скачать книгу бесплатно
Когда влюбленные сердца стучатся в блузы,
И страстно хочется распять их на кресте,
Нет большей радости, нет лучших музык,
Как хруст ломаемых и жизней и костей.
Вот отчего, когда томятся Ваши взоры
И начинает страсть в груди вскипать,
Черкнуть мне хочется на Вашем приговоре
Одно бестрепетное: «К стенке! Расстрелять!»
А н д р ю ш к а: Ловко, а! (налил полстакана самогона и протянул Максиму). А с каких лет ЧеКа на работу примает?
М а к с и м: В ЧеКа с улицы не берут. Нужны заслуги перед партией, народом. Поработай в Совете, поглядим, может, и ты удостоишься доверия… А работа вам нелегкая предстоит (взглянул Максим на Мишку Чиркуна). Разговаривал я утром с вашим попом. Нашу веру он ни в какую принимать не хочет, будет народ мутить, вот посмотрите. Нелегко вам придется…
М а р к е л и н: Отстань ты от попа, чего ты к нему пристал. Он тебя не трогает, и нам не мешает.
М а к с и м (строго): Он наш главный идеологический враг! И ты как коммунист и герой войны обязан это понимать. А ты постоянно выказываешь мягкотелость…
М а р к е л и н: Я мягкотел?! Да я этой рукой столько врагов порубал, сколько ты их по жизни не встречал.
М а к с и м: Верю, верю, все мы это знаем… На поле боя просто: вот он враг – руби его! А в жизни сложнее: глядишь – с виду нормальный поп, а заглянешь в нутро – смертельный враг. Ты спроси у него про попа, (указал на Мишку). Он с детских лет с ним общается. Скажи, (Мишке), друг нам или враг поп?
М и ш к а Ч и р к у н о в: Да, поп наш известная контра, но народ его любит, верит ему…
А н д р ю ш к а (хмельно и со смехом): А что же ты к этой контре сватался. Зятьком попа захотел стать.
М и ш к а Ч и р к у н о в (резко ударив Андрюшку по шее): Остынь! Щенок, голос прорезался!
А н д р ю ш к а: Ты чо! Я ж шуткую.
М и ш к а Ч и р к у н о в: Не шути со старшими!
М а к с и м: Правда, сватался к попу, а?
М и ш к а: По пьянке забрел.
М а к с и м: Ну и как поп, обрадовался такому зятьку?
М и ш к а: Он же не дурак, видит, что я по пьянке, ну и выпроводил…
М а к с и м: Да, жесткий поп, сломать его трудно будет. Он мне заявил, что на крест пойдет, но нашей веры не примет. Мне пришлось ответить – крест нам организовать не долго.
М и ш к а (хмуро): Будет кочевряжиться, организуем.
В избу входит красноармеец.
М а р к е л и н: Ну как там? Везут зерно?
К р а с н о а р м е е ц: Никто ни грамма не привез…
М а р к е л и н: Твою мать! Они запомнят, запомнят… Скачи в отряд! Разобейтесь по пяткам!.. Солодков со своим пятком в Вязовку! Ужанков – на Хутор! Трухин – на Масловку! Ивакин – в Крестовню! Юшков – в Угол! Быстро по дворам! Кто не сдаст хлеба, забирать всю скотину: овец, коров, лошадей, и гнать к церкви, в ограду. И быстро! Засветло надо сделать. Выполнять приказ!
Красноармеец выскочил из избы.
Е г о р (поднимаясь): Я пойду… скажу своим, чтоб сдали…
Сцена 6
Изба Анохиных. Мать разбирает козий пух на столе, на расстеленной шали. Сноха сидит на сундуке и вяжет из шерсти носки. Входит Егор.
М а р и я П е т р о в н а: Оратель явился… Где отец?
Е г о р: Арестованный… Со всем Советом… Отпустят… Мам, хлеб надо сдать… приготовить. Щас красноармейцы привалят…
М а р и я П е т р о в н а: У тебя он есть, хлебушек, ты и сдавай! Щедрый какой… Где его взять-та. Сами однем кулешом перебиваемся… За семенной браться? По¬жрать, а потом зубы на полку? Так?
Е г о р: Ничего рази нет?
М а р и я П е т р о в н а: Глянь, поди, в ларь… Пусто! До зернышка выгре-бли. Сроду такого не было.
Е г о р: А как же быть? Они сейчас всю скотину заберуть.
М а р и я П е т р о в н а: Как заберуть? Куда? Кто им дасть?
Е г о р: Не спросють. Приказ Маркелина… Собрать в ограду церкви, и держать, пока не сдадите…
М а р и я П е т р о в н а: Как же так? Майке телиться скоро…
Е г о р: Вот и отелится… в снег. Да и с отцом как бы чего… если заартачимся…
С улицы шум донесся, крики, блеяние овец. Егор глянул в окно.
М а т ь (тяжело опираясь на колени, подошла к окну, посмотрела, перекрестилась): Царица небесная, заступница ты наша, когда жа кончится эта мука! Господи, за какие жа грехи ты нас наказуешь! Чего жа мы сами исть будем, чем жа питаться? Святым духом…
Она, вытирая глаза, горбясь, двинулась в сенцы. Егор пошел следом.
Сцена 7
Двор крестьянина Гольцова. Слева – дверь в сарай, возле которого стоят два красноармейца и Максим, улыбаются, смотрят направо за сцену. В центре – стог сена. Раздается нестройный залп.
К р и к з а с ц е н о й: Советчиков расстреливают!
Из-за сарая выскочил мужик с растрепанной бородой, в исподнем – в нижней рубахе и в кальсонах. Бежал он боси¬ком, держал в охапке полушубок, валенки и другую одежду. Это Игнат Алексеевич Анохин. Навстречу ему выскакивает Егор Анохин и бросается к трясущемуся от холода и страха отцу, помогает ему надеть полушубок, валенки.
К о м а н д а з а с ц е н о й: Взвод! Пли!
Треснул залп.
К р и к з а с ц е н о й: Еще одну сволочь расстреляли! Тащи другую!
Егор кинулся к сараю. Навстречу ему от стога сена два красноармейца с веселыми лицами оттаскивали, волочили за руки мужика, который, как и отец, был в исподнем. Анохин бросился на красноармейцев. Подскочил, врезал одному бойцу в челюсть. Тот упал навзничь, выпустил мужика. Егор сцепился с другим, оба покатились на пол. К ним кинулись от сарая красноармейцы, растащили. Егор извивался на полу, бил ногами. На него навалились, придавили к полу.
К р а с н о а р м е е ц (Егору): Очумел, вахлак! Мы шуткуем! Смотри, очухался твой мужик. В омраке он, со страху! Вверх палили…
Анохин перестал биться, сел. Лежавший на спине мужик, которого тащили от омета бойцы, зашевелился, перевернулся набок. Он оглядел всех белыми глазами, потом поднялся, опираясь о сцену руками.
Шум возле сарая отвлек от мужика. В распахнутую дверь выскочил из полутьмы сарая Петька Докин, председатель сельского Совета, без шапки, с редкими короткими седыми волосами и широкой бородой. В руках у него – винтовка. Выскочил, ткнул штыком стоявшего у двери Максима, бросил винтовку и кинулся мимо сарая за омет. Максим шарахнулся от него назад, пятясь, ухватился за ствол винтовки, споткнулся, упал, но тут же вскочил, перехватил винтовку за приклад и стал целиться в убегающего Докина. Хлестнул выстрел… Над головой Анохина захлопали выстрелы. Красноармейцы, кто стоя, кто с колена били по бегущему председателю. Упал на четвереньки Докин. А выстрелы все хлопали.
Оглянулся Докин напоследок и ткнулся седой бородой в землю. Затих.
Егор поднялся, дрожа и покачиваясь, побрел к отцу мимо сарая. Внутри, в полутьме что-то делали люди, слышались негромкие голоса.
1 – ы й г о л о с: Железным прутом он их… В сарае валялся. Ох, не заметили мы…
2 – о й г о л о с: Тащи их на свет!
1 – ы й г о л о с: Теперь им все равно: что свет, что тьма.
2 – о й г о л о с: А может?..
1 – ы й г о л о с: На можа плохая надежа.
Из сарая вытащили, положили на землю двух красноармейцев с пробитыми головами, с залитыми кровью лицами.
Егор подошел к отцу, сидевшему на земле и по-прежнему дрожавшему, помог ему подняться.
Сцена 8
Изба Анохиных. Мать и сноха Любаша по-прежнему заняты каждая своей работой. Мать перебирает пух, сноха вяжет. Николай и Ванятка на полу плетут вершу из ветловых прутьев. Николай сидит на старом полушубке, вплетает первые прутья к обручу. Распахивается дверь в избу, Егор почти втаскивает в комнату дрожащего, растрепанного, еще не пришедшего в себя отца. Мария Петровна вскакивает навстречу им, Николай с удивленным видом поднимается медленно.
М а р и я П е т р о в н а: Ой-ой-ой!
Егор (помогая отцу раздеться): Мам, самогонки ему налей.
Мать метнулась к суднику, зазвякала стаканами. Любаша бросилась ей помогать, собирать на стол еду.
Н и к о л а й: Что случилось? Маркелин выпорол?
Е г о р: Хуже… Председателя сельсовета расстреляли…
М а р и я П е т р о в н а: Докина?
Е г о р: Докина. А остальных членов Совета в виде шутки расстреливали…
Н и к о л а й: Как это?
Е г о р: Пугали. Раздевали на морозе до исподнего и к стенке… а стреляли вверх… Я услышал выстрелы и туда. Гляжу, отец весь белый, еле живой, босиком по снегу навстречу летит… Вот что придумали, а?
М а р и я П е т р о в н а: Ой, Господи!.. Садитесь, садитесь за стол, согреться надо поскорея…
Выпили. Закусывали молча, хмуро.
И г н а т А л е к с е е в и ч (положил ложку на стол, перекрестился и тяжко вздохнул): Нет. Жить так дальше нельзя.
М а р и я П е т р о в н а (не громко и хмуро): Не нам решать…
Перекрестилась, выйдя из-за стола, и взяла пустую чашку, понесла ее к суднику.
И г н а т А л е к с е е в и ч: Нам! Вот именно нам! Как Маркелин уйдет из Масловки, надо сход собирать, «Мирской приговор» примать и в Москву его. Иначе на этих… управу не найдем… Егорша, ты вот что, ты грамоте шибко обучен, (поднялся он, открыл сундук, достал школьную тетрадь и протянул Егору) среди командиров повращался, посмотри свежим глазом, ладно ли мы написали? Можа подправить что, переиначит?
Любаша стала помогать матери убирать со стола.
Егор пересел с табуретки на сундук и открыл тетрадь. Николай встал, перекрестился на икону и подсел к брату. С другой стороны рядом с Егором пристроился Игнат Алексеевич.
Е г о р (читает вслух): «Мирской приговор»! Мы ждали после падения барского режима счастливой вольной жизни, а между тем после недолгой передышки видим, как в новом виде восстанавливаются все тягости и весь гнет старого строя. Мы решили поэтому изложить все наши горести, обиды и жалобы по пунктам… (приостановился, глянул на отца). Лучше, должно, надо сказать после падения царского режима, а не барского.
И г н а т А л е к с е е в и ч: Не в этом суть. Читай дальше.
Е г о р: В поставленных над нами властях мы почти не видим знающих и понимающих наше земельное хозяйство людей, а чаще встречаются никчемные, бесхозяйные, неумелые люди, настоящие никудышники, которые во все мешаются, все путают, злоупотребляют своей властью, не отдавая нам никакого отчета и не зная над собой управы. Никто их не уважает и настоящей властью считать не может… Это правильно, (снова глянул на отца). Какой из Мишки хозяин, а сопляк Андрюшка член совета. Смех, издевка над народом, (ухмыльнулся и начал читать дальше). Всего хуже приходится всем нам, простым людям, от господ в кожаных куртках, зовущих себя агентами чрезвычайных комиссий. Эти ведут себя с нами, словно завоеватели в покоренной стране, и от них никто не может чувствовать себя в безопасности. Над ними нет никакого закона, а их произвол – всем закон…
М а р и я П е т р о в н а (сердито мужу): Ты чаво затеял? Мало вас Маркелин учил? Чаво затеял-та? Сам, старый вергугуй, в петлю лезешь и сынов тянешь. Сынов не путай…
И г н а т А л е к с е е в и ч: Отвяжись!
М а р и я П е т р о в н а: Сам лезешь, сынов не путай!
Егор прочитал, закрыл тетрадь.
И г н а т А л е к с е е в и ч: Ну как?
Е г о р: Тут у вас обращение к крестьянам других дере¬вень, а как они узнают? А рабочие?
И г н а т А л е к с е е в и ч: Если сход согласится, по деревням пойдем, чи-тать будем… Сумлевается кое-кто, надо ли?
Е г о р: Вот и я…
И г н а т А л е к с е е в и ч: Надо-надо! Моготы нет терпеть. И просвета нету. Покуда весь народ слова не скажет, так и будет править лихо на Руси. Ежли власть трудового народа, пущай народ и правит, а не под Маркелинскую плетку пляшет. Мы решим, решим!
М а р и я П е т р о в н а: Сынов, говорю, не путай…
И г н а т А л е к с е е в и ч: Ты зачем на паперть полез, а? Если б не расстрел, я б с тобой чикаться не стал, не одну б хворостину измутызгал о хребет, неповадно чтоб было…
Е г о р: Я не сам, вытянули.
И г н а т А л е к с е е в и ч: Вытянули его… Головы нет? И с этим… Чиркуном не вожжайся, подальше держись. Никудышный он человек. Поплачет из-за него народ, ой поплачет… И эта… боле на сход не вздумай явиться. Знай дело свое, ты отпускник, отдыхай, копи силы, а к нам не лезь. Ты отстал… оборкаться не успел, да и не к чему… тут без тебя жисть кутыркнулась, раздрызганная стала, все, как слепые посеред леса, один туды тянет, другой сюды. Никто не знает, где дорога, а все указывают. Иной, скороземельный, таким соловьем поет, точно, мол, знает, за каким бугром рай, заслушаешься, бегом бежать следом охота, а приглядишься… Неча те делать на сходе, отдыхай. Сами как-нибудь расхомутаемся, с матерей будь… Вершу помогай Николаю плести. Верша – это хорошо. Весной жрать нечего будет. Можа, рыбкой перебиваться будем…
Сцена 9
Двор Гольцова. Вечер. Полумрак. Егор и Настя стоят молча обнявшись возле угла сарая.
