скачать книгу бесплатно
– Достается наземникам от Фреда. Любит же он поругаться, я тоже раньше такой был: всё время ругался на правах рулевого диспетчера, но потом, как в "яму" спустился – сразу перестал. У нас не до ругани. Всё внимание занимает воздух.
– Вы что, хотите неприятностей? – Напряжённо, хоть и негромко заявил диспетчер, приковавший к себе взгляд Николь. Его весёлое лицо никак не вязалось со стальной строгостью в голосе: – Да, я, кто ещё! Ну, ты подгадал! Хоть сдвинешь наконец мне эту кучу деталей!
И контрастом с ним рядом фоном звучало спокойствие:
– Борт двадцатый UA, выруливайте на вторую полосу и ожидайте разрешения на взлет.
– Борт сто восемьдесят восьмой AA, сворачивайте к девяносто третьей и ожидайте разрешения на взлет.
– Минута! – Сказал негромко диспетчер напротив Фреда. – Чёрт, ты уже должен его видеть. Тяни, сейчас проверю – он взял трубку звонящего телефона.
– Посадка. Хорошо. Подгоните к девяносто третьей полосе. Борт девяностый, машина доставлена, как её состояние? – и в трубку: – не стабильное, – он переглянулся поверх монитора с другим диспетчером: – Рон? Ну Слава Богу! До кондрашки меня доведёшь когда-нибудь. Время двадцать один семь минут с половиной. Гони их всех с полосы. Да, я. На девяносто третью L. Свободна. Вон он пошёл.
На миг он замолчал, прислушиваясь и рассматривая что-то за окном.
– Ух! – Сказал рядом Дик. – Не понял. Кто потушил посадочные?
Николь тоже взглянула на поле. Там было так же, как и раньше. Интересно, что увидел Дик?
– Питер? Сколько? – Поинтересовался позади них Фред и Николь снова оглянулась. – Найди Рона, раз ты на поле. Он ещё на РД 3. Понял. Проверь всё. Сто седьмой тяжёлый. Возможно. Пять минут. Думаю, успеете, – передвинул микрофон и шумно перевёл дыхание, слушая завывания сирен.
За ним интересно было наблюдать: как отражались на его лице всплески чувств. Странно, он казался Николь совсем мальчиком, может, поэтому он такой эмоциональный?
– Неплохо, – сказал над с ней Дик, – торможение замедлено вроде, как бы не проскочили.
Она ещё немного постояла, глядя, как к самолёту, только он остановился, подкатила жёлтая машина с красными полосами по бокам, яркая в почти затихшем свете дня. Потом торопливо спустилась назад в "яму", вслед за Диком, потому, что вдруг почувствовала тоску. Сверху было, конечно, очень интересно смотреть, как садятся и взлетают самолёты, как выруливают на посадку, особенно если удавалось рассмотреть номер, который только что называл диспетчер и показывал Дик, но без Джефа ей стало совсем неуютно. Когда она вернулась, Джеф окинул её взглядом, кажется даже не отметив, что это она, что-то говоря при этом в микрофон:
– Три-ноль-пять. Сейчас уточню, – повернулся, словно бы невидящими глазами скользнул по расписанию рейсов и снова перевёл взгляд на монитор, – прибывает в два сорок пять. Диктуйте.
Он быстро настучал на клавиатуре какой-то текст, тут же явно отправил его куда-то.
Дик, уже сидящий на стуле у стены напротив Джефа, спросил, вопросительно глядя на Николь:
– Не устали?
Николь сначала не поняла, что он спрашивает именно её, настолько она увлеклась умиротворенным рассматриванием Джефа. Потом взглянула на Дика: наверное, сработала вежливость, раз уж он у неё был некоторое время гидом по "башне", нужно его слушать. Качнула головой отрицательно, подумав, что надо его поблагодарить за объяснения и беспокойство, сказала:
– Спасибо, – и снова устроилась в кресле.
Джеф мельком оглянулся на Николь, удивившись, что её экскурсия уже окончена. Она быстро вернулась, только успела завершиться посадка девяностого борта AA, который он сам вёл и передал несколько минут назад диспетчеру подхода.
Николь теперь сидела рядом, не шевелясь, словно отстранившись от всего мира. Возможно просто устала, а может вспомнила о своём полёте. Джеф, как ему казалось, сразу понял причину её отрешённости. Не стоило отпускать её туда наверх, где всё поле как на ладони. У неё и выражение глаз теперь подходящее, чтобы впасть в грустные размышления. Но наблюдать или думать о Николь было некогда. Джеф мог помочь лишь отчасти: дотянувшись, положил ладонь на её руку, мимолетно заглянул в глаза. Осторожно поинтересовался:
– Что, вспоминается? – Николь кивнула.
Он отвернулся, контролируя картинку на экране, сказал:
– Сорок один триста два, понял. Следуйте. – Спросил у Николь, потому, что хотелось прояснить для себя: – Ники. Со страхом? – её молчание вынудило его повернуться к ней.
Она покачала головой.
– Вызвать тебе машину?
Николь снова покачала головой.
– Моё дежурство закончится к часу ночи. Ты не сообщила этого родителям, когда звонила.
Он опять повернулся к экрану, отмечая соответствие своего прогноза развивающейся ситуации. Движение по расчёту. Это хорошо. Ответил на новый вызов, словно забыв о Николь.
Она с робостью оглядела его профиль, пораженная подобной внимательностью. Оправдываясь, пробормотала виновато:
– Я сказала, что ты меня после дежурства отвезёшь.
– Восемьдесят один триста два, используйте полный позывной, доложите. Понял. Как слышите? Мы не спим. Подтверждаю. Ники. Я помню, – сказал Джеф, не глядя на неё и хмурясь.
Иногда бывает жаль, что автопилот не имеет ни голоса, ни сознания. Насколько легче было бы общаться только с ним. Некоторые экипажи, особенно проходящие, словно спешат поделиться своим недовольством жизнью, что само по себе странно: они же находятся в воздухе.
Склонился к микрофону:
– Двадцать четвертый, вас не слышу, повторите. Попробуйте проверить ещё раз. Браво.
Джеф чуть отодвинул микрофон, бросил осторожный взгляд на Стива.
– Всем бортам, прекратить передачу, двадцать четвертый, "мейдей".
Свернул на мониторе вновь открывшееся окно погоды, медленно и чётко выговаривая цифры. Джеф, после объявления сигнала бедствия, неосознанно подобрался, забыв обо всём, сообщил экипажу местонахождение и время, указал безопасную высоту, объявил радиомолчание. Ситуация ему совершенно не нравилась и даже то, что скандалист на восемьдесят один триста втором вынужден работать сейчас только на приём, не утешало.
Потом повернул на миг голову к Николь. Она в этот момент показалась ему совсем маленькой. Съёжившаяся, вся в напряжённом ожидании порицания. Ясно, ей выдадут по первое число, когда вернётся. Вот и оттягивает неприятный момент. Придётся звонить самому.
– Ники. Не скучно? – Спросил он, вернувшись в картинку.
Николь молчала и ему опять пришлось оглянуться на неё. Он успел заметить, как она отрицательно покачала головой, явно радуясь смене темы. Уж лучше бы она отвечала вслух "да" или "нет", тогда не пришлось бы так вертеться. Проинформировал её, не глядя:
– Ники. Не переживай. Я сам позвоню твоим родителям. Сообщу время выезда. Дай-ка телефон,– протянул руку, взял вложенный в ладонь мобильник.
Выслушал сообщение о том, что экипажу двадцать четвертого больше не требуется срочная связь, даже при наличии их проблем, перевёл дыхание с облегчением, сообщая одновременно:
– Всем бортам, Аэропорт-Контроль, связь в обычном режиме.
Нажал на повторение звонка, одновременно отмечая ещё один появившийся сигнал. Вся остальная картинка была в пределах нормы. Новый мигающий зайчик на локаторе резво двигался влево и его траектория мгновенно не понравилась Джефу. Это что ещё за цель? Запросил рейс, выясняя его данные, дал новый курс этому борту. Пришлось ещё подправлять курс тем, кто оказался рядом. Вот так было гораздо спокойнее.
– Слушаю, – раздался в телефонной трубке мужской голос.
Реприза
1
– Здравствуйте, – переключив микрофон, сказал Джеф. Наблюдал с удовлетворенным спокойствием, как две точки на экране начинают расходиться. Там, в воздухе, сейчас, наверное, идёт обмен мнениями по поводу его распоряжения. – Вас беспокоит Джеф Коган, диспетчер аэропорта. Я должен сообщить вам, что у меня тут в "башне" на экскурсии Николь. С кем я говорю?
– Да, я знаю. Она недавно звонила. Я её отец Томас Гордон.
– Очень приятно, сэр. Рад вас слышать. У меня дежурство и я не могу проводить сейчас Николь домой. Но я могу вызвать для неё машину, – проговорил Джеф, не сводя глаз с монитора, и не видя как Николь с жаром помотала головой, – если Николь будет согласна. Правда, считаю, что надёжнее будет отвезти её самому.– Он снова переключил микрофон. – Тони. Принимай девятьсот четвертый UA. Две минуты, тридцать секунд у них. Девятьсот четыре, доложите. Понял. Ждите, – он с досадой подумал, что ведёт разговор с городом по мобильнику – тут же не отключишь линию. Надо всё это сворачивать. Взглянул на Стива и добавил: – Я буду свободен после часа ночи. Мужчина размеренно вздохнул и Джеф вскипел. Сигналы на экране торопили, а где-то в городе полусонный человек мялся, решая, как быть с его дочерью. Джеф прижал трубку к бедру, двигая мобильник по брюкам над коленом, как маленький утюг, сказал в ответ на новый запрос: – Аэропорт-Контроль, кто вызывает? Двадцать четвертый, доложите. Курс ноль-три-ноль, шесть с половиной тысяч. Слеуйте. Повторите.
Поднял руку с телефоном к уху. Вздох закончился.
– Ясно. Возможно, это лучшее решение.
Джеф нетерпеливо ждал, глядя на экран: пара мигающих огоньков меняла траекторию не в расчётную сторону и он снова опустил на штанину телефон.
– Слушаю. Запрещаю. Повторите, – слушая доклад он только поморщился. Не может быть. Он этого не передавал. Сейчас же запросить!, – он поднял трубку внутреннего телефона. – Джим. Коган. Поищите, кто шутит в эфире.
Брякнул трубку на рычаг: ну и ночь сегодня. Сказал в микрофон, медленно двигая мобильник по колену:
– Аэродром-Контроль, всем бортам, переходим на запасную частоту. Борт двадцать четыре, слушать только мой голос. Ваш курс ноль-три-ноль, метеоусловия по минимуму. Как слышите?
Он поднял мобильник:
–… рано мы не ложимся. Мы будем ждать вас. Могу я услышать Николь?
– Вы будете ждать, – автоматически подтвердил Джеф. – Спасибо.
Наконец-то есть решение.
Он, не глядя, протянул телефон назад, одновременно вызывая Джима. Почувствовал мимолетно на своей руке пальцы Николь.
Джим только фыркнул:
– Ну ты даёшь, Джеф! Так сразу тебе рацию и заткни.
Ясно. Эта игрушка им надолго. Джеф отлично помнил случай, когда пилот, слушая указания постороннего лица, едва не промахнулся мимо полосы, но вовремя запросил подтверждение. Они с диспетчером быстро отставили ложные команды. Вот уж не ожидал оказаться в такой шкуре.
– Аэродром-Контроль, борт двести пятнадцать АА, доложите. А, ты! Ну, что? Подтверждаю. – Он повернулся в сторону Николь, доставая какой-то лист бумаги, скользнув локтем по её руке.
– Тони, возьми двести пятнадцатый.
Джеф скользнул взглядом по распечатке, за которой тянулся и положил её обратно, попутно бросив взгляд на Николь. Она словно потухла, плечики у неё опустились, и, кажется, даже весело приподнятый кончик носа печально сник. Отношения у них, похоже, не очень, решил он, мгновенно проанализировав своё наблюдение этой реакции Николь на беседу с отцом.
– Могу я узнать, почему ты опоздала в школу? – Спрашивал в этот момент её Том с привычной резкостью. – Мне звонила твоя миссис Джонс. Я Не Желаю, Чтобы Эти Звонки Ещё Повторялись.
– Хорошо, – бесцветным голосом ответила Николь.
– Надеюсь, ты не сорвешься из аэропорта домой одна. Если не хочешь там сидеть, я могу прислать тебе машину.
Джеф, занятый приблудившимся военным, едва слышал, что она говорит, оставляя это где-то на внешней границе сознания.
– Я лучше дождусь Джефа. Здесь интересно, – интонация Николь привлекла его внимание: Джефа неожиданно порадовало это её, пусть даже совсем робкое, но сопротивление. Значит, её не совсем задавили.
– Хорошо. – Сказал Том и отключился.
– Ну, что? – Спросила его Марина, напряжённо сидевшая рядом.
– Будем сидеть, ждать нашу непутевую дочь. Отложим порку до часу ночи.
– Почему до часу ночи? – Удивилась, явно недовольная, Марина.
Том не мог понять, что ей не нравится: его обещание выпороть Ники, перспектива провести бессонную ночь или то, что Ники уехала в аэропорт.
– Потому, что дежурство у этого Джефа закончится лишь к часу. Спасибо, что он хоть сам позвонил.
– Так ещё часа два, два с половиной ехать сюда. Значит, она спать ляжет не раньше трёх! – Воскликнула Марина, думая про себя: "она опять не выспится, проспит завтра в школу, Том будет недоволен".
– Зараза! Я об этом не подумал. Вот маленькая бестия!
– Не удивительно, что она не хочет возвращаться домой. Ты же ей сказал, что Джонс на неё наябедничала.– Марина, проводила глазами мужа, который, махнув рукой, направился к выходу из кабинета. – Куда ты?
– Пойду перекусить. Если мне что-то не по нутру – я ем. Или ты забыла?
Марина направилась следом: Том терпеть не может есть в одиночестве. Сама она думать о еде не могла от беспокойства.
– Когда-нибудь я стану толстым и добрым, – закончил Том у лестницы. Марина вынужденно засмеялась. Интересно, что ему сказал этот Джеф, что он так сразу успокоился?
В "башне" Джеф коротко, но внимательно взглянул на Николь, пока она запихивала мобильник в карман ветровки. Она не видела этой мгновенной инспекции её самочувствия. Затем он снова повернулся к пульту, чуть качнув головой. Ну у него сегодня и дежурство – только и знай шеей крути. В центре локатора появился наконец двенадцатый, задержавшийся с вылетом из-за погоды. Три часа они болтались где-то в воздухе и теперь их ожидала болтанка при посадке.
– Аэропорт-Контроль. Приветствую вас, доброй ночи, ваш курс два-девять-ноль, – сказал Джеф после запроса. И добавил, явно для Николь. – Ники. Очень сильно повредил тебе мой звонок?
– Нет, наоборот помог, – заулыбалась Николь, забыв о том, что он и не смотрит на неё. – А когда будет твоё "окно"?
Джеф на секунду оглянулся, окинув её взглядом. Сказал спокойно, улыбнувшись глазами:
– Пока не предвидится, – его лицо снова стало внимательным в миг возвращения к экрану. Поинтересовался уже отстраненно:
– Ники. Может, хочешь молока и сандвич?
– Джеф, вы там что, соображаете насчёт поужинать? – тут встрял, сразу заинтересовавшись, Стив, следя из-за спины Александра, самого старого диспетчера в группе за его экраном. Гарри шумно пошевелился рядом с Адамом. Стажёр явно хотел внести свою лепту. У Гарри хорошая практика получается, но работать ему всё равно придётся сначала наверху – таковы правила. И неизвестно, останется он на этом вокзале или получит другое направление.
– Мы сейчас Малыша отрядим, – сказал гулко Адам, насмешливо окинув взглядом нетерпение Гарри.
– Малыша?, за ужином?! – Спросил Стив.– Да вы с ума съехали все разом, братва. Он же детскую кашу закажет.
Гарри скромно улыбнулся. Он был истинным сладкоежкой. Трудно что-то скрыть от группы, с которой проводишь чуть не половину жизни. С момента появления его здесь, как только ребята выяснили его кулинарные пристрастия, это было поводом для шутливых выпадов. Он иногда с успехом огрызался. Вся группа решила, что со стажёром им в этот раз действительно повезло: с юмором попался.
– Аэропорт-Контроль. Как слышите? Понял. Подтверждаю, курс ноль-ноль-шесть, восемь тысяч, – сказал Джеф, переключил что-то у себя, добавил, ни на кого не глядя и так серьёзно, что Адам фыркнул: – Стив. Ладно, мы разрешим тебе заказать. В знак поощрения за то, что болтаешься за каждой спиной.
– Гарри, немного сиропа добавь Стиву в любимую курицу. – Дик шевельнулся сзади Николь и она оглянулась на него как раз, чтобы заметить, как он подмигивает Гарри. – Мы же не можем тратить на это наше время.
– О! Так глумиться над курицей! – Сказал Стив.– Гарри, у тебя слишком близко семьсот двенадцатый и три тысячи триста сороковой.
Гарри сразу вызвал семьсот двенадцатый борт для поправки курса. Стив оглянулся на Джефа. Тот, нагнувшись к микрофону, разговаривал с воздухом, судя по сосредоточенному лицу. Николь, сидя немного правее за его спиной, заинтересовано наблюдала за работой других диспетчеров.
