Сердце Бога

– Она не нападала. Она пришла в конце, дабы спасти нас. Мы тогда все поссорились и оставили её снаружи, точнее она сама осталась снаружи. Если бы не она – нас бы уже не было. Мы не знаем откуда у нее эта сила, мы сами увидели ее впервые позавчера, но она очень боится ее и потому скрывала. Вы хотите сказать, что мы все – лжём?

– Не лжёте, – отозвался представитель Империи Тьмы, лениво опираясь на подлокотник. – Просто вы – дети и не различаете, что видите. А так же, очень склонны к перекрашиванию. Вы никогда ранее не видели Кса’ар, но с такой уверенностью говорите, что это был именно он. Может это был все же просто какой- то монстр?

Я сжал кулаки, ощущая как воздух вокруг меня начал нагреваться. Они не верят нам.

– Вы говорите, что мы дети, но именно мы были там, а не вы. Именно мы стояли перед этой тварью, когда она рвала воздух и пространство. И знаете, кто был рядом? Данелия! Она спасла нас, умирая от собственной силой, пока вы сидели в своих дворцах, уверенные, что мир под контролем! Да без нее завтра наступит хаос!

– Эйден, – тихо прошептала Кристал, но я не остановился.

– Да, она не от сюда, а с какой то Земли, из иного мира. Да, у неё были поддельные документы, но в тот момент она была единственной, кто защищал нас. Не знаки на мантиях и не обереги и не ваши чертовы законы и бюрократия, а она.

Женщина из Аэтериона, до сих пор молчавшая, наконец заговорила. В её голосе звенела власть:

– Эйден Пиросвен, что именно вы хотите этим сказать? Что врата пали? Что Святая печать больше не защищает этот мир? Что Кса’ары уже находятся среди нас? Вы понимаете, насколько серьезны эти заявления?

Я посмотрел на неё – и в глазах моих не было страха, а только гнев и правда.

– Я говорю, что вы боитесь признать очевидное. Врата открываются и если вы продолжите отрицать это – кровь прольётся не только в пещерах. А мы, дети, – будем первыми, кто встретит зло лицом к лицу.

Когда я закончил, в зале стало особенно тихо. Не как раньше – формально, надменно, а по-настоящему. Как будто даже каменные стены услышали то, что пытались не замечать. Совет молчал, переглядываясь: кто-то – с раздражением, а кто-то – с плохо скрытой тревогой. Но никто не перебил.

Я обернулся – и впервые заметил, как дрожат плечи Лавинии. Она была следующей и вместе с ней вышла – Кристал. Обе с прямыми спинами, как положено их статусу, и обе – с побелевшими губами. Лавиния заговорила первой. Её голос был тих, будто она говорила с самой собой. Но каждое слово било точно в цель.

– Я догадывалась, что она не отсюда или что то скрывает. Еще задолго до леса, думаю каждый понимал и видел ее особенность – она могла писать, читать и очень много знала, как для людей с материка, которые в малом количестве поступают сюда. Но я молчала, сама не знаю почему, я столько раз хотела поговорить с ней на эту тему, но все время откладывала этот разговор на потом. А потом… – она замялась, – я поддержала письмо. Я думала, что делаю правильно. Что закон и честь – важнее дружбы. Но когда в той пещере на нас напал Кса’ар, я поняла – никто из нас не смог бы выжить. Он бы просто убил нас, если бы не ее сила. И вы можете обвинять её в подделке документов, но не смейте говорить, что она – угроза. Она – была нашей единственной защитой.

Лавиния сжала руки в кулаки, и я видел – ей тяжело, но она держалась. Следом выступила Кристал. Её голос звучал резче, чем у Ланы. Без привычной королевской выдержки. В ней чувствовалась вина и стыд.

– Я… я была первой, кто потребовал проверить её. Я не любила ее с первой минуты появления в академии, потому что это представить невозможно, чтобы какая то девчонка с материка могла опередить меня по оценкам! Потому что я – принцесса Люминор, а она – никто. Я чувствовала, что она что-то скрывает, и это меня злило. Я боялась, что она окажется опасной или сильной и это именно я настояла на письме. Я услышала ее разговор с братом, в коридоре и тогда стала узнавать и рыть на нее информацию. Мы были все за одно, но все равно эту бучу подняла я и тут есть моя вина. Нужно было… поговорить с ней, а не так действовать, за спиной. И когда она осталась в лесу, переду пещерой, я была уверена, что она сбежит назад в академию, как только услышит наши крики, но она вернулась, чтобы спасти нас. Вы можете не верить в Кса’аров, но я знаю, что они существуют. Потому что я смотрела в глаза тому, что пришло за нами и если бы не Данелия – я бы не стояла здесь.

Она покачнулась, и Лавиния тихо коснулась её плеча, поддерживая. Кристал не расплакалась – но я знал, что слёзы она сдерживает из последних сил.

Дилан вышел последним. Обычно он любил говорить много и красиво, но видимо не сегодня. Сейчас он смотрел в глаза Совету прямо и впервые – не как мальчик из королевской семьи, а как воин.

– Я потерял меч, когда та тварь ударила меня. Меня отбросило о стену, я слышал, как Лавиния закричала и больше не мог встать. Я не помню, чем все закончилось, но я помню как все началось. Эта тварь явилась из ниоткуда и да, вы правы…никто из нас не видел демона в живую, но есть описания этих тварей, мы изучали их в академии и оно совпадает. Я знаю, что видел и настаиваю на проверке печати. – Он замолчал на мгновенье, опустив голову. – Да, я тоже виновен перед Даной. Никто из нас не знает, откуда у неё такая сила. Мы не успели спокойно поговорить, хотя обещали это сделать в академии, но наш мир нуждается в ней. Если бы вы хоть раз видели, как она сражается – вы бы не сомневались и если вы не верите нам – вы больше не защищаете этот мир. Вы защищаете лишь вашу жалкую иллюзию.

Тишина опустилась тяжёлой пеленой. Я посмотрел на них – на Лавинию, сжавшую в руках кулон; на Кристал, впервые не в золоте, а в простой форме, с распущенными волосами; на Дилана, который держал руку на груди, словно всё ещё чувствовал ту магию. И я понял – мы больше не те и даже если их не переубедить, с нами останется правда и нам нужно действовать самим.

Как только допрос был окончен, нас попросили выйти и в комнате остались только шестеро представителей совета. Шестеро, на чьих плечах держался мир – и чья гордыня могла его разрушить. Каменный круг, высеченный в пол, обозначал границы равенства, но равных в этой комнате давно не было.

– Они солгали, – первым заговорил лорд Огненной Империи. Его глаза горели, как тлеющие угли. – Юношеская истерика, вызванная стрессом и испугом. Какой то Кса’ар и святая магия, которой быть не может уже быть. Очевидная попытка защитить подругу.

– Они были напуганы, – сухо отозвалась представительница Люминор, в жемчужно-белом плаще. – Но голос Кристал был стабилен. Она не склонна к фантазиям и если даже она утверждает, что это был Кса’ар возможно, стоит провести проверку.

– Проверку? – скептически хмыкнул полноватый мужчина с гербом Террагард на груди. – Нам стоит отправить делегацию ради иллюзий четырёх подростков, один из которых вспыльчив и влюблён, другая – завистливая предательница, а третий…

Он замолчал.

– Мы знаем, что юная О’Нил использовала нестабильную и неизвестную нам магию. Возможно, это она создала иллюзию, даже бессознательно. Они сами говорили, что девчонка не умела обладать этой силой.

– Довольно! – голос женщины из Маринума прозвучал, как удар колокола. В её глазах было нечто ино, она словно что то вспоминала.

– Вы забыли, что значит ощущать дыхание тьмы? – прошептала она. – Я сражалась рядом с рыцарями 500 лет назад. И я знаю признаки разрыва пространства. Ребёнок не может вообразить то, чего не должно существовать. Это не была иллюзия и их описания совпадают с древними летописями.

– Вы хотите сказать, что Печать нарушена? – прошептала представитель Империи Земли. Он выглядел растерянно. – Но это невозможно. Магия Печати служила нам пять веков. Ее создали жрецы Аэтериона и эта печать…

– Может терять свою силу, – перебил его представитель Тьмы, до сих пор молчавший. – Аэтерион заключил демонов более пяти веков назад и возможно печать уже пришла в неисправность.

– Вы говорите, что на наш мир и в самом деле надвигается кошмарная угроза повторного вторжения демонов? – медленно произнёс Террагард.

– Нам стоит иметь в виду, что 500 лет назад, на нашей стороне была святая дева и сердце бога, – голос Аэтериона был твёрд. – А сейчас, в случае такой угрозы у нас нет ничего. Мы до ведома не знаем, какой силой обладает эта Данелия, но маловероятно, что это сила богов. Она не принадлежит роду Вентриэль, а последняя представительница этой силы погибла как раз таки на войне.

– Я предлагаю официальную проверку Печати. Тайно и без огласки обществу. Если печать действительно слабеет – мы должны знать первыми.

– А если всё в порядке? – хрипло спросил представитель Огненной Империи.

– Тогда мы вернёмся с уверенностью. Но если нет… – Голос Люминор оборвался. – …то времени у нас уже почти не осталось.

Представитель Тьмы медленно поднялся.

– Я согласен. Отправьте делегацию к Печати, а так же в ту пещеру. А еще… проследите за наследниками и академией. Нам не нужно, чтобы они мешались под ногами, но учитывая их возраст, они вполне могут рыться в этом всем.

Тем временем мы, как только покинули зал, ощутили себя выжитыми и морально уставшими. Я так на тренировках не уставал, как сегодня на простом допросе. Солнце било в глаза слишком ярко – как будто специально, как издёвка после темноты Зала Совета. Я вышел первым и как только впервые вдохнул там воздух, то впервые понял, как пахнет воздух на свободе.

– Они нам не верят. – Кристал нарушила тишину и обернулась к нам. Она произнесла это ровным голосом, но в нём все равно ощущалась дрожь. – Они явно знают больше, чем мы все… и даже если они узнают, что демоны прорвали каким то образом печать, они не признают своей ошибки и будут гнуть свою правду до конца, заманчивая тайны.

– Это хуже, чем не поверили, – хрипло сказал Дилан. – Они поверили, но решили ничего не делать открыто.

Лавиния села на ступеньки, не заботясь о том, что платье испачкается. Я обернулся к ребятам. Все трое мои друзья и боевые товарищи. Мы выжили в той клятой пещере и сказали правду. И это ничего не изменило.

– Мы не можем ждать, – сказал я. Голос был сдавленным, грубым, не моим. – Нельзя надеяться на этих… стратегов. Если печать действительно рушится – у нас мало времени. Под угрозой не только мы, но и наши империи, наши семьи, друзья. Данелия знала больше…

Я провел рукой по волосам, чуть сжав их в районе затылка, пока Кристал стиснула кулаки.

– Я хочу её вернуть. Я хочу всё ей сказать и извиниться. Я была не права, ребят… мне очень жаль.

– Крис… – Лавиния тут же встала с места и обняла ее. – А мы не сможем поехать к ней домой и поговорить?

Неожиданно предложила она, оборачиваясь к нам с Диланом.

– Скорее всего, её мать оградила её от всего. Да и мы не знаем, как попасть на ту Землю и где она находится.

Наступила пауза. Дилан сжал рукоять клинка, висящего на поясе. Девушки молча смотрели кто куда, погруженная каждая в свои мысли. И тут – мы услышали тонкий и почти хриплый голос, от бега:

– Что случилось в пещере?!

Мы обернулись почти одновременно, увидев быстро приближающуюся Каденс. Лицо взволнованное, волосы собраны, но из за бега явно пострадали, глаза горели так, что, казалось, вот-вот вспыхнет пламя. Она подбежала к нам, будто сейчас ударит кого-нибудь – и, возможно, меня в первую очередь.

– Как они могли выгнать Данелию?! – её голос дрожал, но не от страха – от ярости. – Как вы вообще позволили им сделать это?! Вы же были её друзьями!

– Каденс… – попытался заговорить я, но она не слушала.

– Ты! Кристал! Ты всегда хотела ее выгнать и вот, наконец добилась своего! Лавиния – ты же даже спала с ней в одной комнате и делила один обед! Дилан! Ты доверял ей, я видела это, как вы делали домашнее задание! Вы все… как вы могли молчать?!

– Мы не молчали, – резко сказала Кристал. В её голосе не было гнева – только усталость. Та, что приходит после признания вины. – Мы стояли за неё сегодня в зале совета

Каденс замерла.

– …Поздно, – прошептала она.

– Нет, – покачал головой Дилан. – Лучше поздно, чем никогда. Мы рассказали им всё.

– И что? – её голос треснул. – Они поверили?

– Не сказали, – ответила Лавиния. – Но я думаю… они что то знают или догадываются.

Каденс шагнула ближе к нам. Её дыхание сбилось, пальцы дрожали. Она смотрела на нас, как будто впервые не понимала, кто мы, а потом, совсем тихо:

– Что там произошло? Кто на вас напал? – тихо произнесла она, словно сейчас нас мог кто то подслушивать.

– Мы все уверены в том, что это был Кса’ра… – на моих словах, Каден побелела в одно мгновенье, слившись со цветом ее волос. – Никакая магия на него не действовала и мой меч просто проходил сквозь, но она могла его изгнать, излечив из себя какую то белоснежную и очень чистую магию… после нее она потеряла сознание и очнулась только вечером.

– Кажется, что она знала о своей силе, но боялась ее и она наносила ей боль. Когда она лежала без сознания, я даже подумал вначале, что она умерла. Насколько холодной и бледной она была. – добавил Дилан к моим словам. Каденс так загадочно отвела взгляд в сторону, словно она все поняла и догадалась о чем мы говорим.

–Вы же не сказали совету про её вторую силу, да?

Мы все переглянулись. Никто не хотел говорить первым и тогда я решил взять удар на себя и шагнул вперёд:

– Мы сказали.

Молния – именно так можно было описать выражение её лица. Молния, разрывающая всё пополам. Лицо побледнело еще сильнее, губы чуть приоткрылись, дыхание стало прерывистым, как будто в лёгкие резко ворвался мороз.

– Ты… ты сказал им?

– Каденс, мы не могли… – начал Дилан, но она подняла руку.

– Что за сила? – прошептала она. – Что вы именно сказали им?

– Она… – Кристал заговорила осторожно. – Данелия использовала магию, которую никто из нас раньше не видел. Не воздушную, а что-то… древнее.

Каденс отступила на шаг, будто от удара, затем ещё один. В её глазах – тень паники, как будто в её голове щёлкнули десятки замков одновременно.

– Нет… нет, не может быть…

– Каденс? – Лавиния протянула к ней руку, но та отшатнулась.

– Вы… вы видели, как это проявилось? – шёпот её едва слышался. – Как? Опиши мне!

– Когда Кса’ар был совсем рядом, – сказал я тихо. – Пространство рвалось, ветер выл и магия дрожала. А потом… всё затихло. Вокруг неё – свет, но не свет и она говорила… голосом, который не был её.

– Остановись… – прошептала Каденс, качая головой. – Пожалуйста… просто… остановись.

И прежде чем мы успели сказать что-то ещё – её лицо побледнело окончательно. Ноги подогнулись, она пошатнулась, губы задрожали.

– Каденс! – вскрикнула Кристал, бросаясь к ней.

Но было поздно, она тут же отключилась. Без крика, без драматичного падения и громких вздохов. Просто – тело расслабилось, как будто стёрли её из реальности. Я едва успел подхватить её, прежде чем она ударилась о камни.

– Нужен лекарь! – выкрикнула Кристал. – Сейчас же!

Я легко поднял Каденс на руки. Она была такой лёгкой и почему-то… ужасно холодной. А внутри меня звучал лишь один вопрос:

«Что она знала о Данелии – такого, чего не знали мы?»

Крыло лекарей было наполнено запахом отваров, чистоты и лёгкой магии – не той, что пульсировала в бою, а успокаивающей, будто от неё становилось легче дышать. Свет здесь был мягче, чем в других частях академии – приглушённый, молочный. Мы шли молча, пока я нес Каденс на руках – я не видел её лица, но чувствовал: она не просто спала.

Она будто проваливалась куда-то глубоко, как будто бежала по льду, который трескал прямо под ногами. Лекарь – женщина с серебряными заколками в волосах и мантией в цвет шалфея – встретила нас у порога палаты, в которую мы осторожно внесли Каденс.

– Что произошло? – спросила она сдержанно, но с тревогой, проверяя пульс и зрачки.

– Она услышала кое-что… о магии нашей, – сказал я. – И… будто что-то в ней щёлкнуло и потом она потеряла сознание.

Лекарь кивнула, поглаживая Каденс по виску. Несколько простых чар – сияние на кончиках пальцев, лёгкий вздох воздуха – и она отстранилась.

– Она без сознания, но физически в порядке. Пульс ровный, дыхание тоже. Просто… разум ушёл вглубь. Это случается, когда сталкиваются с чем-то… личным. Лечить это – нельзя, сейчас ей нужен просто отдых. Прошу вас не перегружать ее ничем таким, в ближайшее время.

Мы молча стояли, глядя, как Каденс, словно тоненький стебель, лежит на подушке. Без своих обычных искр в голосе, без строгих фраз – она казалась маленькой, почти детской.

– Мы можем остаться? – тихо спросила Лавиния.

– Нет. – Лекарь взглянула строго. – Чем меньше энергии рядом, тем быстрее восстановится её сознание. Вам всем думаю тоже нужен отдых. Возвращайтесь в свои комнаты и не тревожьте её, пока сама не проснётся. Кристал и Дилан, зайдите завтра на осмотр ваших ран и перевязки.

Они слабо кивнули и мы все вышли в коридор. Тяжёлые двери закрылись за спиной, и только тогда я осознал, как сильно стучит сердце. Словно не закончилось ещё всё – наоборот, начиналось что-то новое.

– Что это было? – спросила Кристал, не глядя ни на кого. – Почему её так… сломало?

– Потому что она знала, – выдохнула Лавиния. – Я видела это в её глазах. Каденс знала или догадалась, кем на самом деле была Данелия.

– Почему молчала? – Дилан сложил руки на груди, прижавшись плечом к холодной стене. – Почему не сказала ни слова всё это время?

– Может, боялась, – ответил я. – Или обещала кому-то, а может… думала, что этой силой она не воспользуется.

– Но воспользовалась, – мрачно добавила Кристал. – И если эта сила действительно такая, как ты описал, Эйден… тогда мы все недооценили, с кем имели дело.

– Или переоценили опасность, – тихо сказал я. – Данелия никогда не использовала силу просто так, раз за пол года мы узнали о ней впервые и ее аж зафиксировали в академии и в совете.

Молчание опустилось между нами, как густой туман. Магия где-то трепетала – будто стены академии слушали.

– Как хорошо, что я застал вас всех здесь… – раздался внезапный, сухой голос магистра Керона. – Уважаемые принцу и принцессы, завтра ваши занятия возобновляются. Ваше расписание останется прежним и экзамены такими же. Надеюсь, что этот пришествие не сильно повлияет на вашу успеваемость и решимость в учебе.

Я кивнул, но только автоматически. Не из согласия, а просто потому что не было сил спорить. Никто из ребят ему не ответил, так же молча кивнув на его слова. Магистр ещё немного постоял, ожидая ответа. Я почувствовал, как он смотрит на меня пристально, словно хотел что-то добавить или спросить, но передумал. Он так же молча развернулся и покинул нас.

Я сжал руки в кулаки, ногти врезались в кожу. Перед глазами снова всплыли образы: пещера, свет в её глазах, тень, хищные шепоты, крики, вспышка и совет. Как я должен сидеть завтра на лекции по магическим формулам, когда в голове всё ещё звенит голос Данелии? Как я должен решать задачи по теории стихий, когда не знаю, жива ли она? Как они вообще могут думать о расписании?

– Ладно. Я пойду к себе, – Кристал выпрямилась. – Мне нужно подумать, принять ванну и отдохнуть.

– Я… я тоже, – тихо добавила Лавиния. – Мне нужно привести мысли в порядок.

Мы кивнули. Лавиния ещё раз оглянулась на двери палаты, сжала кулон на груди и молча ушла вместе с Критсла. Я остался с Диланом.

– Пойдём, – сказал он, бросая взгляд на окна. За ними начинал темнеть вечер.

Я пригласил брата к себе в комнату, поскольку хотел еще обсудить пару моментов и он согласно вошел во внутрь. Комната, которую мы делили Кайндором встретила нас привычным полумраком и слегка перекошенным плакатом с турнира, на котором мы оба когда-то участвовали. Кай молча выпрямился и кивнул нам двоим. Я вчера уже рассказал ему все, что произошло, зная что все, что я скаж здесь, останется только в этой комнате. Дилан бросил мантию на спинку кресла и молча сел на подоконник.

– Ты ведь тоже это понял, да? – спросил он, не глядя на меня.

– Что?

– Что Каденс знает больше, чем кто-либо из нас.

Я кивнул, прислоняясь к стене, напротив него.

– Она отреагировала так, будто услышала нечто, что боялась всю жизнь. Как будто подтверждение разрушило внутри неё опору.

– Она словно надеялась, что в ней этого нет, – продолжил Дилан. – Она словно защищала ее, но мы своими словами вынесли ей смертельный приговор.

– Думаете что, она знала о её происхождении? Может Каденс знает, кто она такая и откуда родом? – спросил тихо Кай. Он задавал правильные вопросы, н у нас не было ответов. – Как они вообще познакомились? Кристал говорила, что именно Каденс привела ее в академию.

– Я не знаю ответов на твои вопросы…Я думаю, она знала, что у Данелии только одна магия, но подозревала о второй, во всяком случае она очень быстро догадалась о ней. Но если то, что мы видели в пещере, – это проявление той силы, о которой шепчутся в легендах… тогда Каденс сегодня поняла, насколько это опасно.

Я прикусил губу.

– Божественная сила, – прошептал я. – Но, это невозможно. Последняя святая дева была рождена 500 лет назад.

Дилан посмотрел на меня.

– Мы втянуты в нечто куда большее, чем просто академия, брат. И когда Каденс проснётся – мы должны получим ответы. Но готов ли ты к ним?

Я посмотрел в окно. Тьма накрывала Гексалис, медленно и неотвратимо, как знание, которого невозможно избежать.

– Готов, – сказал я. – Потому что если Данелия действительно та, о ком пишут в древних хрониках… значит, она в опасности куда больше, чем мы думали.

Мы попрощались с братом и Кай тоже отправился на боковую, однако ко мне сон так и не шел. Я все думал о случившемся и сгорал от нетерпения. Нужно бы начать что то делать и искать ответы, но с чего начать и что делать? Где искать ответы? Что ж, для себя я уже решил и придумал план действий.

Глубокая ночь и гробовая тишина, разбавленная только мягким скрипом моих шагов по старому камню. Факелы на стенах не горят – здесь, на четвёртом уровне библиотеки, магия света запрещена. Всё, что у меня есть – слабое свечение артефакта, спрятанного в ладони и желание. Желание найти то, что спрятали и узнать то, чего нам не говорят.

Запретный этаж был пуст, еще бы. Кто станет в здравом уме подниматься сюда после полуночи, рискуя получить наказание от магистра Талви? Я стал именно тем, кто поднимается, потому что меня больше не интересует дисциплина. Меня интересует правда о нашем мире. Я шёл между стеллажами, пальцы скользили по пыльным корешкам: Трактаты о кса’аровском вторжениях, Легенды о великом сражении, Руны удержания, печати, древние войны. Большинство книг – пустышки. Приукрашенные сказки для устрашения студентов. Но несколько – старые, забытые, переписанные вручную и вот – одна из них.

«Потемнение небес и крик врат. Свидетельства из эпохи Падения Кса’аров» – Неофициальный источник. Я тут же взял её и начал внимательно листать.

…в день, когда Врата дрогнули, небо над Храмом Ветра потемнело. Не от туч – от страха. Птицы падали замертво, маги глохли от внутреннего звона. Мы не знали, что именно нарушено, но знали – Кса’ары близко. И это только начало…

– Тебя тоже сюда занесло?

Я вздрогнул и чуть не выронил книгу, обернувшись. Из тени между стеллажами вышла Кристал.

– Ты?! – прошипел я. – Ты следила за мной?

– Нет. – Она качнула головой. – Я пришла искать то же, что и ты, по всей видимости. А еще, я не могла уснуть после сегодняшнего разговора. Я должна знать больше.

Я открыл было рот, чтобы что-то ответить, когда за нашими спинами хлопнула дверь.

– Вы оба? Теперь это была – Лавиния. С фонарём из мшистой магии, лицо бледное, глаза блестят. Увидеть ее в клубе бунтовщиков и нарушителей порядка было крайне необычно, из за чего я слегка ухмыльнулся.

– Это что, ночной клуб для нарушителей правил? – буркнул я.

– Нет, – сказал голос слева. – Это клуб сопротивления.

Ах, Дилан. Ну конечно, куда без него. Он держал под мышкой целую стопку книг, среди которых я увидел герб Маринума. Вероятно, записи нашей семьи о древних договорах.

– Ты тоже ищешь? – спросил я.

Он кивнул.

– Я понял одну вещь: если печать действительно рушатся, то нам нужно знать, из чего она состоит и возможно создать новую, пока есть время. Или же узнать, что именно ее разрушает, и почему их никто не охраняет. Моя мать когда-то упоминала, что в Империи Воды есть древний риф с храмом – возможно, там одна из точек силы печати.

Мы все переглянулись. Кристал тихо сказала:

– Каждый из нас думал, что будет искать в одиночку, а в итоге оказалось, что мы уже начали действовать вместе.

Я посмотрел на них. На тех, с кем я прошёл Северный лес, с кем там выжил, с кем ошибался.

– Тогда так и продолжим, – сказал я. – Найдем всё, что можно, сопоставим имеющуюся информацию. Если совет не хочет действовать – это сделаем мы.