Имя, запечатанное во тьме

Лилиана уже второй час бродила между этими рядами с нарастающим чувством разочарования и досады. Она перелистывала один фолиант за другим – «Основы Рунической Механики», «Этимология Магических Символов», «Практикум для Начинающих Рунологов». Все это было детским лепетом, базовыми знаниями, которые она давно, еще под чутким и суровым руководством бабушки Лидии, освоила до автоматизма. Эти книги могли быть полезны Дине, которая вчера чуть не расплакалась над спряжениями глаголов в наречии, но не ей. Ей нужна была сила. Настоящая, глубокая, та, что скрыта за семью печатями запретов и предрассудков.

Именно тогда, в самом дальнем и безлюдном углу библиотеки, заставленном массивными шкафами с географическими атласами забытых миров, её взгляд упал на неприметную дубовую дверь. Она была настолько старой, что казалась сросшейся со стеной. На ней не было ни замка, ни ручки, лишь гладкая, отполированная временем поверхность, но от неё веяло холодом и древней, дремлющей силой, словно за ней спал исполинский зверь. Лилиана почувствовала, как защекотало кожу – верный знак близкой и мощной магии.

Осторожно, почти не дыша, она протянула руку. В сантиметре от поверхности древесины её пальцы уперлись в невидимую, упругую преграду. Барьер из сгущённого воздуха мягко, но неумолимо оттолкнул её, и по коже пробежали крошечные статические разряды. Защита, работающая на распознавание. Простая и эффективная.

– Эта часть библиотеки закрыта для посещения студентами, – раздался спокойный, без единой нотки удивления голос прямо за её спиной.

Лилиана вздрогнула и резко обернулась, отскакивая от двери, как ошпаренная. Позади, в двух шагах, стояла миссис Элдвин, главный библиотекарь. Худощавая, прямая как палка, женщина в строгом темном платье, с седыми волосами, убранными в безупречный пучок. Её глаза за очками в тонкой серебряной оправе смотрели на Лилиану не с упреком, а с безмятежным, всевидящим знанием. Лилиана мысленно прокляла свою неосторожность – с её рабочего места, расположенного на возвышении в центре зала, открывался идеальный панорамный обзор, и укрыться от этого пронзительного взгляда было невозможно.

– Я… простите, я просто заблудилась, – соврала Лилиана, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Искала раздел по алхимии.

– В таком случае, алхимические трактаты находятся в противоположном крыле, у восточного окна с витражом, изображающим Феникса, – парировала миссис Элдвин, не моргнув глазом. – Рекомендую в будущем ориентироваться на карты, расположенные у каждого входа. Они весьма подробны. – Её взгляд, казалось, говорил: «Я прекрасно знаю, что ты искала, и твоя ложь лишь подтверждает мои подозрения».

Лилиана, чувствуя жар на щеках, поспешно кивнула и ретировалась, унося с собой жгучее чувство стыда и… азарта. Запрет не охладил её пыл, а наоборот, разжег его докрасна. Эта дверь манила её, как магнит, суля ответы на невысказанные вопросы и доступ к силе, необходимой не только для выживания в предстоящих боях, но и для того, чтобы понять саму себя.

Она провела остаток дня, делая вид, что усердно учится, но её мысли были там, за той дубовой преградой. Она заметила, что миссис Элдвин покидает свой пост ровно в 17:15, чтобы на пятнадцать минут удалиться в свою подсобку для вечернего чаепития. Это был её шанс.

Ровно в 17:16, убедившись, что библиотекарша скрылась за дверью, Лилиана бесшумно подкралась к запретной двери. Она отошла в глубокую тень, отбрасываемую шкафом, и, оглядевшись, быстрым, точным движением начертала на ладони знакомую извилистую руну кончиком пальца. Магия вспыхнула под кожей холодным огнем.

– Скифра, – прошептала она.

Мир вокруг потерял краски, стал полупрозрачным и зыбким, как отражение в воде. Её собственное тело стало призрачным отражением, лишенным плотности. Руна «Призрачной Струи» не делала невидимым в классическом понимании, но позволяла фазово смещаться, на короткое время становясь неосязаемой для материального мира. Этой сложной и опасной технике не учили на первом курсе – она была из арсенала забытых искусств, которыми в совершенстве владела бабушка Лидия. Сделав глубокий вдох, Лилиана шагнула сквозь запертую дверь. Древняя защита, настроенная на плоть и кровь, безмолвно пропустила призрака.

Внутри царила непроглядная, почти физически осязаемая тьма, и воздух был иным – густым, спертым, пахнущим не просто пылью, а временем, замкнутым в себе самом, и чем-то еще… металлическим и сладковатым, как запах старой крови. Лилиана отменила действие руны, чувствуя легкое головокружение от перехода, и, щелкнув пальцами, вызвала маленькую, яркую светящуюся сферу, которая повисла в воздухе перед ней.

– Люмен.

В тусклом, мерцающем свете открылось настоящее хранилище древностей. Это было не похоже на аккуратные ряды основной библиотеки. Здесь книги лежали грудами, стояли под причудливыми углами, некоторые были скованы цепями, другие – запечатаны в свинцовые кейсы. Переплеты были из драконьей кожи, шершавой и прохладной на вид, страницы – из заговоренного пергамента, испещренные мерцающими чернилами. Аура этого места была тяжелой, насыщенной спящей мощью.

Именно здесь она нашла то, что искала: массивный том в черном переплете с тиснением из серебряных нитей – «Энервиум Арканум». Трактат о продвинутых рунах и заклинаниях, не предназначенных для глаз студентов, а уж тем более первокурсников. Однажды, много лет назад, она подсмотрела эту книгу в кабинете бабушки. Лидия тогда быстро захлопнула ее, сказав: «Не твоего ума дело, дитя. Пока не твоего». На этих страницах были описаны заклинания призыва элементалей, создания мгновенных порталов, возведения барьеров, способных остановить целую армию. Для их использования требовалась колоссальная сила, но Лилиана чувствовала, что её стопроцентный потенциал был тем самым ключом, что отпирает эти двери.

Времени было в обрез. Она положила ладонь на открытую страницу и, сосредоточившись, начертила в воздухе над ней сложную, трехмерную руну. Энергия с шипением вырвалась из её пальцев.

– Дубликарум.

Рядом с оригиналом появилась его точная, но мертвая копия, лишенная магической ауры принимала, но всё не утратила свои свойства. Шепотом произнеся заклинание уменьшения, она наблюдала, как оригинальная книга сжалась до размеры крупной монеты.

– Редуктус.

Она сунула миниатюрный томик в потайной карман на поясе. Бабушка была права – знание, которое всегда с тобой, бесценно. Особенно если его у тебя украдут.

Она двинулась дальше вглубь хранилища, и её взгляд упал на книгу, выглядевшую древнее всех остальных. Она лежала отдельно, на каменном пьедестале, словно реликвия. Её обложка была из потускневшего, почерневшего от времени серебра, с причудливыми выпуклыми узорами, изображавшими созвездия, которых она не узнавала. Потрогать её она не успела.

Внезапно дверь позади неё излучила слабую рябь, и сквозь неё, как нож сквозь масло, прошли двое. Лилиана замерла на месте, инстинктивно погасив световую сферу и вжимаясь в холодную стену. Одновременно она активировала тонкую, наколотую на запястье руну невидимости.

– Ванэш.

Мир окрасился в зеленоватые тона, и она почувствовала, как её тело сливается с тенями. Она была теперь невидима для обычного глаза.

В комнату вошли двое. Один – мужчина в мантии преподавателя Академии, но с капюшоном, натянутым на лицо. Его аура была странной – тусклой, словно затуманенной, приглушенной, но в ее глубине сквозило что-то до боли знакомое, будто эхо из прошлого. Она не могла разглядеть детали, но это ощущение заставило её сердце екнусть. Где-то она уже сталкивалась с этим энергетическим почерком.

Второй… вторая была женщиной, и её аура пылала. Это было ослепительно-холодное сияние, древнее, безмерно могущественное и абсолютно чуждое. Оно не было ни человеческим, ни эльфийским, ни каким-либо еще, знакомым Лилиане. Оно было первозданным, как сила самих рун. Если бы не врожденная, подсознательная способность скрывать свою собственную ауру – дар, происхождение которого было для неё самой главной загадкой – её бы обнаружили в ту же секунду. Эта женщина чувствовала бы её как факел в темной пещере.

– Книги здесь нет, – тихо, почти беззвучно, прошептал мужчина, обыскивая полки взглядом.

– Ищи лучше. Я чувствую её эхо здесь. Древние артефакты, особенно такие, оставляют след, подобный звону хрусталя, – голос женщины был мелодичным, низким и обволакивающим, но в нём, под слоем сладости, звенела ледяная, беспощадная сталь. – Её сигнал перекрыт другими, мощными источниками. Найди её. Она должна быть здесь.

Лилиана посмотрела на серебряную книгу на пьедестале. Так вот что они ищут. Что в ней такого ценного, что за ней охотятся такие существа? Она бесшумно, как призрак, отступила вглубь хранилища, за груду фолиантов. Ей нужно было действовать быстро. План созрел мгновенно.

Закрыв глаза, она вызвала в памяти сложную, многослойную руну иллюзии. Кончиком пальца она прочертила её в воздухе, вкладывая в жест всю свою концентрацию и часть своей маны. Энергия со свистом вырвалась и устремилась к пьедесталу.

– Фата-моргана.

На пустом месте, прямо поверх настоящей книги, появилась её иллюзорная, но безупречно точная копия, источающая слабый, но убедительный магический след. Оригинал же она, действуя почти на ощупь, стянула с пьедестала, уменьшила заклинанием Редуктус и спрятала в карман рядом с трактатом по рунам. Прохладный металл обложки обжег кожу.

Оставалось только уйти. Но для этого нужно было снять руну невидимости и начертить «Призрачную Струю» снова, что на мгновение сделало бы её видимой и было бы равно самоубийству. Тогда она решилась на отчаянный, запретный приём, которому научила её бабушка в самые отчаянные времена – совмещение рун. Это была игра с огнем, грозившая магическим обратным ударом.

Она мысленно наложила символ Ванэш на символ Скифра, найдя точки соприкосновения, сшивая их нитями собственной воли. Боль ударила в виски, будто раскаленный гвоздь. Она проигнорировала ее.

– Ванэш-Скифра.

Мир не просто растворился – он взорвался молчаливым каскадом переливающихся энергий. Она была не просто невидима – она стала призраком в полном смысле этого слова, неосязаемой и невоспринимаемой для материального мира. Она прошла сквозь дверь, пока миссис Элдвин, вернувшаяся на свой пост, что-то старательно выводила пером в огромном учетном журнале. Лилиана проскользнула буквально в сантиметре от нее, чувствуя ледяной холод исходящий от женщины.

Оказавшись на свободе в основном зале, она отменила руну, и мир с грохотом вернулся на свои места. Её затошнило, и она прислонилась к стеллажу, чтобы не упасть. Голова раскалывалась. Чтобы не вызывать подозрений, она с трудом дошла до ближайшего стола, взяла с полки первую попавшуюся книгу – «Мифы и легенды Потерянного Королевства» – и опустилась на стул, делая вид, что читает.

Она машинально листала страницы, пытаясь привести в порядок дыхание и мысли, пока её взгляд не упал на случайный абзац в конце одной из глав. Слова, будто написанные огнем, впились в её сознание:

«…и лишь когда вернётся могущественная наследница истреблённой династии, наславшей на себя гнев богини, проклятие спадёт. Наследница Тьмы, рожденная на стыке эпох, – единственный ключ к утраченному равновесию континента. Только она, объединив в себе наследие Ночи и Волю Хаоса, способна вернуть погружённую в вечный сон цивилизацию, пробудить древних хранителей от летаргии и… помочь освободить народ Огня от цепи проклятия, наложенного самой Керидвен».

– Какое ещё проклятие? Какая наследница? – прошептала Лилиана, и её сердце снова забилось часто-часто. Она лихорадочно пролистала страницы назад, к главе, посвященной Королевству Огня.

И там, среди цветистых описаний дворцов из лавы и рыцарей в закаленной стали, была короткая, неприметная запись, которую она в детстве, читая сказки, всегда пропускала:

«Обманутые сладкими речами Рахшаты, правители Огня думали, что покупают неслыханное могущество ценой нескольких тысяч душ. Но коварная богиня взяла в заложники всё королевство, пощадив по своей прихоти лишь королевскую династию, дабы та вечно правила пустыми оболочками. Народ Лумин превратился в марионеток, живых, но пустых кукол, исполняющих бесконечный, лишённый смысла и воли ритуал повседневности, их души заперты в темнице собственных тел. И лишь истинная Наследница Ночи, чья кровь не отравлена ложью, может разорвать сделку, расторгнутую обманом, и снять гнев Первопредка, обращенный на детей огня».

Лилиана отшатнулась от книги, будто от удара током. Страх, холодный и отчетливый, сковал ее. Бабушка никогда, ни единым словом не обмолвилась об этом. Ни о каком проклятии, ни о наследнице. Она всегда говорила о силе, о долге, о чести семьи народа ночи. Но не об этом.

Внезапно ее взгляд упал на массивные напольные часы в конце зала. Стрелки показывали без пятнадцати шесть.

– Чёрт! Почти шесть вечера! Эндрю! – вырвалось у нее паническим шепотом.

Она вскочила, сгребла свои вещи в охапку, сунула случайную книгу обратно на полку и бросилась бежать к выходу, не обращая внимания на осуждающие взгляды других студентов. Она оставляла за собой не просто тайну, а целую бездну вопросов, которая оказалась куда страшнее, опаснее и грандиознее, чем она могла предположить. И где-то в глубине души, в самом потаенном ее уголке, шевельнулось жуткое, невероятное подозрение, которое она боялась даже оформить в мысль.

Глава 4: Урок Ненависти и Эхо Прошлого

Тишина в тренировочном зале после уроков была особенной – гулкой, напряженной, пахнущей потом, кожей матов и озоном от недавно использованных заклинаний. Лилиана, запыхавшаяся, влетела в зал ровно в шесть, но ее промокшая от дождя форма и растрепанные волосы выдавали спешку.

Эндрю Ардер стоял в центре самого большого мата, его поза была безупречно выдержанной, словно он кореньями пророс в пол. Руки скрещены за спиной, взгляд холодный и оценивающий. А рядом, прислонившись к стене с видом полнейшей скуки, стоял Лиам. Увидев его, Лилиана почувствовала, как по спине пробежали мурашки раздражения.

– Я уже начал придумывать наказание за опоздание, – произнес Эндрю. Его голос был ровным, без упрека, но и без одобрения. Констатация.

– Но я не опоздала, – парировала Лилиана, с усилием переводя дух. Ее взгляд, острый как бритва, скользнул по Лиаму. – А он что здесь забыл? Кажется, его отряд тренируется в другом крыле.

– И тебе привет, солнышко, – фальшиво-обиженно протянул Лиам, отталкиваясь от стены. Его ухмылка была ослепительной и нарочитой. – Я тоже несказанно рад тебя видеть. Ты сегодня особенно… бледная. Не выспалась?

– Хватит клоунады, – холодно оборвала его Лилиана, скидывая на скамейку мокрый плащ. – У меня тренировка, а не прием шутов.

– Он здесь для спарринга, – без тени эмоций пояснил Эндрю. – Сражаться со мной тебе пока бесполезно. Ты не научишься ничему, кроме как выживать, а это не цель сегодняшнего урока. Лиам – твой ровесник, и он обучался под моим руководством несколько лет. Считай его эталоном того, чего ты должна достичь. Победи его, и я начну учить тебя основам искусства ассасинов. Проиграешь – еще месяц будешь оттачивать базовые блоки и удары.

Лилиана молча прошла на мат, чувствуя, как каждое ее волокно напрягается в ответ на этот вызов. Ее плечи были скованы не от страха, а от ярости. Ей подсовывали принца на блюдечке, ожидая, вероятно, что она проиграет из почтительности или страха. Они оба её сильно недооценивают, и сейчас в этом убедятся.

– Руны разрешены? – спросила она, намеренно не глядя на Эндрю, а пристально изучая Лиама, словно хищник добычу.

– Одна на бой. Любая. Использовать можно в любой момент. Готовы? Начинайте.

Они не стали пожимать руки. Лиам атаковал первым – резко, прямолинейно и мощно, как и подобает выходцу из семьи, чей стиль боя сравнивают с ударом тарана. Его кулак, заряженный силой, свистнул по воздуху. Лилиана не стала блокировать. Вместо этого она совершила плавное, почти танцевальное движение, позволяя его кулаку пройти в сантиметре от ее виска. Воздух от удара взметнул ее влажные пряди.

Она читала его как открытую книгу. Его аура вспыхивала ярче в момент замаха, выдавая направление атаки. Ее ответный удар был быстрым, точным и намеренно ослабленным – короткий апперкот в корпус, который заставил Лиама лишь слегка крякнуть. Пусть думает, что она не умеет бить по-настоящему. Тактика обмана и провокации была ее визитной карточкой в спаррингах с Кассом. Хоть она и уступала многим в чистой физической силе и знании классических боевых стилей, ее ум был острым оружием. Она импровизировала, находила слабые места, пользовалась хитростями и своим глубинным знанием рун, превращая их не просто в инструмент, а в часть своей боевой личности.

– Неплохо, – проворчал Лиам, потирая ребра, – но этого мало, чтобы оставить хотя бы синяк!

Он обрушил на неё град ударов, пытаясь загнать в угол. Лилиана работала на защите, ее блоки были чёткими и экономичными, без лишних движений. «Спасибо, Касс», – мельком подумала она. Хоть чему-то ее брат все-таки научил. Последний, самый сильный удар она снова не стала принимать на блок. Вместо этого она использовала ловкий подсеч в момент его наибольшего неуравновешивания.

Лиам, чтобы не грохнуться на мат с глупым видом, инстинктивно выдохнул: «Смере!»

Он телепортировался на шаг назад, потратив свою единственную разрешенную руну. Идеально. Ее план сработал. Теперь он был беззащитен перед её магией, а ее козырь оставался при ней.

– Ах ты, хитрая маленькая… – понял он свою роковую ошибку, и его самодовольная ухмылка наконец сползла с лица, уступая место раздражению.

– Это только начало, принц, – ухмыльнулась Лилиана и сама перешла в атаку.

Её стиль был хаотичным, непредсказуемым, как полет пчелы. Она не стояла на месте, постоянно двигалась, меняя ритм и дистанцию. Короткие, колющие удары, ложные выпады, обманные движения корпусом. Она изматывала его, вынуждая нервно реагировать на каждое ее движение. И в кульминации, когда Лиам, уверенный, что поймал ее на ошибке, готовился нанести решающий, как ему казалось, удар в челюсть, она прошептала тихо, почти неслышно незнакомую ему, смешанную руну.

–Изо.

Её двойник, точная, но слегка размытая копия, возник перед ним и принял удар на себя, рассыпавшись искрами магической пыли. Ослепленный вспышкой и уверенный в победе, Лиам на мгновение застыл. Этого мгновения хватило. Настоящая Лилиана, использовав ту же долю секунды для короткого, почти мгновенного телепорта (что и было истинной сутью руны, созданием двойника и перемещение основного тела в другое место), возникла у него за спиной. Ее движение было плавным и неотвратимым. Она обхватила его шею, сделал бросок через бедро и мягко, но уверенно отправила его на мат, приставив острие тренировочного деревянного кинжала к его горлу.

– Ты проиграл, – её шёпот был ледяным и безразличным, словно она констатировала погоду.

Она встала и отошла, не удостоив его даже взглядом, не то что рукой помощи. Уважение, особенно к таким как он, нужно было заслужить делом, а не титулом.

– Интересно, – тихо произнёс Эндрю, его аналитический ум уже всё разложил по полочкам. Он подошел ближе. – Руна «Дуплекс» создает лишь иллюзию, статичный двойник. Он не может принимать удары, лишь отвлекать. Ты же телепортировалась в последний момент, использовав энергию руны для короткого прыжка в пространстве, а двойник был лишь красивым фасадом. Значит ты использовала что-то другое. Грубая сила для телепортации тебе недоступна, значит, ты использовала принцип замещения… – Он смотрел на нее с новым, нескрываемым интересом. – Сколько же секретов и уловок ты хранишь, Лилиана Риорсон?

– Меньше знаешь – крепче спишь, – бросила она через плечо, вытирая пот со лба. – Ваша задача – тренировать меня. Я справилась с вашим испытанием. Что дальше, ваше величество? – намеренно ошиблась она в титуле, глядя на него с вызовом.

Эндрю на мгновение сжал губы, и его скулы напряглись.

– Я не король. И подобный тон в адрес наставника и наследника престола неприемлем. Научись уважать звание, даже если не уважаешь человека, который его носит.

– О, простите, тысячу раз простите, ваше высочество, – она сделала преувеличенно почтительный, почти шутовской реверанс. – Позвольте же, ничтожной и неблагодарной ученице, продолжить тренировку, дабы не отнимать ваше драгоценное, расписанное по минутам время дальнейшими бесполезными дискуссиями.

Больше слов не было. Эндрю молча указал пальцем на скамейку Лиаму, который с кислой миной поднимался с мата, потирая затылок. Затем наставник приступил к разбору её техники, его комментарии были краткими, точными и безжалостными. Но ярость, черная и густая, как деготь, в душе Лилианы не утихала, а лишь копилась, отравляя каждое его слово.

Вернувшись в комнату, она была бледна как полотно, а ее руки мелко дрожали. Она с силой швырнула сумку на кровать, та отскочила и с грохотом упала на пол.

– Что случилось? – тут же встревожилась Дина, откладывая книгу. Она никогда не видела Лилиану в таком состоянии. – На тебе лица нет!

– Тренировка, – сквозь зубы выдавила Лилиана. – Мой «заботливый» учитель решил устроить мне проверку. Привёл своего братца для спарринга.

– И… ты его… победила? – в голосе Дины слышалось не столько недоверие, сколько осторожное изумление. Лиам имел репутацию одного из лучших бойцов на их курсе.

– Разве это не очевидно по моему царственному настроению? – Лилиана с горькой усмешкой пнула ногой свою сумку. – Он злился из-за нашей перепалки до боя, а я его просто вымотала и переиграла. Он, как самоуверенный олух, потратил свою единственную руну на ерунду, а я использовала свою, чтобы поставить эффектную точку. Не сила, Дин, а хитрость. И не более того.

– Но он же брат наследника… Ты сделала его посмешищем перед Эндрю!

– Он получил ровно по заслугам! – выкрикнула Лилиана, и ее голос сорвался. Она замолчала, видя испуганный, широко раскрытый взгляд Дины. Глубокий, прерывистый вдох. Ей нужно было выговориться. Давление внутри достигло предела. – Дина… я… я расскажу тебе. Но это только между нами. Это… этого не знает почти никто.

Она села на край своей кровати и опустила голову в ладони. История вырывалась наружу обжигающими, отрывистыми фразами, словно осколки разорвавшейся бомбы. История о Тристане, её втором, приемном брате. О том, как он, жизнерадостный и бесшабашный, отправился на праздник по приглашению одного из младших отпрысков семьи Ардер. О том, как из-за прихоти этого самого юного принца, его спасли первым и единственным в комнате, Тристан оказался не в том месте и не в то время. Как его жизнь оборвалась мгновенно и бессмысленно в том пожаре, пока виновник, откупившись, отделался легким испугом и выговором от отца. Она плакала, впервые за долгие годы, тихо и безнадежно, а Дина, не говоря ни слова, просто подошла, обняла ее и держала, понимая, что никакие слова здесь не помогут. Это была рана, которую никакие зелья не могли исцелить.

…

Сон не шёл. Лилиана ворочалась, а когда наконец уснула, ее ждал старый, но от этого не менее жуткий кошмар.

…Она парила в небе, но это было не её тело. Это было огромное, могучее тело чёрного дракона, каждое движение которого рождало ветер. Чешуя была холодной и гладкой как полированный обсидиан, а в крыльях плескалась сама ночь. Внизу, под наступающей стеной магического, сизого тумана, метались крошечные фигурки людей. Другие драконы – изумрудные, сапфировые, багровые – пытались выхватить из обречённого города как можно больше жизней, их могучие когти бережно, с нежностью, подхватывали детей, женщин, стариков. Она видела, как король и королева, два сияющих, золотых силуэта, удерживали гигантский полупрозрачный барьер, но туман пожирал его, поглощая свет и саму их жизнь. Они пожертвовали собой, чтобы дать драконам несколько лишних минут. А потом её взгляд, острый как у ястреба, упал на маленькую девочку с золотистыми, как солнечные лучи, волосами. Её уносил в пасти самый древний и самый большой из чёрных драконов, чьи глаза были полны безмерной печали. И наступила тишина. Мёртвая, всепоглощающая, давящая тишина, накрывшая, словно саван, когда-то цветущее королевство… Тишина, в которой осталось только эхо всеобщей потери…

Лилиана проснулась с криком, застрявшим в горле. Было около пяти утра, комната была погружена в предрассветный мрак. Дина спала, безмятежно посапывая. Не в силах оставаться в четырёх стенах, сжимающих ее, она быстро оделась в тренировочную форму и вышла, направляясь к своему тайному месту – небольшой скалистой площадке над Восточным заливом, откуда открывался вид на бескрайний океан.

Она шла по спящему лесу, не оборачиваясь, но ее внутренний радар, ее дар, был начеку. Она прекрасно чувствовала ауру того, кто следовал за ней на почтительной дистанции. Знакомую, холодную, навязчивую ауру.

– Долго ты будешь меня преследовать, принцесса? – громко спросила она, резко оборачиваясь на опушке.