скачать книгу бесплатно
Шустряк обиделся, скосомордился, отошел к столу. Чиркун налил самогона в стаканы себе и шустряку. Выпил, крикнул:
М и ш к а: Пейте, ребята!.. Андрюшка, ты чего смухордился? Разливай, пей да гляди веселей… А ты чо, батюшка, бороду опустил? (Мишка ухватил отца Александра за бороду, поднял голову ему). Ну, понял теперь, что Бога нет? Я – Бог! Молись мне! Ну, на колени – и молись! Бей поклоны! Благодари за то, что я, Бог, снизошел до твоей дочери! Молись, чтоб родила Бо¬жьего сына…
Он дернул попа за бороду, потянул вниз, заставил согнуться, но отец Александр не встал на колени. Мишка ударил его левой рукой по лысому затылку.
М и ш к а: Вставай! Молись вслух, чтоб все слышали! (Бороду из руки не выпустил. Поп изогнулся, но не вставал на колени, морщился, молчал). Не хочешь? Не хочешь признать меня Богом? Не веришь? А где же тогда твой Бог?.. Вставай! (Мишка сильно рванул его за бороду вниз и отпустил. Поп упал. Чиркун пнул его ногой). Нет, я тебя заставлю отречься от твоего Бога. Ты будешь молиться мне!
Егор дергался на полу, рвал руки, тужился, стараясь их освободить. Кровь из носа по-прежнему текла, смешивалась со слезами.
М и ш к а: Андрей, найди молоток-гвозди в сенцах, быстро! (Священнику) Щас мы испытаем твою веру, как Христа распнем.
Максим по-прежнему снисходительно улыбался, глядя на Мишку и священника.
Андрюшка бросил огрызок огурца на стол и как-то суетливо побежал в сени. Двери оставил открытыми. Вернулся с молотком, гвоздями, протянул Чиркуну. Мишка взял. Он отхлебнул из стакана, взглянул исподлобья на шустряка, смотревшего на него, насмешливо и недоверчиво. Остальные красноармейцы отводили глаза, даже Андрюшка Шавлухин сел за стол белый, напряженный.
М и ш к а: Хэ, ну, батюшка, отрекаешься от своего Бога? А? Будешь молиться на меня?
Отец Александр покачал головой, торопливо, ре¬шительно поднялся с лавки, перекрестился широко, быстро говоря:
О т е ц А л е к с а н д р: Храни мя, Боже, ибо я на Тя уповаю! Да не скажет враг мой: «я одолел его». Да не возрадуются гонители мои, если я поколеблюсь! (перекрестился, спросил у Чиркуна). Где крест мой?
Мишка снова растерялся.
М и ш к а: Жалкую, что ночь! Быстренько бы сварганили крест… Но я тебя на стене распну. Становись! (указал на беленую мелом перегородку, отделяющую прихожую от горницы).
Священник послушно шагнул к стене мимо лежавшего на полу Егора, прижался к ней спиной, раскинул руки. Глаза он закрыл, выставил широкую, с проседью, бороду. Шептал, молился про себя. Губы и борода шевелились.
Максим молча с заинтересованной улыбкой следил за происходящим.
М и ш к а (Шавлухину): Андрей, держи молоток! Пришпиль его к стене!
Андрюшка схватил стакан со стола, глотнул торопливо. Но не пошел в него самогон, отрыгнулся, полезло из Андрея все, чем он закусывал. Зажал он рот и выскочил в сенцы.
М и ш к а (протянув молоток насмешливому шустряку): Может, ты возьмешься?
Ш у с т р я к: Ты Бог, ты и твори.
М и ш к а: Трусы, слабаки! Смотрите сюда!
Он подошел к священнику, подставил ржавый гвоздь к его растопыренной, прижатой к стене ладони, размахнулся молотком и с плеча врезал по гвоздю. Кровь брызнула на белую стену.
Мишка успел стукнуть еще раз.
Егор рванулся, что есть сил, выдернул руку из утирки, вскочил, и даже не ударил, отшвырнул Чиркуна к суднику. Красноармейцы мгновенно насели на Егора сзади. Анохин крутился, бился, мотал их по прихожей, сбивая табуретки, лавки.
В В дом священника ворвались Николай, Игнат Алексеевич и другие мужики. Комната заполнилась людьми. Треснул револьверный выстрел. Шум, крики.
Егор поднялся с пола. Прихожая была забита кричащими, суетящимися мужиками. Из сеней тоже шум доносился, возня. Втащили пьяного Андрюшку. Мордастого красноармейца, Максима и Мишку тоже скрутили, связывали на полу. Плачущая навзрыд попадья поддерживала у стены бледного священника, а брат Егора, Николай, пытался вытащить гвоздь. Кровь текла из ладони. Наконец вырвал Николай гвоздь.
2 – о й к р е с т ь я н и н: Карасин несите! Рану промыть!
3 – и й к р е с т ь я н и н: И паутина нужна! Паутинки найдите на рану!
Стали промывать керосином рану, накладывать паутину, перевязывать чистой тряпкой. Шум стоял в комнате по-прежнему.
Матерились, угрожали расправой красноармейцы.
Командовал мужиками Трофим Булыгин, плечистый крепыш с русой, короткой бородой, с револьвером в руке, отобранным у Мишки.
Связанный Мишка лежал на боку возле судника. Увидев револьвер в руке Трофима, Анохин кинулся к нему, в одно мгновенье вырвал револьвер, оттолкнул мужика, заслонявшего Мишку, и выстрелил. Трофим Булыгин успел опомниться, ударил снизу по руке Егора. Пуля угодила в пустой горшок на суднике. Черепки посыпались на Мишку. Он крутнулся на полу, увидев Егора с револьвером, направленным на него, сбил связанными ногами помойное ведро с водой.
Мужики навалились на Анохина, отобрали револьвер.
И г н а т А л е к с е е в и ч (Егору): Ты чо, сбесился? А ну сядь! (Силой усадил он на лавку сына).
Е г о р: Я убью его… все равно убью его.
В комнате стало тихо, стали слышны слова батюшки, стоящего на коленях перед образами.
О т е ц А л е к с а н д р: Господь, твердыня моя и прибежище мое, избавитель мой! Ты испытал сердце мое, посетил мя ночью, искусил мя, и ничего не нашел; от мыслей моих не отступают уста мои…
Мужики крестились вместе со священником. Николай встал на колени позади него, опустились на пол и все мужики. Помолились они, воздали хвалу Господу.
Н и к о л а й (отцу Александру): Батюшка, что нам делать с арестованными.
О т е ц А л е к с а н д р: Бог им судья. Не уйдут они от суда праведного… Отпустить надоть.
Т р о ф и м Б у л ы г и н: От Божьего суда они не уйдут. Это так. Но и власть должна их дела оценить… Не надо отпускать. Запрем в сарае. А утром вызовем военкома из волости.
И г н а т А л е к с е е в и ч: Не, неча в волость. В Борисоглеб нада. И утра не ждать, а прям щас!
Е г о р (оглядывая арестованных): А где еще один? Шустряк! (Он кинулся в горницу, но попадья встала у двери, не пустила).
П о п а д ь я: Нету там его. Убег… в окно вылез…
Е г о р: А Настенька?
П о п а д ь я: Настеньке не до тебя! Уйди!
Действие второе
Сцена 1
Ночь. Изба Анохиных. Егор потихоньку поднимается, берет брюки с сундука, шашку, снимает с гвоздя шинель.
Н и к о л а й (громким шёпотом): Ты куда?
Е г о р (замерев на месте): На двор…
Н и к о л а й: Погоди меня. (Встает, подходит к брату). Ты не гоношись, погоди малость. Я понимаю тебя… Но лучше действовать с ясной головой. Мишке Чиркуну не жить, это точно. Если не ты, то я его убью… Людоед не должен ходить по земле… Но не сейчас, не так… Утром посмотрим…
Николай умолк. Шум с улицы донесся, потом грохот в дверь. Стучали, били несколько человек, кричали:
Г о л о с а и з – з а с ц е н ы: Открывайте! Игнат Лексеич, Николай, Егор выходите добром… Избу спалим!
Сцена 2
Двор Гольцова. Сарай.
Анохиных втолкнули в сарай, где было уже человек десять мужиков. Они сидели у стен, стояли, переговаривались мрачно, вполголоса.
2 – о й к р е с т ь я н и н: И чего теперь будет?
3 – и й к р е с т ь я н и н: Судить будут, чего…
1 – ы й к р е с т ь я н и н: У них суд скорый: пулю в лоб и к Богу в рай…
Т р о ф и м Б у л ы г и н: Не решатся… Мы ведь не убили никого. Скорее в концлагерь, в Тамбов отправят…
2 – о й к р е с т ь я н и н: Чикаться они будут с тобой… Бунт! Контрреволюция…
3 – и й к р е с т ь я н и н: Левольверт они у тебя забрали?
Т р о ф и м Б у л ы г и н: Забрали.
3 – и й к р е с т ь я н и н: Жалко.
Втолкнули в сарай еще двоих и закрыли, заперли дверь.
3 – и й к р е с т ь я н и н: Мужики, пошарьте, нет ли где сердечника? По-мните, Докин как?
2 – о й к р е с т ь я н и н: Шустер больно. Где он теперь, твой Докин!
Т р о ф и м Б у л ы г и н: Аким, а ты как сюда попал? Тебя, вроде, вчера у попа не было.
2 – о й к р е с т ь я н и н: За кумпанию.
3 – и й к р е с т ь я н и н: Скорее за язык. Тебя, Аким, язык до могилы доведет…
2 – о й к р е с т ь я н и н: А где Маркелин? Чиркунов? Чей-та их не видать?
1 – ы й к р е с т ь я н и н: Решають, как получше истребить нас.
3 – и й к р е с т ь я н и н: Господи, сколько же нам еще терпеть?
1 – ы й к р е с т ь я н и н: Говорять, большакам власть дана мучить народ сорок два месяца… Так в писании сказано…
3 – и й к р е с т ь я н и н: И сколько же осталось?
1 – ы й к р е с т ь я н и н: Тридцать третий месяц идет…
3 – и й к р е с т ь я н и н: Долго еще мучиться.
Т р о ф и м Б у л ы г и н (ощупывая стены сарая): Крепко строил Федька, ни щели нету… Мужики, а если крышу разо¬брать с той стороны. Там омет, вылезем, не заметят…
3 – и й к р е с т ь я н и н: Ага, не заметят. Видал их сколько? Только сунь-ся. Как Докин на Киселевский бугор загремишь!
Т р о ф и м Б у л ы г и н: Ну, вы как хотитя, а я попробую… Подсадитя меня, ага, вот так…
И сразу загремел запор. Мужики думали, что красноармейцы услышали, что крышу разбирают, но, когда открылась дверь, раздался зычный голос Маркелина.
М а р к е л и н: Выходи по одному! Живо!
Сцена 3
Двор Гольцова. Возле двери в сарай красноармейцы, неподалеку небольшая толпа баб и стариков, родственников арестованных. Маркелин, Максим, Чиркунов стояли отдельно. За ними с винтовками наготове красноармейцы.
М а р к е л и н: Становись здесь! (скомандовал, указал на стену сарая).
Вышли мужики из сарая, столпились у стены. Маркелин вытащил револьвер, шагнул к ним.
М а р к е л и н: Бунтовать?! Против власти народной бунто¬вать?!
М а к с и м (спокойно): Кто Трофим Булыгин?
Мужики молчали. Трофим, стоявший позади, откликнулся.
Т р о ф и м Б у л ы г и н: Тута я…
М а к с и м (спокойно): Выйди вперед!
Трофим вышел вперед мужиков.
Максим быстро выхватил из кобуры маузер и выстрелил в Трофима. Тот упал. Мужики от неожиданности и мгновенного испуга шарахнулись к стене, плотнее сбились в кучу. В толпе родственников кто-то тонко и резко взвыл, колыхнулись люди, но красноармейцы выставили им навстречу винтовки со штыками.
М а к с и м (спокойно указывая стволом маузера на труп Трофима): Каждый из вас заслуживает этого! И в моей власти расстрелять вас как контру, как восставших против Советской власти.
М а р к е л и н (глядя растерянно и недоуменно на Егора, стоявшего среди арестованных): А как ты с ними оказался? (Повернулся к Мишке Чиркунову). Анохин тоже бунтовал?
Мишка отвел глаза, помедлил.
М и ш к а: Брательник его был… Вот его и взяли…
М а р к е л и н: А Егор при чем?
М и ш к а: Ни при чем… Случайно… должно.
М а р к е л и н: Егор! Иди сюда… Не обижайся… видишь, что делается. Кругом враги… (И заорал арестованным мужикам). Я прощаю вас на первый случай. Это Трофим вас на бунт подбил. Но в следующий раз пощады не ждите!.. А сейчас выкуп за каждого тысяча рублей – и можете быть свободны. (Повернулся к толпе родственников). Слышали все? Тысяча рублей выкупа за каждого. Жду – час. Кого не выкупят, расстреливаем!
