Сердце Бога

Я не сразу поняла смысл слов. Слово «расторжение» повисло в воздухе, как удар. Я села или, скорее, осела – как будто изнутри кто-то выдернул все опоры.

– Нет… – прошептала я. – Этого не может быть, не правда. Мы… они же… всё ещё… они разговаривают друг с другом, иногда. Мы… мы с тобой же пытались… всё наладить.

– Они просто говорили между собой, из за вежливости или просто для нас. – Его голос стал жёстче, но за этой жёсткостью я также слышала боль. – Мы с тобой всё это время жили в иллюзии. Дана… они уже четыре года как не вместе. Всё было уже решено тогда.

Повисло долгое молчание, я ощущала пустоту в груди и в голове.

– Знаешь… я ощущала себя так скверно, первые месяцы здесь. Что вот… я обманываю их, так нельзя… – мой голос задрожа и я опустила голову. – И значит, все эти годы мы были… просто детьми, играющими в спасателей, а они… уже выбрали каждый свой берег. Или же мы были просто детьми, которые пытались чинить корабль, уже ушедший ко дну.

Кристалл дрожал в моей руке и я дрожала вместе с ним. Казалось, весь свет в коридоре стал холодным, чужим. Когда мне было тут тяжело, я вспоминала их, свою семью. Как мы впятером сидели у камина, как папа приносил горячее какао, а мама рассказывала и различные истории, Лео играл с нами в приставку и всегда поддавался. Как родители спорили – но смеялись и тут же отшучивались. Как держались за руки и целовали друг дружку, когда думали, что мы не видим. Как братья кривились и плевались, когда замечали поцелуи.

Я прятала эти воспоминания глубоко, как самые дорогие драгоценности. Не давала им поблекнуть. Потому что если они всё ещё есть – значит, всё ещё можно исправить. Мне нужно было знать, что они вместе. Пусть не рядом, пусть в ссоре – но вместе. Что у моей семьи есть основа, есть корни. Я не могла признать, что всё было уже давно разрушено. Что мама пошла своим путём, папа – своим, и каждый из них просто… закрыл за собой дверь. Если они не вместе – что остаётся от нас? Что делать нам и куда нас девать? Может потому нас и сослали в Англию, а не из за побуждений благородных и безопасных? Если они сдались – зачем и за что тогда мы с Дэмианом боролись? Все это время… бумаги уже были подписаны. Они видели наши попытки и ничего нам не сказали. Если семья – не реальна, если это была лишь игра для нас…

…то кто вообще я?

Мы молчали долго. Дэмиан смотрел в кристалл, и я знала – он чувствует то же, что и я: пустоту, обиду и предательство. Мы пытались спасти то, чего уже не было и боги, как же наверное, смешно это выглядело со стороны. Как две маленькие свечи в тёмной комнате, где давно задуло ветер.

– Ладно, я… пойду, попробую хотя бы полежать с закрытыми глазами. Ты бы тоже попыталась. – произнес он тихо, отключая связь. Я же еще долго сидела перед затухающим светом кристалла, словно переваривая произошедшее. Его пульсация постепенно стихала, пока полностью не погасла, оставив за собой только темноту и отражение моего лица – бледного, искажённого. Глаза будто принадлежали другому человеку. В какой то миг, весь тот внутренний баланс и умиротворение, которые я так долго настраивала внутри и к которым так долго шла, были просто уничтожены во мне. Дышать было тяжело, как будто внутри всё сжалось до одной единственной мысли:

“Они предали нас.”

Я не помнила, как встала. Как накинула плащ поверх ночной рубашки и мои ноги сами понесли меня по коридору, сквозь сумерки академии, где царила ночная тишина, нарушаемая только потрескиванием магических фонарей. Раньше, ночная академия напоминала мне сцены из ужастиков, потому я старалась не бродить по коридорам ночью. Сейчас, я не боялась никого и ничего. Только свою магию, которая бурлила внутри и потому, мне следовало срочно ее успокоить.

Дверь покоев наставницы Арвин была слегка приоткрыта, а свет изнутри струился мягко – как будто ждал меня. Возможно, не стоит нагружать стороннего человека проблемами своей семьи, но тогда она была мне просто необходима. Я постучала, еле слышно, но уже через секунду услышала знакомый голос:

– Заходи, Данелия.

Я не задавалась тогда вопросом, как она узнала, что это я, а лишь молча вошла. Как только я увидела её – высокую, спокойную, всегда собранную, – у меня дрогнуло лицо. Боль, которую я всё это время глотала, захлестнула горло.

– Родители… – мой голос сорвался и я крепко сжала кулаки. – Они развелись. Они лгали нам, молчали.

Она молча подошла ко мне и обняла – не как наставница, а как кто-то, кто умеет держать сломленных. Я зарылась лицом в её плечо, и слёзы – тяжёлые, горячие, безудержные – полились так, будто сгорала изнутри. Я рыдала, как маленькая, беспомощная, такая, какой старалась не быть ни при ком.

– Мы старались… мы так старались… – выдохнула я. – Мы говорили им, что всё ещё можно исправить… А они просто… решили за нас.

– Ты не виновата, – прошептала наставница. – И ты не одна.

– Мне больно… – прошептала я. – Я даже не знаю, чему теперь верить. Что из прошлого было правдой? Что из их слов было настоящим, а что – театром для нас с братом?

Наставница не ответила сразу, а только гладила меня по волосам, как когда-то делала мама, когда я приходила к ней с проблемой и думала, что весь мир рухнул. Теперь он действительно рухнул, но это объятие – было как деревянный плот среди разбушевавшегося моря. Ароматные травы в ее комнате действовали на меня, лучше любого успокоительного и я вслушивалась в ее монотонный голос, ощущая как внутренняя буря постепенно успокаивается.

– Иногда взрослые… совершают ошибки, – тихо сказала она. – Иногда они лгут, думая, что защищают детей, но это не делает твою боль менее настоящей. Ты имеешь право её чувствовать. Имеешь право быть разбитой.

Я тихо всхлипнула, уткнувшись крепче в её плечо. Мне так хотелось, чтобы кто-то просто сказал: “Я понимаю.” и она это сказала.

В тот момент, я даже не помнила как уснула и как очутилась в своей кровати по утру. Солнце озарило всю комнату и тут же стало нагревать воздух. Девочки уже давно проснулись и стали собираться, а я ощущала высохшие слезы на щеках, которые оставили чувство пустоты – как после бури, когда ветер всё снес, и ты стоишь посреди развалин, не зная, с чего начать уборку. Но я встала, медленно, по частям, как человек после тяжёлой болезни, повторяя себе под нос, как заклинание:

«Надо идти вперёд. Хватит сидеть в боли, как в клетке. Хватит думать на то, чего уже нет.»

Я шла в столовую, готовая начать с простого – позавтракать, улыбнуться, сказать друзьям «доброе утро»… Но в тот момент, когда я вошла, и их взгляды проскользнули мимо меня, будто меня там не было, – мир снова дрогнул. Лавиния сидела с Кристал, что для меня было уже удивительно, они даже смеялись. Но стоило мне подойти ближе – смех оборвался. Кристал резко встала, взяла поднос, и ушла, а Лавиния просто отвела взгляд, даже не поздоровавшись. Я хотела заговорить – но слова застряли в горле, словно огромный, больший ком. Я обернулась – Эйден и Каин сидели в углу и тоже что то бурно обсуждали, в то время как Дилан разговаривал с каким то парнем из его класса. Но они все втрое меня увидели и тут же сделали вид, что нет.

Я стояла посреди зала, как чужая. Как будто я – не часть их круга, не та, с кем они разделяли мысли, мечты и даже тайны. Как будто я – не Данелия, а просто пустое место. Взяв поднос, я села за стол у окна, ощущая слабую дрожь в руках. Мн пришлось делать вид, что ем, но еда сегодня была ужасно безвкусной, а воздух – слишком тяжёлым.

Я не заслужила этого. Я даже не знаю в чем провинилась, но в любом случае – это жестоко. Именно сейчас, когда я нуждаюсь в них – они просто отвернулись от меня. Я не сверхчеловек и не героиня легенды. Я просто девочка, которой сейчас очень больно и я хочу, чтобы кто-то – любой из них – подошёл. Спросил: «Ты в порядке? Тебе нужна помощь?» Просто сказал, что видит меня, но никто так и не подошёл.

Следующие два дня, я отчаянно пыталась дать оправдание тому, что происходит. Наверное, у них просто свои проблемы. Например, Лавиния наверняка перегружена уроками, политикой, влюбленностью и предстоящей практикой. Эйден… Эйден всегда отгораживается, когда не может справиться с чувствами или у него что то не выходит. Я это уже знаю. Он не умеет быть рядом, когда ему самому больно. Кристал меня и так ненавидит, ее поведение кажется мне самым логичным. А Дилан… Дилан, может, злится или у него просто проблемы.

Я сидела в саду, на одной из каменных скамеек, укутавшись в плащ до подбородка, словно это могло защитить от холода, который давно не был внешним. Это место стало моим временным укрытием, ведь даже в своей комнате я ощущаю безумное напряжение и давление.

В какой то степени, они ведь не обязаны знать, через что я прохожу сейчас, – убеждала я себя. Они не обязаны угадывать, что внутри меня что-то сломалось или что я ощущаю. Это несправедливо ждать от них реакции, если я сама молчу и не иду к ним напрямую. Я должна быть выше этого, уметь выжидать, прощать.

Я ведь всегда старалась быть разумной и не поддаваться эмоциям. Если они молчат – значит, так нужно, на это есть причина, время всё расставит. Они всё ещё мои друзья и пара дней в тишине не изменят этого. Просто сейчас… пауза.

Но мысли становились всё более спутанными. А если нет? А если эта “пауза” – просто конец? Если они решили, что я больше не часть их круга и просто вычеркнули меня из истории? В груди нарастало глухое, болезненное давление, как будто изнутри всё сжималось в маленький узел.

Я стиснула зубы со всей силы. Хей, я ничего им не сделала, не предавала и не бросала. Я всё это время держала в тайне своё местоположение, чтобы защититься и спастись от моей магии. Я сражалась сама с собой, обманывала семью, терпела боль и унижения от здешних обитателей. Я выслушивала их проблемы, хранила их тайны и давала советы, когда те просили. А они? Они даже не могут сейчас даже сказать мне «привет».

Я резко встала со скамейки, почти споткнувшись. Плечи дрожали, дыхание сбилось, но я не плакала. Пока нет, но так было даже страшнее. Плач – как буря, а это – как подводный шторм. Без шума, без выхода, но в разы опаснее и уничтожительнее.

– Может, я и правда лишняя и они просто… отдаляются, потому что так проще. Без меня проще. – вырвалось вслух. Голос был хриплый, едва слышный. – Прекрати. Ты сильная… ты должна быть сильной.

Но в этот момент в груди что-то треснуло, ведь на самом деле я не хочу быть сильной. Я хочу, чтобы кто-то… обнял и просто сказал: «Я рядом». И тогда слёзы всё же пошли, без истерики или надрыва. Они просто текли – тихие, как дождь, которого не хватало этому миру. Я буквально рухнула обратно и уткнулась в колени и тогда позволила себе впервые признать: Я не справляюсь. Я нуждаюсь в них больше, чем они, кажется, нуждаются во мне.

Однако, судьба любит предоставлять возможности. Я молила богов о помощи и они послали мне ее… но в достаточно странном виде. По окончании полу года, сразу после экзаменов, шла практика. Нас всех собрали для того, чтобы учителя могли разделить нас на пары и выдать нам задания. Если в других классах бурлила жизнь и казалось, что они только и предвкушали занимательную возможность проявить себя, как взрослого и наконец покинуть академию, то наш класс был слишком тихим. Не тем спокойным, сосредоточенным молчанием, которое обычно сопровождает важное объявление, – а натянутой, почти гнетущей тишиной, в которой каждое дыхание казалось лишним. Я чувствовала на себе их взгляды. Не открытые, не прямые – а скрытые, крадущиеся из-под ресниц, исподтишка. От этого становилось тошно и не приятно.

Магистр Керон, всегда прямой, строгий и немногословный мужчина зачитывал списки других групп и я старательно вслушивалась в них, надеясь попасть куда уголно, лишь бы не с кем то из ребят. Я правда не знала, чем может обернутся эта миссия и она в принципе казалась мне очень не подходящим местом, для выяснения отношений.

– И наконец, группа Пятнадцать, – начал он. Его взгляд скользнул по нашим лицам. – Данелия, Кристал, Эйден, Лавиния, Дилан. Вы все войдете в состав последней выездной экспедиции.

Бинго, – подумала я. – Именно то, что нужно: несколько дней в лесу с людьми, которые либо боятся меня, либо ненавидят. Это прям Джекпот.

– Что за задание? – первой заговорила Кристал, голос которой был на удивление спокойный, но холодный, как лёд на поверхности озера. Хотя обычно, она начинала такие сцены и истерики, если нас ставили в паре.

– Северный лес, – сказал магистр. – Три дня вам дается на него. Поиски артефакта временной печати. Он нестабилен, и может сместиться в пространстве, поэтому вам придётся отслеживать магический фон. Карта будет обновляться по мере его перемещений.

– Нас отправляют за нестабильным артефактом? – пробормотал Дилан, нахмурившись. – Это разве не задание для выпускников?

– Обычно – да, – ответил магистр. – Но ваша группа показала отличный потенциал на экзаменах, потому мы решили объединить вас воедино и посмотреть что будет.

Катастрофа. Можно даже не ждать эти три дня, я скажу вам наперед. Я еле смогла удержать в себе тот ироничный выдох: Команда молодости нашей, команда без которой мне не жить…

– Вас ждёт ночь в пути. Снаряжение будет у конюшен. Отправка – сегодня после ужина. Отчёт сдать обязательно по возвращении. И да: лес нестабилен, так что без самовольных отступлений, без драк, без импульсивных решений. Иначе в качестве наказания – отчисление. Ясно? – он бросил взгляд на всех, особенно пристально задержав его на Эйдене.

Мы молча кивнули или сделали вид, что киваем. Магистр ушёл, оставив за собой звенящую пустоту. Я медленно повернулась к остальным, встретившись взглядом с Кристал. Лавиния теребила край рукава, а Дилан так же глядел на меня и будто хотел что-то сказать, но сдержался. Только Эйден слегка усмехнулся уголком губ, словно в этом всём видел очередной вызов. И в этой тишине, как гром, прозвучала мысль: Три дня, пять человек, один лес. Начало, как из какого то ужастика или криминальной хроники.

Сразу после ужина, мы все отправились в конюшню, забрав предводитель но все необходимые вещи из комнат общежития и переодевшись подходяще. Последние слова наставников и вот мы уже у границы северного леса. Каждый в своей походной форме и каждый – в чём-то неуловимо другой.

Они все были одеты в одинаковые костюмы Академии – модифицированную экипировку для вылазок. Она была создана так, чтобы сочетать магическую защиту, удобство движения и невидимость в лесной местности. Плотная ткань цвета серо-зелёного мха с вкраплениями коричневого – под цвет подлеска, будто ткань живая и сливается с окружающей природой.

Костюм состоял из брюк с множеством скрытых карманов, облегающих, но не сковывающих движений, и удлинённой куртки с высоким воротом, застёгивающейся не пуговицами, а гладкой серебристой застёжкой, реагирующей на прикосновение руки владельца. Куртка укреплена вставками из лёгкого магического волокна – отчасти как броня, отчасти как защита от холода и влаги. На спине была – полупрозрачная накидка с капюшоном, почти невидимая на расстоянии. Она отталкивала дождь и маскировала следы тепла. На ногах – плотные ботинки с гибкой подошвой, зачарованные так, чтобы не скрипели даже на сухой хвое. У каждого на поясе – маленький артефакт-компас, прикреплённый к ремню, и персональный набор выживания: фляжка, заклинательная нить, зеркальце-сигнал, капсула с первой помощью. Но, несмотря на единообразие, в каждом была индивидуальность.

Например, Кристал, как всегда, носила перчатки – тонкие, без пальцев, из темно-бежевой кожи. Её волосы были убраны в высокий хвост, перевязанный серебряной нитью с подвеской из камней. Суровая и как всегда сосредоточенная. Она поправляла кинжал на поясе с привычной точностью, как будто не доверяла никому, даже чарам защиты.

Дилан выглядел, как всегда, аккуратно – его ворот был идеально выровнен, капюшон лежал ровно по плечам. Он что-то тихо проверял в карманах, иногда взглядывая на других – и на меня, но быстро отводил глаза. Его присутствие было как тихий якорь – стабильный, собранный, чуть холодный. Его походный лук был уже за плечами, зачехлённый.

Эйден… Он, как всегда, слегка нарушал правила. Его ворот был расстёгнут, капюшон он не натягивал – будто демонстрировал, что не боится ни холода, ни чужих взглядов. Перчатки он держал в кармане, а волосы торчали в разные стороны. Его походная сумка висела через плечо – не по форме. Но всё равно смотрелся… эффектно, уверенно и привлекательно.

Лавиния заколола волосы в пучок, украсив свою прическу небольшим цветком ромашки. Она, как и Дилан, был воплощением идеала в этом образе, но в отличии от ледяного принца, Лавиния была очень милой в этом образе и напоминала мне лесного эльфа, из фильмов и мультиков.

Я сама была в таком же костюме. Он плотно облегал тело, но был удивительно лёгким и прочным. Но в отличие от них, я чувствовала себя в нём не бойцом, а чем-то вроде тени или случайно потерявшегося человека. Чужой среди знакомых лиц. Всего два месяца назад, у нас было похожее задание и такие же костюмы. Мы смотрели друг на друга и смеялись над образами, а теперь они смотрят сквозь меня. Как будто я – просто ещё одна ветка леса, которую можно обойти стороной.

Первая ночь в лесу наступила очень быстро. Хотя шли мы долго. Настолько, что мои ноги гудели, хотя костюм и был зачарован для дальних переходов. Лес в этих краях был другим – тихий, густой и опасный. Только когда солнце полностью скрылось за горизонтом, Дилан, указав на небольшую впадину между холмами, окружённую густыми кустами и высокими камнями, объявил:

– Здесь разбиваем лагерь.

Никто не спросил, кто где спит. Просто каждый начал делать то, что нужно было делать. Лавиния сразу занялась защитными знаками. Она ходила по кругу, чертя на земле символы земли, нашёптывая что-то себе под нос. Её движения были чёткими, почти раздражёнными – как будто она заглушала ими собственные мысли. Эйден принялся разжигать огонь. Не магией, нет – по правилам задания всё должно было быть по-настоящему. Он колол ветки с такой сосредоточенностью, будто рубил не дерево, а невидимого противника. Искры от его кремня вылетали со злостью – как и он сам. Дилан… просто ушёл в тень ближайшего дерева, проверяя радиус видимости, ловушки, следы. Кристал раскладывала спальные принадлежности возле костра, помогая Эйдену переносить ветки к костру.

А я…Я стояла посреди всего этого – будто между мирами. Не совсем внутри, не совсем снаружи. Я помогла развернуть палатки, разложила свитки с картами, отметила место на магическом компасе. Всё вроде делала правильно. Всё вроде делала как надо, но не чувствовала себя частью команды.

Когда огонь наконец вспыхнул, мы молча собрались вокруг. Не в круге, нет. Каждый держался чуть поодаль, будто между нами пролегали стены, которых никто не решался касаться. Кристал устроилась напротив меня, но ни разу не взглянула в глаза. Свои волосы она переплела тугую косу, и даже у костра она сидела идеально прямо, как принцесса на троне. Только руки у неё дрожали чуть-чуть от холода, когда она распаковывала походную еду. Я заметила – и тут же отвернулась. Если она ощущала дискомфорт или неудобство – то делала это гордо, как и всегда.

Лавиния молча жевала сухую лепёшку, глядя в сторону деревьев. Будто не мы, а лес был её настоящей компанией. Она ни разу не пошутила, не усмехнулась и даже на Дилана не посмотрела. Только щурилась в огонь, иногда подкидывая ветки.

Эйден вообще не ел. Он лежал, откинувшись на рюкзак, глядя в небо, будто звёзды могли дать ему правильный ответ или отвлечь от мыслей, которые, наверное, душили его не меньше, чем меня. Он не произнёс ни одного слова с тех пор, как мы начали наш путь.

Дилан… Он, как всегда, сидел чуть поодаль, на камне, будто на дозоре, стараясь сосредоточиться на защите нашей «компании». Он казался таким непринужденным, словно ничего и не произошло, но в тоже время, за его ледяной маской можно было разглядеть переживание за эту ситуацию.

Я ела через силу. Сухой хлеб, вяленое мясо, вода с привкусом магического фильтра – все мне казалось одинаково безвкусным. Даже лесной воздух – когда-то живой и пряный – теперь был тягучим, как тоска. Когда-то мы вот так же смеялись у костра, обсуждал стратегии и кто лучше метает кинжал или кто первым заснёт. Кто проспит тревогу или будет громче храпеть. Сейчас… Я обняла колени руками, уткнулась в них лбом. Делая вид, что просто замёрзла, хотя на самом деле – я пыталась спрятать боль и просто не заплакать.

Мы легли в палатки по двое. Мне досталась палатка с Кристал – и тишина между нами была гуще ночного воздуха. Мы не обменялись ни словом, не разложили вещи вместе. Даже не встретились взглядами. Она лишь высокомерно готовила себя ко сну, делая свои ночные процедуры и без того с большой театральностью.

Я лежала, уставившись в потолок палатки, слушая, как потрескивают ветки в огне снаружи. Где-то вдалеке ухал филин, ветер шуршал листьями. В мире была настоящая гармония, которой мы теперь не обладаем и я даже не знала, будем ли обладать когда либо еще. С этими мыслями было достаточно трудно уснуть.

Утром следующего дня, мы быстро и также молча собрались, позавтракали и двинулись дальше в путь. Кажется, что никто из нас не хотел и минуты лишней пробыть в лесу, так что, никто не останавливался ни на минуту. Даже Лавиния, которая обожала рассматривать лесные пейзажи, сохраняя их виды в своей голове, не просила ни разу остановиться.

Ближе к обеду, мы добрались до скалы, к которой вела узкая тропинка, скрытая зарослями. Когда мы подошли ближе, воздух стал плотнее, будто сам лес затаил дыхание. Впереди зиял тёмный провал – вход в пещеру. Чем ближе мы подходили к этому месту, тем больше мурашками я покрывалась. Я абсолютно не могу понять своего поведения сейчас, но почему то в голове мигала красная лампочка, с огромной надписью «Опасно». Мне хотелось просто бежать от этой пещеры, забрав ребят с собой и я сама не могла понять почему.

– Это она, – сказал Дилан, глядя на магический компас. – Тут ощущается сильная энергия. Наверняка артефакт внутри.

– Вы уверены, что стоит туда идти? – я шагнула вперёд. Голос мой был тише обычного, но в груди нарастала тревога. – Учителя говорили, что в южных пещерах нестабильные потоки. Там могут быть старые ловушки или дикие сущности.

Эйден фыркнул, скрестив руки. Он уже всматривался в темноту, будто нетерпеливо ждал, когда кто-то решится первым войти. Кристал же повернулась ко мне. Её волосы чуть колыхнулись от ветра, золотые глаза сузились.

– Если боишься – иди назад в Академию, – холодно сказала она, ни капли не смягчив тон. – Мы не держим. Мы здесь, чтобы получить сто баллов за практику. Не ноем, а работаем.

Я замерла.

– Я не ною, – тихо ответила я. – Я просто не хочу, чтобы кто-то пострадал. Мы…

– Ты всегда не хочешь, – перебила Кристал. – Всегда сомневаешься, боишься и тянешь назад. Хватит тормозить остальных. Не забывай, это Имперская Академия, а не кружок самопомощи ил не клуб по интересам. Каждый из нас, по выпуску станет правителем своих империй, нам нужен этот опыт, дабы стать сильнее и мудрее, а ты… нас его лишаешь.

На мгновение повисла тишина. Даже Лавиния опустила глаза, словно не решалась что-то сказать. Дилан отвернулся, молча проверяя амулет обнаружения, делая вид, что ничего не слышал. Никто не встал на мою сторону. Я осталась одна – снова. Может, они правы? Может, я действительно только мешаю?.. Но всё внутри меня кричало: там опасно. Я чувствовала это кожей, дыханием и сердцем. Но никто меня не слушал и они шагнули вперёд – в темноту пещеры.

Я осталась снаружи, как сторожевой пес на привязи. Меня всё ещё мучили сомнения – стоило ли вообще идти с ними, стоило ли пойти с ними в пещеру и может стоит одной вернутся назад в академию? Они не хотели меня в команде, особенно Кристал. Я осталась возле входа, присев на холодный камень, обхватив колени. Ветер настойчиво шептал мне, что что-то не так, но я пыталась не слушать. В воздухе витала странная магия, но я оправдывала ее тем, что мы просто в диких землях с нестабильной аурой. Я никогда ни с чем подобным не сталкивалась и не ощущала, потому и не могла ни с чем сравнить. И тогда я услышала крики.

Громкие, рваные, как будто из глотки вырывались не звуки, а сами души. Я тут же подскочила на ноги. Ужас охватил грудь ледяным обручем. Ребята? Сомнения исчезли и я тут же бросилась в пещеру.

Я бежала, врезаясь в шершавые стены, спотыкаясь об камни в темноте, пока не увидела их. Они лежали на полу – кто то ранен, кто то был в шоке. Эйден стоял впереди, из последних сил защищая остальных. Кристал сжимала свое окровавленное плече, сидя возле Лавинии, которая дрожала, прикрывая Дилана, который, кажется, потерял сознание.

И он – огромное, пугающее чудовище. Его имя всплыло в моей голове прежде, чем я успела задаться вопросом: кто это? Кса’ар…

Огромный, безликий, как сгусток ужаса и тьмы, он нависал над ними, готовясь нанести последний удар. От него исходил черный дым, из за которого было трудно дышать. Голова гудела от его темной энергетики, он словно высасывал жизненные силы и какую любо надежду, просто находясь где то рядом. Все их заклинания обуглили стены и землю, но даже не коснулись его.