Хроники Мирослава. Изобилие Ковалей

Выполнив свои обязанности, домочадцы стали расходиться. Ярина, полная боевого задора, схватила свой деревянный тренировочный меч.

– Пойду поупражняюсь во дворе, – объявила она, выходя за дверь. – Нужно быть в форме к моменту вступления в Гильдию!

Гром твёрдо положил руку на плечо Мирослава.

– Пойдём в кузню, – коротко сказал он. – Нужно обсудить, какие инструменты понадобятся первыми. Твоя голова лучше считает.

Зоря, которую волнение дня окончательно вымотало, едва не засыпала над тарелкой. Светлана ласково подняла её.

– А тебя, моя пчёлка, пора в кроватку, – прошептала она, унося сонную дочь в её комнату.

Уложив Зорю, Светлана на мгновение задержалась в дверном проёме, глядя на спящее лицо дочери, а затем тихо шагнула в родительскую спальню, прикрыв за собой дверь. Она подошла к окну и, глядя на засыпающий город, с тихой улыбкой вспоминала каждый момент разговора с сыном.

Закрыв глаза, она сосредоточилась. Внутри неё ожила знакомая энергия Синдесмос – не грубая сила, а тонкое чувство связей, протянувшихся сквозь расстояние. Она мысленно представила лицо подруги и прошептала в почти осязаемую тишину:

– Ирис…

Понадобилось несколько мгновений, но вот в её сознании, словно из-под воды, проступил отклик – тёплый и узнаваемый.

– Роза? – мысленный голос Лианны Узоровой прозвучал немного устало, но приветливо. – Как прошло?

– Ирис, я даже не знаю, как тебя благодарить, – мысленно ответила Светлана, и её «голос» дрогнул от переполнявших чувств. – Ты подарила мне целый час счастья. Услышать его, увидеть, что он повзрослел, что у него всё хорошо…

– Пустяки, Роза, – отозвалась Лианна, и Светлана почти физически ощутила её добрую улыбку. – Это зеркало пылилось у меня в кабинете без дела. А я, как мать, прекрасно тебя понимаю. Мне-то достаточно на один день съездить в служебную командировку – и я уже скучаю по своим сорванцам. А ты… ты уже два года толком не общалась со старшим. – В её мысленном тоне послышалась лёгкая, знакомая издревле насмешка. – Не зря мы тебя в школе Розой звали. Девушка с характером. Решилась на такую разлуку.

В этот момент дверь в спальню бесшумно приоткрылась, и на пороге возник Борислав. Увидев сосредоточенное лицо жены, он понял, что она общается, и замер в ожидании, прислонившись к косяку.

– Я бы не решилась без поддержки, – мысленно ответила Светлана, мысленно бросая короткий, полный нежности «взгляд» в сторону мужа.

Подруги поболтали ещё несколько минут о пустяках, о старых подругах, и Лианна пообещала передать привет Адели и Иллене. Связь постепенно ослабевала, как уходящий вдаль шепот.

– Спи спокойно, Роза. До связи.

– И ты, Ирис. Спасибо.

Тишина комнаты снова стала обычной. Светлана медленно открыла глаза и обернулась к Бориславу, который молча подошёл к ней.

– Ну как? – тихо спросил он, беря её за руки.

– Как будто кусок души на место встал, – выдохнула она, прижимаясь лбом к его груди.

Они постояли так несколько мгновений, делясь без слов общей радостью и облегчением. Но постепенно умиротворение на лице Светланы сменилось привычной тревогой. Она отстранилась, и её взгляд стал серьёзным.

– Борис… Сегодня, глядя на них – на Леона, говорящего об Энии, на Грома с его Физис, на Зорю… – она замолчала, подбирая слова. – Основные силы моего рода – Физис, Эния, Биос. И все наши дети… они словно подтверждают эту кровь. Каждый их успех, каждый проявленный дар… это ещё одно доказательство. И чем ярче они будут сиять, тем выше риск, что кто-то заметит это свечение и проследит его до источника. До меня.

Борислав молча сжал её руки. Никакие слова не могли развеять эту тень. Радость вечера была безвозвратно омрачена старым страхом, тихим и неустанным, как биение сердца. Страхом, который отныне будет тихим спутником каждой их радости, каждых успехов их необычных детей.