Хроники Мирослава. Изобилие Ковалей

– Вчера к отцу приходил гонец от кобольдов, – пояснил мальчик. – Их охотничьи отряды пропадают на юго-восточной равнине. Бесследно. И они говорят о чём-то организованном.

Лицо Элрона стало непроницаемым. Он медленно опустился на стул, его взгляд ушёл вглубь себя.

– Пропадают отряды… – он медленно кивнул. – Тогда… тогда тоже так начиналось.

Он замолчал, собирая мысли.

– Это было давно. Не год и не два. Всё началось почти за десятилетие до настоящей бури. Сначала – редкие пропажи. Караваны, что срезали путь по глухим тропам. Все списывали на разбойников.

Его голос стал тише, погружённый в воспоминания.

– Потом пошли странности, которые замечали лишь немногие. Птицы перестали вить гнёзда на старых местах. Звери уходили из лесов, словно чуя не ту опасность. Местные жители шептались о «дурном ветре» с равнины.

Элрон провёл рукой по воздуху, будто рисуя картину.

–А потом… лет через пять… появились они. Первые из тех магзверей. Обычный зверь обладает одной Основой – это естественно. Но те… их свечение было неестественным. Оно переливалось двумя, а то и тремя Основами одновременно. В те годы их было мало, и лишь старые охотники замечали неладное.

– И самое страшное, – голос эльфа стал совсем тихим, – они не просто нападали. Они действовали с какой-то зловещей слаженностью. Словно невидимая рука направляла их движения, а не просто звериные инстинкты. Сначала поодиночке. Потом малыми стаями. А когда люди опомнились и поняли, что столкнулись с войной… уже было поздно. Они шли волна за волной, сметая всё на своём пути.

Мирослав слушал, не шелохнувшись, впитывая каждое слово.

– А обладателя этой «невидимой руки» нашли? – тихо спросил мальчик. – Того, кто ими управлял?

Элрон горько усмехнулся и покачал головой.

– Нет. Никогда. Мы были слишком заняты тем, чтобы просто выжить. Оборонялись, отступали, снова оборонялись. А потом… волны просто прекратились. Сначала реже, потом всё реже, а однажды утром мы поняли, что уже несколько лун не видели ни одного магзверя с тем самым искажённым свечением. Все посчитали это победой. – Он вздохнул. – Возможно, это и была победа. Но над чем – так и осталось загадкой.

– Спасибо, – тихо сказал Мирослав. – Это… очень важно.

В его глазах читалась не просто детская любознательность. Там был холодный, аналитический интерес. Он сравнивал услышанное с тем, что происходило сейчас, и ему явно не нравились совпадения.

Вечером семья собралась у зеркала на привычный сеанс связи. Леон выглядел спокойным и даже улыбчивым.

– Как дела у всех? – начал он, тепло глядя на родных. – Гром, не передумал ещё насчёт Академии? Или кузня окончательно затянула?

Гром покачал головой, по привычке потирая закопчённые пальцы.

– Ученичества у Элрона мне хватает. Говорит, в Академии сейчас больше теории, чем дела. А мне практика нужна.

Леон добродушно усмехнулся.

– Ну, Элрон учился, наверное, пару веков назад – времена меняются. Хотя… – он взглянул на Ярину, – у некоторых и спрашивать не приходилось. Я вот ещё помню, как тебе двенадцать исполнилось – ты сразу в Гильдию подала заявление, будто другого пути и не было.

Ярина гордо подняла подбородок.

– И не было. Академия – не для меня.

– Что ж, у каждого свой путь, – мягко сказала Светлана, глядя на Грома с материнской гордостью. – Ты и сейчас знаешь и умеешь не меньше иного выпускника, сынок.

Леон кивнул, и в его глазах появилась та самая решимость, с которой он начинал разговор.

– Это да… Кстати, о путях… У меня важные новости. Мне поступило официальное предложение от Дома Вороновых через деканат. После окончания Академии я поступаю к ним на службу.

В горнице повисла гробовая тишина. Все замерли, глядя на сияющее лицо Леона в зеркале.

– Это прекрасная возможность! – продолжал он, не замечая реакции семьи. – Карьера, стабильность, покровительство одного из сильнейших Домов!

– Леон… – голос Светланы прозвучал тихо, но чётко. Она медленно поднялась, её лицо было бледным как полотно. – Сын мой, ты не понимаешь… Ты не знаешь, что значит быть «своим» у Вороновых.

– Это не просто работа, – продолжала Светлана, и каждый её звук был отточен, как лезвие. – Это капкан с позолоченными стенками. Твоя воля станет их волей. Твои таланты – их собственностью. Ты навсегда потеряешь право говорить «нет». И если однажды они прикажут тебе пойти против семьи… ты уже не сможешь отказаться.

Леон смотрел на мать с растущим недоумением и обидой.

– Почему ты так говоришь? Это же шанс для всей нашей семьи! Мы сможем подняться, нас будут уважать! Ты всегда учила нас быть сильными, а когда я нашел способ…

– Ты нашел не способ, ты нашел хозяев! – голос Светланы впервые сорвался, в нём зазвучала давно похороненная боль. – Я знаю, о чём говорю. Я… – она замолкла, глотнув воздух, и посмотрела на Борислава. Муж молча кивнул, давая согласие.

Все застыли в ожидании. Даже Мирослав не сводил с матери пристального взгляда.

– Я родилась не в семье солдата, – начала Светлана, и каждое слово давалось ей с трудом. – Моё девичье имя… Аделаида Воронова. Я младшая дочь князя Казимира.

В горнице воцарилась тишина, которую не нарушал даже треск поленьев в камине. Ярина смотрела на мать с открытым ртом, Гром застыл, сжимая кулаки. В зеркале лицо Леона стало абсолютно бесстрастным.

– Я сбежала, – прошептала Светлана. – Сбежала от брака по расчёту, от жизни, где я была всего лишь разменной монетой в политических играх. И теперь ты, мой сын… добровольно возвращаешься в ту самую клетку, из которой я когда-то вырвалась.

Тяжелое молчание повисло в воздухе. Мирослав внимательно наблюдал за реакцией каждого. Он мягко тронул Зорю за руку и показал взглядом на мать.

– Мама… – тихо спросила Зоря, её глаза были широко раскрыты от изумления. – А у тебя… а у тебя было красивое платье? Как у принцессы из сказки?

Светлана неожиданно рассмеялась, и в её смехе прозвучали и грусть, и облегчение.

– Да, солнышко. У меня было много красивых платьев. И огромная комната, и слуги.

– А… а у тебя была своя пони? – продолжила расспросы девочка, уже совсем оправившись от шока.

– Была, – улыбнулась Светлана. – Белая, с длинной гривой. Я назвала её Звёздочка.

Мирослав дождался этой паузы и задал свой вопрос, глядя на мать ясным, понимающим взглядом:

– Так вот какая тайна… Вы всё это время прятались от княжеской семьи прямо у неё под носом. В её же владениях.

Светлана с горькой улыбкой кивнула, глядя на Борислава:

– Умно, да? Но это не был хитрый план. Просто… твой отец родился и жил здесь. Его жизнь, его дом были здесь. И когда я сбежала… я просто пришла к нему. Мы остались здесь, потому что это был его дом. А потом это стало и нашим домом.

Борислав молча положил свою большую руку на её плечо, и в этом жесте была вся история их любви и верности.

– Тогда… тогда я не могу принять это предложение, – решительно заявил Леон, его лицо стало серьёзным. – Если Вороновы и правда представляют опасность для мамы, для всех нас… Я не могу работать на тех, от кого вам приходится прятаться.

– Но это же твой шанс! – воскликнула Ярина. – Ты столько лет учился!

– Именно поэтому я и отказываюсь, – твёрдо ответил Леон. – Семья важнее любой карьеры.

В этот момент Мирослав тихо, но чётко произнёс:

– А если посмотреть на это иначе? Это возможность для Леона увидеть и узнать тех, от кого мы прячемся. Быть нашими глазами и ушами в самом сердце семьи князя.

Идея, высказанная таким образом, повисла в воздухе, заставляя всех задуматься. Гром первым кивнул, его практичный ум сразу оценил преимущества.

– Малыш прав, – проворчал он. – Лучше знать, что замышляет твой противник.

Леон задумался, его взгляд стал аналитичным.

– Шпионить против собственных… родственников? – он с трудом выговорил это слово. – Это безумно рискованно. Но… это действительно меняет ситуацию. Я смогу защищать вас изнутри.

Он покачал головой, глядя на семью через зеркало.

– Признаюсь, я не ожидал таких… откровений сегодня.

– Хорошо, что ты сидишь, – сказал Мирослав с лёгкой улыбкой. – Потому что у меня для семьи есть ещё одно признание.

Все взгляды обратились к младшему сыну. Даже Леон в зеркале придвинулся ближе, его лицо выражало любопытство.

– Когда мама рассказывала о своём прошлом… – начал Мирослав, его ясный голос был слышен в полной тишине, – я понял, что пора сказать и о моём. – Он сделал паузу, обводя взглядом родные лица. – Я жил раньше. В другом мире, в другом теле. Взрослым мужчиной.

Светлана замерла, её глаза расширились. Борислав нахмурился, но не прервал.

– Представьте мир без магии, – продолжал мальчик, видя непонимание в глазах родных. – Но люди там создали невероятные вещи. Железные корабли, плывущие без парусов, повозки, мчащиеся быстрее скаковой лошади без единой лошадиной упряжки. Я… был простым человеком. Работал в большом торговом доме. И однажды… шёл домой после работы, а навстречу мне мчалась стальная повозка… Водитель не справился с управлением…

Зоря прижалась к матери, испуганно глядя на брата. Ярина и Гром переглянулись в полном недоумении.

– В тот миг между жизнью и смертью… я встретил её, – голос Мирослава стал тише. – Женщину-богиню, ткавшую что-то из света. Судя по рассказам Элрона, это могла быть Ананке. Она сказала… что мой путь был оборван не по воле судьбы. Что кто-то вмешался. И дала шанс прожить жизнь заново – здесь.

В горнице воцарилась оглушительная тишина.

– Я понимаю, как это звучит, – тихо сказал Мирослав, опуская глаза. – Если вы… если я стал чужым для вас… если боитесь меня… я найду способ уйти.

Не успел он договорить, как Ярина звонко шлёпнула его по затылку.

– Вот же ты глупыш! – воскликнула она, но в её глазах светилась нежность. – Выбрось эту ерунду из головы! Ты думаешь, после всех лет мы позволим тебе куда-то уйти?

– Твои "странные идеи" помогли мне стать кузнецом, о котором знает весь Каменный Мост! – Гром сжал свой могучий кулак. – Ты научил меня вещам, о которых не рассказывал даже Элрон. Для меня ты всегда был и останешься моим младшим братом!

– А твоя стратегия с Торнхиллом… – задумчиво сказал Леон из зеркала. – Она сработала идеально. Скажи… в той жизни ты тоже сталкивался с подобными играми? С интригами знати?

Мирослав горько усмехнулся.

– Со школьными задирами и начальниками-самодурами – да. Принципы те же: покажи силу, но не лезь первым в драку.

– Воля богов – не наше дело оспаривать, – твёрдо произнёс Борислав. – Раз высшие силы даровали тебе вторую жизнь в нашей семье – значит, так и должно быть. Ты – наша кровь. Наш сын. И это главное.

Светлана обняла его, прижав к себе.

– Неважно, кем ты был тогда. Ты мой сын сейчас. И я никогда не отпущу тебя.

– А ты научишь меня играть в те игры, в которые играл в том мире? – радостно спросила Зоря. – Там наверняка были интересные игры!

Впервые за всё время, проведённое в этом мире, Мирослав почувствовал, как последние оковы прошлой жизни отпускают его. Душа наконец-то обрела настоящий дом, где его принимают таким, каков он есть.