Читать книгу Копия (Алиса Гордеева) онлайн бесплатно на Bookz (3-ая страница книги)
bannerbanner
Копия
Копия
Оценить:
Копия

5

Полная версия:

Копия

Первое время после трагедии Арна сильно переживала, боялась: что Саид вернется, что захочет отобрать и Энн. Поэтому вместе с мужем они удочерили девочку, дав ей свою фамилию и защиту.

Долгие годы Ларус пытался разгадать мотивы Саида: кем он был для его сестры, зачем похитил малютку? Конечно, в его голове проносились мысли, что именно Саид был отцом девочек и что Джоанна пряталась от него, но все это оставалось лишь беспочвенными догадками. Единственное, что ему удалось узнать наверняка – это место, откуда тот приехал. Жуткое слово «Дезирия» Ларус высек на сердце болью. В его душе, очерствевшей и закаленной, все меньше места находилось для любви и все больше – для злобы и обид. Он всегда понимал одно: череда страшных событий в их доме началась с появлением Джоанны. Это она навлекла проклятие на их семью, а потому не мог простить сестру и, глядя на подрастающую Энн, чудом оставшуюся в их доме, все чаще замечал в девчонке знакомые черты, оттого и был с нею непомерно строг, не брезгуя самыми жестокими наказаниями.

Вчерашний гость сразу не понравился Ларусу, и только из уважения к Кристофу – верному другу семьи – он согласился выслушать Ангура, о чем сильно пожалел. Стоило чужаку произнести: «Дезирия», как Ларуса почти физически ударило током. Он не хотел, не мог, не имел права снова рисковать своей семьей. Именно потому он решил все рассказать дочери и отправить ее в столицу, как можно дальше от опасности.

Но так и не сказав Энн всей правды, сейчас он смотрел на нее и, пожалуй, впервые видел в девушке не копию своей сестры, а собственную дочь, которую боялся потерять.

– Энни, как скоро вы с Хил сможете переехать? – нарушил долгое молчание Ларус.

Она слегка вздрогнула от неожиданности и подняла искрящийся взгляд на отца:

– Мне нужно пару дней, чтобы собраться.

– Отлично, тогда в четверг утром выезжаем.

Ларус предчувствовал, что надвигается новая буря, и надеялся, что, спрятав дочь подальше от дома и выставки, сможет уберечь ее и свой дом от возможных бед.

***

Хилдер скривила носик и выразительно посмотрела на Энн, которая сидела на широком подоконнике и безотрывно наблюдала на стекающими по стеклу каплями дождя. Дурацкая привычка подруги грызть все что угодно в моменты жгучего волнения со школьной скамьи выводила ее из себя. И ладно, когда под руку попадалась авторучка или карандаш, хуже, когда поблизости таковых не было. Прямо, как сейчас.

– Энн, перестань грызть пальцы! – сердито проворчала она, закипая от возмущения.

– Торги полным ходом, Хил! – не отрывая большого пальца от губ, пробормотала Энн. – Мне не по себе!

– Мне тоже, знаешь ли, не по себе, когда я вижу тебя в таком состоянии. – Хил спрыгнула с дивана и подлетела к подруге. Бережно обхватив Энн за плечи, она уперлась подбородком в ее макушку и все же набралась смелости заявить:

– Энни, ну, правда, это же просто конь. Да, любимый, золотой, самый лучший. Но, Энн, это просто конь. И Ларус его не живодерам продает, а всего лишь в другую конюшню.

– Я знаю, Хил. – Энн накрыла своей ладонью руку подруги и слегка сжала, давая понять, что ценит поддержку. – Просто предчувствие нехорошее.

Подруги переехали в столицу четыре дня назад, хотя изначально планировали перебраться в город ближе к осени. Ларус и Кристоф помогли дочерям перевезти вещи и устроиться на новом месте, но самое главное – они оплатили аренду квартиры на год вперед, чтобы девочки больше не заморачивались поисками работы, а смогли сосредоточиться на учебе, хотя бы на первом курсе.

– Хил, как думаешь, отец сдержит слово? – все так же глядя в окно, спросила Энн. Мысль о том, что Странника увезут в чужую страну, где совершенно другой климат, язык и методы воспитания, пугала Энн намного больше самой продажи коня. Ларус отчасти был прав: останься жеребец в Исландии, и Энн с Хинриком смогли бы его навещать. Другое дело, если коня вывезут за пределы страны. По местным законам, такому коню обратной дороги уже не было.

Хилдер бросила мимолетный взгляд на часы: короткая стрелка упорно стремилась к пяти. Торги уже должны были завершиться.

– Давай я отцу позвоню, – предложила Хил и тут же отправилась в свою комнату, оставив Энн наедине со своими мыслями.

Устроившись поудобнее, Энни прикрыла глаза. Всё разом навалилось на нее: и разлука с братьями, с мамой, и продажа Странника, и новое место, которое хоть и было уютным, но все еще казалось чужим. А еще эта размолвка с Хинриком перед самым отъездом…

К его агрессивному поведению Энн привыкла и уже давно не обижалась на брата. Скорее, жалела его. Злость мало кого могла сделать счастливым. Нет, чем больше Хинрик срывался, тем больше Энн хотелось поделиться с ним частичкой своей любви, согреть его черствое сердце, научить видеть этот мир с другой, более доброй стороны.

За пару часов до отъезда в город Энн навестила Странника, чтобы спокойно с ним попрощаться. Конь фыркал и беспокойно перебирал копытами, как будто чувствовал, что видит девушку в последний раз. Энн трепала его за ухом и что-то напевала себе под нос, когда позади послышался голос брата.

– Бежишь, трусиха? – Хинрик стоял возле соседнего стойла, скрестив руки на груди.

– Это просьба отца, Хинрик.

– Нет, Энн, это твой выбор. Всегда легче сдаться, чем бороться! – Оттолкнувшись, он сделал несколько шагов в сторону сестры, не отводя от нее осуждающего взгляда.

– Отец все равно его продаст. Ни ты, ни я не сможем ему помешать, – продолжая почесывать Странника за ухом, ответила Энн.

– Говори за себя, слабачка! – Хинрик до предела сократил расстояние и дернул Энн за руку, чтобы она не смела прикасаться к животному.– Не трогай его! Ты предала и его, и меня!

– Мы сможем его навещать, – пытаясь высвободить руку, сказала Энн, не отступив ни на шаг.

– Бред! – прорычал Хинрик. – Отец наплел тебе с три короба, а ты, идиотка, поверила! Через четыре дня Странник станет чужой собственностью, и, поверь, никто и никогда не допустит нас к нему!

– Я верю отцу, раз он …

– Какая же ты дура, Энн! – перебил Хинрик. – Уматывай в свой город и забудь о нас! Без тебя все сделаю!

– Что?! Что ты собрался делать?! Что вообще можно сделать? – Энн не на шутку пугали слова брата. Упертый, озлобленный, бесстрашный он мог натворить глупостей…

– Не твое дело, поняла?! Вали отсюда!

– Энни, мама просила тебя найти. – Внезапно прозвучавший голос Петера прервал разговор, так и не дав Энн ни нормально попрощаться с жеребцом, ни предостеречь Хинрика от необдуманных поступков.

– Торги закончились. – Хилдер вернулась в гостиную и взбудораженно смотрела на подругу. – Странника купил некий Адам Ваха, отец сказал, что он из Португалии. Мне так жаль, Энн, что Ларус не сдержал обещания.

Прислонившись лбом к прохладной поверхности стекла, Энни зажмурилась, чтобы слезы перестали жечь глаза, и мысленно обняла брата, которому, как ей казалось, сейчас было в разы больнее, чем ей.

– Энн, ты только посмотри, – Хилдер подошла ближе и протянула смартфон, на экране которого красовались фотографии жгучего брюнета. – Если это тебя успокоит, Странник попал в руки очень обаятельного и харизматичного мужчины. Ну же, взгляни!

Разглядывать парней в сложившейся ситуации Энн хотелось меньше всего. Она помотала головой и шмыгнула носом. Слезы, непослушно скопившись в уголках глаз, все же нашли выход.

– Этот Ваха – алмазный король! – Не обращая внимания на подругу, Хилдер продолжала увлеченно изучать интернет в поисках информации о покупателе. – У него ювелирные салоны по всему миру. Италия, Португалия, Франция, даже в Штатах есть, представляешь?

– Хил… – Энн попыталась было остановить подругу, но махнула рукой. Пусть говорит, что хочет. Какая уже разница, кто такой этот Ваха, если он не местный и увезет Странника из страны?

– Но странно, Энн, очень странно, – не унималась Хилдер. – О его компании написано много, а о нем самом информации почти нет: имя, пара фотографий, и все. Но зато какие фотографии, Энни! Вот это взгляд!

Проигнорировав восторженные возгласы подруги, Энн спрыгнула с подоконника и пошла на кухню, чтобы налить себе воды. Что сделано, то сделано. Странник был продан, и изменить сей факт было ей не под силу. Но в этот момент в ее голову вихрем ворвалась шальная идея.

– Хил, а номера телефона этого Адама там, случайно, нет?

– Нет, конечно, только номера филиалов.

– Жаль, – сделав глоток воды, вздохнула Энн.

– Что ты задумала? – настороженно спросила Хил.

– Ничего, просто хотела дать несколько советов, чтобы Странник быстрее адаптировался.

– Думаю, Ларус и так все расскажет. – Махнув рукой, Хил подошла к подруге и тоже налила себе воды.

– Отец ничего не знает о Страннике, Хил. Он считает его глупым и неуправляемым. Но это не так. К нему просто нужен особый подход. Я могла бы подсказать. Уверена, это облегчило бы жизнь и коню, и его новому владельцу.

– Может, ты и права, Энн, – решительно поставив пустой стакан на столешницу, заявила Хил и, подмигнув подруге, добавила: – Я попытаюсь узнать его номер у отца.

4. Голос

Дезирия. Провинция Ваха.

Считаные минуты оставались до окончания торгов. Адам сидел в кабинете отца и отслеживал их по видеосвязи. Для отвода глаз Ангур на месте делал вид, что изо всех сил пытается перебить ставку некого Адама Вахи из Португалии, и забавно злился, когда в очередной раз оставался с носом. На удивление, жеребец Ларуса пользовался спросом. Несколько местных коневодов боролись до последнего, но предложить больше алмазного короля, конечно, были не в состоянии.

Адам Ваха – именно так на западе именовали эмира провинции Ваха, дабы не вызывать излишних вопросов у иностранных партнеров. Несколько филиалов основанной еще дедом алмазной корпорации были разбросаны по всему миру, но мало кто вживую видел Адама хотя бы в одном из них. Никогда бизнес не стоял для молодого человека на первом месте. Да и что это за бизнес такой? Алмазы… Чертов минерал, которым были нашпигованы его земли. Проклятые камни, которые пробуждали в людях самые низменные их черты: алчность, жадность, зависть. Алмазы – главная причина отсутствия мира и покоя на родине Адама. Разве мог он любить их? Разве мог поклоняться им? Нет. Как, в принципе, и полностью игнорировать их наличие…

Вздох облегчения. Всё. Торги завершились, и Странник по праву перешел во владения Адама. Глупый, недалекий Ларус так сильно противился отдать коня Ангуру, что даже не удосужился узнать, кто скрывался под именем португальца.

Широко улыбнувшись, Адам захлопнул крышку ноутбука и подошел к окну. Июнь. Месяц удушающей жары и смертельной засухи, тяжелый и невыносимый. Это здесь, на вилле Сабах аль Вахо, почти на самом побережье еще иногда морской бриз ласкал разгоряченную кожу и охлаждал ум, но стоило отъехать немного дальше, в глубь провинции, как раскаленное солнце пожирало своим адским жаром все живое.

Нет, везти коня в это пекло было губительной пыткой для животного, привыкшего к холодному, влажному климату. Да и спешки никакой не было: свадьба Саида была запланирована на сентябрь. Ближайшие несколько месяцев жеребец должен был провести в родной конюшне Ларуса Хаканссона, конечно, за увесистую плату со стороны Адама. Забрать Странника в Дезирию Адам планировал не раньше, чем за пару недель до праздника, хотя назвать пятую свадьбу Саида праздником, у него не поворачивался язык.

«Проклятый род! Проклятый Саид!» – крутилось в его голове. Зухра, покорная и невинная дочь шейха Назира Аль-Араиса, годившаяся Саиду в дочери, должна была стать пятой женой эмира. Пятой! И ни одной прежней не осталось на этом свете. Народ не врал: род Аль-Наджаж был проклят. Ни одной живой жены, ни одного сына за долгие почти двадцать лет. Зухра была последней надеждой эмира на наследника.

Адам не испытывал жалости к Саиду. Только не к нему! Бездарный правитель, загубивший и разоривший некогда великую и богатую страну, был недостоин сострадания и, по мнению Адама, требовал свержения. Вот только восстания были тому нипочём. Любой, кто хотя бы замышлял подобное, уже давно отправился к праотцам в преисподнюю.

Распахнув витражную дверь и впустив поток обжигающего воздуха в охлажденный кондиционерами кабинет, Адам спустился во двор по пологим ступенькам. Сегодня молодой человек стал на один маленький шаг ближе к цели.

Саида должен был тронуть его подарок. Должен был задеть за живое. Должен был подтолкнуть к правильному решению. А в том, что существует только одно верное решение, Адам не сомневался.

Алия.

Единственная дочь Саида.

Так распорядился Аллах, подарив Саиду только одного ребенка. Совершенно не похожая на отца, привезенная непонятно откуда, она еще в детстве была признана народом Дезирии как истинная Аль-Наджах и до сегодняшнего дня являлась единственной продолжательницей королевского рода. Даже если Зухра и смогла бы подарить правителю сына, до его становления на престол прошел бы не один десяток лет. Этого времени, Адам был уверен, ему бы хватило, чтобы вернуть Дезирии былую славу. Если бы не одно «но»: Саид не спешил отдавать Алию замуж.

Эмир до безумия любил свою дочь. Златовласая красавица с песочного цвета глазами и огромным сердцем была для него центром мироздания. Саид боготворил ее, и, если бы на то была его воля, Алия навсегда осталась бы нетронутым и прекрасным цветком в его жизни.

Долгие годы молодой человек добивался руки Алии. Да и для Саида более выгодного и благородного союза было грех желать. Еще отец Адама, покойный Аббас Аль-Ваха, передал часть самых богатых земель и несколько наиредчайших алмазов из семейной коллекции, чтобы закрепить договоренность: по достижении Алией восемнадцати лет она должна была перейти во владения Адама. Вот только отец Адама погиб, а сама Алия который месяц находила отговорки, чтобы отсрочить неизбежное.

– Отныне будешь моей, Алия! – глядя в бездонную черноту неба, прошептал Адам. – Бегать от своей судьбы осталось тебе недолго.

Подувший со стороны океана едва прохладный ветер только подтвердил намерения молодого человека, даруя ему глоток свежего воздуха и надежды.

Мобильный в руке ожил внезапно. Поглощенный мечтами об Алие, Адам не сразу сообразил взглянуть на номер звонившего. Отчего-то он был уверен, что это Ангур спешил поздравить его с победой. Конечно, если бы голова молодого эмира была свободна от пленительных чар Алии, он вспомнил бы о разнице во времени и о том, что покорный Ангур никогда бы не позволил себе нарушить его покой пустыми звонками в такой поздний час. Если бы… Но мысли Адама были далеко.

– Наам, ¹ – раздался в темноте сада его низкий голос в предвкушении радостного ответа Ангура.

Но кроме сбивчивого дыхания по ту сторону он ничего не услышал в ответ.

– Наам, – повторил Адам. – Тахдт! ²

Никогда раньше Ангур не был настолько нерасторопным, как сейчас. Никогда не позволял себе подобных заминок.

– Простите. Могу я поговорить с Адамом Ваха? – раздалось в ответ.

Этот нежный, ласкающий слух голос, проникновенный, дорогой его сердцу и такой желанный, Адам готов был узнать из миллиона других. И даже тот факт, что прозвучал он на английском, совершенно не отложился в сознании.

Миллиарды иголок пробежали по телу Адама, заставив каждую клеточку его тела напрячься до безумия. Алия ему позвонила! Сама. Нарушив традиции и волю отца.

Недопустимо. Непростительно. Невозможно. Но как же желанно.

– Алия? – еле вымолвил он, сжимая в руке кусок пластика и совершенно не веря своим ушам.

– Алия? – затаив дыхание переспросил Адам. Он отчаянно не понимал, что могло сподвигнуть его неприступную невесту позвонить ему в столь поздний час.

– Простите, вы говорите по-английски? – вкрадчиво отозвалась девушка, словно не слышала своего имени.

Что это – игра? Очередная хитрость? В любом случае, Адам отчётливо осознавал, что подобная выходка не сойдет с рук обоим. И даже королевская кровь в венах Алии не убережет ее от гнева отца, если тот, конечно, узнает о ее проделке.

– Я, наверно, не вовремя, – никак не унималась чертовка. – Прошу, уделите мне всего минуту.

– Слушаю, – подыграл Адам, перейдя на английский. Противоречия заполняли его душу, но желание узнать, что замышляла Алия, взяло верх.

– Вы сегодня приобрели коня у нашей семьи и …

– Коня? – перебил Адам.

Пелена заблуждения моментально спала, возродив в нем прежнего сурового и нелюдимого эмира провинции Ваха. Алия не могла знать о коне, а значит, Адам ошибся, впервые спутав голос своей невесты с другим.

Резко оторвав телефон от уха, он бросил недобрый взгляд на экран и, убедившись, что номер был ему незнаком, прорычал в трубку:

– Вы кто?

– Оу! – опомнилась девушка. – Меня зовут Энн. Ларус Хаканссон – мой отец. Я хотела предложить свою помощь.

Адам не терпел таких разговоров. Да что там – если бы не этот голос, он и вовсе оборвал беседу. Но что-то, какая-то неведомая сила удерживала его, не позволяя сбросить надоедливый звонок.

– Я не нуждаюсь в помощи! – рявкнул он, а сам сильнее прижал трубку к уху.

– Хм-м… – вздохнула девушка, будто никак не могла подобрать слова или стеснялась того, что собиралась сказать. – Если честно, помочь я хотела коню, а не вам. От нахлынувшего возмущения Адам еле сдержал себя. Да что она себе позволяет, как только посмела заявить такое?! Неужели не понимает с кем говорила?!

– Странник только с виду такой грозный и характерный, – затараторила девушка, словно Адам дал ей на это право. – Внутри он, как ребенок: чуткий и ранимый. Я так боюсь, что вы выберете неверный путь, что попытаетесь сломать его, подчинив своей воле. Знайте: это дорога в никуда.

– Хватит! – оглушил ее своим басом Адам: еще не хватало, чтобы какая-то девка позволяла себе учить его жизни! Дерзкая, бесстрашная и, по всей видимости, очень глупая, раз посмела заявить ему подобное. Да как вообще она решилась заговорить с ним?!

Не дожидаясь, когда эта наглая девица скажет что-нибудь еще, Адам сбросил вызов и, развернувшись на пятках, поспешил вернуться в дом. Ярость и негодование бурлили в его взгляде, а возмущение никак не находило выхода. Как неприкаянный, он слонялся по кабинету отца в попытках успокоиться, забыть о нелепом разговоре, но ничего не получалось.

По его самолюбию только что нанесли удар. И кто?! Взбалмошная, потерявшая всякий страх и стыд девчонка! Но этот голос…

Тут же в голове вспыхнули воспоминания о недавнем разговоре с Ангуром, когда тот пытался что-то рассказать о дочери Хаканссона, а Адам его перебил. Проклятие! Ничего хорошего подобный поворот не сулил.

– Ангур! – бешено взревел Адам, стоило его верному помощнику ответить на вызов.

– Ясин, не ожидал твоего звонка, – встревоженно ответил мужчина. – Что заставило тебя в столь поздний час набрать меня?

Ангур обладал удивительным даром чувствовать перепады настроения Адама даже на расстоянии. Как часто это помогало ему сохранять свою шкуру в целости и сохранности. Он всегда знал, с кем говорил в данную секунду: со своим старым и преданным другом Адамом, с которым уже долгие годы преследовал одну цель, или с безжалостным Ясином, эмиром провинции Ваха и правой рукой правителя Дезирии.

– Говори, Ангур! – приказал Адам.

Конечно, в его сознании созрел вопрос и желание разобраться, вот только бедному Ангуру, в данный момент ужинавшему в ресторане отеля в столице Исландии, было невдомек, что хотел от него услышать разъяренный эмир.

– Все прошло, как мы с тобой и планировали, Ясин. Конь твой. Жеребец ладный, я тебе скажу. И даже…

– Чертов конь! – взревел Адам. – Чем я разгневал Аллаха, раз всю ночь вынужден слушать заботливые речи об этом скакуне?!

– Тише, Ясин, тише! – заволновался Ангур. – Давай по порядку. Что стряслось?

– Неделю назад ты собирался рассказать мне о дочери Хаканссона. Я тебя слушаю, Ангур!

– Да нечего там рассказывать! – выдохнул тот. За неделю он многократно прокручивал в голове встречу с девчонкой и все больше приходил к выводу, что поступил верно, не рассказав Адаму о своих наблюдениях. Ни к чему было наводить смуту, подставлять себя и Алию, да и дочь Ларуса он с тех пор больше не видел ни разу. Порой начинало казаться, что сходство девушек ему и вовсе померещилось.

– Ангур, – тихим, но наполненным гневом голосом остановил друга Адам, – не ври мне! Мы оба знаем, что ты не умеешь. Она звонила мне только что. Ангур, что с ней не так?!

Секундное затишье со стороны друга лишь сильнее распалило любопытство молодого эмира. Неужели и Ангур уловил сходство девичьих голосов? Хотя откуда? Это на глазах Адама Алия выросла из крохотной девочки в дивную девушку. Это ему как названому жениху дозволялось изредка общаться с Алией и наслаждаться ее нежным голосом. Ангур же не имел права даже близко подходить и тем более разговаривать с дочерью Саида. Значит, насторожило его что-то другое.

– Знаешь, Ясин, – поразмыслив, все же отозвался Ангур, – что бы я тебе ни сказал сейчас, ничего не сможет объяснить увиденного мной. Приезжай. Уверен, эта девушка удивит и тебя.

__________________

¹– Да (араб.)

²– Говори! (араб.)

5.Завтра

Исландия. Рейкьявик

Далекий и пасмурный остров встретил Адама во всей своей ледяной красе. Хмурое, беспросветное небо, казалось, опустилось до самой земли и давило своей серостью и тяжестью, ухудшая и без того поганое настроение Адама.

– Что я здесь делаю?! – смахивая с лица морось дождя, проворчал он.

Покидать пределы своей страны он терпеть не мог с детства: слишком сильную привязанность к родным землям привил ему отец. Слишком большой страх в его душе поселила гибель деда и матери, разбившихся на частном самолете недалеко от берегов Дезирии. Тогда Адам был еще ребенком, но до сих пор, поднимаясь по трапу на борт самолета, он испытывал жгучее, непреодолимое желание шагнуть обратно на раскаленную землю.

Наверно, потому он не спешил следовать совету Ангура и сейчас. Переступать через себя и бросать дела ради голоса какой-то там девчонки виделось ему глупым и опрометчивым шагом. Правда, у судьбы, как и всегда, были свои планы на этот счет.

Уже тысячу раз пожалел Адам о своем решении. Инкогнито, без должного сопровождения и, черт побери, в обычной европейской одежде ступить на стылую землю Исландии было непростительной ошибкой. И сейчас, насквозь продрогший от промозглого ветра и непрекращающегося дождя, Адам понимал это, как никогда раньше. Он стоял возле здания аэропорта совершенно один и пытался разглядеть среди кучи хаотично припаркованных автомобилей машину Ангура. Только все зря. Проклиная его род до седьмого колена, Адам, как мог, кутался в тонкий тренч, совершенно не подходящий для подобной погоды, и недоумевал, как у проходящих мимо него людей хватало сил улыбаться и совершенно не обращать внимания на омерзительную сырость и холод. Он прикрыл глаза и невольно вспомнил разговор с Саидом, заставивший его передумать и прилететь на край света.

– Ясин, а ты что скажешь?

Черные глаза Саида – шальные, распутные, пустые, казалось, неотрывно следили за каждым вздохом Адама. Мужчины сидели в саду возле сирдаба – небольшого бассейна с проточной водой. Укрывшись от полуденного зноя в тени ветвистых деревьев, они совершенно праздно и бесцельно распивали крепкий кофе с ароматом кардамона и вели беседы на отвлеченные темы. В Наджах после бессонной и беспокойной ночи Адам приехал еще ранним утром, но найти для него время Саид удосужился только к обеду.

– Ты знаешь мое отношение к Джадиру, Саид, – уверенно ответил Адам. – Глупо полагать, что сын его стал более достойным, чем когда-либо был он сам.

– Джадир поплатился за все сполна. Кроме того, Ясин, разве дети должны отвечать за грехи отцов?

– Все в мире относительно, Саид. Если бы отец Маджида просто оступился, это одно… – Адам внимательно посмотрел на правителя. – Неужели ты все забыл?

Ныне покойный шейх Джадир Абу Маджид Бин Султан Аль-Карог когда-то давно плел интриги против рода Аль-Наджах и тайно мечтал занять престол. Он был уверен, что тот по праву принадлежал ему и лишь по чистой случайности ускользнул из его цепких рук. Тогда, двадцать лет назад, он рассчитал все, но его планам помешал безумно влюбленный и отчаявшийся Саид, который, наплевав на волю отца, в ту роковую ночь сбежал из дворца и покинул страну в поисках своей неверной жены. Джадир стер с лица земли всех, кто так или иначе принадлежал к роду Аль-Наджах, лишив страну правителя, а людей надежды. Однако, вернувшийся в Дезирию Саид спутал ему все карты.

Так и не добравшись до престола, Джадир был казнен, как и все те, кто был причастен к страшному преступлению. А его сына, двухлетнего Маджида, Саид оставил при дворце и воспитал, как своего, внушив ему непреодолимое отвращение к поступку отца. Так было заведено в этих местах.

bannerbanner