Осколки

там, где он отрывал дерево, обнажалась чистая сталь.

– Я не готов так умереть, суки! Идите и убейте меня голыми руками! Кишка

тонка? Я так и знал, вы просто трусы! – Белогор продолжал метаться, ведя

безнадёжные переговоры со смертью.

– Закрутишь мне самокрутку? Так, как я люблю, – присев рядом с Добраном, проговорила Ведана, смирившись с участью.

– У меня уже готова! – Достав из кармана самокрутку, Добран протянул её

девушке со всё той же невозмутимой улыбкой. – Ты простишь меня, Ведана?

Девушка нежно взяла сигарету и закурила.

– Я давно тебя простила! Оставляя записку после нашей последней ночи, я

думала, это ты её забрал. А оказалось, что она так к тебе и не попала. Я уже позже

поняла, что тебя загребли в армию и сразу поехала в Старую Ладогу. Где мне

сказали, что ты был переведён под Твердынский кремль и там без вести пропал.

Сказали, что ты умер. Мне некуда было идти, поэтому я осталась в Старой Ладоге.

Ты злишься на меня за это?

– Нет, конечно! Что ты такое говоришь? Я рад, что ты жива и с тобой всё в

порядке. До меня доходили похожие слухи о тебе.

– Да заткнитесь вы, неужели мне одному есть дело до того, что мы сейчас

умрем?!

– А когда ты хотел бы умереть? – с ехидной ухмылкой спросил Добран.

Белогор вскочил и схватил Добрана за грудки.

– Слушай ты, сын шлюхи и отца вора-рецидивиста! Да, мразь, я знаю, кто ты! В

тавернах Старой Ладоги мне всё рассказали о тебе и предупреждали, какая гнилая

кровь течёт в твоих жилах! Это тебе теперь хватит этой шлюхи, которая с малых лет

не могла найти себя в обществе и была привязана ко мне, не давая мне жить! Ни

сестра она, а обуза шалавистая! Я знал, что ты так закончишь! Из-за тебя мне

досталась глупая жена! Потому что вместо того, чтобы девушку искать, я годы

просрал на то, как ты мою сестру отгуливаешь! Да я всё знаю, не такой я тупой! Но

я рад, что она тебе не досталась! И ты не будешь с ней счастлив, пото…

Ведана остановила истерику Белогора мощным ударом ноги с разворота. Он

отлетел в угол вагона, и в его глазах застыли слезы. Ведана медленно шла к нему, и

каждый её шаг сопровождался судорожными движениями рук Белогора, пытавшегося хоть как-то защитить лицо. Вид его был жалок. Она наклонилась к

нему, её глаза были красные, но не от злости, а от слёз, хотя щёки её оставались

сухими.

– Веди себя, если не как мой брат, то хотя бы как мужчина! Как ты посмотришь

в глаза мне, а потом и Добрану, если мы сегодня не умрём?

Толпа рабочих ЖД уже сильно разогнала вагон, толкая его в сторону смертельной

развилки. Набрав приличную скорость, он покатился вниз, навстречу неминуемой

смерти. Вагон кидало из стороны в сторону, уводя всё глубже и глубже от

поверхности во тьму. Пассажиров бросало от стенки к стенке.

– Да уж, тут можно умереть и до прессовой машины, сломав себе шею! –

Добран, вцепившись в стены вагона, из последних сил пытался удержаться в углу.

– Белогор, ты ещё живой? – В голосе Веданы чувствовался явный сарказм.

– Да, представь себе! – Белогор ответил лишь потому, что понимал: жить

осталось меньше минуты, а потом – вечная тишина, которая его ужасала.

Резкий удар – и ребят накрыла тишина и тьма.

– Следующая остановка: вокзал Миргородский!

Белогор огляделся. Они стояли прикрученные последним вагоном к поезду, а с

платформы объявляли следующую станцию. Он не мог понять, что происходит!

Неужели всё приснилось, и ничего не было? Он встал с довольным лицом и хотел

что-то сказать, но острая боль пронзила челюсть. Он упал на колени и завыл.

– О, Ведана, глянь, воскрес! С твоего позволения, я отдам ему зуб, который

нашёл мой ботинок.

– Отдай, Добран! Как же мой брат без клыка будет, – одобрительно кивнула

Ведана.

Белогор языком проверил свои страхи. Так и есть, на месте, где должен был быть

клык, красовался кратер, наполненный кровью. Тем временем поезд тронулся и

начал набирать скорость.

– Тварь! – почти шёпотом прохрипел Белогор.

Ведана улыбнулась. Она услышала, но раздутое лицо Белогора сразу загладило

ситуацию.

– Через десять минут будем на вокзале! Меня уже ждут. Ну, а вы, мальчики, как

я понимаю, в порт?

– Да! – выплёвывая корни зуба и остатки свернувшейся крови, ответил Добран.

– Ну и хорошо!

Поезд медленно подъезжал к вокзалу, словно вымеряя идеальное расстояние

для стыковки с платформой. Она, в отличие от вокзала, сделанного из красного

камня, была ослепительно белой. Солнечные лучи, отражаясь от неё, могли

ослепить. Поезд плавно остановился. Дверь вагона открылась, и на пороге

появился молодой человек с букетом цветов в руках и двумя амбалами за спиной.

Это был уже знакомый Владик.

– Госпожа, это вам! – Ведана с благодарностью приняла букет из протянутых

рук. Склонив голову, она жадно вдохнула аромат – густой, пьянящий, словно желая

вытеснить им затхлую духоту вагона. Выпрямившись, выдохнула с облегчением.

– Ну, до свидания, мальчики! – лучезарно улыбнулась она стражникам.

– Простите, Госпожа, но «мальчики» тоже едут с нами. Таково распоряжение

Господина – доставить всех.

– Это ещё зачем? – вскинула брови Ведана, не скрывая изумления.

– Мне не доложили причин, Госпожа. Лишь приказано доставить обоих в

сопровождении. Итак, судари, прошу сдать оружие и проследовать к машине. Мы

доставим вас к Господину.

– Да, конечно! Сейчас прямо и отдадим! У меня тоже здесь встреча, и, поверьте, мои связи не хуже ваших. Ясно…

Речь Белогора оборвалась под оглушительный хруст. Удар охранника вмиг

остудил его пыл и выбил ещё один клык!

– Как, ещё один?! Да я тебя кашей кормить не буду! Ты понял меня?! Ты хоть и

друг, но сегодня ты меня очень обидел!

Шутка, хоть и неуклюжая, вызвала у Веданы невольную улыбку, которую она

поспешила скрыть за благоухающим букетом.

– Что ты сказал, огрызок?! Повтори! – взревел один из амбалов, нависая над

Добраном.

– Я говорю, вот мой меч и вот мой ножик. Больше при себе оружия не имею, –

ответил тот, с трудом сдерживая смех при виде тщетных попыток Белогора

отыскать в грязи свой второй клык.

– Госпожа, прошу за мной, – Владик легким жестом указал направление к

поджидающей их машине. – Этих обыскать! – бросил он через плечо, уводя Ведану.

– Руки вверх!

Обыск прошёл на удивление быстро. То ли из-за того, что дело происходило

прямо на платформе, то ли из-за спешки, продиктованной приказом Господина.

Главное, что уже через пятнадцать минут после потери злосчастного второго клыка

Белогором, кортеж из двух машин мчался по узким улочкам Старой Ладоги. В

первой машине ехали Ведана и Влад, во второй – два амбала и Добран, компанию

которому составлял страдающий Белогор. Вскоре они остановились перед коваными

воротами, ведущими в обширное поместье. Едва машины замерли, двери

распахнула вышколенная прислуга.

Выйдя из машин, Добран и Белогор застыли, поражённые открывшимся видом.

Перед ними раскинулся сад, занимавший, казалось, несколько гектаров. Всюду били

танцующие фонтаны, в хрустальных струях которых резвились полуобнажённые

девы с пышными формами. Воздух был напоён ароматом спелых плодов: винограда, персиков, апельсинов… Диковинные растения окружали фонтаны, создавая

атмосферу неги и роскоши. Поднявшись по широкой лестнице, они увидели, как

двое слуг бесшумно открыли перед ними массивные двери. Влад юркнул внутрь, а

Добран и Белогор остались стоять в замешательстве. Лишь Ведана, казалось, чувствовала себя здесь как дома, безмятежно наслаждаясь ароматом своего букета.

– Не хочу ничего припоминать, Белогор, но что ты обещал сделать, когда он

попадётся тебе в руки? – Добран с трудом сдержал смех, глядя на его распухшее

лицо, где глаза превратились в узкие щёлочки над раздутыми щеками, а

оттопыренные уши казались неестественно огромными. Сдали нервы и у Веданы, она прыснула со смеху, не в силах больше сдерживаться.

– Твари, смейтесь, смейтесь! Вот когда мой хозяин узнает, что вы со мной

сделали… Посмотрим, что вы ему скажете, чтобы избежать пыток! – зло прошипел

Белогор.

– Господин готов вас принять! – Влад появился в дверях и жестом пригласил

войти.

– Я хочу запомнить его лицо, чтобы потом без труда описать хозяину! –

бормотал себе под нос Белогор.

– Заткнись! Из-за тебя нас убьют! – отрезал Добран.

– Зато потом за нас отомстят! – парировал Белогор.

– Это слабо успокаивает, – почти шёпотом произнёс Добран.

Влад распахнул двери в просторный зал. Первое, что бросалось в глаза –

массивный рабочий стол, за которым восседал статный мужчина почтенного

возраста. Его голову венчала аккуратная лысина, а лицо украшали пышные

чёрные с проседью усы. Смуглая кожа говорила о южном происхождении. По

правую руку от него стояла юная девушка, поразительно похожая на Ведану в

молодости. У ног хозяина, развалившись на ковре, лежал огромный кот, метр в

холке. И такого же размера пушистый хвост, казался непомерно огромным.

Услышав шум открывающихся дверей, кот лениво приоткрыл глаза, зрачки

которых горели изумрудным огнём, и с любопытством уставился на вошедших.

Мужчина оторвался от бумаг, снял очки и тоже внимательно посмотрел на

гостей.

– Ведана, милая! Как ты, откуда?! – в голосе шефа, словно по мановению

волшебной палочки, исчезла суровость, уступив место заботливому теплу. Он

стремительно преодолел разделявшее их расстояние, заключая Ведану в объятия.

После короткого, но искреннего объятия, он едва заметным кивком предложил

молодой девушке присоединиться. В повисшей тишине лишь губы Белогора

предательски дрожали, выдавая бурю клокочущих внутри эмоций. Казалось, он

ждал лишь искры, чтобы обрушить весь свой гнев на старого извращенца. Добран, наблюдая за ним, похолодел от страха. Он живо представил себе, как Белогор, бравируя своими связями, пойдет в атаку, и тогда, решил Добран, не стоит

дожидаться неминуемой расплаты – лучше сразу наложить в штаны.

Ведана, нежно поглаживая девочку по голове, внимательно рассматривала её, словно драгоценный камень. До Белогора долетали обрывки их разговора.

– Привет, милая, как ты, Варежка, моя любимая? Что кушала? Все уроки

сделала? – Что ответила девочка, Белогор не услышал.

Идиллию грубо разрушил громоподобный бас Господина.

– Ну вот и свиделись! Ведана, я, признаться, соскучился. Не хочешь ли ты вновь

обслужить меня, как в старые добрые времена?

– Да, Господин. Но сначала мне нужно переодеться, – с поклоном ответила

Ведана.

– Это что за урод? – Господин указал на Белогора.

– Хозяин! Хозяин! Это я, Белогор. Простите мою дерзость, – Белогор рухнул на

колени. Глаза Веданы и Добрана расширились до невероятных размеров.

– Кто тебя так изувечил? – нахмурив брови, спросил Господин.

– Мы попали в засаду, и мне пришлось отбиваться, чтобы спасти Ведану. К

сожалению, раны еще не успели затянуться, хозяин! – продолжал ползать на

коленях и причитать Белогор. Господин наклонился, внимательно рассматривая

лицо и тело Белогора.

– Ладно, я тебя понял! Эй, слуги! Оттащите беднягу в госпиталь и намотайте

ему на голову кокон. Пусть часок-другой полежит в лазарете.

Слуги налетели, и, не дав Белогору разогнуться, поволокли его в больничный

блок. Господин наблюдал за этим, нежно обнимая Ведану. Белогора тащили, как

бесчувственный мешок, через зал, затем через фойе. Он зажмурился, а когда открыл

глаза, понял, что его несут по улице. Вокруг раскинулся великолепный сад, где

плодоносили самые диковинные деревья: от привычных яблонь до бананов и

маракуйи. Сад утопал в цветах: розы, люмбелии, гвоздики, пикеры, пионы и целые

плантации маков, чья кроваво-красная россыпь завораживала, словно багряный

ковер, разостланный прямо у двора. Белогор жадно вдыхал этот пьянящий коктейль

ароматов. Наконец, он поднял голову и увидел двухэтажное здание, над которым

красовалась вывеска: "Лазарет". Прихожую украшали золотые колонны, и Белогор

залюбовался их блеском в лучах солнца. В голове злобно промелькнуло: "Вот как

живет, старый усатый черт! Ничего, я еще покажу всем, как надо жить! Дайте

только возможность, дорваться до осколка. Скоро моя жизнь изменится".

Слуги распахнули тяжелую дверь и бросили Белогора на пороге.

– Хозяин велел подлечить этого, – басом произнес один из них, обращаясь к

знахарям, и оба покинули лазарет.

– Ну, здравствуйте, – произнесла молоденькая девушка-повитуха, подходя к

Белогору.

– Здрасте, – если бы Белогор мог, он бы покраснел, но распухшее лицо и без

того пылало.

Девушка была удивительно хороша. В белоснежном, накрахмаленном халате и

колпаке, под которым скрывались пышные каштановые волосы, она казалась

неземным видением. Карие глаза с густыми ресницами смотрели с участием.

Белогор потерял дар речи, девушка была поразительно похожа на Анисью, его жену.

В этот момент он ощутил, как сильно затосковал по своей звездочке.

Повитуха уложила его на больничную койку. Подошел еще один знахарь, и

вместе они принялись обрабатывать раны Белогора. Он чувствовал легкое

пощипывание на лице и ощущал отвратительный запах какой-то мази. Девушка

шептала заговор, а знахарь готовил кокон.

– К утру будете как новенький! Этот кокон творит чудеса, даже зубы ваши к

первым петухам будут на месте. Вот увидите! – с фанатичным блеском в глазах

пообещал знахарь. Белогор лишь кивнул. Вдвоем они обмотали коконом всю голову

Белогора, оставив лишь четыре щелки: для глаз, носа и рта. Через последнюю, каждые пару часов, вливали живую воду. «Да уж, постаралась сестрица родная», —

с ненавистью подумал Белогор. Он лежал с закрытыми глазами и не мог отделаться

от мысли о повитухе: «Бывают же такие сходства».

Белогор познакомился со своей женой еще в школе, она тоже училась на курсе

волкодлаков, но была на год старше. Однажды, осенним днем, друг рассказал

Белогору о девушке, у которой никак не складывалась личная жизнь, хотя она

мечтала найти достойного парня и создать семью. И совсем недавно она рассталась

со своим молодым человеком. Белогор, недолго думая, решил познакомиться с ней.

Уже на первом свидании они целовались, а через месяц стали жить вместе. Добран и

Ведана были шокированы скоростью развития событий, но Белогор дал им отпор, попросив не вмешиваться в его личную жизнь. Белогор любил свою Анисью, простую деревенскую девчонку, непривередливую, не скандальную и приятную в

общении. А уже через год они поженились. Вскоре после этого парень попал на

войну, и Анисья осталась одна. Молодой человек служил в разных горячих точках

Троецарствия, но самым знаменательным моментом стала осада Твердынского

кремля. Там Белогор встретил школьного друга прямо в окопе. Сложно передать, как он был рад видеть Добрана. Когда рядом родственная душа, даже самый

страшный день обретает новые краски. Добран всегда был надежным плечом, на

которое Белогор мог опереться. Старые друзья долгое время защищали крепость, пока Добран внезапно не пропал без вести. Белогор, грешным делом, подумал, что

друг подорвался на мине и отправился к предкам. После Твердынского кремля

Белогор служил на море, сражался с пиратами и побеждал, получил звание капитана

и очень гордился собой. Он скучал по жене, но война не прекращалась, и

необходимо было защищать родину. Белогор был удостоен почетного офицерского

звания Героя Войны. Однако вернулся он совсем другим человеком. Война

изменила его.

Но Анисья любила мужа, ждала его долгие годы и приняла таким, каким он стал.

Она долго не могла забеременеть, хотя они оба мечтали о ребенке. Они объездили

множество шаманов и знахарей, и в итоге боги сжалились, и на свет появилась

Богданка – «богами данная».

«С работой было туго. Белогор ни в какую не хотел устраиваться на обычную

работу, ведь он Герой Войны, не пойдет же он батраком или простым работягой.

Парень верил и ждал, что обязательно подвернется что-то стоящее. Но теща

подливала масла в огонь, упрекая зятя в отсутствии постоянного дохода. В семье

начались скандалы, и в конечном итоге парень ушел от своих девчонок.

Но в 2775 году ему улыбнулась удача. Хозяин взял его к себе на

высокооплачиваемую работу. Кто бы мог подумать, что моя сестрица с ним спала и

даже успела родить от него дочь».

Эти мысли вихрем проносились в голове Белогора. Он находился в полудреме, видимо, лекарство действительно обладало целебными свойствами. «Нужно

поспать», – последнее, что промелькнуло в его сознании, и он погрузился в сон.

– Добран, старина! Рад видеть тебя живым и невредимым! Как ты после нашей

последней встречи? Судя по лицу, вопросов у тебя – целый рой. Но прежде, прошу

простить, я должен уделить время Ведане. Ты ведь понимаешь, она… особенная. А

чтобы тебе не было скучно, Баюн и Варвара скрасят твое ожидание. Пойдем, Ведана!

Добран застыл, словно громом пораженный. Слышно было, как скрипят его зубы

– кажется, весь дом содрогнулся. Он взглядом провожал Ведану до самой двери, за

которой она скрылась вместе с Господином. Опустив голову, Добран вышел на

балкон. Свежий ветер ласково трепал его волосы, пока он наблюдал за резвящимися

внизу, в фонтане, юными девами. Мурлыканье нарушило его грезы. В руку ткнулся

мокрый нос, отодвигая ее, и рядом уселся он:

– Да ладно тебе, Добран! Могло быть и хуже! – К нему подошел громадный кот

с огромными, изумрудными глазами. На кончиках его ушей красовались кисточки, величиной с человеческое ухо. Шерсть его была черна, как сама смерть. – Ты, как

дитя малое, все никак не привыкнешь. Ну, особенная она, и только она может

усладить его желания… – Кот принялся умывать морду лапой, будто напрочь

позабыл человеческий язык.

– И тебе не хворать, Збигнев! Яйца помыть не забыл?

Лапа кота замерла у самой морды, язык застыл в нерешительности. Этот вопрос

явно заставил серую жидкость в его голове шевелиться.

– Помыл! – И оцепенение спало, кот снова продолжил свой туалет.

– Добран! Здравствуй! Я так рада, что ты жив! Я безумно скучала! – Скромно

стоя в стороне, словно маленькая девочка, Варвара не смогла больше сдерживать

свои чувства. Слезы хлынули из ее глаз, и она бросилась на шею Добрану.

– Здравствуй, моя милая! Здравствуй, моя бусинка! Здравствуй, моя Варежка! –

Добран гладил ее по спине и волосам, приговаривая ласковые слова.

– Но как ты узнал? Как ты понял? – почти задыхаясь, спрашивала девушка.

– Тут нет никакой загадки. Вот он – главный виновник торжества, Яйценюх

обыкновенный. Он одним из первых меня нашел и все рассказал, – не отрывая от

себя Варвару, Добран указал жестом на Збигнева.

– Ну-ну, прошу без оскорблений! Я столько раз приносил пользу вам и

Господину!

– Кстати, тобой интересовался Белогор. Ты ему привиделся.

– Да ты что! А я думал, только Ведана может видеть сквозь ткань событий.

– Меня это тоже напрягло! – Добран был явно обеспокоен. Все трое вернулись в

комнату.

– Может, работу обсудим после ужина? Я, кстати, научилась неплохо готовить

бутерброды!

Кот скорчил гримасу, полную ужаса.

– Видать, опять меня ждет запор!

Комната взорвалась хохотом.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел Господин. Он опустился в кресло за

рабочим столом и закрыл лицо руками, словно желая забыть увиденное.

– Тебе не надоело красть годы ее жизни? И давай по-честному, все, что она

видит, это лишь обрывки грядущих событий. Как ты можешь по ним

ориентироваться? Зачем ты втянул этого безумца в нашу историю? Неужели ты так

жаждешь найти этот осколок, что готов состарить родного человека, отнимая у нее

годы жизни, которые и так после Войны стремятся к нулю?

Господин поднял взгляд на Добрана, и в его глазах плескалась неохотно

вызванная жалость. Глаза были полны слез, и Добран не мог поверить, что человек, который пытал людей, отрезая пальцы и руки ворам, способен плакать.

– Добран, нам необходимо уединиться, – суровый мужчина указал жестом на

дверь балкона. Резко поднявшись из-за стола, он медленно направился к открытой

двери, ведущей на балкон, откуда открывался вид на сад. Добран медленно

последовал за ним.

– Чем обязан такой чести? Что удостоен стоять рядом с вами? – Добран

медленно подошел к Господину и, облокотившись на перила балкона, замер в

ожидании ответа.

– Ты это, дверь закрой! – Не отрывая взгляда от дали, произнес мужчина. Добран

развернулся и покорно выполнил просьбу уже далеко не молодого человека. Он

толкнул дверь, и она, ударившись о дверной проем, одобрительно щелкнула, показывая, что закрылась, оставив удивленные лица Варвары и кота.

– Сделано, – Добран медленно вернулся к перилам, убедился, что разговор

приватный, и вопросительно посмотрел на Господина.

– Я умираю, Добран, – взгляд его оставался таким же спокойным, как и секунду

назад.

– Все мы смертны, кто-то сейчас, кто-то потом! Но обязательно все мы умрем, главное – как жили! – Добран посмотрел на бассейн, в котором купались

обнаженные девушки. Господин повернул голову в ту же сторону и, поймав взгляд

Добрана, улыбнулся. Выдержав паузу, чтобы Добран окончательно себя

скомпрометировал, он произнес:

– Ведана тебе за эти взгляды глаза выцарапает! – Господин хихикнул, не в

силах сдержаться.

– Если не выдадите, быть может, еще увижу мир своими глазами… —

прошептал Добран, заключая Господина в объятия.

– Мне нужен этот камень! Только он способен исцелить меня! – Господин

вперил в Добрана серьезный, пронзительный взгляд.

– Вам ли не знать, что все это – лишь сказки, – с горечью отозвался Добран, опуская глаза на свои руки, словно вспоминая, сколько сил было впустую потрачено

на поиски.

– Я понимаю. И знаю, что ты в поисках спасения матери потратил куда больше

времени, и нашел лишь одни беды, – Господин выпрямился, стараясь казаться

выше и значительнее.

– Дело не только в этом. Древние свитки, что мне довелось прочесть, гласят, что

камень этот и впрямь существовал, но его свойства туманны, а современных

исследований нет вовсе. Но даже если допустить, что он существует… Не боишься

ли ты, что среди нас затаился шпион Светлых, который тоже попытается выйти на

след камня? – Добран вопросительно всмотрелся в лицо Господина.

– А ты помнишь, кто помог твоей матери вернуться, когда ее скрутили прямо у

нее дома? Или она тебе об этом не рассказывала? – Господин давил, не скрывая

этого.

– С козырей заходите! – Добран нахмурил брови.

– А что мне остается, Добран? Драгоценные камни на исходе, я почти банкрот и

смертельно болен! Что мне остается, если только у тебя одного сохранились знания

об этом камне?

– Тогда послушайте меня: камень – это вымысел, его не существует, – Добран

бросил на Господина жалостливый взгляд.

– А Белогор говорит…

– Не упоминайте Белогора. Он потерял всякую надежду. Столкнувшись с

суровой реальностью гражданской жизни, поняв, что герои войны никому не

нужны, он готов говорить вам все, что угодно, лишь бы вы его не прогнали.

– Я все решил. Завтра мы отправляемся в поход на последние сбережения! Я

беру с собой Варвару и Ведану! И только ты можешь помочь им или позволить

умереть, – Господин резко развернулся и, распахнув балконную дверь, вернулся в

кабинет и опустился в кресло. Добран следовал за ним по пятам. Его разрывали

противоречивые чувства: он не мог потерять своих любимых девочек. Варвара стала

ему почти дочерью, а Ведана… такую любимую и дорогую, утраченную так давно и

обретенную вновь, он не мог потерять ее снова.

– Ты не можешь так поступить! – прошипел Добран в спину Господину.

– Это ты мне говоришь? Что на тебя нашло? Добран, я знаю тебя не первый день

и не первый год. Ты забыл, что именно Збигнев нашел тебя, состряпал тебе

превосходное алиби и притащил сюда, в мой замок?

– Да я не об этом, Господин! – Добран был в ярости.

– А я об этом! Вспомни, что Ведана, оставив здесь свою сестру, отправилась не