничего поставить. В нашем театре ты будешь ставить то, что тебе назначит ставить Фридмановичь – диреХтер наш. Ну, и пара-тройка его пособников.
КИРИЛЛ. Ты ошибаешься. Уже существует договоренность о том, что я сам выберу пьесу. Да и в постановочный процесс, мне пообещали, никто вмешиваться не станет. Но проблема для меня в другом состоит. Мне нужен актер на главную роль…
Богдан, повинуясь актерскому инстинкту, невольно,
подобно пойнтеру, «делает стойку»…
КИРИЛЛ. … способный высказываться свободно, независимо. Человек, который может, не оглядываясь на общественное мнение, говорить правду.
Богдан вдруг как-то обмякает.
КИРИЛЛ. Ты понимаешь, времена имитации на театре прошли. Уже никто не поверит никаким переодеваниям, наклеенным ресницам и заученным текстам. От всяких развлекушек вменяемых людей давно тошнит, как от переедания пирожных. Нужен актер, который мог бы не просто зазубрить драматургом написанные слова, но… превратить слово в действие.
БОГДАН. Мейерхольд говаривал, что «слова – это только причудливые узоры на канве поведения».
КИРИЛЛ, Довольно остроумно подмечено. Но это обычные слова. Однако ведь иногда слово становится действием. И даже поступком! Короче, нужен актер, который мог бы говорить правду.
Шлепает мокрая тряпка.
ТЕТЯ КАТЯ. Правда у каждого своя.
КИРИЛЛ. Да-а? Это выгода у каждого своя. А правда… Правда – она одна, что бы там ни измышляли Богданом только что помянутые ростовщики и прочие торговки, которые и на этой ниве норовят подзаработать!
БОГДАН (несмело). Все, что я говорил, – правда…
КИРИЛЛ. Пожалуй. Но так вот – втихаря за плотно прикрытыми дверями – кто ж не любит иной раз правду резануть? Нет. Нужен артист, нужен человек, который бы ничего не боялся, мог изъяснять свою душу открыто и страстно.
БОГДАН. Ну, почему бы не попробовать меня?.. Если не подойду…
КИРИЛЛ. А что ты играл последнее время?
БОГДАН. Ну-у… Это… Да я не играл особо… Ежа играл. Грибов разных… Ерунда, конечно. Гарри Поттера два года назад играл.
КИРИЛЛ. Понятно, травестийная такая программа. Но вечером-то в вашем театре взрослый репертуар дают.
БОГДАН. Дают.
КИРИЛЛ. Ясно. А давай так. Заключим условие, вроде как пари: сегодня целый день говоришь правду. С кем бы ни пересекся, какая бы в разговоре ни возникла тема, – говоришь только то, что действительно по этому поводу думаешь, самую, что ни на есть, подноготную; раскрываешь себя полностью. А? Идет?
БОГДАН. И-и…
КИРИЛЛ. И, если ни разу не отступишься, душой не покривишь, – поручаю тебе главную роль в первом составе. Или нет, чтобы уж и мой заклад был весомым, – быть твоей роли в единственном составе. Что скажешь??
БОГДАН. О-о… И-и… А-а… Давай. Фух, я аж вспотел.
ТЕТЯ КАТЯ. Даже наилучшие духи бессильны против запаха пота. Антипреспирант «Рексона». Коллекция эксклюзивных ароматов!
КИРИЛЛ. Ты даже не хочешь узнать, какая будет роль? Что за пьеса?
БОГДАН. Я? А-а… Нет.
КИРИЛЛ. Почему?
БОГДАН. Ты когда-нибудь играл ежей?
КИРИЛЛ. М-м… Нет. Смелого Зайца играл. Когда-то. А что?
БОГДАН. Ну, вот. Если бы ты столько, сколько я зверушками да младенцами представлялся… Жизнь-то проходит. Хочется хоть что-то сделать в ней. А как же ты будешь проверять, то ли я говорю, что думаю?
КИРИЛЛ. Да ведь с института друг друга знаем. Ка Эс Станиславский: «Сознательное и верное рождает правду, а правда вызывает веру, а если природа поверит тому, что происходит в человеке, она сама примется за дело».
БОГДАН (подхватывает, продолжает). «Это значит: в условиях жизни роли и в полной аналоги с ней правильно, логично, последовательно, по-человечески мыслить, хотеть, стремиться, действовать, стоя на подмостках сцены – переживая роль…»
КИРИЛЛ. Помнишь? Так что в этом плане, уверен, никаких сложностей не приключится. О, смотри…
В противоположной части сцены появляется
Табаки, появляется столь внезапно, словно он
каким-то чародейским способом соткался из
воздуха, из серебристой пыли, мерцающей в луче
прожектора.
КИРИЛЛ (негромко). Смотри, этот, как его… Как-то вы его забавно здесь кличете…
БОГДАН. Табаки.
КИРИЛЛ. Во-во, шакал Табаки. Вот и первый оселок твоему правдословию.
ТАБАКИ (приближаясь). О чем на площадях толкуют, Лаоника?
Сбирается ли чернь на праздник сей великий?
Шучу. Приветствую вас, молодые люди! (Весело, как бы невзначай). Какого такого осла обсуждали?
Кирилл и Богдан невольно переглядываются.
БОГДАН. Осел? Речь шла об оселке. Вы недобросовестно подслушивали.
ТАБАКИ. Шучу. Шу-чу!
КИРИЛЛ. А какому такому великому событию посвящена ваша аллюзия?
ТАБАКИ. Да ведь Натан Фридманович, вроде как, всех собирает перед генеральной репетицией, чтобы сообщить что-то важное… Разве не знаете? Нет? Ну-у, я имею в виду, что-то такое приходилось слышать краем уха… А я только с пати возвращаюсь.
КИРИЛЛ. Пьянка с утра?!
БОГДАН. Это круто.
ТАБАКИ (рисуясь). Началось-то, конечно, вчера, да я вот только вырвался. Супруга Аркадия Семеновича, мэра нашего, бутик открыла. Ну, вы ж понимаете (подмигивает), трусики, там, с цепочками всякими баксов эдак за пятьсот. Лифченочки – за тысячу. Валентино-шмалентино, Версаче-шмерсаче… Аркадий Семеныч такую поляну накрыл! О-ой… Ну, позвонил мне, понятно, ты, говорит, в нашем городе артист первый, человек от искусства, культурный, приезжай, говорит, а то все эти олигархи – сухари сухарями. Ладно, согласился. И вот сижу: здесь – губернатор, тут – мэр. Депутаты, депутаты, депутаты… Все банкиры съехались…
Из-за кулис доносится голос Тети Кати: «С «Правекс-
банком» вы найдете ту надежность, которую ищете.
Ведь мы являемся частью «Интеза-Сан-Паоло» – одной
из основных международных банковских групп. Подумаем
о будущем вместе!»
ТАБАКИ (крутит головой). Что это?
БОГДАН. Уборщица наша. Тетя Катя.
ТАБАКИ. Надо же! И давно это она? Ну, да ладно. Пять вертолетов было. На парковку глянешь – «бэнтли», «бэнтли», «бэнтли», «порш», «бэнтли»… одна «мазератти» была така-а-ая… этого года. Чума! Икра – тазами. «Клико» – рекой. Группы на эстраде одна за другой самые-самые – «Стрелки», «Белки», «Подстилки», «Сливки», «Вафли»… Бабку эту из Италии привезли необъятную, которая пела хорошо когда-то…
БОГДАН. Монсерат Кабалье?
ТАБАКИ. Во-во. Голоса уже там никакого, еле ходит – под руки ведут, но круто! Потом пароходик прислали, тоже Аркадий Семеныч позаботился, – все уже пьянючие, по палубам скачут, песни орут. Дамы – первые наши леди, все в брильянтах с ног до головы, – юбки позадирали… Ох, веселуха поперла! А над нами три вертолета, ну, кто-то из гостей, – вот так вот над нами (показывает) – жжух, жжух – и давай из окон петарды бросать. Ну, мальчишки, ну, вот, точно пацаны! Потом на острове в гостинице вип-класса продолжали. И вот это утром только вырвался.
КИРИЛЛ. Жуть какая.
ТАБАКИ. Эт точно. Но неудобно же так вот взять да и уйти. Все же заметят. Обидятся.
БОГДАН Просто Босх какой-то. (Чихает). «Сад сладострастия»… (Опять чихает).
ТАБАКИ (похоже, он уязвлен такой аттестацией и первое время не находит подходящих слов, но вскоре берет себя в руки). Что это ты расчихался? Смотри, а то ведь свиной грипп ходит. Раз-два – и нет человека.
БОГДАН. Да бросьте. Свиной грипп. Такая же разводка, как и все их прочие гнусные гешефты.
