Одиночка

Крыша? Серьезно? Глядел, как Лика, лихо перебирая умопомрачительным ножками, поднимается вверх по пожарной лестнице.

– Грязно играешь, Лисёнок, – вернул ей её же слова.

Холодный пот струится ручьями по спине, головокружение и тошнота накатывают всё с большей силой. Сколько ещё этажей? Вцепившись в перила, пытался посчитать. Млять… Сегодняшний день лидирует по количеству стрессов и эмоциональных перепадов.

Лика сидит на каких то досках и, съежившись от холода и ветра, смотрит на вечерний город.

Ползу к ней на четвереньках, потому что боюсь – если встану, то точно свалюсь кулем вниз, потеряв сознание.

Сел позади неё, раскинув ноги по бокам. Притянул её к себе, прижав спиной к своей груди. Она же откинулась на меня, сложив руки поверх моих на своем животе.

– Расскажи, что-нибудь о себе, – тихо попросила она.

Сидя в таком положении, обнимая Лику, периодически ныряя носом в копну её волос, как наркоман за новой дозой сводящего с ума аромата, рассказывал ей обо всем на свете, лишь бы не останавливаться и не дать ей уйти. Я такой кретин! Соблазняя девчонок пачками, я и подумать не мог, что существует такая… С которой всё странно, непонятно и так зыбко, что страшно сделать что-то не то и спугнуть Лику.

– И представляешь, этот недоумок не придумал ничего лучше, чем подуть в канистру с загоревшимся в ней бензином! Набрав полные лёгкие, что есть силы выдул воздух, наклонившись к горловине! Конечно, получив приток «питания» от щедрого Макса, огонь вырвался столбом из узкого горлышка, опалив ему брови, ресницы и чёлку. Они у него потом месяц отрастали.

Лика хохотала над приключениями нашей компашки, которых был целый вагон, а я чувствовал, что липкий страх, головокружение и тошнота отпускают меня, оставляя только огромное чувство эйфории рядом с ней.

– Макс безбожно врал всем, что спасал из огня то ли котенка, то ли щенка. А Ник шантажировал его записью, грозя выложить в сеть, если тот не уступит ему свое время игры на приставке.

– Мне пора, – сказала Лика спустя примерно час, быстро повернув голову, поцеловала меня в губы и, выбралась из моих объятий… Открыла маленькую дверку в строении крыши и пошла вниз, спускаясь по обычной внутренней лестнице.

– Пиз… ц! А что, так можно было? – помчался за ней.

Глава 29. Три раза нет, один раз да

– У Шерлока сегодня подружка, просил не приходить ночевать, – смешил меня Сава, догоняя и целуя на каждом пролете лестницы. – Пустишь к себе? – заглядывал мне в глаза, округлив свои – как у кота из Шрека.

– Нет!

– Может, хоть на чашечку кофе?

– Нет!

– А ты знаешь правило, если три раза подряд говоришь «нет», то потом должен сказать «да-а-а-а», – проурчал мне в ухо Савелий.

– Нет!

– Попалась, это было третье «нет»! – воодушевился Сава. – И вообще, я переживаю за «Колючку», вдруг у «Зелёного» с ней несерьезно?

– Это последний папин подарок, так что он джентльмен, каким был папа, – нахлынувшая тоска сразу стёрла игривое настроение.

– Иногда лучше целоваться, чем говорить, да? – почувствовав мое настроение, спросил Сава.

– Да.

Мы долго целовались около моей двери, в этот раз страстные поцелуи сменялись нежными. Он гладил моё лицо и шею, целовал глаза и щеки, иногда отрываясь от губ.

– Работает правило, – улыбнувшись, сказал Сава, – беги домой, жестокая женщина, буду ночевать под твоим окном. И только попробуй устроить ещё раз представление, я вернусь и накажу тебя. Несколько раз.

И, вновь впившись в мои опухшие от поцелуев губы, сжал меня в объятьях.

– Ещё одна минута, и я не остановлюсь, – хриплым шепотом сказал он, заглядывая в глаза. – До завтра.

– Пока.

Зайдя домой, привалилась к двери. «Определись уже, Лика, чего ты хочешь? Решила же делать, что хочется? Так чего же не сделала?» – ругала я саму себя.

Не сделала. Потому что боюсь. Боюсь, что как только получит своё, исчезнет, оставив разбитое сердце и рваную душу. Проходили же уже это с ним после каникул. Захотел – поиграл. Увидел новую игрушку – захотелось и с ней поиграть. Вспомнил, что не доиграл с прежней – опять увлёкся.

Завтра новогодняя ночь, а потом я улечу на десять дней без средств связи. Поразмышляв немного, решила сделать салат оливье (куда же без него на Новый год) и поставила шампанское в холодильник.

Юрист, присланный Авдеевым, ждал, пока я изучаю контракт, так как время было ограничено. Подписав все необходимые документы и проводив его, получила первые распоряжение на почту.

Я ждала сообщение от Савы, но он позвонил только ближе к середине дня.

– Привет, Танцовщица, – хриплым, сонным голосом пробормотал он. – Ты замучила меня ночью.

– Ты мне тоже снился.

– М-м-м-м, хочу все подробности!

– Ни за что!

– Я сегодня с родителями встречаю, потом к пацанам на дачу, поедешь со мной?

– Я не могу. Я завтра улетаю, – решила сказать ему я и тут же услышала женский голос на заднем фоне. «Савёнок, сколько можно тебя ждать?»

– Я потом перезвоню, сестра приехала.

Не перезвонил. Ещё один Новый год одна. Время перевалило за час ночи, я, допив половину бутылки шампанского и поковыряв салат, поплелась в душ. Смывать макияж, который никто не увидел, как и красивое платье, и прическу. Опять ломаешь систему, Мажор. Я была уверена, что он приедет. Вчерашний вечер был самым лучшим, самым волшебным в моей жизни. И мне показалось, что стоит дать шанс ему и себе. Но мой «Игрок» играл по своим правилам, которые я никак не могла понять.

Глава 30. Держи меня крепче

Звонок в дверь застал меня по пути из ванной. Глупое сердце радостно забилось, пришел? Не успела я открыть дверь, Сава ворвался ураганом и, захлопнув её за собой, быстро скинув куртку и обувь, наступал на меня, пока я ошарашенно не прижалась спиной к стене. Он был зол!

Молча приблизившись ко мне, упёрся обеими руками в стену, навис надо мной, поймав меня в ловушку.

– Я не отдам тебя ему! – прошипел прямо мне в лицо Савелий. – Ты с ним улетаешь? Куда? Не пущу! Ты моя! Не отдам! – рычал он, сверкая сталью глаз.

Запустил руку в мои мокрые пряди и впечатал мои губы в свои. Захватив их, проник языком мне в рот, запуская разряды тока по нёбу. Жар его тела через одежду моментально передался мне. Ноги ослабли, и я вцепилась в его плечи, пытаясь не рухнуть на пол. Подхватив мою ногу, второй рукой закинул себе на бедро и, толкаясь своими, задевал чувствительную точку твердым и горячим членом, готовым вырваться из тесного плена брюк. Взорвавшись фейерверками, разряды желания устремились к низу живота, где уже скрутившись узлом запульсировали, требуя утолить этот голод.

Его утробный рык и мой полувсхлип – полустон срывает последние тормоза. Не остаётся ничего, кроме желания, не поддающегося никакому контролю.

Ещё один толчок, и я проникаю руками под его рубашку, выдернув ее из брюк, наконец прикасаюсь к каменным и горячим мышцам живота, осторожно впиваясь в них ногтями. Рельефные мышцы напряглись под моими пальцами, перекатывались, подчиняясь тяжёлому дыханию.

Савелий, отстранившись и пожирая меня пылающим, затянутым поволокой страсти взглядом, стянул рубашку через голову, расстегнув только пару верхних пуговиц. И, так же быстро избавившись от брюк и боксеров, сорвал мой халатик, отшвырнув ненужную тряпку.

Подхватив меня на руки, заставив обнять его ногами за талию, снова прижал меня к стене. Наши стоны смешались, когда он, прочертив короткую дорожку от губ по шее, захватил вершинку груди, покусывая сосок и тут же нежно проводя по нему языком. Сжав на секунду ягодицы, пробрался к моим складочкам.

– Да ты уже совсем мокренькая, – прошептал Сава охрипшим голосом, – и горячая… для меня…

Поглаживая и размазывая сок по складочкам, чуть погрузив палец, нажал на клитор. Я не сдержала стон и, выгнувшись навстречу его жадным, обжигающим поцелуями, царапала спину, в нетерпении подгоняя его скорее подарить уже разрядку изнывающему и пульсирующему желанию.

– Сейчас, Лисёнок, – прохрипел Сава, захватывая зубами мочку уха.

Он провел головкой по складочкам, зарычал, застыв на миг, заглядывая мне в глаза, ворвался одним резким толчком. Громкий стон Савелия потерялся в моем крике. Адская разрывающая боль пронзила с головы до пят, и слезы градом посыпали из глаз.

– Какого… почему не сказала? – Сава застыл, растерянно смотря на меня.

– Вытащи это из меня, – попросила я сквозь слёзы и всхлипы.

Осторожно покинув моё тело, Савелий, продолжая удерживать меня на руках, поцелуями собирал мои слезы и тихо говорил со мной.

– Маленькая моя… Тише… Не плачь… Сейчас пройдет… Прости… Прости… Ну что мне сделать?

– Отнеси меня в ванную. Пожалуйста.

Долго не могла решиться выйти из ванной. Как себя теперь вести и что говорить? А может, он уже ушел?

Чуть приоткрыв дверь, выглянула в коридор. Сава сидел на полу прямо перед дверью ванной и ждал меня. Так и не потрудившись одеться, сидел на ворохе нашей одежды.

Увидев открывающуюся дверь, вскочил и, бережно взяв меня на руки, потащил на кровать. Аккуратно уложив меня, растянулся рядом и, переплетя наши пальцы, тихо попросил:

– Не выгоняй меня. Хочу побыть с тобой. Тебе получше? Сильно болит?

– Нет… уже почти не болит… я… очень хотела попробовать… думала, будет не так… больно…

Савелий лежал, закопавшись рукой мне в волосы, нежно гладил и целовал мои губы, шею и плечи.

– Доверься мне, – вдруг сказал он, – не бойся.

И навис надо мной, покрывая моё тело поцелуями, снова поймав в плен, засасывал вновь затвердевшие соски, пробуждая желание близости с новой силой. Бешеный ритм сердца, казалось, заглушает все звуки вокруг.

Осыпав поцелуями живот, нырнул языком в пупок, одновременно раздвигая мне бедра и устраиваясь между ними. Я попыталась сдвинуть ноги обратно, но он, закинув их себе на плечи, прохрипел:

– Не надо… Расслабься.

И осторожно прикоснулся губами к моим складочкам, проникая языком глубже, облизывая и посасывая клитор.

– М-м-м-м.. какая же ты сладкая, – пробормотал он и уже с большим напором вновь обрушился, целуя, засасывая и поглаживая языком клитор, все глубже проталкивая язык.

Не в силах сдержать стоны, я судорожно сжимала простынь руками, выгибаясь навстречу его движениям.

Савелий осторожно проникает пальцем, нажимая на заветную точку, продолжая сводящие с ума движения языка и губ. Я чувствовала, как он дрожит всем телом.

– Давай, милая, кончи для меня, – на миг оторвавшись, хрипло прорычал он и, ускорив движение пальцами, всосал мой клитор с громким стоном.

Мир взорвался на миллиард осколков, я чувствовала, как сокращаются мышцы вокруг его пальцев, на которые я уже сама насаживалась, не желая, чтобы это прекращалось, и, кажется, кричала его имя вперемешку с протяжным стоном. Всё вокруг, искрясь яркими вспышками, погасло, оставляя только нас вдвоем, его губы, нежно опустившиеся на мои, глаза, чёртовы глаза, навсегда влюбившие меня с первого взгляда, смотрели с нежностью сквозь туман страсти. Он смотрел голодным взглядом на меня, продолжал оглаживать мою грудь, сжимая в ладони, а его член упирался мне в бедро.

Я, опустив руку, осторожно провела по нему вверх-вниз. Нежная, бархатистая кожа и горячий, твердый как камень ствол, дернувшись, замер у меня в руке.

– Хочу попробовать ещё раз… Хочу его… Там… – чувствуя, что заливаюсь краской стыда, сама не веря, что сказала это вслух, посмотрела на Саву из-под ресниц.

Кадык у Савелия нервно дернулся, и он впился в мои губы властным поцелуем.

– Уверена? – спросил он, оторвавшись на мгновение.

– Да, – как можно твёрже ответила я, боясь, что он остановится.

Глава 31. Эта женщина

До одури её хочу, глажу плоский живот с мягким рельефом пресса, касаюсь нежной кожи груди, вращая пальцами вокруг сосков, не в силах остановиться и оторваться от неё. Ее стоны сносили крышу, а протяжное «Са-а-аву-у-ушка» на пике вонзилось прямо в сердце, заставив его остановить на миг бешеный бег. Вдыхаю её запах, смешанный с моим, с запахом страсти. Она опускает руку и, сжимая мой член просит взять её, запуская килотонны адреналина, которые тугой волной крови разрываются в голове. Не веря своим ушам, переспрашиваю:

– Уверена?

И её «да» окончательно выбивает из головы все остальные мысли. Становясь концом моей вменяемости.

Набрасываюсь на её припухшие от поцелуев губки.

Не в силах сдержать себя, вновь погружаю пальцы в нежную, как теплая карамель, плоть, горячую и податливую. Снова захватываю розовый сосок, всасывая и лаская языком. Член ломит от напряжения. Лика, выгибаясь мне навстречу, глухо хрипит:

– Хочу тебя, Сав-ву-у-ушка, – затуманенным взором впиваясь в мой член.

Нетерпеливо хватаю её за бедра, приподнимаю к себе, Утыкаюсь в её горячую влажность головкой и медленно вожу по складочкам, погружаюсь в неё, стараясь действовать как можно осторожнее.

От её узости, обхватившей меня нежными стеночками влагалища, пока я гляжу, как мой член входит в неё между розовыми лепестками, меня трясет в попытке сдерживаться и не напортачить опять.

– Быстрее… – обхватив меня ногами, пытаясь подтолкнуть, хрипит Лика.

И это заводит меня, срывая барьеры, и я начинаю вбиваться в неё, вырывая хрипы и стоны. Она царапает мне спину, шепчет «ещё», «пожалуйста» и, дотянувшись, впивается в мой рот.

В бешеном ритме толкаюсь в неё до основания без шанса остановиться, мне мало её, хочу, чтобы это не заканчивалось никогда.

Я чувствую приближение финала, по позвоночнику бегут горячие разряды, член наливается, готовый извергнуться в любую секунду. Я протискиваю между нами руку и, нащупав набухшую горошину, с нажимом потираю синхронно с толчками члена.

В этот момент её стенки начинают яростно сжиматься вокруг, и я изливаюсь в неё с глухим стоном, ловлю ответный стон губами, навсегда запечатывая его в сердце.

– Правда не сможешь звонить? – вновь пытаю Лику, заглядывая в синие глаза.

– Правда. Информация, которую мне дадут, стоит миллиарды, заказчик не будет рисковать.

– Что это за работа такая? Где ты будешь? С кем? Почему так долго? Почему ты не можешь отказаться? – заваливал я её вопросами, злясь, что только обретенное счастье, такое хрупкое и неуверенное, вновь ускользает от меня.

– Я подписала контракт. И… это важно для меня. Если после диплома я вернусь… То есть когда вернусь, такие заказы будут моей основной работой. Не спрашивай, я не смогу ответить. Всё строго конфиденциально. Я подписала, в том числе, и доп о неразглашении. Я правда не могу тебе ничего сказать.

– Эта женщина меня доконает, – пожаловался я колючим подоконным жителям, когда Лика ушла собираться.

– Закроешь дверь, это запасные ключи, – протянула мне Лика связку, – мне пора, за мной машина приехала. Не выходи со мной. Нельзя.

Схватив её сжал в объятьях, кажется, до хруста позвоночника. Целовал её губы, щеки, глаза. Ликуя внутри от того, что она отвечала с не меньшей страстью и жадностью перед разлукой.

– Тебе тоже пора собираться, такси скоро будет.

– Какое ещё такси? – спросил у игольчатой парочки, глядя, как Лика садится в машину представительского класса, которая увозит её от меня. – Она что, такси мне вызвала?

Померещилось, что «Зелёный» закатил свои приклеенные нарисованные глаза. Надо же, как крышу снесло, почесав за ухом, пошел одеваться.

А что значит «Если вернусь»?..

Глава 32. Долгосрочные перспективы

– Ничего себе! – присвистнул Макс, когда я ввалился на дачу, окрыленный и светящийся как медный таз. Только слепой не заметил бы, как меня распирает от счастья, так неожиданно обрушившегося. И это после того, как я ворвался к Лике, повел себя как муд… в общем, как обычно. Но по понятным причинам нисколько об этом не жалел.

Я озверел, когда увидел того самого мужика на фирме отца, ходил за ним как приклеенный, слушая, как он весело щебечет по телефону, обсуждая предстоящий отдых, как я думал, с Ликой.

А сегодня, уже когда собирался уходить из её квартиры, после отъезда Лики, раздался звонок в дверь.

– А вы кто? – опешил мужик, не ожидая меня увидеть на пороге.

– Здрасьте, Савелий Аркадьевич, – смущённо поздоровались его спутница, бухгалтер нашей фирмы.

– А вы кто? – рявкнул я в ответ.

– Мы друзья Лики, заехали поздравить, мы сегодня улетаем в Таиланд, – торопливо говорила Ольга, как её там по отчеству? – Вы тогда передайте ей подарок, с наступившим, Савелий Аркадьевич! – отдав мне свёрток, потянула она молча разглядывающего меня мужчину к выходу.

– До свидания.

– Ага. Хорошо отдохнуть.

Только в тот момент я окончательно принял, что никакой он не ухажер Лики, а действительно просто знакомый.

– Явился, предатель? – выполз из своей опочивальни Ник и, подходя ко мне, протянул руку к воротнику, оттягивая его и разглядывая засос. Который я даже не старался скрыть, гордо нося её «метку» на себе. – Кажется, пора внести в схему долгосрочные перспективы, – ухмыляясь, заявил он.

Даже не хочу ломать мозг, гадая о чём он говорит. Вот уж действительно с кем Лике было бы интересно. Кажется я начинаю ненавидеть этого заносчивого говнюка.

Дни, в которые к нам приезжали то одни, то другие ребята, поздравляя и весело отмечая вместе с нами праздники, сменялись ночами, где я подолгу не мог уснуть, думая о Лике. То, что я «пропал», теперь было ясно не только мне. Ник возвел Макса на второе место по уровню интеллекта, свергнув на третье «влюбленного Саво'чка», так он называл меня с детства, когда хотел взбесить.

На Рождество к нам приехала целая толпа народу. И где-то в середине игры в твистер, когда доставшаяся мне в напарницы Ирка смеялась, пытаясь перелезть через меня к нужному знаку, раздался громкий голос Лильки:

– Ого! Не зря я раньше приехала! Как у вас тут весело, оказывается.

Ага. До твоего появления так и было.

Ирка, вдруг испугавшись, свалившись с меня, проблеяла:

– Лиличка, ты вернулась?

– Да! С Новым годом и Рождеством, дорогие мои! – она скинула прямо на пол шубку и подошла ко мне, чмокнув в щеку. Её вспыхнувший ненависью взгляд не скрыть было бы и за бетонной стеной, когда она задержала его на исчезающем засосе под моим воротником.

С этой минуты Лилька злобно сверкала глазами, портя настроение всем вокруг, проходясь от «чудовищных» нарядов девочек до «занудных» не умеющих развлекаться парней, притащивших «детские» игры.

Сидя на диване, мы наблюдали, как вокруг «принцессы» скачут верноподданные.

– Она опять сорвалась, – расстроено сказал нам с Ником Макс.

– В смысле? – не понял я, о чем он говорит.

– Она не на отдыхе была, её отец в клинику определил. Амфетамины. Удрала, значит. А её отец в отъезде опять, больше с этой безбашенной никто не справится.

– Агрессия, перепады настроения, озлобленность, психосоматические расстройства личности, – перечислял Ник, вытаскивая из своей памяти последствия этой зависимости.

Наконец-то «принцессе» надоели «скучные задроты», она со своей свитой свалила в клуб, прихватив Ирку и Таньку. Предварительно, конечно же, повиснув у меня на шее, шептала, что не против остаться, если я попрошу. Вот только у меня и до этого дня такого желания не возникало, а теперь и подавно.

Я чувствовал, что втрескался в Лику по самые… напрочь… безвозвратно или как там? Пофиг, главное, что для меня впервые было все, включая абсолютное безразличие к другим девушкам, будь они хоть трижды Дженнифер Лопес.

Проводив всех, снова остались с парнями втроём.

– Ник, я не могу понять, что у Лики в голове, – позвав друзей на разговор, пытался объяснить, что меня тревожит.

– Ничего удивительного, для этого мозги нужно включать, а не нижнее управление, – съязвил Никита.

– Она тогда очень испугалась, я видел в её глазах панику, как будто она на смерть идёт. А ещё её эти схемы. 9:05 – помнишь? Эти цифры стоят на листе сверху.

– А что там ещё есть? – моментально оживился Ник, услышав любимую тему.

– Ну, буквы какие-то. Иа, Шило, МВИН, Змей. Стрелки какие-то и закорючки, – выуживал я из памяти всё что мог.

– Ну, это зашифрованные слова, нам их не угадать. Хочу посмотреть эту схему, сфоткаешь?

– Постараюсь. А ещё она сказала: «Если вернусь»… – но Ник уже не слушал, бормоча себе под нос слова.

– МВИН! – заорал он, подпрыгивая на месте. – МВИН!!! Понимаете?

– Ни капельки, – сознался Макс.

– Почему я с вами дружу? – вновь принялся язвить Ник. – МВИН – «место встречи изменить нельзя»!

Что? Что это значит? Какая встреча? Какое место? Что у тебя за тайны, Лисёнок?

Но вскоре эти загадки ушли на второй план. В первый день после каникул, староста разослала информацию о времени и месте похорон Иринки. И отмене занятий на этот день.

Глава 33. Всё могут короли

Тем временем где-то в пекле Африки, Александр Авдеев размышлял о том, как сложно разобраться в жизни очень скрытной девушки Лики. Она ничего и никому о себе не рассказывает, не реагирует на провокационные вопросы и умело использует все известные техники ухода от ответа. Но, всё же опытного пройдоху провести не так просто, и у Александра закрались тревожные мысли по поводу дочери его бывшего консультанта.

– Ну, здравствуй, Аркаша, друг мой сердечный, что же ты меня в заблуждение вводишь? – Авдеев, набрав Липнова-старшего, как обычно, начал «из-за печки» разговор.

– Здорово, Санёк, уверен, что это невозможно, ты тертый калач, – возразил отец Савелия, подкинувший Авдееву эту идею с Измайловой.

– Не выглядит твоя Лика как «потухшая и потерявшая интерес к жизни девочка», так, кажется, твоя супруга говорила о ней? Порхает как бабочка, сияет и светится счастьем, – поделился Авдеев наблюдениями за странной девчонкой.

– Значит, план дать ей работу, заинтересовав любимым делом, сработал, – обрадовался Аркадий.

– Возможно. Вот делать мне больше нечего, как развлекать девиц, тратя своё время.

– Ой, да что ты ноешь как баба беременная, она же не развлекается там, а работу работает.

– У меня таких работничков целый штат. Вечно ты меня в какие-то авантюры тянешь, – проворчал Александр.

– Не забывай, что и ты её отцу должен, где бы ты был, если бы валютные кредиты не закрыл по его совету перед тем, как рубль рухнул? И я уверен, что она стоит всего твоего штата, ещё удивит тебя.

– Уже удивила, она действительно очень умна, но не об этом. Знаешь, на кого она попросила информацию? Один киллер со стажем и репутацией полного отморозка, второй человек без прошлого, внезапно материализовавшийся в нашем мире пару лет назад, состоит в той же ОПГ.

– Вот это новости! – опешил Аркадий – Думаешь, это они убили её родителей? Боже! Неужели она хочет им отомстить? В одиночку… – произнеся это слово, Аркадий моментально вспомнил, что именно так и дразнят жестокие студенты эту маленькую, беззащитную девчушку.

– Я пока ничего не думаю. Конечно, человек не вылез как джинн из бутылки, но информация по нему с такой степенью секретности, что даже я не могу её достать. Чуешь, откуда ветер дует? – вздохнул Саня, нахмурившись.

Не нравился ему интерес Измайловой к подобным сомнительным личностям, но и поделать он ничего не мог. У этой девушки немыслимо непробиваемая броня.

– Чую, держи в курсе, ворчливый мой друг Александр.

– Только этим и занят, Вашество! – поворчав напоследок, Авдеев отключился и вызвал Лику в свой кондиционированный кабинет.

Глава 34. Туда где сердце

Авдеев исподлобья, хмурясь, разглядывал меня. Я нервно ёрзала на стуле. Его тяжелое молчание зарождало в голове панические мысли: «Не справилась? Ошиблась?»

Но, оказалось, что его угрюмость к качеству моей работы не имеет совершенно никакого отношения.

– Ты молодец, Лика. Ловко ты их вывела на чистую воду. Хотели пропихнуть мне изрядно истощенный участок. Это же надо, додумались, срезав верхний слой, выпотрошив всё до основания, снова вернуть на место, представив как девственный участок. Вот же с-с-су… Э-э-э… Совести у людей нет. Негодяи. Кстати, о них, – подвинул мне папку Авдеев.

Снова немного помолчал, сканируя моё лицо таким цепким взглядом, словно у него в зрачках рентген.

– Я выполняю свои обещания, Лика. Но прежде, чем я отдам тебе папку, позволь дать совет, – сурово сдвинув брови, произнёс Александр. – Остановись. Что бы ты там ни задумала, просто остановись, Лика. У тебя вся жизнь впереди и шикарные перспективы, с твоими-то мозгами. Не ломай свою жизнь из-за… этих мразей.

– Спасибо за совет, – вежливо, но сухо ответила я, всем своим видом показывая, что в чужих советах не нуждаюсь.

Авдеев вздохнул, определенно правильно понимая, что достучаться до меня ему будет непросто. Точнее – невозможно. Этот ушлый бизнесмен не мои туповатые сокурсники, его моя скорлупа интроверта не обманет.