Полуночная тень

Он отошёл на шаг, наступил на миску с водой, разлив всё и понял, что сейчас его убьют.

– Она ещё маленькая. Кровью пахнет от взрослых женщин. А теперь пошёл вон отсюда, я готовлю! – резко вскричала Релина. – Мужики чёртовы! Тунеядцы! Мало не помогают, так ещё громят всё вокруг себя! – Реми удрал, а женщина всё бросалась проклятиями и бурчала себе под нос.

Что это с ней? Вспылила не из-за чего…

– Только и знают, что жрать. А как готовить, так «женщина – это твоя работа». Пёсьи морды! – продолжала Релина, обычно добрая и заботливая. Реми поджал, выскочившие из-за эмоций, уши и хвост и отбежал подальше в лес. Из разговора он вынес, что к женщинам, пахнущим кровью, лучше близко не подходить.

Всё ещё быстро отходя и оборачиваясь, чтобы ненароком не словить кухонный нож в спину, от рассерженной волчицы, Волчок ретировался и упёрся в Кетала. Тот, как выяснилось, наблюдал за сценой из кустов и хохотал.

– Ох, парень. Женщины загадка.

Реми хотелось ударить вожака, тот знал, что разговор закончится этим и всё равно отправился мальчика к Релине. Сдержав порыв Волчок бросил на Кетала взгляд исподлобья, девчонки и их особенности интересовали его меньше всего.

– Знаешь, – после небольшой паузы, начал вожак. – У мужчин есть свои особенности организма. И, я думаю, пора бы тебе их узнать… да и не лишним будет рассказать тебе, как мужчины сеют семя. Ты уже большой, пора.

– Уж как сажать, я знаю! В детстве жил в деревне и заботился об огороде! – в голосе мальчика звучало неприкрытое рычание. – И я собираюсь убийцей стать, а не пахарем!

Кетал сперва выпучил глаза, а затем разразился громким безудержным хохотом. На них косились члены стаи. Реми ещё сильнее захотелось ударить вожака, заткнуть его, чтобы он не привлекал ненужное внимание к неуверенному в себе мальчику. Да и что его так рассмешило?

Оказалось, было кое-что, что могло рассмешить вожака, подразумевавшего размножение. Когда Реми понял о чём речь, лицо его стало пунцовым, он обратился волком, чтобы скрыть подлое смущение. Кетал рассказал мальчику об особенностях мужского организма, о реакциях, о взрослении и половом влечении, о тонкостях и нюансах, что поджидали Реми в ближайшем будущем, если ещё не начались. Никто не знал, как сложится жизнь юного оборотня и сможет ли он задать интимный вопрос, а незнание в данном случае, не несло ничего хорошего, кроме издевательства над организмом. Вожак рассказал, что нужно делать, чтобы подавить влечение в одних ситуациях, или выпустить пар в других.

Кетал тушевался, запинался и тоже смущался, но рассказывал, потому что в своё время вожак другой стае, рассказывал всё это ему – это долг матёрого волка. Мужчина отвёл Реми подальше с глаз остальных членов стаи, и оставшись наедине поведал всё, что было необходимо знать подростку в период созревания.

Долго ещё после этого разговора «по душам», Реми приходил в себя, успокаивал чувства, и раскладывал по полочкам полученные знания. Он никогда не задумывался о половом созревании, но теперь ему неоднократно снились интересные сны, на основе рановато узнанных подробностей. Снами этими он ни с кем не делился, как и мыслями, и переживаниями, и теми иногда довольно приятными моментами, что случались поутру.

Время неуклонно двигалось вперёд, календарная весна осталась позади, оборотни миновали Белый Клык, обойдя его с запада. Горная вершина, покрытая ажурными постройками и садами, виднелась сквозь кроны деревьев и невольно пробудила в Реми воспоминания, в основном неприятные. Он вспомнил, как пришёл сюда по совету лисы из леса, вспомнил как жил впроголодь, подворовывал, подчинялся Аазиру в старой шубе; задание украсть билеты, из-за которого мальчик угодил в тюрьму; перед глазами встали лица стражников, а тело отдалось болью пыток, голова загудела, как во время монотонных ударов капель. Реми отвернулся и старался не смотреть на город, внимательнее вслушиваясь в слова Кетала.

Вожак поделился историей Белого Клыка. Давным-давно здесь расположилась маленькая деревушка оборотней, первых поселенцев новой страны – Аэфиса-на-Ханаэш, тех кто воевал за неё с захватчиками. Через сто лет в мир явилась Демонша, дочь Сатаны, по её приказу три поселения – оборотней, разбойников и воров на юге, пиратов на севере – отстроили в три столицы надгорного края, превратив в красивые города. По её замыслу Белый Клык должен был стать пристанищем всех оборотней, отчего и носил имя с отсылкой к звериной сущности, но после её ухода все забыли об этом, люди заселили город, и объявили охоту на оборотней в его же стенах. Белый Клык захватили люди. Оборотни потеряли свой последний оплот и стали гонимы в Аэфисе точно так же, как и во всех других странах. Обещание, данное Сильваной-объединительницей в начале Смутных времён, было нарушено последующими Поднебесными Правителями.

Оборотням оставалось смотреть на город со стороны и вздыхать. Некоторые ещё пытались достучаться до Совета, но голос их тонул в крови, либо глох за решёткой. Люди никогда не отдавали то, что им удавалось получить.

В тени Белого Клыка раздражение Раджи вошло в зенит. Он сверкал глазами и всё чаще, наедине со своими приближёнными друзьями, сетовал на ленивый темп и несерьёзность Кетала. Напряжение в стае нарастало каждый день. После охоты воины возвращались уставшими и раздражёнными. Раджи оспаривал место старшего воина, провоцируя на конфликт Амбери. Последнее слово в их спорах оставалось за Релиной, но надолго ли. Кетал словно глох к раздорам, продолжая свои лекции щенкам, кутёж, пьянство и веселье, своим поведением ещё больше нервируя Раджи.

Обогнув Хромое ущелье, где черти оккупировали короткий путь в обход Белого Клыка, поросший высокой травой, оставив путникам узкую тропинку, через которую не всяк решался проходить, оборотни не торопливо шли на юг. Настроение в стае заметно ухудшилось, это чувствовали все, напряжение летало в воздухе, стоило приблизиться Раджи к Амбери или к Релине. Один Кетал, казалось, не замечал ничего, весело проводя свои будни и бросая шутки направо и налево.

– Ты слишком много времени проводишь с этим безродным щенком, вместо того чтобы решать проблемы стаи, Кетал! – высказал Раджи, проходившему миму вожаку, перед очередной охотой. Пятнистый волк предложил свой план по загону, тем самым поставив себя на место старшего воина, но получил отпор от Релины.

– А разве в стае есть проблемы? – весело спросил Кетал.

– Время шуток прошло, – заявил Раджи и, осмотрев стаю, добавил, – мы уходим.

Матёрый волк отступил на шаг и на глазах Реми оборотни переходили на сторону Раджи. За его спиной встала его подруга, Ренард и ещё двое волков. Остальные переглядывались, решая, чью сторону выбрать – уйти и признать Раджи вожаком, или остаться с Кеталом, который их всех собрал. Черноволосый мужчина спокойно стоял и ждал, кивками прощаясь с оборотнями.

Амбери остался стоять рядом с Релиной, Пустынник, поджав хвост, незаметно заступил на сторону Кетала. Дорел стоял посередине и смотрел то на одного, то на другого. К Релине подошла старая волчица, потёрлась носом, прощаясь и перешла на сторону Раджи, за ней трусил темноволосый мальчик.

Если бы Раджи относился к новеньким с дружелюбием, и не питал ненависти к Реми, Волчок пошёл бы с ним. Ему тоже надоела несерьёзность Кетала, его любовь к выпивке и праздному образу жизни. Реми хотел стать волком, стать убийцей, стать мужчиной, с Раджи он бы добился цели быстрее, не тормозил у каждой дороги, не петлял вокруг гор и больше времени уделял тренировкам. Но пятнистый волк с первых минут возненавидел Волчка. Если Реми сделает шаг к стае Раджи – волк загрызёт его. Выбора у мальчика не было.

– Куда ты пойдёшь? – спросил Кетал.

– На восток, под горной короной мало поселедний. К тому же там жили мои родные, – Раджи говорил спокойно. Оборотни сами выбирали, кому с кем идти, драться им было незачем.

Рена рядом с Пустынником стояла, выпучив глаза, она не ожидала, что её семья разделится. К Релине подошла ласка, обняла старшую мать и попрощалась:

– Извини. В той стороне прячутся ласки, я хочу попробовать найти своих.

– Не извиняйся, – улыбнулась Релина. – Желаю тебе удачи. Ты обязательно найдёшь друзей!

Радья подошла к Дорелу, обняла его, пристыжено взглянула в глаза сначала Релине потом Кеталу и перешла на сторону Раджи. Практически все воины оказались на стороне матёрого волка.

Реми наблюдал за оборотнями и всё ещё боролся с желанием. Он был благодарен Кеталу за всё, но позиция Раджи и его мировоззрение больше импонировали мальчику. Он опустил голову.

Кетал не противился уходу из стаи, он попрощался со всеми, пожелал удачи и отпустил. Легко. Легче, чем ожидали оборотни. Раджи повёл свою новую стаю на восток. За ним последовали обращённые, бросая печальные взгляды на Кетала и Гастела. Дорел побежал за Раджи и скрылся в листве орешника.

Оставшиеся оборотни уставились на вожака. Тот потёр шею и развёл руками:

– Каждый имеет право делать то, что считает нужным. Прощаясь на время с одними друзьями, находишь новых. Так и живём.

– Кетал, – прогрохотал голос Севера, – если ты не против, мы с Дарой тоже пойдём.

– С Раджи? – тут же взвизгнула Релина.

– Нет, мы пойдём на запад. На родину медведей. – Мужчина обнял подругу, та кивнула, улыбаясь.

– Конечно, друзья. Я не держу никого в своей стае, всё только по собственному желанию, – заверил их Кетал.

– Можно мы с вами? – спросил юноша с ушами енота. – Там в еловом бору жила наша тётка.

– Проводите заодно переярков, – добавила Релина.

– Конечно!

Еноты ушли с медведями, на лесной опушке остались несколько оборотней и один единственный человек. Кетал улыбнулся своей маленькой стае и вдруг весело сказал:

– Наконец станет легче дышать! А то эта напряжёнка последних недель, я думал Раджи никогда не решится.

– Теперь остались только самые близкие друзья, – подхватила Релина.

– Пустынник уже вполне может считаться воином и загонять, да и щенки наши большие, пора учиться ответственности. Меньше народу – больше воздуху. Больше свободного места, чтобы развлечься. – Вожак схватил за бёдра свою подругу и страстно поцеловал. Женщина не сопротивлялась и обвила руками его шею, зарывшись пальцами в чёрных кудрях.

– Оскар, почему ты не пошёл? – спросил Гастел.

– Ну ты скажешь, я люблю выпить и покутить, – широкая улыбка осветила лицо верзилы. – К тому же мои полосатые родичи обретаются где-то на юге. Там их и поищу, пока будем идти.

Релина с Кеталом упорхнули в лес, спрятавшись от любопытных глаз, решив наконец уединится. Раздался топот, с которым в стаю вернулся одноухий волк. Амбери потрепал его по холке.

– А вы что же думали я с Раджи пойду? – весело осведомился Дорел.

Оставшиеся оборотни отправились на охоту, наловив к вечеру птицы и загнав пару мелких кабанчиков, устроили пир из того что удалось раздобыть. Рена с помощью Амбери натёрла мясо пряными травами и запекла – частично спалив, частично не дожарив для первого раза. Больше никто не делился на группы, все сидели вместе и вместе болтали. Вечера у костра стали душевнее.

Кетал с Релиной не возвращались, но сытые оборотни не переживали, давая взрослым шанс провести время наедине. Пустынник в виде волка чесал спину о землю, перекатываясь и сверкая светлым животом.

– Скорее бы у меня появилась девушка. Хочу страстную ночь любви с горячей аппетитной волчицей, чтобы с длинными ногами и сочными округлостями.

– А я предпочёл бы маленькую, – витая в своих мыслях, тихо поделился Амбери.

– Я люблю пухлых, – признался Оскар. – Чтобы пончик такой, ложишься на неё, мягкая и нигде кости не колются.

– Перина что ли? – поднял морду Пустынник и схлопотал оплеуху.

– Я предпочитаю подтянутых, но чтобы ямочки на щеках, когда улыбается, – мечтательно протянул Гастел. – О, просто балдею от этих ямочек.

Реми скривился, мужчины, мечтающие о глупых девчонках, что может быть хуже? Он мельком глянул на Рену, та закатила глаза, слушая оборотней, и пошла спать.

– Когда очаруетесь будет всё равно ямочки у неё, пончики или кости, – усмехнулся Дорел. Все замолкли и покосились на него. Его пара погибла от рук людей. От предка своего Вульфига оборотни унаследовали моногамность и чаще всего, теряя суженую, не могли вступать в любовные отношения с другими. Очарование – особый вид любви, питаемый оборотнем к партнёру – заполняло сердце лишь раз за всю жизнь.

Утром Кетал и Релина присоединились к стае безумно довольными, глаза их не просто сверкали, а горели, и светились. В волосах женщины застрали листики и веточки, которые вожак то и дело доставал, приближаясь к своей любимой, за что получал очередную лучезарную улыбку. Кетал не стал отходить далеко от города, он приноровился грабить деревенских торговцев, поставлявших товары в Белый Клык. За грабежами и неустанными празднествами в стае, подошёл черёд Дня Середины лета.

Оборотни отпраздновали его на славу, раздобыли не только крепкие вина мелионова сбора и уникальные закуски, но и музыкальные инструменты. Единственную гитару, которая развлекала стаю в прошлом, забрал с собой Ренард, но теперь оборотни кутили на полную. Имея идеальный, от природы слух, извлечь красивые звуки из флейты и струнных оказалось легко. Реми сперва долго держался в стороне от шумной толпы, абсолютно, по его мнению, безумных оборотней, но потом, напившись, отобрал у Амбери гитару и вспомнил незаурядные мелодии, которые слышал в Мулен Блю.

Гулянка продолжалась на протяжении всей следующей недели. Реми почти ничего не помнил из того времени, всё сливалось в один пьяный угар, в котором и пребывали все оборотни, пока к ним на стоянку не пожаловали маги со стражниками.

Кетал, Дорел и Гастел взяли незваных гостей на себя, отвлекая их внимание от стаи, Релина руководила побегом. Оборотням пришлось побросать почти все свои вещи, схватив лишь самое необходимое – оружие и немного еды. Заметив, что Релина увела всех, и воем предупредила вожака, Кетал завыл, скомандовав отступление.

Стражники никого не поймали, маги мазали молниями, и очень долго готовили заклинания, зачастую не те, которые были на самом деле нужны. Реми не мог понять, отчего они такие глупые, ведь носили светлые мантии. Во всей это суматохе стражники на рожон не лезли, не желая схлопотать заряд энергии в филейное место.

В волчьем облике оборотни бежали весь остаток дня и всю ночь, затормозив лишь на рассвете. Как за волками поспевал Гастел оставалось загадкой, но он всегда прибегал на стоянку, немногим позже остальных. Когда все собрались, оказалось, что Амбери и Оскар сумели по дороге поймать оленёнка, получив от членов стаи самые душевные благодарности.

Ведомые Релиной, удирали оборотни на юго-запад и сильно отклонились от маршрута. Пришлось резко поворачивать на восток и осторожно пробираться, рискуя наткнуться на поисковые отряды. Оборотни стали вести себя тише, не устраивая праздников с музыкой.

В поредевшей стае охотиться ходили все мужчины, на стоянке оставались и готовили место под ночлег Релина, Рена и Гастел. Реми, как мальчик и уже довольно крупный, помогал загонять добычу. Получалось у него скверно, особенно когда подходила очередь тесной работы с другими волками. Кетал утверждал, что это самое весёлое в охоте, действовать сообща, Реми был иного мнения. Мальчику все мешали, лай и вой отвлекали, он не мог положиться на товарища и пытался всё сделать сам, упуская свою позицию и дичь. Он слишком долго пребывал в одиночестве и привык заботиться о себе сам, командная работа казалась ему чем-то запредельным.

– Да, да, да. Вот сюда! Идём, народ. Я помню, здесь повернуть, и вот он! Дом, а в нём живёт классный чел… – весёлая речь Кетала затухла, когда перед глазами появились поросшие сорной травой и молодыми ивами обломки сгоревшего дома.

Так я и думал, он говорил про моего дядю… Реми медленно подошёл к руинам родного дома. Пожарище, стражники, обгорелое тело дяди предстали перед мысленным взором так чётко, словно всё это случилось вчера. Как я не хотел возвращаться сюда.…Это место…

– Да что здесь произошло, девять адовых кругов?! – злобно выпалил Кетал.

Оборотни спрятали волчьи признаки и теперь выглядели точно компания людей, путешествующих по миру, с нехитрым скарбом из котелка и флейты, и оружием для самозащиты, спрятанным в пыльных с дороги вещах.

– Он сгорел, – уходя от развалин, очень тихо проговорил Реми, когда поравнялся с Кеталом. Он отвернулся от родного дома, не в силах вспоминать тот роковой день, изменивший его жизнь.

– Да, я вижу! Но, чёрт подери, как? Почему? – всё ещё злился вожак.

– Пришли стражники, избили его и подожгли дом. Он же оборотень, в конце концов, а значит, самим своим существование виновен. Также, как и мы, все, – глаза Реми потускнели, голос не выражал ничего.

– Погоди, парень, а ты откуда знаешь, как всё было? – опешил мужчина. Релина дёрнула его за рукав, указывая на подавленного мальчика.

– Я до последнего надеялся, что ты говоришь не о моём дяде… – вздохнул Реми.

– Так ты,… а я и не знал, что у Рауля были дети, – Кетал выпучил глаза на Волчка, которого волею судьбы спас из плена кошек вместо Рамиро.

– У него и не было. Я же говорю, я его племянник, – начал злиться мальчик.

– Нет, я про другое, – замахал рукой вожак. – Я конечно, давно к нему не захаживал, но помню, когда ещё юнцом был, он меня здорово подлатал.

– А давно это было? – спросила Релина.

– Ну, – протянул мужчина и, как и всегда в моменты задумчивости, почесал щетину, – лет десять назад, может чуть больше.

– Ну, так, а мне двенадцать. Видимо это было до моего рождения, – устало пробормотал Реми. Почему-то ему было очень больно вспоминать время, проведённое с дядей. На ум приходили образы, знания, обрывки моментов: как сажали огурцы, как ходили по лесу, как пугали ёжика.

– Да? А я всегда думал, что тебе четырнадцать, – изумился Кетал. Реми промолчал. Он отходил всё дальше от развалин и иногда ковырял носком ботинка землю, пытаясь раскопать счастливые дни прошлого.

– Рауль был классным мужиком. Побольше бы таких, – через какое-то время, произнёс Кетал, смотря на руины в прошлом уютного дома. – Свет Персефоны озарит твой путь и вернёт к нам в новой жизни! – произнёс он слова прощания, принятые у оборотней.

– Двигаем, – помолчав с минуту, вновь начал Кетал. – В деревню не пойдём. Скорее всего, там хозяйничают стражники.

Все согласились, и пошли за вожаком, остановиться решили недалеко от дома Рауля, в густой чаще. Здесь они не привлекали ненужного внимания и всегда могли забежать в деревню и пополнить запасы продовольствия в местной харчевне или у крестьян.

Кетал подсел, к держащемуся поодаль Реми. Только мальчик стал меняться, общаться с оборотнями, развлекаться, участвовать в обсуждениях историй, пить и даже играть на гитаре. И вот снова эта ничего не выражающее лицо, отстранённость, желание быть в одиночестве, снова пустой взгляд и погружение в себя. Мужчина протянул Реми лист с куском поджаренного мяса, оборотни оставляли его слегка сырым, чтобы лучше чувствовался естественный вкус.

– Ну, как тебе? – решил поговорить на отвлечённые темы Кетал, желая хоть как-то поддержать мальчика. Вожак переживал за Волчка: вид поросшего зеленью пепелища родного дома никому не улучшит настроение, а мальчик ещё и видел всё своими глазами, присутствовал во время убийства и пожара. Всё напомнило ему о событиях прошлого.

– Вкусно. Мясо нежное. А что это? – спросил Реми, но в голосе его не было ни капли заинтересованности.

– Человеческие дети, – ответил Кетал. Он хотел обнять мальчика, но знал, что тому не понравится такое обращение. Волчок строил из себя взрослого и на все нежности и шутки реагировал остро.

– Вы едите детей? – изогнул бровь Реми.

– Хэ. Не Вы, а Мы, парень. У детей хорошее мясо, нежное, сочное, сладкое, – аппетитно причмокнул мужчина.

– А где вы их взяли? – поинтересовался мальчик с горькой усмешкой.

– Походу они из сиротского дома, что в соседней деревне. Мы пока след брали, глядь – ходят, ягоды собирают, тут мы их и сцапали. Какие-то они вялые были, словно под дурманом. – Пока Кетал говорил, глаза Реми расширились от воспоминаний о приюте: вялые дети, работающие на благо Марджи, против своей воли, подавленные тыквенным зельем. Неужели та старая ведьма всё ещё жива? А что сталось с остальными детьми? Сбежали ли они, или так и работали пока не сдохли… как Сим. Это было так давно, будто в другой жизни. Реми тряхнул головой, прогоняя прочь грустные мысли.

– А это нормально? – посмотрев на мясо, отрешённо уточнил Волчок.

– Хэ. Они нас убивают от нечего делать, а мы их в отместку жрать не можем? Тоже мне. Что сеют, то и пожинают, ублюдки. Да за одного Рауля, им бы всем глотки перегрызть, – рыкнул Кетал, а потом понял, что зря упомянул убитого оборотня. Мальчик смотрел на свою порцию человеческого мяса, но разум его витал где-то далеко, вместе с пеплом покойного. – Перестань люди нас убивать, мы и есть их не будем. Мне лично всё равно чьё мясо хавать, – оправдался мужчина.

Реми сидел, опустив голову, вспоминал приют, детей, Сима. Воспоминание отнюдь не были радостными. Сколько горя он пережил, сколько боли, а теперь сидел и ел мясо в компании весёлых оборотней. Ему нужно быстрее добраться до Искры и отомстить всем!

– Хотя от одного я бы не отказался. Есть мясо ещё более вкусное, – продолжал свой монолог Кетал, не теряя надежды отвлечь Волчка.

– Вкуснее этого? – включился Реми, лучше думать о еде, чем о мести и приюте. В конце концов, кроме себя самих тем детям никто не поможет, а быть быстро убитым и съеденным не такая страшная перспектива для зомби-рабов, как стать игрушкой в руках детоложца. Гнев проснулся в мальчике, он вцепился в сочное мясо, представляя, как вцепится в горло поганому Хаарту.

– Да! Гораздо вкуснее, – интереса в глазах Волчка Кетал не увидел, но продолжил. Говорить хоть о чём-то важно в минуты, когда собеседник погружён в горе. Показать, что он не одинок, что у него есть друзья, отвлечь и просто быть рядом. К тому же мальчик так яростно жевал мясо, видимо, наконец, оценил его вкус. – Это плоть девственницы. Ммм, амброзия оборотней.

– Что это такое? – не понял Реми.

– Чистые, невинные девушки. Их мясо пахнет как нектар богов, о вкусе я молчу, – мечтательно подняв очи к небу, рассказывал Кетал.

– Но есть людей, как-то это странно, – пожал плечами мальчик.

– Людей, кхэ. А чего странного? Всё это время жрал и не жаловался, – выпалил вожак. Реми в недоумении посмотрел на него. – Ну, парень. А ты думал, что мы делаем, когда приходиться убивать ограбленных путешественников? В котёл! Редко, да метко. Не всех подряд, конечно, а ток кого помоложе. Знаешь, все эти взрослые женщины и в особенности мужики на вкус просто отвратны. Другое дело дети. Ну а девственницы – это просто пир. Да и не всех мы убиваем, сам же знаешь. Когда есть другая еда, зачем людей убивать?

– Я не задумывался, – просто ответил Реми. Что он мог сказать? Мясо, оно хоть человечье, хоть оленье, всё одно и тоже мясо, чуть вкус отличается. Он, конечно, замечал странный привкус, но в целом ему было всё равно. Главное набить вечно пустое брюхо. Есть людей – нормально для оборотней. – Но ведь эти девственницы, тоже взрослые женщины. Жесткие, небось.

– Да ты рогонос пустынный. Женщины – это женщины, а девственницы совместили в себе взрослую пряность и детскую нежность. Они божественны! Я тебе точно говорю. Они вроде бы взрослые, но при этом по-детски невинные. Ты поймёшь, если найдёшь такую, – Кетал подтвердил свои слова указательным пальцем. – Кстати, если найдёшь. Веди к нам. Вот будет пирушка!

– Ладно, – и снова ни капли заинтересованности.

– Хватит рассказывать ему о девственницах, Кетал. Да щас такое время. Хрен найдёшь их. Да и если он найдёт, сам сожрёт, – подошла Релина, негодуя на вожака. Она хотела, чтобы Кетал утешил парня, а не навешивал лапшу о мясе людей.

– Слушай, – обратилась женщина к мальчику. Сегодня от неё не пахло кровью, чему Реми в глубине души порадовался. – Не печалься из-за дяди. Он вновь вернётся к нам. Может и не стоит тебе идти в гильдию убийц? Ты же за него хотел отомстить, верно?

Реми посмотрел на Релину и задумался: отомстить за дядю? Когда-то давно он хотел, но что в итоге? Нет, не за дядю он планирует мстить, а за самого себя, за свою поруганную честь и тело. Каким же эгоистом он стал, как же сильно пропитался одиночеством. А дети? Вот же прямо под боком приют, из которого он вышел. Он мог бы спасти всех этих новых детей прямо сейчас. Так почему же, он сидел и ел мясо человеческого ребёнка?

Меня это не касается,… а как же Сим? Разве меня не касается смерть лучшего друга? Сим был человеком, люди ненавидят оборотней. Но Сим дружил со мной! Но Сим не знал, что я – оборотень.

И всё же. Всё началось именно здесь. Здесь он стал сиротой. Здесь попал в руки Хаарта.