Одиночка

Игрок: «Почему всегда в 9:05?»

Хм… Заметил. Удивилась вопросу, который этот продуман задал, прислав сообщение в 9:00.

«Не угадаешь через 24 часа, будешь должен желание, Савушка!»

Боже. Щёки горят! Я с ним флиртую? Лика, куда же тебя несёт?! Он же просто развлекается, играет, проходя уровень за уровнем. Чтобы, пройдя игру до конца, перейти к другой. Обычный азарт заскучавшего от доступных девушек парня.

Напрасно это всё. Даже если интерес у Савы действительно настоящий. Я уже выбрала свой путь и я не отступлюсь…

Последний объект перед отъездом: старый кирпичный завод. Он давно заброшен, бетонное ограждение разрушилось со стороны пруда, прилегающего к территории некогда успешного предприятия.

Здесь их убили. Они не разбились на машине, слетев с серпантина, как заключило следствие. А именно здесь, прикованные к вагонеткам в сырьевом цеху.

Мама хотела возродить предприятие, дав рабочие места людям и дополнительный объект налогообложения городу.

Я помню события того дня до секунды, несмотря на то, что кадры того дня в памяти всё больше обрастают туманом. Я помню. Такое просто невозможно забыть.

Сергей, водитель мамы, в то утро, отвез меня и родителей на этот завод. Мама просила отца оценить объем работ, составить бизнес-план, просчитать риски.

«Лика, возьми план завода и пройди по цехам, отметь оборудование, нуждающееся в замене», – отправил меня папа, дав задание.

Мне нравилось ему помогать. Я была из настоящей папиной дочкой. С ним мне было гораздо интереснее и веселее, чем слушать глобальные планы мамы по благоустройству города.

Тогда, прогуливаясь по заводу, я разглядывала узкие, тоннельного типа печи, заставленные железными вагонетками и не подозревала, что через секунду от моей прежней жизни не останется и следа. Я была совсем рядом, когда в цеху сырья услышала крик мамы. Пробираясь в узком пространстве, стараясь быстрее добежать, рванула в сторону криков. Мне оставалась пара метров до конца тоннеля, и я уже видела несколько мужчин, окруживших сидящих на полу родителей, когда огромная рука закрыла мне рот, а вторая обхватила туловище, так что мои руки оказались намертво прижаты по бокам

– Молчи и не двигайся, если хочешь жить, – едва слышно прошептал Сергей, водитель привёзший нас сюда. И повернул мою голову к себе, чтобы я могла его увидеть и убедиться, что это он.

От убийц нас скрывали вагонетки с оставшимися на них кирпичами, и если мы могли видеть происходящее в соседнем цеху, то нас случайно заметить в темноте тоннеля было сложно.

Происходящее дальше снится мне в кошмарах до сих пор. Змей несколько раз ударил отца и маму. Они молчали. С огромной нежностью и любовью глядя друг другу в глаза, безмолвно прощаясь. Они не питали иллюзий и знали, что их не оставят в живых. Потом Змей хладнокровно ввел что-то в вену маме и одним движением дернул голову папы, ломая позвонки.

Закончив, Змей махнул сообщникам, и, погрузив родителей в багажник, они уехали.

Я долго билась в истерике в квартире любовницы Сергея, прося его немедленно отправиться за ними, искать их, бежать в полицию.

Он, напоив меня успокоительным, дождался, пока я немного пришла в себя, заговорил:

– Лика. Я тебе попробую объяснить всё. Один раз. Дальше сама. Их заказал Исаев. Не спрашивай, откуда я знаю. Я не знаю, только догадываюсь, и доказательств у меня нет. А если бы и были, то на один труп сегодня стало бы больше. Скорее всего, они представят всё как несчастный случай. Сделай вид, что ты веришь этому. Поверь, у нас нет шансов. У Исаева везде связи, и не только в городе. Появишься в полиции или прокуратуре – ты труп. Скажешь обо мне – я тоже труп. А у меня семья, дети.

– И любовницы.

– Ага. И они, – улыбнулся Сергей, – язвишь, значит, тебе получше. Уезжай из города, ты же в Москву собиралась поступать? Я тоже уеду с семьей. В Питер, наверное.

Я молчала, ещё не сумев пережить смерть самых близких мне людей. Ещё дрожала и вздрагивала, снова и снова прокручивая в голове последние секунды их жизни.

– Ни с кем не говори о том, что знаешь. Не доверяй никому. Дружи со сверстниками. Живи. Поверь, твои родители хотели бы, чтобы ты была счастлива. Уезжай сразу, как закроют дело. Судя по всему, это сделают быстро, Исаев очень торопится к власти. Похороны беру на себя. Это все, чем я могу тебе помочь. Дальше сама. Разберешься, ты умная девочка.

Воспоминания заставили меня просидеть на полу сырьевого цеха пару часов, тупо уставившись в одну точку. Точнее – нарисованный мною крестик на полу цеха.

Завершив дела на заводе, я вернулась в дом и, собрав вещи, выехала в Москву. Решив вернуться на неделю раньше. Хотелось обновить гардероб, привести в порядок волосы и ногти. И посетить спа-салон, чтобы восстановить кожу, которая пострадала от солнца и ветра на скалах.

Игрок: «Я догадался, но ответ не скажу. Хочу выполнить твоё желание».

Вот же! Догадался он, как же! Хитрец, мошенник и плут!

Глава 22. Случайности не случайны. Лика.

Вернувшись в Москву, методично следовала плану. «Эх, Лика! Для Савелия ведь стараешься, надеясь на что-то большее, чем просто спортивный интерес с его стороны. С твоей-то стороны уже всё давно понятно», – размышляла я, выходя из бутика на Тверской.

– Лика?! – окликнул стоявший на тротуаре мужчина.

Я замешкалась буквально на несколько секунд, не сразу узнав его. И… Бросилась в его объятья. С чего бы вдруг? Не иначе, чем очередная шутка моей нездоровой психики. А может, потому, что он был единственным, кому я могла доверять. Бывший водитель моей мамы ведь за это время никак не воспользовался моей ситуацией, хотя мог бы подзаработать.

– Какая же ты стала красавица! – тискал меня в объятьях Сергей.

– А я тоже теперь тут, представляешь?! Маринка со мной развелась, осталась с детьми в Питере.

– Сергей, я хотела бы с вами поговорить, – и тут же почувствовала, как его ладони опустились на мой зад, сжимая его и поглаживая. – Что это вы делаете, прекратите немедленно.

– Прости, Лик. Ты же меня знаешь. Я мимо красивой женщины не могу пройти! А ты стала така-а-а-ая! У меня это уже на автомате, прости! – отпустив меня, рассмеялся Сергей.

Я рассмеялась вместе с ним. Сергей был очень привлекательным мужчиной, чем неустанно и пользовался. Ещё со времён работы у родителей он постоянно ходил на сторону от жены.

– У меня сегодня выходной, но на вечер есть планы. Ты на машине или не водишь ещё?

– Вожу. Пойдёмте.

По дороге купив вина и цветов для реализации его вечерних планов, мы доехали до моего дома. И по пути я задала все свои вопросы, на которые Сергей нехотя отвечал, заподозрив, что задаю я их неспроста.

– Я вам очень благодарна, Сергей. Вы правы оказались во многом. Спасибо вам, и удачной реализации вечернего плана.

– Лика, я ещё кое-что тебе не сказал, я недавно рассказал о тебе и о том, что тогда произошло, своему новому работодателю. Он хороший мужик, не бойся. Я чуть перебрал с ним. Разговорились. И вот. – Сергей виновато смотрел на меня. – Но ты не переживай, он очень серьезный бизнесмен. И папу твоего знал и уважал. Он не причинит тебе вреда.

– Хорошо. Надеюсь, что так и есть. До свидания.

Мы стояли около подъезда, прощаясь, обнявшись напоследок, как два родных друг другу человека. Слава богу, теперь его руки были заняты вином и букетом.

Глава 23 Случайности не случайны. Савелий.

Я сидел с Максом в ресторанчике, расположенном недалеко от офиса отца Никиты. Ожидая друга, который заменял своего родителя на совещании, спорили о футболе. Я был ярым фанатом ЦСКА, а Макс – Спартака. Два непримиримых соперника. Как меня угораздило связаться с этим красно-белым?

Насупившись на мой очередной выпад, Макс отвернулся к окну, скрывающему нас от прохожих зеркальной внешней стороной.

– Лика, – вдруг сказал он, – а у нее, оказывается, мужик есть!

В тот момент, когда я, проследив за его взглядом, посмотрел на улицу, показалось, что кто-то воткнул мне в сердце нож, проворачивая его, принося невыносимую боль. Стало трудно дышать, словно мне какой-то гигант наступил на грудь, сдавливая в лепёшку лёгкие. Мои руки неосознанно сжались в кулаки. И, кажется, весь мир вокруг исчез. Осталась только эта сладкая парочка.

Она обнимала его со счастливой улыбкой на лице, в то время как его руки шарили по её телу так, что не оставалось сомнений – они очень близки. Они смеялись, что-то говоря друг другу. И, взяв её пакеты, этот долбаный джентльмен повел её куда-то, взяв под руку.

– Сав… Бро… Ты как? – пытался вернуть меня в реальность Макс. – Да забей на неё. Видишь, не такая уж она и «Одиночка», как мы думали.

– Надо план Ника откорректировать, – справившись с давящей болью, решил я.

– Я свой тоже буду внедрять, хочешь ты этого или нет, – обрадовал Макс. – У меня есть шанс с Авдеевой, я знаю, что говорю.

– Ага, что же ты свой план не в те ворота внедрял на днюхе? – съехидничал я. – Поеду я, жди Ника.

Зачем приехал? Хотел убедиться? Ну вот, наслаждайся. Они у подъезда, с вином и цветами. Окончательно разочаровавшись, я психанул и уехал в клуб.

– Да, детка, вот так, – подгонял я насаживающуюся на мой член ртом с вульгарно красной помадой шлюху. Помада оставляла следы, и почему то меня это жутко бесило. А сознание подкидывало картинки пухлых губок без следа косметики, улыбающихся с фото. Я был изрядно пьян и, схватив телефон, сделал фото. Мне хотелось сделать ей так же больно. Хотелось, чтобы она испытала хоть каплю уничтожающей ревности, что затмила мой мозг, пожирая все остальные мысли.

«Не хочешь присоединиться? Я с удовольствием поимею и твой ротик тоже».

Отправил я фото и сообщение, о которых уже утром пожалел.

На первую пару я опоздал, явившись ко второй, зашёл в аудиторию.

Она сидела по-прежнему на своем месте. За партой, которую остальные обходили стороной. В дурацких объемных шмотках и наушниках. Она явно не выспалась, судя по залегшим теням под покрасневшими веками. Наверно, полночи развлекалась, с этим престарелым мачо. Тьфу ты, опять ревностные мысли заполонили всю голову!

Мазнув по мне взглядом, опустила голову, уткнувшись в какой-то альбомный лист, изрисованный схемой.

– Никит, всё по-прежнему, как раньше. «Одиночка» изгой, – добравшись до парней, тихо сказал другу.

– Мерзко это, Сав. Я же могу просто дружить с ней.

– Нет. Я всё сказал.

– Я тоже. Играйте в эти игры без меня, – отмахнулся Ник, смерив меня надменным взглядом.

Глава 24. Перемены

Холод, сковавший сердце, не отпускал меня до конца года. Казалось, он вышел за пределы моего отощавшего от стрессов организма, разукрашивая искрящимся снегом декабрь.

Почему-то получила то фото и сообщение, и первая мысль была – «какой же он огромный». И только потом до меня дошел смысл сообщения. Я думала, после того дня на заводе, глядя, как уходят из жизни самые родные и любимые мне люди, я испытала максимально сильную боль и отчаяние. Но накатившие чувства от его послания были не меньше, они были другими, но такими же уничтожающими желание жить. Я долго сидела на полу душа, смешивая слезы с падающими на лицо струями воды. И, кажется, даже тихонько выла, не справляясь с пульсирующей, режущей болью, охватившей с головы до пят.

Сава, ходы которого, как я считала, знаю наперёд, вновь сбил меня с толку. Я не могла понять, зачем он это сделал. Он же не получил ещё то, что хотел. Что за игру он ведёт? Вот так легко, поигравшись, он вернулся к прежней жизни, оставляя за собой бесконечную тоску и душераздирающую боль.

В институте первое время он меня игнорировал. А ближе к новому году принялся донимать меня чуть ли не каждый день находя способ выставить меня посмешищем.

– Одинокая девушка не желает познакомиться? Мой сосед лет восьмидесяти недавно овдовел. Как раз в твоём вкусе, Одиночка, – нёс он какую-то чушь, воспользовавшись тем, что я не успела достать наушники после лекции.

– Попробуй паштет, – намазанный толстым слоем кусок хлеба плюхнулся мне на парту. – А то Шерлок, гад, не ест, может, испортился?

– Слушай, а помоги с курсовой? А я тебе два билета на дискотеку «кому за пятьдесят» подгоню. Вип-места! Корвалол – free!

Он вел себя как обиженный ребенок. И понять причину я не могла. Удивляла ещё реакция Никиты Брауна, иногда, наблюдая за Савой, он неодобрительно качал головой, хмуря брови.

Одиночество и отчаяние иногда достигали высшей точки, и я лезла на крышу своей шестнадцатиэтажки по внешней пожарной лестнице, чтобы получить хоть какое-то подобие успокаивающих меня ощущений, появлявшихся у меня на скалах.

Стоя около шкафа, разглядывала шмотки, которые так ни разу и не надела. Да какого черта! Разозлилась я. Мне, может, жить осталось всего полгода, а я трачу время так бездарно. Ограничиваю себя во всем, ради чего? В отрыв уйти у меня, конечно, не получится, но почему бы не делать то, что хочется, не оглядываясь на других. И, вытряхнув содержимое шкафа, выбрала голубую рубашку с пуговицами, начинающимися на уровне ложбинки груди, темно-синюю юбку-карандаш чуть выше колена и колготки с полоской-имитацией кружева чулок на середине бедра, которая дерзко выглядывала из бокового разреза юбки при ходьбе или в положении сидя. Нанесла лёгкий макияж и, накинув не по погоде тонкое кашемировое пальто и надев сапоги на шпильке, поехала на лекции.

Единственное, с чем пока не готова была расстаться – наушники. Я по-прежнему не хотела их слышать. Никого.

Глава 25. Прогоняя отпусти

– Ты понимаешь, что так нельзя? – Ник снова пытался меня образумить. – Ты как собака на сене. Сам же всё решил. Ну не твоя она, – вновь рубанул он по сердцу, оставляя шрам. – Что ты издеваешься над ней? Ей и без тебя досталось. Отпусти или действуй. Лильки всё равно до конца января не будет, укатила под тропическим солнцем булки греть.

– Действуй, как же! Мне же мало было двухметровой ямы, я себе поглубже могилку выкопал. Да к тому же она несвободна, я часто того мужика вижу у её дома.

– У её дома? Грёбаный ты сталкер! Это вместо вечеров с друзьями за партией в покер или игры в бильярд? Каблук! А что она там всё время рисует?

– Схему какую-то. Одну и ту же всё время. А что?

– Ищу ваши общие интересы. Но схемы это больше мои с ней, – поиграл бровями «бывший» друг, ломанувшись по периметру квартиры в попытке избежать неминуемой кары.

– Ладно, давай думать, как исправить то, что ты натворил под командованием ревнивых тараканов в твоей башке, – как обычно, наваляв мне, предложил Ник.

– Может, пригласить её на Новый год с нами за город? – выдвинул идею Макс.

– Скорее всего, она будет с ним, – вновь поник я.

– Значит, выкрадем! – не унимался Макс.

– Не то всё это. Ладно, на каникулах придумаем, как пить надоест. У нас же всё-таки три… – и пристально посмотрев на Макса: – Нет, две с половиной головы, – вновь устремился в бег, теперь уже от Макса, Никита.

Выгнав друзей, опять поехал к её дому. Она никогда не закрывала шторы на кухне. И я мог часами наблюдать за ней. Когда она сидит с учебниками, ест или работает на компьютере, попутно что-то рисуя в альбом с красной обложкой, который я, наверное, уже узнаю из тысячи. Иногда подходя к окну, она разговаривала с кактусом, осторожно касаясь его колючек. Я частенько наглел и, пробираясь к кухонному окну заглядывал в комнату, когда она уходила спать, чтобы увидеть её, раздевающуюся перед сном или душем. Ага. Грёбаный сталкер. Помешанный на этой ненормальной Одиночке.

В последние дни перед Новым годом я иногда писал ей, сидя прямо перед окном:

«Поговорим?»

«Я идиот, прости…»

«Где найти прошлогодний снег?»

Она даже не брала в руки телефон. Хотя сигнал слышала, судя по взгляду, который на него бросала.

Но не открывала сообщения.

Иногда к ней приходил этот мужчина, иногда она вместе с ним уезжала. Но червь сомнения начал жрать меня. Я не видел между ними намеков на романтические отношения, скорее родственные. Хотя я знал, что у нее нет родных. Неужели я тогда ошибся или неправильно понял? Или они расстались и остались друзьями?

В последний учебный день перед каникулами мы с пацанами планировали отдых за городом, на даче Макса. Где-то между спором о количестве спиртного и будем ли брать с собой девчонок народ в аудитории загудел, привлекая наше внимание к девушке, вошедшей в двери.

Она шла, глядя перед собой, не замечая обрушившегося на нее внимания. Само совершенство. Я, конечно, знал, что она красотка. Но умело подобранный лук, красиво уложенная прическа и каблуки, добавившие длины её и так обалденным ногам, идеально подчеркивали её красоту. Со всех сторон раздавалось:

– Вах, какой пэрсик!

– Ничего себе перемены!

– Фигасе фокус!

Недолго думая, схватил рюкзак и прыгнул на соседний с ней стул, попутно захлопнув отвисшую челюсть Макса.

Охренеть, она в чулках, что ли? Разглядывая в разрезе юбки кружево, почувствовал, что джинсы в паху резко стали малы.

Глава 26. Её тайны.

Лика скосила на меня глаза и тут же вновь опустила их, принявшись обводить какие-то знаки на своей схеме, добавляя стрелочки.

Змей, Иа, Шило, какие-то цифры и закорючки. На самом верху 9:05. Почему-то пробежала мысль: «Время, в которое она отправляла мне сообщения» – когда-то давно, кажется, в прошлой жизни. И я никак не мог понять, почему меня это беспокоит.

Не обращает на меня внимания. Непорядок. Убедившись, что никому до нас нет дела, кроме Никиты, который крутил головой в отрицательном жесте, глядя на меня, да ладно, фиг с ним, потом узнаю, что он хотел этим сказать. Продвинувшись вплотную, нырнул взглядом в декольте, закинул руку на спинку её стула, едва касаясь пальцами плеча через ткань рубашки. Второй рукой под столом осторожно прикоснулся к коленке.

Охренеть, какой же кайф, напряжение в штанах увеличилось, приобретая масштабы катастрофы. Медленно продвинул руку до юбки, поглаживая бедро под крем ткани, наблюдая за её реакцией. Со стороны казалось, что Лика сидит спокойно, рисуя свои загогулины. И лишь я видел покрывшееся мурашками видимые с моего удачного ракурса упругие полушария груди, карандаш в руке чуть подрагивал, как и опущенные вниз ресницы. Слегка подул на шею, отчего Лика прикрыла глаза, окончательно пряча от меня их, и, приоткрыв губки, выдохнула, сжимая карандаш в руке. Моя рука уже жила отдельной жизнью, исследуя ножки под юбкой. Добравшись до прикрытой тонкой тканью промежности, слегка нажал. И, услышав тихий стон, чуть не опростоволосился в штаны. Продолжая поглаживать и нажимать на её лоно, нырнул второй рукой в копну волос. Руки дрожали, а член, окаменевший до боли, готов был разорвать плотную джинсовую ткань. Раздавшийся громкий стук в дверь вернул в окружающую реальность.

– Измайлову в деканат, – обратился шкафообразный мужчина, сверкнув бритым черепом, к преподу.

Лика вздрогнула и, несмело вставая, вдруг посмотрела мне в глаза. Страх, почти ужас стоял в её глазах, но она всё же нетвердым шагом пошла к двери. Пройдя за моей спиной, на секунду притормозив, дотронулась до моего затылка, на полсекунды зарывшись в волосы, слегка царапнула кожу.

Нехорошее предчувствие корябнуло в груди.

«Мам, Измайлову в деканат вызывали?» – быстро набрал сообщение маме.

Все вещи Лики остались на месте. И я схватил телефон. Заблокирован. Хм-м. Раньше не было блокировки экрана. Стало интересно, как я у неё записан. Набрал её номер. «Игрок», прочел я на экране под горящей аватаркой. Что значит «Игрок»?

На весь экран светилась фотка моего члена упирающегося в красные губы. Какой же я дебил!

Мама: «Нет».

Что?!

Глава 27. Своеобразная зарплата.

Сидя на заднем сиденье шикарного авто, я интенсивно потирала виски. Я изрядно испугалась, пока шла за этим амбалом на стоянку. Судорожно гадая, где же я так просчиталась? И почему сейчас, ещё не запущены даже первые ловушки. На стопе до девятого мая. Да, 9:05 – это не время, а дата старта. И запустить уже не успею. Но ждущий меня в машине человек оказался не из моего прошлого.

– Здравствуй, Лика. Я Александр Авдеев. Сразу к делу. Мне нужен расклад по участку в Намибии. Алмазные копи. Времени десять дней. Потом участок предложат остальным «игрокам». Успеешь? Это вознаграждение, – протянул он мне планшет с внушительной суммой на экране, – при любом раскладе.

– Почему вы думаете, что я справлюсь?

– Не морочь мне голову, девочка. Я бы не стал тратить время, если бы не знал это на сто процентов.

Откуда, интересно? Ворчала я мысленно. Да, я часто изучала именно эту сферу. Тренируясь на горнодобывающей промышленности составлять схемы.

– Какой район?

– Все данные после подписания контракта, – сказал Авдеев и, улыбнувшись, добавил: – Когда я стану твоим «Игроком». Так ты и твой отец обозначали ключевую фигуру, которая получает все выгоды в ваших схемах?

– Папа называл. У меня другое слово, – соврала я, вдруг поняв, что теперь так буду называть только Савелия.

– Завтра с утра привезут договор, на изучение два часа. Вылет первого января, билеты вышлют. Все бумаги по месторождению получишь на месте. Как раз к концу каникул вернёшься.

– Мне не нужны деньги. Другое вознаграждение. Информация по двум людям, максимально подробная, – попробовала я поторговаться, так как на Руслана ничего не могла найти. Человек ниоткуда, вдруг появившийся два года назад в моем родном городе и сразу связавшийся с наёмным убийцей.

– Скинь данные, – протянув визитку, сказал Авдеев, – найдем, но такую оплату в контракте не укажешь, так что информация бонусом, если результат твоей работы меня устроит.

Разговор занял время до окончания пары, и, вернувшись в опустевший кабинет, я увидела только Ника, стоявшего у моего стола. Никита, увидев меня, достал телефон и, прислонив к уху ждал ответа, при этом не сводя с меня взгляда.

– Она в аудитории. Жива, здорова, – сообщил он собеседнику и, наградив меня странным взглядом, вышел.

Вечером раздался звонок в дверь, вроде на утро договаривались? Увидев курьера в глазок, открыла дверь.

– Здрасьте, распишитесь, – парень протянул мне коробку и бумагу для подписи.

Открыв коробку, достала записку.

«Нашел подружку твоему зелёному товарищу. Почти такая же колючка как ты. Теперь нужно оставить их наедине на весь вечер. Могу приютить тебя, если пообещаешь не приставать. Жду во дворе».

В коробке стоял кактус в горшке. С приделанными к нему бантиками и хвостиками из ниток.

Глава 28. Экстремальное свидание

Конечно, я не думал, что она примет идиотское предложение, продиктованное на фоне страха за неё, пока я метался, ища Лику по всему вузу, и, не найдя, объезжал все прилегающие к нему закоулки. Все это время мечтал найти её и, облапив как медведь в объятьях, спрятать от всего мира.

Лика сидела за компом на кухне, когда пришел мой курьер. Получив посылку, вернулась обратно и, разместив подружку зелёного на подоконнике, задумчиво смотрела в окно. Выключила комп и сразу ушла в комнату. От радости у меня чуть пар не валил из ушей, неужели пошла переодеваться, чтобы выйти ко мне?

И тут она вернулась на кухню. В маечке и крохотных трусиках. Подойдя к окну, потянулась как кошка, выпячивая свои окружности. И, плавно опуская руки вниз, как бы невзначай огладила грудь, медленно проведя руками вниз по животу, зацепила низ майки, потащила её вверх.

– Лежать! – рявкнул я на ширинку. Вот же стерва! Она же специально это сделала. Ну, куколка, доигралась!

Я выскочил из машины, оглядываясь в поисках будущих трупов, то есть случайных свидетелей представления этой звезды шоу Le Crazy Horse, рванул в подъезд. Трезвонил в звонок минут пять и уже всерьез раздумывал лезть в окно или высадить дверь, когда она открыла, полностью одетая, включая верхнюю одежду.

– Савушка? – типа удивилась моему появлению она, закрывая квартиру. – На твое предложение не согласна, уверена, что не сдержу обещание.

– Свидание. Ты обещала мне.

– Место я выбираю?

– Выбирай.

– Ну, пойдем?

– Ага, – кивнул я и, захватив её в объятья, впился в губы.

Как изголодавшийся зверь терзал её губки, прижав к стене подъезда около двери. Жадно сжимая Лику в объятьях, пытаясь руками пробраться под слой одежды. От её прикосновения к шее и зарывшихся пальчиков в волосы на затылке сносило крышу.

– Девочка моя… – бормотал я, осыпая её поцелуями, всё сильнее вжимаясь в неё членом, сжав упругие полушария попки, подталкивая ее к себе. Тяжесть в штанах стала невыносимой, требуя наказать провокаторшу. – Что же ты со мной делаешь… хочу тебя… – Лика рвано дышала, смотря на меня потемневшими озёрами

– Веди на свидание, – заметив промелькнувший в поволоке страсти синих глаз испуг, скомандовал я охрипшим голосом.