Имя, запечатанное во тьме

Эндрю бесшумно спрыгнул с нижней ветки старого дуба. На нем была темная, практичная одежда, а не парадная форма.

– А долго ты будешь придумывать мне прозвища? И почему именно «принцесса»?

– Потому что «королёнок» тебя, видимо, не устроило, а «ваше высочество» слишком длинно для быстрого общения. Чего тебе? Решил продолжить воспитание этикета в нерабочее время?

– Я вышел подышать воздухом, – он скрестил руки на груди, его поза была, как всегда, безупречной. – Утренние пробежки – часть моего расписания.

– И поэтому ты предпочел лазить по деревьям, как макака, вместо того чтобы бежать по дороге? – язвительно парировала она.

– Как ты меня находишь? – в его голосе впервые за все время их знакомства прозвучало не равнодушие, а искреннее, неподдельное любопытство. – Даже с руной сокрытия, которую я использовал. Ты не могла меня видеть или слышать.

– У всех есть свои секреты, – равнодушно ответила девушка, поворачиваясь, чтобы идти дальше. Но он ее остановил.

– Подожди. – Он сделал шаг вперед. – Давай начистоту. Вопрос за вопрос. Честные ответы, без уловок и полуправд. – Он протянул руку, и между его пальцами вспыхнула и замерцала маленькая искорка магии. Символ соглашения. Магическая сделка была серьёзным делом – нарушителя ждала реальная, ощутимая кара в виде потери сил или даже части памяти.

Лилиана смотрела на его руку, сердце бешено колотясь. Это была ловушка? Или шанс? После секундного раздумья, движимая смесью отчаяния и вызова, она пожала его руку. Искра обожгла ей ладонь и растворилась, скрепив договор. Ладно. Если он спросит про ее способность, она сможет ответить что-то уклончивое, но правдивое.

– Твой вопрос первый, – сказала он, убирая свою руку.

– Зачем ты пошёл за мной? Честно.

– Я не сплю в это время. Всегда тренируюсь. Увидел, что ты одна, в такое раннее время, уходишь в лес, и… – он запнулся, что было для него нехарактерно. – Решил убедиться, что с тобой всё в порядке. Лес не всегда безопасен.

«Почему? Почему тебе вдруг стало не все равно?» – пронеслось в голове Лилианы. Но ее очередь задавать вопросы закончилась.

– Моя очередь, – сказал Эндрю, и его взгляд стал тяжелым, как свинец. – Почему ты ненавидишь нашу династию? Не меня лично. Именно династию Ардер. В чем наша вина?

Вопрос повис в утреннем воздухе, оглушительный своей прямотой и тяжестью. Он бил точно в цель, в самое сердце ее боли.

– Ты… ты мог спросить о чём угодно! О моих силах, о рунах, о тактике! – выдохнула она, ошеломлённая и обнаженная перед этим вопросом. – А ты лезешь в душу, в самое больное?

– Мне надоело быть мишенью для твоей немотивированной ненависти, не понимая её причины, – его голос был тверд. – Это мешает обучению. Мешает всему. Отвечай. Договор есть договор. Магия уже взыщет свою цену с лжеца.

Лилиана сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Хорошо. Так уж и быть. Правду так правду. Пусть знает.

– Из-за одного из отпрысков вашей проклятой, самовлюбленной семьи погиб мой брат. Тристан, – её голос дрожал, но не от слез, а от сконцентрированной, кипящей ярости. Она видела, как его лицо резко побелело, а в глазах мелькнуло что-то, похожее на шок. «Хотел правды – получи, ваше высочество», – с горьким, ядовитым удовлетворением подумала она.

– Я… – он попытался что-то сказать, но слова застряли у него в горле. – Мне нужно знать подробности. Имя. Когда это было.

– Никогда, – прошипела она, глядя на него с ненавистью. – Ты получил свой ответ. Договор исполнен. А теперь, если позволите, у меня пробежка. Я не могу дышать с вами одним воздухом.

Она резко развернулась и побежала, оставив Эндрю в одиночестве среди просыпающегося леса. Он стоял неподвижно, а в его голове, обычно ясной и упорядоченной, бушевал хаос. Вопрос «кто?» теперь будет преследовать его так же неотступно, как тени прошлого преследовали ее. Правда, которую он так жаждал узнать, оказалась горше, чем он мог предположить.

Глава 5: Сделки и Откровения

Апартаменты наследника в западном крыле Академии были образцом сдержанной роскоши. Здесь не было ничего лишнего – темное дерево, кожаная мебель, стеллажи с тактическими манускриптами и начищенное до блеска тренировочное оружие на стенах. Эндрю сидел в кресле у камина, в котором потрескивали поленья, но его взгляд был устремлен в пустоту. Он все еще чувствовал на ладони жгучую искру магической сделки и видел перед собой искаженное болью и ненавистью лицо Лилианы.

В дверь без стука влетел Лиам, размахивая каким-то свитком.

– Брат, ты не поверишь, что старик Фалькор устроил на лекции по… – он замолк, увидев выражение лица Эндрю. – Что случилось? Ты выглядишь так, будто только что проиграл войну, а не провел учебный бой.

Эндрю медленно перевел на него взгляд.

– Она назвала меня «принцессой».

Тишина в комнате длилась ровно три секунды, а затем ее разорвал оглушительный хохот Лиама. Он буквально рухнул на диван, давясь от смеха.

– «П-принцесса»? Серьёзно? О, я молю богов, чтобы это услышала вся Академия! Так и назвала, в лоб? Это знаменательный день! Я должен занести его в календарь!

– Да, – Эндрю сжал кулаки, и его скулы напряглись. – И, пожалуйста, хватит!

– Не могу! – Лиам вытирал слезы. – Это гениально! Возьму на вооружение. «Доброе утро, ваше высочество Принцесса». Как звучит?

– Перестань. Или ты так и не узнаешь, почему у Лилианы Риорсон такое… особенное отношение к нашей семье, – Эндрю применил последний, безотказный аргумент.

Лиам мгновенно стал серьезным, как будто кто-то выключил внутри него смех. Он привстал, опершись локтями о колени.

– Ты знаешь? Она тебе рассказала? Врешь. Эта фурия скорее язык откусит.

– Мы заключили магическую сделку. Вопрос за вопрос. Я ответил на ее вопрос, она – на мой. Подробностей не было, но суть ясна.

– Я весь во внимании, любимый братец, – Лиам едва удержался от нового язвительного комментария, понимая серьезность момента.

Эндрю сдержанно вздохнул, мысленно проклиная свою опрометчивость. – Из-за кого-то из нашей семьи погиб ее брат. Второй. Тристан.

Лиам замер. Его обычно оживленное лицо стало маской недоверия.

– Ты серьезно? Это… невозможно. Она наверняка наврала. Может, это какая-то ошибка, совпадение…

– Не могла, – голос Эндрю был стальным. – Сделка такого уровня обязывает к правде даже богов. Условием был честный, прямой ответ. Она не лгала.

– Ого… – Лиам откинулся на спинку дивана, проводя рукой по волосам. – Вот это поворот. Кто же это мог быть? И при каких обстоятельствах? Я ничего не припоминаю…

– Сам хотел бы знать. Она не стала вдаваться в подробности. Сказала только, что уже шесть утра, и убежала на пробежку.

– Жесть, – прошептал Лиам. – Это объясняет ее ледяные взгляды и готовность вонзить тебе в горло тренировочный кинжал. Но нельзя же винить всех подряд! Мы-то здесь при чем? Я, ты… Мы даже не знали о ее существовании до этого года!

– Она сказала, что не знает, кто именно. Лицо не видела, имени не слышала. Только то, что это был «королевский отпрыск». Больше я ничего не знаю. – Эндрю встал и подошел к окну, глядя на темнеющий лес. – Но теперь я обязан это выяснить.

…

– Сволочь, – прошипела Лилиана, входя в комнату и с силой захлопывая дверью. Стены содрогнулись.

Дина, сидевшая на кровати с книгой по истории магии, вздрогнула и уронила фолиант.

– Это про кого? Или про что? Если про этот учебник, то я полностью солидарна.

– Про Эндрю Ардера. Ненавижу его, – Лилиана швырнула свою сумку в угол, та угодила в книжную полку, и несколько томов с грохотом посыпались на пол.

– Ох, – Дина подняла брови. – Что он снова натворил? В последнее время что ни день, так он виноват. Он что, дышит неправильно? Смотрит косо?

– Я ушла рано утром, чтобы побыть одной. Он последовал за мной, как тень. Я его заметила и вывела на чистую воду. Потом он… он предложил сделку. Магическую.

– И ты согласилась? – Дина приподняла брови еще выше. – Лили, это же опасно! С ним шутки плохи!

– Я думала, он спросит, как я его нахожу! Решила, что смогу ответить что-то уклончивое, но правдивое! Но нет! – Лилиана залпом выпила стакан воды, стоявший на тумбочке. – Он задал другой вопрос. Прямой. Как удар ножом.

– Неужели… – в глазах Дины мелькнуло понимание.

– Да. «Почему я так ненавижу их династию». Дословно.

– И ты… рассказала? – голос Дины стал тише.

– Мне пришлось! – Лилиана сжала кулаки, ее костяшки побелели. – Сделка есть сделка. Я ответила сухо: «Из-за кого-то из королевских отпрысков погиб мой брат Тристан». Условия не обязывали меня вдаваться в подробности. Я не назвала имен. Не рассказала, как это было… – ее голос дрогнул.

– Жестоко, – вздохнула Дина. – Но, знаешь… его тоже можно понять. Ты злишься на него и Лиама все эти недели без всяких видимых объяснений. Он не знал причины. Может, он пытался понять?

– Я не хочу, чтобы он меня понимал! Я не хочу о них думать! – Лилиана резко отвернулась, смотря в окно. – У нас скоро пары. Давай уже.

– Хорошо. Как скажешь. Пошли.

…

После занятий Лилиана снова пришла в тренировочный зал. На этот раз он был пуст. Тишину нарушал лишь мерный стук ее сердца и свист воздуха, рассекаемого ее кулаками.

Она вымещала на несчастной песочной груше всю ярость, гнев, боль и чувство беспомощности, копившиеся последние дни, недели, годы. Каждый удар был посвящен кому-то: Эндрю с его холодным любопытством, Лиаму с его глупой ухмылкой, невидимому королевскому отпрыску, отнявшему Тристана, королевской гвардии, бабушке, которая ушла и оставила ее одну, голосу из сна, этому проклятому шестому королевству…

Удары следовали один за другим, сливаясь в непрерывный грохот. Песочная груша, старая и прочная, сначала отскакивала, затем начала раскачиваться все сильнее, и наконец, с оглушительным треском, брезент не выдержал. Мешок разорвался, осыпав песок и тряпки на пол, словно внутренности поверженного врага.

Только тогда она остановилась, тяжело дыша, сердце выскакивало из груди. И лишь тогда она почувствовала острую, пульсирующую боль в руках. Она разжала кулаки и увидела, что костяшки пальцев содраны в кровь, кожа висела лоскутами. Из ран сочилась алая кровь.

– Уходи, – хрипло бросила она, не оборачиваясь. Его ауру, это холодное, упорядоченное сияние, она узнала бы из миллиона.

– Это всё… из-за меня? – тихо спросил Эндрю, приближаясь. Его шаги были бесшумными.

– Даже если так, тебе какое дело? – яростно выкрикнула она, оборачиваясь к нему. Ее лицо было багровым от напряжения, волосы прилипли ко лбу и щекам. – Пришел позлорадствовать? Убедиться, что твоя ученица в порядке?

– Ты спускала пар три часа и всё ещё злишься? – в его голосе не было ни насмешки, ни упрека. Была лишь констатация. – Я… понимаю. И не виню тебя.

– О, благодарю за высочайшее прощение! – она язвительно рассмеялась, и смех ее был похож на лай. – Премного благодарна, что ты, ваша светлость, помиловал такую неблагодарную и злую особу, как я! Чего тебе ещё нужно? Испытать свое королевское милосердие?

– Ты будешь до конца своих дней злиться на всю королевскую знать? – его голос оставался спокойным, что злило ее еще больше. – Виноват один человек, один! Остальные-то при чем? Мои родители? Лиам? Я?

– Во всём! – Она вскочила и стремительно сократила дистанцию, оказавшись в сантиметре от него. Ее горячее дыхание касалось его лица. – Вы все виноваты! Ваша система, ваша спесь, ваше убеждение, что вы лучше! – С каждым словом она била его кулаком в грудь. Он не сопротивлялся, не отступал, принимая удары. Его лицо оставалось невозмутимым, лишь глаза стали темнее. – По-твоему, только из-за вашего положения в обществе вы заслуживаете спасения больше, чем другие? – ее голос срывался на крик. – По-твоему, он заслужил смерти? Они могли спасти двоих, понимаешь? Двоих! Но капризный, испуганный отпрыск знати оказался важнее! Они нянчились с ним, утешали его, а моего брата… моего Тристана… они даже не заметили! Он был для них никем! Пылью!

Она нанесла с полсотни ударов, которые он выдержал, не дрогнув ни одним мускулом. На его светлой, дорогой футболке проступили алые, рваные следы. Как ей самой не было невыносимо больно? Она стёрла костяшки рук в кровавое месиво.

– Ого, – наконец произнес он, его голос был тихим. – Ты продолжаешь поражать меня. Я считаю, он заслуживал спасения. Каждый заслуживает шанса. Но я понимаю твою боль. Скажи… ты злишься и на королевскую гвардию? На тех, кто делал выбор?

– Больше, чем на вас! – выдохнула она, исчерпав запас ярости. Ее силы оставили ее, и она едва не рухнула на пол. – Убирайся. Просто… убирайся. Меня и так переполняет злость. Я не хочу тебя видеть.

– А вот этого я не сделаю, – он сказал твердо. – Ты видела свои руки? Их нужно обработать. Сейчас. Идём со мной.

– Никуда я с тобой не пойду, – она покачала головой, чувствуя, как накатывает тошнота от боли и истощения. – Ты меня понял? Никуда.

– Лилиана, – его голос приобрел оттенок формальности, который она уже научилась ненавидеть. – Как твой учитель и командир первого отряда, я несу ответственность за твое здоровье. Поэтому я ставлю условия. Ты пойдёшь со мной в медпункт. Это приказ.

– Нет. Я с места не сдвинусь. Попробуй заставить.

– Что ж, – он вздохнул. – Я хотел по-хорошему. Силенцио.

Её голос замер. Она открыла рот, но не смогла издать ни звука. Заклинание немоты опутало ее голосовые связки невидимыми путами. Без голоса она не могла произнести ни одной руны.

– Это чтобы ты не стала невидимой и не сбежала, – сказал он спокойно и, не церемонясь, подхватил её на руки. Она попыталась вырваться, брыкаясь и пытаясь ударить его головой, но он был сильнее, а ее силы были на исходе. – Бесполезно. А теперь веди себя смирно.

Он пронес ее по пустынным коридорам Академии, и она лишь молча, с ненавистью, впилась взглядом в его профиль. Он отнес её в медпункт, который, к счастью, в этот час был пуст, усадил на кушетку и закрыл дверь.

– Дежурный целитель уже ушел, поэтому будет самообслуживание, – он достал из шкафа антисептическую мазь и стерильные бинты. – Дай мне руку. Чем лучше ты будешь сотрудничать, тем быстрее избавишься от моего общества.

Её взгляд мог бы испепелить, но, понимая бессмысленность сопротивления, она молча протянула ему свои изуродованные руки.

– Мазь будет жечь, – предупредил он, нанося ее легкими, почти невесомыми движениями. Он не врал. Острая, жгучая боль заставила ее дёрнуться, но он крепко, но не грубо, держал ее запястье. – Потерпи. Сейчас пройдёт.

Он аккуратно, с неожиданной для воина точностью, перебинтовал обе руки, от запястий до костяшек.

– Вот и всё. – он отложил бинты. – Так сложно было просто согласиться?

Он открыл дверь и отменил заклинание.

– Финиту.

– Сволочь, – это было первое, что она выдохнула, выходя из медпункта и чувствуя, как возвращается дар речи.

– Пожалуйста, Лилиана, всегда рад помочь, – спокойно сказал он ей вслед. – Завтра тренировка отменяется. Отдохни. Жду в понедельник. И… постарайся не разбивать в кровь другую грушу.

Она не обернулась. Слово «спасибо», маленькое и колючее, застряло у неё в горле, не в силах вырваться наружу.

…

– Что с руками? – встревожилась Дина, увидев свежие бинты, когда Лилиана вернулась в комнату.

– Трёхчасовое избиение невинной песочной груши. Она не выдержала моего гонора и развалилась.

– Неудивительно. А потом что случилось? Откуда такие аккуратные бинты?

– Борьба с Эндрю.

– Вы подрались? – в глазах Дины вспыхнул ужас. – Лили, нет!

– Не в прямом смысле, – устало пояснила Лилиана, садясь на кровать. – Он пришёл, когда я уже закончила. Я… набросилась на него с кулаками. А он… не сопротивлялся.

– Стой. Ты что, побила наследника престола? – Дина онемела, ее лицо вытянулось. – Тебя за это могут отчислить! Или того хуже!

– Он заслужил! – вспылила Лилиана, но тут же выдохнула . – Он мог остановить меня. Уверена, мог. Но не стал. Потом увидел мои руки и… потащил в медпункт. Я отказалась, он заткнул мне рот заклинанием и отнёс на руках. Обработал раны и отпустил. А я… я назвала его сволочью.

– Ты что, с ума сошла? – Дина подошла к ней и села рядом. – Он помог тебе! Несмотря на то, что ты его била и оскорбляла! Он мог просто уйти и написать рапорт о твоем неадекватном поведении!

– Я знаю! – Лилиана закрыла лицо здоровыми частями ладоней. – Я знаю, Дин. Я хотела поблагодарить его, понимаешь? Но не смогла вымолвить ни слова. Это слово просто сгорело у меня на языке.

– Ладно, ладно, – Дина обняла ее за плечи. – Сейчас ничего не изменить. Ложись спать. Последние четыре часа были для тебя адскими.

Лилиана кивнула, чувствуя, как наваливается свинцовая усталость. Переодевшись и с трудом приняв душ, она рухнула на кровать и почти мгновенно провалилась в сон.

…Сон…

Она стояла в полной темноте. Но на этот раз это была не тьма из ее предыдущих кошмаров. Это было что-то иное… теплое, обволакивающее, словно ее закутали в бархатный плащ.

– Лилиана, – ласковый, нежный, материнский голос позвал её из темноты. В нем не было той прежней тоски, лишь мягкая печаль.

– Кто вы? Где я? – ее собственный голос прозвучал громко и четко.

– Лилиана, вспомни! – настойчиво, но без давления, потребовал голос.

– Что? Что я должна вспомнить? Я ничего не забывала!

– Вспомни! – голос стал громче, настойчивее, а потом начал удаляться, растворяться, оставляя после себя не гнетущую тишину, а легкую, грустную дымку.

– Что, чёрт возьми, я должна вспомнить? Эй! Вернитесь! Объясните!

…Явь…

Лилиана проснулась. В комнате был полумрак, за окном – глубокая ночь.

«Достали уже. Вспомни да вспомни. Не хочу я ничего вспоминать», – подумала она с раздражением, поворачиваясь на другой бок. Она снова попыталась заснуть, и на этот раз сны её не тревожили. Она проспала до самого обеда.

Проснувшись, она обнаружила, что Дины в комнате нет. Умывшись и с трудом переодевшись с учетом забинтованных рук, Лилиана пошла в столовую, а вернувшись, наконец достала из тайника книгу из Запретной библиотеки. Ту самую, серебряную.

«Легенда мира и создания богов», – прочла она выгравированное на обложке название. Книга была тяжелой и холодной.

– И что в тебе такого особенного? – прошептала она, проводя пальцем по звездному узору. – Из-за чего тебя заперли в самом охраняемом месте Академии, да ещё и за тобой пришли те… существа?

– Меня создала сама Керидвен, – раздался древний, низкий, вибрирующий голос прямо у неё в голове.

Лилиана ахнула и чуть не уронила книгу. Она швырнула ее на кровать, как раскаленный уголь.

– Милостивые боги! Книга… говорит?

– Ау, можно поаккуратнее? – проворчала книга, и ее обложка сердито блеснула. – Я древнее всех вас, людишек, вместе взятых. Я помню времена, когда горы были песчинками, а океаны – лужами. Относись к артефакту с уважением.

– Вот это да… – Лилиана осторожно приблизилась. – А… а как читать тебя? Тут нет страниц…

– Меня не читают. Со мной разговаривают, – пояснила книга, и ее голос стал снисходительным, как у профессора, объясняющего урок нерадивому студенту. – Я – хранилище знаний. Я знаю всё, что было, и многое из того, что будет. Я могу дать ответ на любой вопрос. Но… ничто ценное не дается даром.

– Это как? – присела Лилиана на край кровати, забыв о боли в руках.

– Если вопрос простой и общеизвестный, я могу ответить просто так. Если ответ знаю только я, и он представляет ценность, ты должна будешь ответить на мой вопрос. Если твой ответ меня удовлетворит, я отвечу. Нет – промолчу. Иногда цена может быть иной… частью твоей энергии, каплей крови, воспоминанием…

– Ого… – Лилиана задумалась. – А ты знаешь, о чём меня просят вспомнить во снах? Кто этот голос?

– Знаю, – книга ответила мгновенно. – Но ответить не могу. Это ты должна узнать сама. Это твой путь. Но я дам тебе подсказку: узнай больше о прошлом – узнаешь больше о себе. И… еще рано. Ты не готова услышать это имя.

– Боже, как всё сложно, – вздохнула Лилиана, потирая забинтованные руки.

– Кто-то идёт, – вдруг предупредила книга. – Если не хочешь проблем, спрячь меня. И помни… никому не говори обо мне. Никому.

Лилиана быстро уменьшила книгу заклинанием и спрятала ее в потайной карман. В ту же секунду в комнату вошла Дина, сияющая и запыхавшаяся.

– Привет! Что читаешь? – она указала на обычный учебник по рунам, лежащий на столе.

– Руны. Учу новые, – Лилиана сделала вид, что зевает. – Где ты была? Выглядишь… оживленной.

– Тренировалась с Кассом. Спасибо богу, что не в шесть утра, – Дина закатила глаза, но улыбка не сходила с ее лица.

– Это он себя пожалел, а не тебя, – усмехнулась Лилиана. – По выходным он любит поспать до десяти. Это его священный ритуал.

– Как и ты? – рассмеялась Дина.

– Естественно, мы в одном доме жили, – улыбка Лилианы стала теплее. – Я даже больше его люблю поспать. Агата будила нас ледяной водой, когда мы слишком упрямились и не хотели подниматься в десять утра.

– Я заметила. Ты сегодня спала как убитая. Я утром уронила целую стопку книг с полки, такой грохот стоял! А тебя хоть бы что!

В Дину полетела подушка. Она виртуозно увернулась, но вторая угодила ей прямо в лицо.

– Эй! Воевать решила? – она запустила подушки обратно, и через мгновение в комнате началась настоящая битва. Обе девушки, хохоча, швырялись всем, что попадалось под руку, пока не выбились из сил и не рухнули на кровати.

– Чем планируешь заниматься? – спросила Дина, заправляя выбившуюся прядь волос. – Думаю, тренироваться тебе пока рано.

– Да, Касс прибьет меня, если увидит эти бинты, – вздохнула Лилиана. – Поэтому буду учить новые руны и заклинания. А ты?

– Я пришла переодеться. Сейчас пойду помогать тётушке в ее магазине. Она заказала новые ингредиенты, нужно разобрать.

Дина ушла, и Лилиана снова достала книгу с продвинутыми заклинаниями, которую она утащила из Запретного отдела. Она изучала сложные, многоуровневые символы, как вдруг ее внимание привлекла одна запись на полях, сделанная чьим-то старомодным почерком:

«Руна призыва божества. Теоретически, можно вызвать и поговорить с любым из них, кроме Мелы, ибо её первозданное пламя сжигает дотла любого смертного, кто осмелится нарушить его покой. Попытки бессмысленны и смертельно опасны».

– Пламя Мелы может удержать только один человек во всем мире, – вдруг произнесла Говорящая Книга, что лежала уже рядом на подушке.

Лилиана вздрогнула.

– И кто же этот счастливчик? – решила попытать удачу. Не зря же эта книга разговорилась так.

– Точного имени я не назову, хоть и знаю его, – ответила книга, и в ее голосе послышались нотки таинственности. – Это потомок двора Ночи. Последняя Наследница Тьмы и кровный родственник самой Мелы. Её мать, хоть и была правительницей, не была удостоена такой чести. Это стало известно, когда девочке исполнилось два года. Она свободно играла с её священным пламенем, как другие дети – с солнечными зайчиками.

– Ого… Круто, – прошептала Лилиана, убирая книгу. В её душе, глубоко внутри, зародилась новая, тревожная и невероятная догадка. Но она пока не была готова её озвучить. Даже самой себе. Слишком страшно было подумать, что все эти обрывки снов, пророчеств и историй могут иметь к ней какое-то отношение. Она была просто Лилианой Риорсон. Приемной дочерью Лидии. Сиротой. Больше никем.

Но почему же тогда ее сердце билось так бешено?

Глава 6: Понедельник, тренировка с Эндрю и начало недели

Грёбаный понедельник. Эти слова вертелись в голове у Лилианы, пока она с ненавистью натягивала спортивные штаны, будто они были ей личными врагами. За окном моросил противный, холодный дождь, идеально гармонирующий с её настроением. Казалось, сама вселенная вступила в сговор с этим днём, чтобы испортить ей всё, начиная с утреннего настроения и заканчивая предстоящей пробежкой под дождем с её личным воплощением понедельника – Эндрю Ардером.

– Что не день, то ты злая, будто тебя утром лимоном накормили? – с искренним, почти научным любопытством спросила Дина, наблюдая, как подруга с такой силой зашнуровывает кроссовки, будто пыталась задушить в них невидимого врага. – Тебя когда-нибудь что-то вообще устраивает?

Лилиана резко выпрямилась, и её глаза, подернутые утренней дымкой, метнули настоящие молнии.

– Меня будет устраивать абсолютно всё на свете, когда мне ежедневно не придётся видеть этих самодовольных, выхоленных королевских отпрысков! То пробежка и Эндрю с его каменным лицом и вечными придирками, то пары и Лиам с его идиотскими ухмылками, и снова Эндрю и тренировка, или, что ещё хуже, два в одном флаконе прямо на тренировке! Меня все они уже достали! У меня от них аллергия!

– Т-и-ш-е, – зашипела Дина, прикладывая палец к губам и бросая взгляд на дверь. – Ты главное на пробежке его не загрызи, а то мало ли, бешенство и всё такое. Скажи, тебя никто не кусал в последние…