Бурый. Истинная для медведя.

Я медленно шагнул вперёд.

На миг она замерла, но не отступила.

Хорошо. Проверим, сколько в ней истинного огня.

– Ты говорила, что можешь идти сама, – напомнил , наклоняя голову и сокращая дистанцию.

Она резко выдохнула, но всё ещё молчала.Я ждал. Она сделала шаг. Не назад. Вперёд.

Напряжённая, злая, но идущая сама. Хороший выбор. Я улыбнулся краешком губ.

Теперь игра перешла на новый уровень.

– Это был нечестный бой! – крикнула, стоя передо мной, сжав кулаки и дрожа от гнева. Её грудь вздымалась от сбившегося дыхания, а глаза пылали.

О, хорошая девочка.

Она кипит, сопротивляется, ищет выход из безвыходной ситуации. Верит, что может что-то изменить.

– Тогда учись быть честной, – говорю я, не оставляя места для спора. – Хочешь быть охотницей? Веди себя, как охотница. А не как избалованный ребёнок, который устраивает истерику из-за того, что у него отобрали игрушку.

Её запах меняется. Он становится резким, колючим, как первые заморозки. Зверь внутри меня делает глубокий вдох, наслаждаясь её раздражением.

Она злится, но не знает, куда выплеснуть эмоции.

– Я не ребёнок! – рычит, делая шаг вперёд, словно пытаясь оказать давление.

Как забавно.

Я медленно выдыхаю, позволяя лёгкой усмешке скользнуть по моему лицу.

– Докажи.

Она замирает, её взгляд встречается с моим. Я вижу, как внутри неё идёт борьба. Она ищет выход, но его нет.

Её упрямство почти забавно. Но толку от него – никакого.

Она может злиться, бросать на меня взгляды, полные ярости и отчаяния. Но решение уже принято. Она не выйдет на охоту за теми, кто способен свернуть ей шею одним движением. Пара будет в безопасности.

– Вот и замечательно, – киваю, пропуская её к выходу. Мира хочет возмутиться, но пока не знает как. Пока что. Но я чувствую, что она найдёт способ. Попытается сбежать. Попытается доказать, что я не имею права её контролировать.

Ах, малышка… Я жду этого момента. Жду, чтобы снова показать ей, что её упрямство – это не оружие, а нож без рукояти. Если ты хочешь играть – играй. Но правила в этой игре устанавливаю я.

Её документы уже у меня. Диплом? В моих руках. Она может злиться сколько угодно, но теперь она – моя. Я не позволю ей сделать шаг туда, где она не выживет.

Станислав понял, зачем это нужно. Благодаря ему я избежал лишних вопросов. Теперь девочка будет учиться у моих парней.

У лучших охотников. Тех, кто знает границы. Тех, кто покажет ей, что бой – это не изящная дуэль с равными шансами, а жестокая, грязная схватка за выживание.

Если она хочет драться – пожалуйста. Но по моим правилам. По тем, которые её не убьют. Если попытается сбежать?

Я знаю, где её искать. Знаю, как её остановить. И когда этот момент настанет…

Она поймёт, что выбора у неё не было.

Помогаю ей сесть в машину. Приглушённый свет приборной панели, тихий гул мотора, дыхание города за стеклом. Мираслава сидит на заднем сиденье, но внутри неё напряжение, ощутимое, как натянутая струна. Зверь в груди лениво приоткрывает глаза, словно пробуждаясь от долгого сна.

Её злость, обида и негодование ощутимы каждой клеткой моего тела. Она не привыкла к контролю, не привыкла, что кто-то может просто взять и решить за неё. Добро пожаловать в мою реальность, малышка.

Илья за рулём. Он молчит. Не задаёт вопросов. Слишком хорошо знает, когда лучше не лезть.

– В номер, – коротко бросаю я.

Илья молча кивает, и машина плавно трогается с места. В салоне тишина. Она хочет заговорить, её дыхание становится чаще, грудь вздымается быстрее. Но сдерживается. Умница. Дай себе время осознать, в каком положении ты теперь находишься. Потому что назад пути нет.

– Куда мы едем? – её голос звучит резко, почти требовательно. Я не сразу отвечаю. Солнце бросает блики на стёкла машины, снаружи – оживлённый город: спешащие люди, шум машин, короткие сигналы.

– В отель, – отвечаю ровно, не глядя на неё. Она моргает, осмысливая слова.

– А мои вещи?.. – голос её дрожит, но в нём всё ещё слышится сталь.

Я киваю Илье, коротко, но уверенно.

– Заберут, – мой ответ звучит как приговор.

Её лицо искажается от гнева, губы сжимаются в тонкую, напряжённую линию.

– Документы? Учёба? – она выдавливает из себя, словно каждое слово стоит ей огромных усилий.

– Закончила, – отвечаю я, не дрогнув ни на мгновение.

– Я сама решу, когда… – начинает, но я перебиваю её, поворачивая голову и встречая её взгляд.

– Уже решено, – мой голос холоден, как лёд.

Она тяжело дышит, словно пытается найти силы для новой атаки. Взгляд её метнулся к окну, будто она ищет там спасение или выход.

– То есть вы просто… забрали меня? – в её голосе слышится смесь недоумения и ярости.

Я чуть наклоняюсь вперёд, опираясь локтем о подлокотник, и моя улыбка, холодная и кривая, напоминает лезвие ножа.

– Ты сама согласилась, – говорю, и в этих словах – вся правда.

Её щёки вспыхивают, но она быстро берёт себя в руки, словно гася огонь внутри. Малышка ещё не понимает, что спор с нами – это как пытаться погасить бурю в океане голыми руками. Пока что.

– И долго я там должна сидеть? – её голос дрожит, но в нём уже нет прежней ярости.

Я улыбаюсь, но эта улыбка – не для неё. Это улыбка хищника, который уже получил свою добычу.

– Столько, сколько потребуется, – отвечаю я.

– Вы нарушаете статью 3, пункт 7 Кодекса безопасности оборотней! – её голос звучит резко, поворачиваю голову, чтобы встретиться с ней взглядом.

Её слова – это карта, брошенная на стол, но я уже знаю, что она не козырь.

Она что, всерьёз думает, что закон, который я сам же и написал, сможет меня остановить?

– Забавно, – усмехаюсь, приподнимая бровь. – Веришь, что это сработает?

Она вскидывает голову, подбородок вздёрнут, спина прямая.

– Закон для всех один.

Я коротко смеюсь. Смело. Безумно, но смело.

– Мой же кодекс мне цитировать? – голос ленивый, но с металлом. – Интересный подход.

Она молчит, но я вижу, как внутри неё бушует буря. Гордая. Упорная. Верит, что законы на её стороне. Наивная.

– Хорошо. Раз ты такая умная, скажи, что в статье 2, пункте 4?

Она хмурится, молчит. Но вот её глаза расширяются. Поняла. Теперь мы на одной волне.

– Оборотни, нашедшие истинную пару, имеют исключительное право на её защиту, контроль и опеку… – задыхается на последних словах, будто они застревают в горле.

Резко замолкает, сжимает кулаки, пытаясь удержать себя. Но я вижу, как в ней всё кипит.

Довольно киваю, глядя, как осознание накрывает её.

– Умница.

Она глубоко дышит, срывается на резкие вдохи, как зверь, попавший в капкан.

– Ты не можешь мной командовать, – хрипло произносит она.

Я усмехаюсь и наклоняюсь ближе, позволяя ей почувствовать тепло моего дыхания на коже.

– У меня есть право делать всё, что нужно, чтобы ты не навредила себе.

Глава 13

Машина плавно останавливается у входа в один из самых роскошных отелей Москвы.

Закрытый внутренний двор окутан мягким светом фонарей. Здесь царит идеальная тишина, которую изредка нарушают приглушённые голоса охранников. Чужих здесь не бывает.

Кажется, что это место создано для покоя. Но под этой кажущейся безмятежностью скрывается абсолютный контроль.

Демид сидит неподвижно, как и всю дорогу. Но я знаю – это иллюзия. Его спокойствие лишь маска.

Когда открывается дверь с моей стороны, сжимаю кулаки. На пороге стоит Илья – тот самый, кто уложил меня на лопатки в спортзале.

Его лицо невозмутимо, но в движениях чувствуется напряжение. Это игра по правилам Демида.

– Илья, отведи её в мой номер, – спокойно говорит Демид, словно всё уже решено.

Гнев вспыхивает внутри. Выдыхаю, пытаясь сдержать его, но безуспешно.

– Не нужно меня никуда «отводить». У меня есть свой дом, – слова вырываются быстрее, чем успеваю подумать.

Илья молчит, просто ждёт. Он знает, что я не решаю.

Смотрю на Демида.

– Это смешно. Вы действительно думаете, что можете держать меня взаперти?

Демид медленно поворачивает голову, смотрит на меня с видом снисходительного учителя.

– Нет, – говорит он спокойно. – Я не думаю. Я знаю.

Его голос тихий, но от этого только страшнее.

– Вы бредите, – выдыхаю, раздражённая до предела. – Это безумие!

– Безумие? – его усмешка резкая, но глаза холодны, как лёд. – Ты, очевидно, знаешь другие варианты.

Вопрос риторический. Его спокойствие обманчиво. Выхода нет.

– Илья, – повторяет Демид, не отрывая от меня взгляда, в котором слишком много власти. – В номер.

Илья кивает и жестом указывает на дверь.

Гостиница поражает роскошью, но я не обращаю на это внимания. Вместо этого замечаю детали, выработанные годами. Всё, чему нас учили, всплывает само собой.

Охрана стоит на каждом повороте. Камеры. Персонал движется по идеально выстроенным маршрутам, чтобы ни один человек не задерживался без необходимости.

Сбежать отсюда будет сложно. Илья ведёт меня к лифту. Он не торопится, но и не даёт времени задуматься. Попытка сбежать сейчас – ошибка. У него гораздо больше опыта.

Поэтому я молчу и жду. Двенадцатый этаж. Двери лифта бесшумно раздвигаются, открывая просторный холл с мягким освещением. Коридор тихий, без суеты.

Мы подходим к двери. Илья прикладывает карту-ключ, и дверь открывается с тихим щелчком.

– Проходи, – говорит он, чуть отступая.

Я захожу внутрь и сразу оглядываюсь. Всё здесь соответствует своему владельцу.

Просторно, но без излишеств. Лаконично, строго. Дорогая мебель, но без показной роскоши. Чистая функциональность. Место, где всё под контролем.

– Сколько мне здесь быть? – спрашиваю, оборачиваясь к Илье.

Он смотрит спокойно, слегка склонив голову. Волк. Я уже поняла, кто его зверь.

– Как получится, – отвечает он лёгким тоном, но взгляд внимательный. – Но не советую проверять свои навыки здесь.

Лёгкая усмешка. Самодовольная.

– А если захочу? – бросаю вызов, намеренно дерзко.

Он качает головой, усмешка становится шире.

– Я был мягок в аудитории. Если понадобится… – он делает шаг ближе, наклоняясь вперёд, – ты узнаешь, что такое схватка в полную силу.

В голосе нет угрозы, но я верю каждому его слову. Стук в дверь.

Я молчу, надеясь, что меня здесь нет. Но дверь открывается, и на пороге появляется незнакомец.

Молодой человек, около двадцати лет, высокий, поджарый, двигается плавно и уверенно. В нём есть что-то хищное – неторопливость, вежливая настороженность, контроль.

Волк. Ещё один. Как Илья. Они все здесь такие.

Хищники, оценивающие пространство, чужие границы, чужие страхи.

– Здравствуй, Мираслава, – говорит ровным, спокойным голосом, но в нём проскальзывает изучающий интерес.

Не показываю раздражения.

– Здравствуй, – отвечаю также ровно, но внутри что-то напрягается.

Он не выглядит угрожающе.

Но я уже научилась видеть глубже, чем кажется.

– Глеб, – представляется он, делая пару шагов внутрь комнаты, словно проверяя, насколько близко я позволю ему подойти.

– Теперь ты моя подопечная, – продолжает, не меняя тона, но взгляд становится твёрже.

Скрещиваю руки на груди.

– И зачем мне охрана?

– Потому что ты больше не просто охотница, – его голос остаётся ровным, но в нём звучит что-то, чего я пока не понимаю.

Воздух в комнате становится тяжёлым, как перед грозой.

Знаю, как волки используют молчание, чтобы заставить собеседника реагировать. Но я не волчица и не собираюсь подчиняться их правилам.

– Допустим, – наконец говорю, скрестив руки на груди. Глеб чуть наклоняет голову, внимательно наблюдая за мной, слишком спокойно, слишком уверенно.

– А куда делся Илья? – решаю сменить тему, чтобы проверить, насколько мой новый охранник разговорчив.

– Он работает только с Демидом Викторовичем, – отвечает Глеб коротко, без эмоций.

Конечно, всё крутится вокруг Бурого.

– Понятно, – фыркаю, не отводя взгляда, – и что теперь?

Глеб лениво пожимает плечами:

– Может, ты голодна?

Я удивлённо моргаю.

Из всех возможных тем этот вопрос был последним, который я ожидала услышать.

– Ты шутишь?

– Нет, – Глеб смотрит серьёзно и прямо, как будто разговор – это чистая логика, ничего личного. – Ты сегодня выложилась на полную, так что логично предположить, что ты голодна.

Хмыкаю и скрещиваю руки на груди, но ответить не успеваю. Чувствую движение. Кто-то другой, не Глеб, появляется на границе моего восприятия. Он двигается иначе – не так прямо и жёстко. На расстоянии, но полностью контролирует ситуацию. Лениво, плавно, словно эта комната принадлежит ему, но он просто разрешает нам здесь находиться.

Слегка поворачиваю голову, и мой взгляд останавливается на незнакомце. Другой зверь. Но какой? Он улыбается. Не так, как Глеб или Демид. Его усмешка лёгкая, словно ему безразлично, что я вижу его игру.

– Анализируешь? – спрашивает он, наблюдая за мной с насмешливым интересом.

Я замираю.

– Меня зовут Артём, – представляет он себя, делая пару неторопливых шагов ближе.

– Много ли охранников для хрупкой девушки? – ворчу, скрещивая руки на груди.

Артём усмехается, лениво опираясь о дверной косяк:

– Демид Викторович считает, что за вами нужно следить внимательнее, чем за обычным человеком.

Я прищуриваюсь, уловив в его голосе скрытое веселье.

– Почему же?

– Во-первых, – вступает Глеб, его тон более нейтральный, – вы лучшая охотница на курсе.

– А во-вторых? – холодно уточняю.

Артём усмехается и переглядывается с Глебом.

– Вы не из тех, кто сидит на месте, – замечает он, выпрямляясь.

– А в-третьих, – Глеб чуть качает головой, но в голосе звучит одобрение, – Демид Викторович разрешил нам тренировать вас.

– Тренировать?Я напрягаюсь:

– Он не хочет, чтобы вы теряли навыки, – продолжает Глеб. – Теперь у вас другая подготовка, и вам нужно привыкнуть к новому уровню.

– Разве это не противоречит его словам? – приподнимаю бровь.

– Он не хочет, чтобы вы охотились, – уточняет Глеб. – Но если вам нужна борьба, вы получите её, но на его условиях.

– Медведь, – думаю.

– Посмотрим, – отвечаю, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

Глеб выглядит невозмутимым и спокойным, как камень. Он не показывает эмоций, но его уверенность чувствуется в каждом движении.

Артём, напротив, улыбается с лёгкой самоуверенностью. Кажется, он уверен, что я приму их вызов.

Они молча наблюдают за мной, ожидая моего решения.

Я знаю, что смогу справиться с этим быстрее, чем они предполагают.

Глава 14

Она встаёт. Неторопливо, будто обдумывает что-то, но всё же следует за Ильёй.

Хорошая девочка, но я вижу – не сдалась, лишь выжидает подходящего момента.

Лисица, притворяющаяся покорной, но с огоньком в глазах.

Я не смотрю ей вслед. Выхожу из машины. Уверен, что следующее противостояние будет ещё интереснее. Шаг за шагом иду к входу, где уже ждёт Дорохов.

Его руки скрещены на груди, взгляд холодный, оценивающий.

Охрана на месте. Ни вопросов, ни лишних движений – только ждут приказов.

– Мираслава остаётся здесь. – Голос твёрдый, без лишних эмоций. – Личная охрана будет её охранять.

Дорохов кивает, не уточняя ничего.

– Кто-то из наших будет рядом постоянно. Незаметно.

Эта девочка слишком умна, чтобы просто сдаться.

Она будет искать выход.

– Все перемещения только по моему разрешению. Без исключений.

– Кто с ней? – короткий, деловой вопрос.

Осматриваю людей перед собой и отвечаю:

– Глеб и Артём.

Они молча кивают.

Глеб – волк. Хладнокровный, терпеливый, но если вцепится – не отпустит.

Артём – барс. Быстрый, резкий, с хорошей интуицией.

Если она попытается сбежать – перехватят.

– Ключевой момент, – говорю, делая паузу, чтобы слова осели. – Если она решит что-то предпринять глупое, сразу доложи мне.

– Опекаем? – интересуется Дорохов, в его голосе нет сомнений, но в глазах мелькнуло понимание.

Я усмехаюсь.

– Не опекаем, а контролируем.

Дорохов кивает и раздаёт инструкции.

Глеб и Артем принимают приказ без возражений, но я вижу – они всё поняли. Она – моя ответственность. И если она решит бунтовать… Я подавлю этот бунт.

Подзываю их ближе, взгляд твёрдый, взгляд требовательный. Они достаточно меня знают, чтобы понимать – любая ошибка будет дорого стоить.

– Парни, ваша новая задача – ответственность за неё. Голову за неё отвечаете.

Глеб кивает, глаза холодные, сосредоточенные. Он не спорит, не задаёт вопросов. Просто принимает приказ.

Артём чуть ухмыляется, но через мгновение его лицо становится серьёзным.

– Будет непросто, – лениво замечает он, словно размышляя вслух.

Я прищуриваюсь.

– Не для вас двоих.

Глеб молчит, но в его взгляде читается согласие. Он привык работать с трудными задачами. Артём наклоняет голову, пристально смотрит на меня.

– Значит, нам можно её обучать?

Я делаю паузу. Не просто охранять, а тренировать. Дать ей возможность привыкнуть к моим правилам. Если она хочет драться – пусть. Но на моих условиях.

– Разрешаю, – спокойно бросаю я. – Но никаких поблажек. Пусть знает, на что подписалась.

– Выдержит ли? – тихо спрашивает Глеб.

– Эта девица вас на лопатки уложит, – усмехаюсь я, глядя на Илью.

– Посмотрим, как быстро, – хмыкает Артём.

Я скрещиваю руки на груди.

– Она попытается сбежать.

Глеб кивает.

– Мы учтём это.

Артём усмехается, но в его глазах нет веселья.

– Пусть попробует. Мне нравятся азартные ученики.

Я задерживаю на нём взгляд, оцениваю, но не вмешиваюсь.

– Без фанатизма, но жёстко.

Я не повторяю дважды. Они оба это знают. Моя охота началась, и теперь Мирслава должна осознать, куда она попала.

Медведь внутри меня рычит, недовольно ворочается, требуя, чтобы я остался рядом. Его инстинкты вопят: «Охраняй её! Контролируй!» Она моя. Но я не могу позволить себе это. Я – судья, и у меня есть работа, которую никто другой не выполнит.