Копия

– Никогда не забуду, Ясин. Такое ни забыть, ни простить нельзя. – Саид отодвинул чашку и устремил свой взгляд в сторону воды. – Я надеялся, что Маджид останется в Штатах после учебы, но он вернулся и готов служить мне верой и правдой. Пусть так, Ясин. Значит, на то воля Аллаха.

Адам посмотрел на Саида с неприкрытой и острой жалостью. Одно дело – держать подле себя ребенка, и другое – умного, расчетливого и мстительного молодого человека. Но спорить с Саидом он не стал: знал, что бесполезно.

Адам всегда с опаской и недоверием относился к Маджиду, и если Саид видел в глазах юноши преданность и благодарность, то Адам ждал с его стороны предательства. Вот только до сих пор не мог предугадать, когда и как Маджид решится на месть. А в том, что это произойдет, у молодого эмира провинции Ваха сомнений не возникало.

– И у тебя я прошу не много, – продолжил Саид. – Пусть с месяц Маджид побудет с тобой. Мне сейчас не до него, Ясин. Дел много, да и народ лютует. Не хочу я масла в огонь подливать. А ты, в конце концов, разберешься с бедуинами на востоке Блароха. Уверен, вдвоем будет проще.

Как не вовремя свалился этот Маджид на голову Адама! Выполнить волю Саида и забрать младшего Аль-Карога на свои земли он не мог. Не хотел! Чувствовал, что тем самым навлечет новые беды на свой народ. Но и не знал, как отказать эмиру.

– Алия, глядя на брата, тоже мечтает уехать учиться, – задумчиво произнес Саид, словно намекая, что у Адама не было выбора: откажись он принять у себя Маджида, и не видать ему свадьбы с Алией еще несколько долгих лет.

– Он ей не брат, Саид, и никогда не был! – не сдержался Адам, чуть не пролив горячий напиток.

– По крови не брат, твоя правда, Ясин! Но ты же знаешь, что вы оба для меня – как сыновья, которых Аллах не дал мне, – слащаво пропел Саид. – Так что, каково твое решение?

– Пусть будет по-твоему! – согласился Адам, понимая, что пожалеет о своем выборе. Сильно пожалеет! Но именно в этот момент он вспомнил о разговоре с Ангуром. – Я как раз по делам уезжаю в Европу. Возьму его с собой, может, и польза от него какая будет.

– В Европу? – удивился Саид. – Проблемы? Ангур не справился?

– Да, – коротко ответил Адам, дабы не углубляться в детали. – Завтра вылетаю в Лиссабон. Маджид может поехать со мной.

Рассказывать Саиду об Исландии – значит, заведомо испортить сюрприз, поэтому молодой человек упомянул столицу Португалии, где располагался головной офис его компании.

– Не стоит, Ясин, не стоит. – Саид потер тыльной стороной ладони подбородок и обеспокоенно добавил: – Решай свои проблемы и возвращайся. Совесть мне не позволит взваливать на тебя еще и Маджида.

На том и закончив трапезу, мужчины распрощались: Саид отправился в свои покои отдыхать, а Адам, еще немного погуляв по саду в надежде случайно встретить Алию, уехал к себе. Поездка в Лиссабон теперь была делом решенным и безотлагательным, хотя и совершенно ненужным.

– Что ж, – прошептал Адам себе под нос, понимая, что, посетив офис для отвода глаз, он отправится дальше – туда, где солнце лишь изредка согревает землю, а дожди смачно увлажняют ее поверхность. Туда, где из-под земли вырываются неуправляемые потоки огненной воды, а огромные ледники не тают даже в июне. – Сама судьба ведет меня к тебе, загадочная и дерзкая Энн, дочь Ларуса Хаканссона. Надеюсь, Ангур не обманул, и ты сможешь удивить меня.

– Ты, видно, смерти моей хочешь! – вынырнув из воспоминаний, прокричал Адам, заметив вдалеке мощную фигуру Ангура. Тот шел неспешно и явно в душе посмеивался над замерзшим и вымокшим другом.

– Не сердись, Адам! Сам видишь, местные ездят на своих автомобилях, словно на ишаках: медленно и хаотично. Пойдем, я забронировал тебе номер.

– Нет! – отрезал Адам. – Мы едем к Хаканссону прямо сейчас.

– Во-первых, не мы, а ты. Если, конечно, не хочешь, чтобы при виде меня Ларус аннулировал сделку. А во-вторых, ты себя видел? – Ангур с усмешкой окинул друга взглядом с головы до ног. – Что, в Лиссабоне ничего потеплее купить не удалось?

– Ангур, – прошипел Адам, – мне нужна машина! Сейчас! Я не намерен задерживаться в этом убогом месте дольше, чем требуется: взгляну на коня, на девчонку и уеду.

Ангур промолчал, лишь слегка улыбнувшись уголками губ, отчего его лицо исказилось в нелепой гримасе, но автомобиль для Адама нашел.

Дорога до места заняла около двух часов. Дикие, но завораживающие пейзажи, проносившиеся мимо, кружили Адаму голову. В этой жизни он повидал многое и был уверен, что ничто уже не способно удивить его. Сейчас он понимал, что вновь ошибся, и осознание этого его немного печалило: слишком уж часто в последнее время он стал ошибаться.

К дому Ларуса Хаканссона Адам прибыл под ужин, правда, это не могло не показаться ему странным: вечер в этих местах наступал лишь по часам, на улице же было все так же светло, как и днем.

Оглядываясь по сторонам, он уверенным шагом прошел к дому, который казался совершенно обычным на фоне всего остального. Еще будучи в Дезирии, он рассматривал в интернете фотографии Исландии и представлял, как окажется в загадочном поселении, сплошь и рядом состоящем из каменных приземистых домиков с крышами, покрытыми дерном. Но прямо перед носом у Адама находился самый обычный двухэтажный дом светло-желтого цвета. Чуть поодаль виднелся загон для лошадей и конюшни, а еще отовсюду доносилось блеяние овец.

Ларуса о своем визите Адам не предупредил: хотел увидеть все так, как есть, а не вылизанные картинки, подготовленные к его приезду. Звонок… Пара секунд ожидания… Отчего-то в голове пробежала надежда, что откроет ему та самая Энн и сразу разрешит все его терзания. Но мечты пришлось попридержать, поскольку на пороге появился жилистый высокий парень лет семнадцати, темноволосый, чернобровый с тяжёлым, каким-то не по-детски взрослым взглядом.

– Хало¹! – пробасил тот, совершенно не меняясь в лице при виде Адама. – Хэр эрту²?

Парень не выглядел дружелюбным и с первых секунд вызвал в Адаме легкое раздражение.

– Добрый вечер, меня зовут Адам Ваха. – Переборов неприязнь, Адам натянул дежурную улыбку и представился на беглом английском. – Я бы хотел увидеть Ларуса Хаканссона.

Лицо парня моментально исказила гримаса – неприятная, злобная, презрительная. Он смотрел на Адама так, как смотрели на него бедуины Блароха, которых эмиру то и дело приходилось сгонять с насиженных мест, за что те люто его ненавидели.

Спустя несколько секунд молодой человек все же впустил незнакомца на порог, указав грубым жестом в сторону гостиной.

Дом Хаканссона сильно отличался от привычных его взору личных апартаментов. Скромный, тесный, заставленный какими-то вещами и кучей обуви на полу, совершенно безвкусный и аляповатый, хотя и весьма чистый. На мгновение прикрыв глаза, он снова отругал себя за поспешность в решении приехать сюда. Очередная ошибка!

Не успел Адам сделать и пару шагов в сторону гостиной, как навстречу ему выбежал мальчишка лет пяти-шести с задорной улыбкой и любопытными глазками. Он был маленькой копией нелюдимого парня, открывшего дверь, правда, в улучшенной версии, и стоило ему увидеть Адама, как он тут же улыбнулся еще шире и что-то громко закричал на своем совершенно непонятном и несколько неприятном для гостя языке. Следом за мальчишкой в узком коридорчике показались еще люди: невысокая женщина с длинными темными волосами, забранными в низкий хвост, еще один мальчуган лет двенадцати и высокий, поджарый мужчина с грозным, как у юноши на входе, взглядом.

– Хало, хало, хало, – послышалось со всех сторон и во всех тональностях, вызывая у Адама неумолимое желание заткнуть уши и бежать из этого бедлама.

– Это Адам Ваха, собственной персоной. Приехал за конем, судя по всему, – грубоватым голосом заявил рослый парень и, растолкав младших плечами, удалился из виду.

– Оу, Адам, добрый вечер! – засуетился мужчина. – Я Ларус, это моя жена Арна и наши дети. Проходите, проходите! Что же вы не сообщили, что прибудете так скоро? Вроде в договоре срок прописан на сентябрь?

– Я оказался здесь совершенно случайно, проездом, и не мог упустить возможности вживую посмотреть на жеребца.

– Конечно, конечно. Я же не против, просто мы бы вас встретили. Проходите, мы как раз собираемся ужинать и будем счастливы, если и вы присоединитесь к нам.

– С удовольствием!

– Отлично. Арна, милая, накрывай на стол. А мы, Адам, давайте сразу прогуляемся до конюшни. Уверен, вам не терпится взглянуть на Странника.

На самом деле Адаму не терпелось взглянуть на дерзкую дочь Хаканссона, но он решил набраться терпения и посмотреть на нее за ужином.

– Вот наш Странник! Красавчик, чего греха таить! Шикарный жеребец, хоть и с характером! – важно заметил Ларус, указывая на скакуна.

Конюшня Хаканссона разительно отличалась от подобных у Саида. Нет, сделано все было на совесть, кругом царил порядок, однако простота и незамысловатость сквозили изо всех щелей. Но стоило Адаму взглянуть на жеребца, как скромность постройки моментально отошла на задний план. Коренастый, горделивый, с развитой мускулатурой и крепкой конституцией тела, Странник недоверчиво смотрел перед собой, раздувая ноздри и прижимая небольшие уши. Песочного цвета тело лошади украшала пышная белоснежная грива. Соловая масть коня делала его уникальным и один в один похожим на погибшего жеребца Саида. Да, Адам не прогадал, потратив столько сил и средств на приобретение именно этого коня.

При виде мужчин конь заметно оживился и всем своим видом давал понять, что не настроен к общению.

– Да, Адам, непростого коня вы приобрели. К нему нужен подход. Вы надолго в наши края?

– На несколько дней, не больше.

– Отлично! Оставайтесь у нас, Адам. Дом большой, места хватит всем, а Хинрик поможет вам найти общий язык с животным.

Стоило Ларусу произнести имя парня, как конь на мгновение успокоился и затих

– Хинрик – ваш сын? – поинтересовался Адам, всецело поглощенный наблюдением за жеребцом.

– Да, старший. Петер – средний, а Оскар – младший.

–Три сына? Вам очень повезло! – заключил Адам и осмелился протянуть руку к коню. Тот же моментально отреагировал: сначала предупредительно зафыркал и отвел голову в сторону, но, заметив, что незнакомец продолжает упорно тянуться к нему и внимательно смотреть, забил копытом и попытался встать на дыбы. Благо, Ларус тут же среагировал, что-то крикнув на своем ломаном языке.

– Да, вы правы, – отойдя на пару шагов от коня, ответил Ларус. – Еще есть дочь, но она здесь больше не живет

– Отчего же? – равнодушно спросил Адам, внутри ощущая неприятный осадок от услышанного.

– Уехала учиться. Энн, кстати, ладила со Странником лучше всех. А как она переживала за него. Успокоилась только тогда, когда узнала, что вы не будете спешить с перевозкой жеребца. Или ваши планы изменились?

– Нет, наш договор в силе.

– Замечательно! Давайте вернемся в дом. Думаю, Арна уже подала ужин.

Мужчины покинули конюшню и направились к дому. Дорога была недолгой, но прошла в тишине. Адам понимал тщетность своего визита, а Ларуса не покидало дурное предчувствие. Но стоило им зайти в дом, как тут же их мыслям было задано новое направление. Навстречу мужчинам выбежал мальчишка – средний сын Ларуса Петер.

– Папа, папа! Хинрик схватил рюкзак и убежал! Он сказал…– Заметив Адама, мальчишка осекся и замялся. – Короче, он ушел из дома.

– Ничего, Петер, пусть остынет немного. Вернется. – Ларус старался казаться спокойным и уверенным в своих словах, но по его сжатым в кулаки рукам Адам сразу понял, что тот не на шутку взволнован.

– Будет лучше, если я вернусь в город, – предложил Адам. Его миссия в этом доме была завершена.

– Уже поздно, – без спроса вмешалась в разговор Арна. – Оставайтесь. Я подготовила для вас комнату. Не обращайте внимания на Хинрика, в последнее время он сам не свой. Немного успокоится и вернется.

Вот только Хинрик не вернулся ни к ужину, ни парой часов позже. Ларус и Арна изрядно переживали, хотя и пытались не показывать гостю своего излишнего волнения. И лишь тогда, когда в двенадцатом часу ночи раздался телефонный звонок, родители парня немного успокоились.

– Энн звонила, – обратился Ларус к жене, а Адам сидевший в это время в гостиной, невольно замер. Главная цель его визита была так близка и в то же время так далека от него. – Хинрик у нее, не волнуйся. Завтра она обещала привезти его домой.

«Завтра», – прошептал про себя Адам и удалился в отведенную ему комнату.

__________

¹ – Здравствуйте! (исланд.)

² – Вы кто? (исланд.)

6. Это он

– Всё? Уже? – Заметив, что Энн вышла из своей комнаты, Хилдер заёрзала на диване в нетерпении выведать подробности. – Что Адам Ваха сказал? Это его номер вообще? А голос? Какой он? Такой же шикарный, как и он сам? Энн! Ну, не молчи!

– Боже, Хил, успокойся! – Энни подошла к подруге чуть ближе и потянула за кончик ее большого пальца, вытаскивая тот изо рта. – Это не твоя привычка.

– Энн! – проворчала та. – Ты издеваешься? Рассказывай! А то я подумаю, что зря напрягла Хельгу. Ты же знаешь эту мелкую пиранью: сестренка мне еще не раз припомнит, как я рылась в ноутбуке отца. Давай, Энн! Я жажду деталей!

– Да нечего рассказывать. – Энн плюхнулась рядом с подругой на диван и, подогнув ноги под себя, развернулась в ее сторону. – Он не особо меня слушал. Сначала что-то говорил на своем языке, а когда до него дошло, что я не понимаю, перешел на английский, холодно отрезал, что в моих услугах не нуждается, и сбросил вызов.

– И все? – искренне недоумевала Хилдер. – Хотя неудивительно. Для такого мужчины, как Адам Ваха, мы с тобой – словно назойливые мухи. Представляешь, сколько красоток со всего мира так же названивает ему каждый день?!

– Хил, я не названивала! – возмутилась Энн. – У меня к нему было дело. И вообще…

– Вот, Энни, у тебя было дело, – перебила ее Хилдер. – Удивительный предлог попытаться обратить на себя внимание такого мужчины! А ты…

– Какого «такого», Хил? – от души рассмеялась Энн. – Ты же его видела лишь на фотографии, да и то неизвестно, какой она давности. Возможно, он в отцы тебе годится! Да и наверняка он давно женат и имеет кучу детей.

– Эх, Энн! А помечтать? – наигранно простонала Хилдер. – Ладно. Видимо, не судьба!

Подруги рассмеялись и попытались сменить тему разговора: обсудили планы на ближайшие выходные, выбрали, чем будут ужинать сегодня, и даже обсудили поведение Хинрика. Но в глубине души каждая из них переживала свое столкновение с Адамом Ваха. Хилдер все никак не могла выбросить из головы образ статного черноволосого мужчины с выразительными, даже зачаровывающими глазами и правильными, хоть и немного грубоватыми, чертами лица. А Энн прокручивала в голове его слова и сожалела, что не смогла достучаться до его сердца, чтобы облегчить участь Странника.

Правда, через пару дней головы девчонок были заняты уже совершенно другими мыслями.

Жизнь в городе имела свои преимущества. Постоянные прогулки, интересные места, новые знакомства и, главное, абсолютная свобода и самостоятельность озаряли дни новыми красками, а вечера – ярким общением.

– Энни, помнишь Олафа? – расплываясь в улыбке, спросила Хилдер. В одной руке она держала бумажный стаканчик с кофе, а другой приобнимала за плечо высокого, слегка кучерявого парнишку.

Субботний вечер девушки решили провести в небольшой кофейне в паре кварталов от дома. Удобно устроившись у самого окна, Хил много болтала, вспоминая смешные и нелепые истории из школьной жизни. Энн же, порядком подустав, ласково смотрела на подругу, потягивая ароматный напиток и изредка кивая. Когда кофе в их стаканчиках закончился в очередной раз, Хилдер унеслась за добавкой, а вернулась в компании незнакомца.

– Ну же, Энн, вы с Олафом еще сидели вместе на математике! – не унималась Хил и, бросив на парня оценивающий взгляд, добавила: – А ты похорошел с тех пор.

Олаф расплылся в широченной улыбке и протянул Энн руку для приветствия:

– Нам было лет семь, Энн. Не переживай, Хилдер я тоже не сразу узнал.

И тут Энн вспомнила своего соседа по парте, который проучился в их с Хилдер школе от силы пару лет, а потом исчез.

– Привет, Олаф! – улыбнулась она и, указав на свободное место рядом, предложила молодому человеку присоединиться к ним.

– Вот это встреча! – устроившись поближе к парню, проворковала Хилдер.

– Ты вроде переехал тогда, верно? – спросила Энн скорее из вежливости. Усталость давала о себе знать и не располагала к общению с другом детства, если вообще можно было считать Олафа таковым.

– Да, дед выкупил ферму недалеко от Хусавика, и мы перебрались туда. Энн, не поверишь, я буквально несколько дней назад вспоминал о тебе! Отец пытался выкупить вашего строптивого жеребца, но не потянул. Ты была на выставке?

– Нет. – Настроение, и без того не самое веселое от упоминания о Страннике, опустилось до нулевой отметки.

– Я так и понял, – ничего не замечая вокруг себя, громко отозвался Олаф. – Зато я Хинрика видел. Вот уж кого не узнать! Я же его совсем маленьким помнил. Вот кто точно изменился!

– Так и ты немного подрос, – с иронией в голосе подметила Энн, но парень совершенно не уловил шутки.

– Знаете, я в своей школе был в сборной по гандболу. У меня неплохо получалось играть. Вот сейчас и в университете планирую попасть в команду. А ты, Хил, чем увлекаешься?

Откровенно утомившись от компании Олафа, Энн пыталась уловить взгляд Хил, но та упорно смотрела на парня, слушая его с открытым ртом.

– Я вас оставлю на минутку, – произнесла она, и оба машинально кивнули, ясно давая понять, чтобы их не отвлекали по разной ерунде.

Энн протиснулась между ребятами и поспешила к выходу. Похоже, этим вечером ей предстояло идти домой одной, а, возможно, и ночевать тоже.

Хилдер, хоть и была до безумия влюблена в Хинрика, никогда не лишала себя возможности весело провести время в компании других ребят. Это только с братом Энн Хил краснела и терялась в словах, в общении же с другими парнями она была активной и свободной.

Скинув подруге сообщение, чтобы та не волновалась, Энн неспешно пошла в сторону дома, наслаждаясь атмосферой вечернего города.

Квартира, которую снимали подруги, находилась на первом этаже небольшого трехэтажного дома и имела отдельный вход. Именно возле него Энн и заметила нежданного гостя, явно не первый час ожидавшего возвращения девчонок.

– Вот, значит, зачем ты переехала?! Чтобы гулять день и ночь?! – даже не поздоровавшись, начал Хинрик.

– Привет, – улыбнулась брату Энн и, отворив дверь, пригласила его войти.

– Я к тебе не в гости приехал! – не сдвинувшись с места, пробормотал парень.

– Тогда что ты делаешь здесь?

– Хотел тебе сообщить, что новый хозяин коня объявился. Видите ли, захотел приноровиться к его характеру, прежде чем увезти.

На лице Энн невольно промелькнула улыбка: она ошиблась в Адаме Ваха. И это не могло не радовать беспокойное сердце девушки. Хинрик же, не замечая изменений в выражении лица сестры, тут же продолжил:

– Отец поселил его в нашем доме, а я убежал. Не могу я с «этим» за одним столом сидеть и притворно улыбаться. Тошнит. Пустишь к вам на пару дней?

– А как же отец? Накажет же!

– Боишься? – сквозь зубы процедил Хинрик.

– Не в этом дело, – неуверенно ответила Энн, но все-таки разрешила ему остаться. – Пару дней поживешь в гостиной. А потом, Хинрик, вернешься домой. И отцу обязательно сообщим, что ты здесь, а то они с матерью с ума сойдут.

Ничего не ответил Хинрик, лишь смерил сестру недобрым взглядом и вошел в дом.

– Ты голоден? – заглянув в холодильник, поинтересовалась у брата Энни.

– Есть немного, – пробурчал Хинрик, жадно разглядывая квартиру. – Уютно у вас тут. Где Хилдер?

– Встретила старого знакомого. Может, помнишь Олафа? – Энн достала сыр, паштет и хлеб. – Могу сделать сэндвич, как мама любит.

– Годится, – согласился Хинрик. – Олаф – придурок! Зря ты оставила Хил с ним одну.

– Не поверишь, но она уже большая девочка, пусть сама решает, – намазывая паштет, пробормотала Энн. – Да и не все же ей ждать, когда ты повзрослеешь. Мне кажется, она устала от твоих перепадов настроения.

– Невелика потеря! – зло промычал парень и, засучив рукава толстовки, принялся помогать сестре.

– Надо отцу позвонить… – робко произнесла Энн, ожидая, что брат опять сорвется на грубость.

– Надо, – кивнул Хинрик, постепенно понимая, что поступил опрометчиво. – Перекусим и наберем его.

В этот вечер наедине друг с другом ребятам наконец удалось нормально поговорить. Хинрик старался не срываться на сестре, Энн – не подкалывать его на каждом шагу. В какой-то момент ей показалось, что именно этого ему и не хватало все это время – простого человеческого общения. Вспыльчивый, порой грубый и неотесанный, Хинрик чувствовал себя одиноким и ненужным. В их огромной семье, по сути, не было никого, кому были бы интересны его переживания, мысли, а порой и страхи. Ларус, строгий и не приемлющий отступлений от правил, никогда не пытался разговаривать с детьми по душам. Арна зачастую в заботах о младших детях не успевала уделить такого нужного внимания старшим, и если у Энн была Хилдер, готовая в любую минуту поддержать и выслушать ее, то у Хинрика не было никого. Его единственным другом, как ни странно, был Странник, а теперь по воле отца он терял и его.

– Вот зачем этот Ваха приехал?! Зачем оставил Странника у нас?! – надкусив бутерброд, возмутился Хинрик. – Купил – все, забирай и увози. Но нет, этому придурку доставляет удовольствие всех нас мучить.

– Отец сказал, что в Португалии сейчас очень жарко, – бережно скользя по брату взглядом, попыталась объяснить Энн, – потому и решили оставить его у нас до осени.

– Это понятно, – смахнув с губ крошки и откинувшись на спинку стула, вздохнул Хинрик. – Я просто боюсь, что не смогу отпустить Странника, когда придет время.

– Ну, знаешь, нас с тобой не спросят, тем более что сделка уже состоялась. Ни ты, ни я не сможем ничего изменить. Хотя нет… – Энн подняла палец вверх, как будто ее рыжую голову посетила гениальная мысль. – Мы можем помочь Страннику привыкнуть к новой жизни и к новому хозяину. Зря ты уехал, надо было поделиться с португальцем рекомендациями.

– Успею! – фыркнул Хинрик. Он прекрасно понимал, что Энн говорит дельные вещи, просто внутри все еще больно и отчаянно царапало. – Ваха еще у нас. Сам слышал, как отец предложил ему остаться на несколько дней.

– Я думала, что ты пошутил, говоря об этом.

– Если бы, – вздохнул парень. – Мать постелила ему в комнате деда.

– Не могу представить алмазного короля в скромной комнатушке три на три метра, – Энни рассмеялась.

– Ничего, пусть помучается, – ухмыльнулся Хинрик в ответ.

Момент прервал скрип двери. Домой вернулась Хилдер. Не заметив Хинрика в гостях, она сняла в прихожей ветровку и обувь и с ходу начала делиться с Энни подробностями своей встречи с Олафом:

– Чумазые уши тролля! – с порога закричала она. – Энн! Этот Олаф настоящий придурок! Ты представляешь, он…

– А я сразу сказал, что этот парень не стоит и минуты внимания. – Не дав Хилдер больше вымолвить ни слова, Хинрик выглянул в прихожую, заставив девчонку окаменеть от неожиданности. – Ты вечно ведёшься на смазливые личика, а Олаф как был отморозком, так им и остался. Люди не меняются, Хил.

– Энн, а что в нашей квартире делает твой несносный брат? – прошипела девушка, при этом моментально заливаясь краской.

– О, Хил! – выглянув следом за братом, приветливо кивнула Энн. – Так получилось. Ребят, я вас оставлю: надо родителей успокоить. А вы постарайтесь минут десять мирно пообщаться.

– Вот еще! – фыркнула Хил, задрав свой курносый носик. – Я с ним вообще разговаривать не собираюсь. И тебе, Энн, не советую. Пусть сам себе гадости говорит.

– Хил, – мягко осадила ее Энн, – не стоит.

Сейчас, глядя на осунувшегося вмиг брата, она только сильнее убедилась в правильности своих недавних суждений. Подмигнув ему и шепнув Хил сбавить обороты, Энн взяла телефон и отправилась в свою комнату, чтобы найти верные слова для отца и максимально обезопасить брата от его гнева.

Разговор с отцом получился весьма странным. Тот не кричал, не срывался, не угрожал, просто слушал, как Энн пыталась выгородить Хинрика, а после и вовсе разрешил вернуться вместе с ним домой на пару дней. Что заставило Ларуса быть деликатным в общении с дочерью, Энн не знала наверняка, но могла предположить: скорее всего, рядом был ещё кто-то, причем явно не мама и даже не Кристоф.

Адам Ваха…

Именно его присутствие и желание Ларуса пустить пыль в глаза спасли Хинрика от неминуемой беды.