скачать книгу бесплатно
– Может, принести чего-нибудь? – услужливо спрашивает девица.
– Чай из листьев китайской камелии. Зоя?
– Кофе. Черный, без сахара.
– Сейчас все принесу, – снова улыбается девица. – Пожалуйста, раздевайтесь, садитесь. Вещи можно тут оставить.
Пристроив куртки на вешалку, мы устраиваемся в креслах. Синеволосая приносит чай и кофе, а потом остается, чтобы помассировать нам плечи. Я не противлюсь.
– Откуда? – спрашивает Зоя, отхлебывая кофе. – Как, Петя? Я ни хуя не понимаю.
– Откуда меня все знают? В свое время я занимался здесь… деятельностью. По приказу командования.
– А именно? – спрашивает Зоя, и закидывает ногу на ногу.
– Обеспечивал защиту. Поставлял кадры. Много чего.
Я отхлебываю чай. Напротив, за стеклом, мятежный Сахаров оказался под конем.
– Управление, Зоя, находится в состоянии холодной войны с Массивом. Находилось. При этом Массив является неотъемлемой частью городского бюджета. Казино, водочный завод, оружейные мастерские, метамфетаминовые кухни, бордели – вот только часть расположенных здесь организаций, и многие городские предприятия так же принадлежат комплексу. Ты удивишься, если узнаешь, какие высокие чины по вечерам ездят в Массив. Совет ополчения спонсирует художников и музыкантов, в замен те представляют Массив в культурном обществе, в пустоши и за пределами. В соседнем блоке расположена единственная в пустоши печатная машина, на коей производят все, начиная от еженедельных газет и до плакатов про то, что делать при столкновении со сфинксом. В основном, конечно, порнографию. Интернета больше нет, так что люди вроде Саши печатают деньги.
– И ты здесь управлял? В “Бездуховности”?
– Курировал. Помогал, чем мог. Взамен, часть их налогообложения причиталась моей группе. Остальное шло командованию Штаба, которое назначило меня сюда.
– И что случилось?
– Не важно. Грязная история. Ополчение в то время как раз набрало силу, и нас окончательно вытеснили. Эти красавцы, – я киваю на телохранителей, – не часть ополчения, но формально ему подчиняются… Связь комплекса с городом осталась, и налоги Массив платит, но Управление сюда теперь – ни ногой. Очень многим в Штабе это не по нраву.
Раздается глухой звон, и мы вчетвером резко на него разворачиваемся. Но это просто Саша задела дверь кобурой, выходя из спальной.
– Пойдем, – говорит она мне.
Мы выходим в коридор, и Саша закрывает дверь. Я замечаю, что в губе она по-прежнему носит колечко с александритом. Браслет на руке, правда, новый.
– Привет, Смерш, – говорит Саша, и легонько чмокает меня в уголок губ.
Я молча кладу руки в карманы.
– Прости, – говорит она, – нервы. Давно тебя не было. Что случилось?
– Не здесь, – отвечаю я, и Саша кивает.
Она проводит нас в соседнюю студию и закрывает дверь. В центре студии сидит на табурете и грызет яблоко обнаженная девушка лет пятнадцати. Напротив нее стоит мольберт, за мольбертом скрючился мрачный художник. На нас художник даже не оглядывается. В дальнем углу стоит пианино, и кто-то на нем играет, едва касаясь клавиш.
Мы занимаем столик рядом с окном; через полминуты подходит девица с подносом и расставляет сосуды для напитков – две чашки, граненый стакан и бутылку. Пока она разливает, Александра достает откуда-то пластиковую бутылочку, а из бутылочки – одну таблетку. Как только синеволосая уходит, Саша кладет таблетку себе под язык, скидывает балетки и вытягивает свои длинные ноги на диванчике.
– Ты, надеюсь, не забыл, чем все в прошлый раз закончилось, – говорит Саша, – тебе тут нельзя обретаться.
– Я только на минутку, – отвечаю я. Саша задумчиво кивает чему-то своему.
– Дрянь твой чай, – замечает она. – Как ни вари.
Она снимает очки, до половины наполняет свой стакан, а потом достает из кармана маленький металлический флакончик. На тыльную сторону ладони она насыпает две горсточки белого порошка, и втягивает их – одну левой ноздрей, вторую правой, остатки слизывает языком. Не теряя импульса, она берет стакан и опрокидывает его в себя. Потом Саша откидывается на спинку диванчика и распускает свои длинные каштановые волосы.
– Будешь? – спрашивает Саша, открывая портсигар.
– Я буду, – говорит Зоя.
– Не связывайся с ним, конопатая, – расслабленно наставляет Саша, протягивая Зое портсигар. Та берет две сигариллы. – Он только выглядит, как Марк Антоний.
– Как кто?
Александра только тяжело вздыхает и закуривает.
– Саша в свое время была замминистра культуры, – улыбаюсь я. Саша мрачно качает головой. – Потом возглавила министерство пропаганды, перед самой войной, – добавляю я. – Ей только дай поговорить о потерянной культуре.
Зоя задумчиво шевелит ушами.
– Так вот, – говорю я, – я хотел…
– Погоди, – перебивает Зоя. – Минпроп? Это не твоя конторка все эти ролики клепала? “Я – молодой разведчик”, “Без боя нет победы”? – сыплет вопросами Зоя. Ее глаза загорелись. – И этот, ну тот, где танки десантируются и в конце еще сам Воронин такой говорит: “хочешь узнать больше?” Это он настоящий был? Виктор?
– Настоящий, – улыбается Саша. – И да, это наши поделки. Понравились?
– Ага, – отвечает Зоя. Саша, хмыкнув, расправляет волосы.
– Чего? – спрашивает Зоя.
– Просто не ждала такого энтузиазма от… хм.
– От кого, от солдата? Почему? Мечтать все любят.
Саша снова улыбается, но в этот раз грустнее.
– Мне тут гораздо больше нравится, – говорит она. – Тут честнее гораздо. Если хочешь, приходи ко мне потом. Скучно не будет.
– Я подумаю, – отвечает Зоя.
– Минпроп, кстати, вообще разогнали, слышал? – говорит Саша, повернувшись ко мне. – Теперь просто крутят речи Романова в прайм-тайм. За одну неделю сократили десять тысяч человек, просто выкинули на улицу. Как меня. Меня-то хоть за дело – за тот самый ролик с Виктором. Народу это все теперь без нужды – так говорит товарищ адмирал. Народ до последнего ляжет за родную землю! Пффт…
– Ты не согласна?
Саша жмет плечами и затягивается. Потом наливает себе еще полстакана и выпивает залпом, вынув сигариллу из губ.
– Последнюю демонстрацию год как расстреляли, – говорит она, и снова затягивается. – С тех пор народ молчит. Когда он заговорит, он будет говорить без слов.
Она выдыхает дым в потолок.
– Я слышала про Штаб, – говорит Саша. – Что там стряслось?
– Я не знаю. Никто не знает. Даже Удильщик, – отвечаю я. Саша хмурится.
– Он тебя послал, так?
– Нет.
– Да. Я знаю – это ты на станции бардак устроил. Кроме как для него, ты бы такого не сделал.
– Послушай…
– Не буду. Твоя жизнь. Что хочешь – то и делай, Смерш. Я тебе не указ. Теперь говори, что тебе нужно. Я помогу.
– Я пришел за Алхимиком.
Саша морщится.
– Чтобы ликвидировать, я надеюсь?
– Нет. Погоди, ты знаешь, что он здесь? Его весь город ищет!
– Неделю как узнала. Позвонил бы – сам узнал.
Я поднимаю брови.
– Прости, – Саша разгоняет дым ладонью. – Это я зря… знаю про него, да. Он жил тут с полгода, может дольше, но неделю назад всплыл, активизировался. Начал свои поганые эксперименты. У него убежище на девятнадцатом.
– Что еще скажешь?
– Он никогда не выходит, но из его лаборатории постоянно что-то выносят, – говорит Саша, и стряхивает пепел в пепельницу. – В мешках, – с отвращением добавляет она. – У него охранники. Много, отлично вооружены. Ополченцы. Я хочу тебе помочь, но не могу – Совет нас в бараний рог согнет. Им наша свобода и так поперек глотки.
– Я бы и не стал просить. Значит, Алхимик работает на ополчение?
– Может быть. Не знаю. Что-то мутное там творится. Недавно к нему были посетители. Военные.
– Не из 303-й?
– Не знаю… Не знаю. Что-нибудь еще?
– Нет, – говорю я, и поднимаюсь. – Спасибо тебе, Саш.
– Я вас провожу, – говорит Александра. Прежде чем встать, она берет бутылку и делает из нее несколько больших глотков, запрокинув голову. Она встает не покачнувшись.
Забрав свои вещи, мы проходим по извилинам коридоров к служебной лестнице, выход на которую закрыт стендом с постером фильма “Рыцари Анального Полураспада”. Саша поднимает засов и открывает дверь ключом.
– Четыре этажа вверх, ребята, – говорит она. Зоя тут же исчезает за дверью.
– Славная девочка, – улыбается Саша. – И фигуристая. В этот раз не облажайся, Смерш.
– Я…
– Мне вешать не надо, я тебя знаю. Помнишь, я тебе говорила – забудь про нее. Забудь. Она ушла, ты ее не вернешь. Двигайся дальше.
– Я двигаюсь. Четвертый месяц в завязке – не пью, не сращиваюсь…
– Хорошо, если так. Ты можешь быть нормальным – я-то знаю.
– Спасибо… ну, что веришь в меня после всего.
– Конечно верю. Знаешь, у меня к тебе поручение.
– Только скажи.
– В берлоге Алхимика может быть вычислитель, либо архив физических видеозаписей. Если найдешь его – будь добр, изыми.
– А что на этих записях?
– Не важно. Знай, что этот урод насолил очень многим людям. Я не знаю, какое у тебя задание, но поверь – лучше будет, если Алхимик его не переживет. Он, и его архив.
– Сделаю все, что могу. Спасибо тебе еще раз, Саш. Прости, что я без предупреждения. Думал – выходной, может, поменьше будет народу. Ты уверена, что все нормально будет?
Она как-то по-особому щурится, а потом снова достает флакончик с порошком.
– Не бойся, – говорит она. – Ничего не бойся. Никогда.
– Мне нельзя, ты же знаешь.
– Капельку – можно, – ласково говорит она. – От спины.
Саша насыпает себе горстку на тыльную сторону ладони, а левую руку кладет мне на шею. Она тянет меня за затылок – совсем не сильно, но настойчиво, пока я не склоняю голову и не втягиваю весь порошок до крупинки. Я целую ее руку, чтобы убрать остатки.
– Вот теперь иди, – говорит Александра, поправляя мне воротник. – Иди и покажи им всем. Не бойся за меня. Ничего не бойся.
Как только дверь за мной закрывается, в замке щелкает ключ.
***
Судя по отдаленным крикам, светляки по-прежнему вызывают ажиотаж у невольных энтомологов Массива. Мы минуем положенное количество ступеней, после чего я легко и непринужденно взламываю дверь, ведущую на восемнадцатый этаж, и аккуратно ее открываю. Катясь, капризно звякают бутылки, а после воцаряется тишина. Я внимательно прислушиваюсь, потом киваю Зое. Мы выходим и направляемся к главной лестнице. Небо за окнами наглухо закрыто пересечением бетонных многогранников; на ветру плещется рвань, свисающая с высотных переходов и из окон. Буря пробует силы.
– Чего затихла? – спрашиваю я.
– Ммм?
– Ну, там – в “Бездуховности”.
– Не хотела вам двоим мешать, – жмет плечами Зоя.
– Мы – просто товарищи.