скачать книгу бесплатно
Не желаем жертвовать своим благополучием, ради счастья
Н. Ф. Клювганта!
За театр без Клювганта!
Театр – не плацдарм для авантюр Н. Ф. Клювганта и его
приспешников!
Уничтожим культ богатства и стяжательства!
За Родину! За наш театр!
Клювгант нуждается в тебе, ты не нуждаешься в
Клювганте!
Театр или смерть! Мы победим!
И даже – Нет неоколониализму!
Наконец все рассаживаются. Табаки странным образом
располагается как-то посередине между актерами и
«троном» директора театра.
КЛЮВГАНТ (используя предложенный ему трон в качестве трибуны; должно быть, ощущая себя соколом, падающим с неба на дичь). Что это значит?!
ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ. Что?
БОГДАН. Что это?
КЛЮВГАНТ. Не валять дурака!!!
ВАЛЕНТИНА. Ого! Натан Фридманович, а что это вы так расходились? Что это вы взялись кричать-то на нас, а? Вам никак восемнадцатый век пригрезился? Крепостной театр?
КАРАТЫГИН. Да ведь вы не граф Шереметьев, не князь Юсупов.
ВАЛЕНТИНА. Какой там Юсупов! Право, Карабас-Барабас.
КЛЮВГАНТ (с диковинной внезапностью переходя к какой-то пугающей задушевности). Друзья, коллеги, ведь мы должны, мы обязаны быть сообщниками… в смысле, единомышленниками. Потому что театр – это таки коллективное творчество. Мне понятен ваш революционный задор, я даже готов все вам простить… Хотя сердце мое обливается слезами. Однако революции закончились, пришли другие времена. Боже мой, очень таки тяжелые времена. Конечно, каждый из вас… Каждый из нас зубами держится за эту работу, потому что другую найти очень трудно. И хотя все мы, кто работает в театрах, зарабатываем таки гроши, мы говорим: «Лучше плохая заплатка, чем хорошая дырка». И еще говорим: «Господи, дай мне хлеба, пока я имею зубы». Правильно?
БОГДАН. Нет.
КЛЮВГАНТ (не замечая). И я по мере своих сил, как директор этой организации, бьюсь до кровавого пота, чтобы хоть вот на такую пимпочку (жестом показывает, какова она, «пимпочка») улучшить свое… улучшить наше с вами положение. Вы думаете, я что-то таки имею от того, что некоторые помещения нашего театра отданы в аренду?..
ВАЛЕНТИНА. Мы не думаем, мы уверены.
КЛЮВГАНТ. И напрасно. Вы не знаете, да и не должны, конечно, знать… Вот отреставрирован фасад театра…
ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ. Покрашен до половины.
КЛЮВГАНТ. А какие это деньги! Боже мой! Вы знаете? Вы не знаете. Я и не хочу, чтоб вы знали, пусть это остается бременем, тяжким крестом на плечах руководителя. А буфет! Ведь мне уже миллион таки раз предлагали сдать его в аренду под сауну. За сумасшедшие деньги! Но я всякий раз бросал им в лицо: «Я ни за что не оставлю артистов голодными! Я не хочу, чтобы у них был гастрит и язвенная болезнь». И, как вы можете видеть, буфет таки на месте и по сей день.
БОГДАН. Удивительно.
КЛЮВГАНТ. Я все делаю для того, чтобы вы все имели. Вот разрешил постановку (указывая на Кирилла) молодому очень таки талантливому режиссеру, который приехал к нам прямо из столицы. Я делаю все, что в моих силах. Так зачем это противостояние? Давайте сотрудничать. Давайте вместе зарабатывать хорошие деньги.
ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ. Уже заработали…
КЛЮВГАНТ. Ведь мы теперь живем в правовом государстве. В рыночном обществе. Всюду рынок, – а, значит, надо проявлять ум, надо уметь подстроиться под законы рынка. Вот что это за плакат вы держите? «Уничтожим культ богатства и стяжательства!» Зачем же уничтожать счастье?! Так давайте возьмемся за руки и вместе, одной командой, одной, как теперь говорят, бандой… Вот, я вижу, кто-то написал: «Клювгант нуждается в тебе, ты не нуждаешься в Клювганте!» Это совсем не правильно. Я очень хорошо таки разбираюсь во всех махинациях рынка, я имею опыт… Я вам очень нужен. Вы даже не представляете, как я вам нужен! Да вот, вот человек (указывая на Кирилла) со стороны сейчас беспристрастно скажет. Этот человек из столицы, человек с очень шикарным образованием, таки умница (делает жест, предлагающий Кириллу слово), вот он сейчас скажет. Скажет, что только совместными усилиями в условиях рынка мы сможем добиться благополучия наших карманов. (Делает еще жест).
КИРИЛЛ (выходя на середину). Большое спасибо за предоставленное слово. Вы, надеюсь, не будете против, если это слово будет представлено специфическими средствами выражения сценического действия?
КЛЮВГАНТ (он обескуражен). О-о! Хм… Это ж как?
КИРИЛЛ. Одну минуту.
Кирилл отходит в сторону, подзывает к себе артистов,
– те обступают его плотным кружком.
КЛЮВГАНТ (Табаки с тревогой). Что это они такое опять?.. Кошки заперты?
ТАБАКИ. Безусловно, Натан Фридманович. В вашем кабинете складированы.
КЛЮВГАНТ. Складированы?
ТАБАКИ. Ну… в клетках. Все под замком.
КЛЮВГАНТ (облегченно вздыхает). Ну, ладно…
Между тем в группе артистов происходит некое
оживленное обсуждение. Из возбужденного перегуда
приглушенных голосов то и дело вырываются смешки,
междометия, отдельные фразы.
БОГДАН, Ого! Ну, да! Ого!
КАРАТЫГИН. I may say, whirlwind of passion, you must acquire and beget a temperance that may give it smoothness![1 - Я бы сказал, в смерче страсти вы должны усвоить и соблюдать меру, которая придавала бы ей мягкость. (William Shakespeare (http://www.artofeurope.com/shakespeare/index.html). Hamlet).]
КРИСТИНА. Вандефул!
Клювгант начинает волноваться.
КЛЮВГАНТ. Что это вы там?
КИРИЛЛ. Сейчас, сейчас.
ТАБАКИ (Клювганту). Может, пока не поздно, ОМОН вызвать?
КЛЮВГАНТ. Да погоди ты!..
Наконец артисты размыкают свой тесный круг.
КИРИЛЛ. Ну, ответ можно было бы сформулировать так… (Представляющий жест, обращенный к Кристине). Лиса. (Такой же жест по направлению к Шайхельисламову). Тетерев. Остальные артисты, вне зависимости от костюмов, будут представлять собак.
ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ. Вообще-то костюм у меня гуся…
КИРИЛЛ. Ну, это не важно. Тоже птица. Здесь всё люди творческие с весьма развитым воображением.
Шайхельисламов устанавливает посередине площадки
стул, садится на него.
КИРИЛЛ. На дереве сидел тетерев.
Мимо стулаШайхельисламова своей «красивой»
походкой манекенщицы дефилирует Кристина.
КИРИЛЛ. Бежала по лесу лисица.
КРИСТИНА (замечаяШайхельисламова, в сторону). Вау! Вандефул! Какой жирненький! Самый цимис! Обалдеть!
Видя Лису, Тетерев забирается на стул с ногами,
садится на его спинку.
КРИСТИНА (приближаясь, кричит). Что это такое?! (В манере Клювганта). Ну-ка, мигом спуститься на землю! Не валять дурака!!!
ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ. Щ-щас!
КРИСТИНА (меняя тон и пластику). Испугался? А! Да пошутила я типа. Посмотри, малыш, тебе нравятся мои ноги? Окей? А грудь? Окей? Своя, не силиконовая! Слезай, слезай. Если ты просекаешь в гламуре, – получишь удовольствие. Давай, слезай!
ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ. Не, я гламурами не страдаю.
КРИСТИНА. Вау! Ну, колхоз! Я только из Нью-Йорка, была в Фонде Карнеги на Бильдербергской конференции. И у меня есть новость.
ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ. Какая новость?
КРИСТИНА. О, суперская новость! Вышел закон на весь мир: теперь все животные – друзья! Реально! Братья. И теперь между всеми будет одна только большая любовь. Круто? А ты тут сидишь в глуши, ничего не знаешь. Так что слезай с дерева. Слезай смело. Я тебе здесь все в деталях расскажу. Ведь я же твой друг! Слезай.
ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ. Тоже мне новость! Ее все давно знают. Конечно, мы с тобой друзья. И, понятно, что между нами может быть одна только любовь. Сейчас спущусь…
КРИСТИНА. Давай, давай скорее. Мне не терпится по-дружески тебя… Ну, сам увидишь. Слезай.
ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ. Сейчас, сейчас. (Вглядывается в даль). Вот только рассмотрю, кто это там по полю к нам сюда спешит…
Богдан, Валентина и Каратыгин издают приглушенный лай.
КРИСТИНА (насторожившись). Окей! Кто это там? Посмотри, посмотри!
ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ. А! Прекрасно! Сейчас новый закон мы отпразднуем в широкой компании друзей. Сюда бежит целая собачья свора!
КРИСТИНА (в ужасе, хочет бежать). Вау! Собаки?!
Приближающийся собачий лай.
ШАЙХЕЛЬИСЛАМОВ. Да, собачки. Да куда же ты?! Собачки тоже знают, что вышел новый закон, и все звери теперь друзья… Эу, куда ты?..
КРИСТИНА (убегая). Да ну!.. Тут у вас реально такая глушь! Собаки негламурные, колхозные. Откуда им знать о новом законе?.. (Скрывается).
Все артисты выходят, кланяются Клювганту, как это они
обыкновенно делают перед зрителями по окончании
спектакля.
КЛЮВГАНТ. Ну, и что это такое? Что это за КВН? Что это значит? Что-то я не понял. (Кириллу). Это вы собираетесь поставить в моем… в нашем театре? (Табаки). Ты что скажешь?
ТАБАКИ. Я тоже ничего не понял. Ничегошеньки!
КЛЮВГАНТ (Кириллу). Ну, так что? Кто сказал «алеф», должен таки сказать и «бейс». Вижу, вы так сплотились с коллективом. Мне кажется, вы тоже недовольны какими-то моментами.
КИРИЛЛ. Недоволен?.. Моментами? Одни при нынешнем режиме недовольны тем, как вы говорите, моментом, что дороги теперь выглядят так, будто вчера подверглись артобстрелу, и фонари по ночам зажигают только на главных улицах. Кто-то недоволен моментом засилья на телевидении, в газетах и радио оголтелой омерзительной лжи, кривляния, голых сисек-писек, дурной искаженной речи, сериалов, рассчитанных на пациентов психбольниц, бесконечной пошлости. Иные недовольны, что в больших городах поднялось уже несколько поколений молодых деградантов обоего пола, выращенных в ночных клубах на перманентной наркотической подпитке. К счастью, у них почти нулевая способность к производству потомства. Те недовольны теперь уже массовым производством искусственных болезней. И не важно, действительно ли они выращивают неких вирусных мутантов в своих паскудных лабораториях, или только силами средств массовой информации взбивают в пену страх простодушных обывателей. Не нравится, что большинство женщин полностью растеряли бесценные способности, которые были им свойственны в течение многих поколений. Большинству не нравится, что ради осуществления самых примитивных стяжательских интересов взрывают дома в Нью-Йорке и Москве, сотнями убивают детей в Беслане, развязывают геноцид в Сербии, Палестине, Ираке. Конечно, руками презренных наймитов. Народ безмолвствует, хотя всем понятно: насилие организуется, оркеструется ростовщическим режимом, диктатурой финансового, сырьевого и военно-промышленного капитала. И ведь ради чего! Ради лакомой пищи, драгоценных нарядов, гладких шлюх и совершенно параноидальной тяги к утверждению своей исключительности. Каждый недоволен чем-то своим и стремится, если уж не бороться, то, во всяком случае, пенять на какую-то часть этого гигантского человеконенавистнического монстра, этого ненасытного обезумевшего народца, озаботившегося кураторством над миром. Так что корень зла, конечно, не в отдельных злоупотреблениях, а в самом житейском укладе мира, обусловленном жизнедеятельностью тех, кто им управляет. Так что быть недовольным, как вы говорите, «моментами» – бессмысленно. Надо зреть в корень.
КЛЮВГАНТ. Я вас так долго слушал, все не мог понять… Теперь ясно! Вам таки не нравится наше демократическое законно избранное правительство? Но вы же сами выбирали правительство, президента…
КИРИЛЛ. Не смешите, Натан Фридмановичь, не настолько вы простодушный человек. Ну, кто и где выбирает президентов? Во всех странах, на которые распространяется ростовщический режим, президентов назначают. И какая разница, как там это оформляется в театральном плане: как кровавый путч, якобы честнейшие демократические выборы или оранжевый бунт? Назначает должностных лиц на наместничество в протекторатах настоящее правительство. Ведь президент – это всего-то артистка разговорного жанра. Конферансье, который выскакивает на трибуну и в меру своего актерского дарования озвучивает интересы своих хозяев – реального правительства. Это такая дрессированная обезьянка, услужливая и смышленая в независимости от того, какая на ней шкурка, белая или черная.
КЛЮВГАНТ. Ха-ха-ха. Да-да, приходилось, приходилось таки слышать… Это такая теория заговора.
КИРИЛЛ. Да никакой особенной теории, никакого специального заговора не нужно. Вы же не станете отрицать, что в рыночном обществе его силой, его локомотивом являются деньги. Только их владетель способен корректировать законы рынка, да и вообще законы. Ну, и? Секрет ли, что деньги стекаются в руки крупных ростовщиков…
КЛЮВГАНТ. Это слово грубое.
КИРИЛЛ. Скажите, пожалуйста! Банкир лучше? Не имя безобразит человека. А с ростовщиками хозяева нефтегазовых компаний, газетно-телевизионных концернов, главы мафий. Да чего им заговоры устраивать? Они и так, по обстоятельствам, уже в заговоре. Не о проблемах же хорватских детей им печься, правда же? Все, что их волнует, болтается внутри их небольшого народца.
КЛЮВГАНТ. Да? Так это еще и отдельный народ?! Скажите, скажите, какой же это?
КИРИЛЛ. Почему ж не сказать? Народ ростовщиков, народ шпионов, народ транзитных торговок и мошенников-фармацевтов.
КЛЮВГАНТ. Ха-ха-ха. Что-то не знаю я такого народа. Ну, первый русский вопрос – кто виноват? – вы для себя таки решили. А как у вас со вторым русским вопросом – что делать?
