Друг из шкафчика

– Сейчас, птичка моя, – ласково погладила её по голове бабушка.

Девчушка радостно захлопала в ладоши, а перед тем как убежать, взглянула на Стаса огромными серыми глазами, улыбнулась – и, звонко смеясь, помчалась к песочнице.

– Она так выросла… – заметил он.

Лицо Лидии Николаевны помрачнело.

– Почему не приехал на похороны?

Стас замолчал, сжал губы и только спустя пару секунд выдавил:

– С работы не отпустили.

– А… с работы.

Они обменялись ещё несколькими общими фразами – и распрощались, каждый уходя в свою сторону.

Позже Стас ещё не раз приходил проведать Лидию Николаевну, особенно участились эти визиты, когда он узнал о её болезни. Только теперь выбирал дни, когда у бабушки не гостила внучка.

***

Сентябрь подкрался незаметно. Первые учебные недели пролетели, едва успев начаться.

Зайдя за журналом в учительскую, Стас случайно подслушал чужой разговор:

– …и что эти молодые так легко мрут, – бубнил физрук, развалившись в кресле. – Организмы нежные, совсем не подготовлены к жизни. Ветер дунул – простудились, бегут за больничным.

– Что вы такое говорите, Фёдор Иванович, – возразила учительница литературы Елена Андреевна. – Катя была хорошая девочка. Между прочим, моя лучшая ученица. Сейчас такие на вес золота. Я ведь с её родителями общалась… хорошие, интеллигентные люди. А тут позвонила им узнать, поступила ли Катюша куда хотела, они и сказали, что во сне умерла их дочь.

– Во сне? – переспросил Стас.

Елена Андреевна, не привыкшая, что учитель физики участвует в сплетнях, удивлённо на него покосилась:

– Да, представляете, уснула за книгой и… не проснулась. Прямо в первую учебную неделю.

– С одной стороны жалко, – протянул Фёдор Иванович, – а с другой – хоть не мучилась…

Физрук продолжил что-то говорить, но Стас уже не слышал. Кровь ударила в виски, в груди стало пусто.

– Станислав Юрьевич, вам плохо? – вернула его на землю учительница литературы. – Вы такой бледный.

Стас, так и не взяв журнал, молча вышел из учительской, а Елена Андреевна, переглянувшись с физруком, продолжила свои разговоры.

Дома Стаса буквально прорвало: книги летели с полок, стулья грохотали об пол, бумаги вихрем разлетались по комнате.

– Проклятье! – швырнул он стакан в стену, и тот разлетелся на осколки. – Эта тварь убивает тех, кто уезжает из города! Как я сразу этого не понял?

По щеке скользнула едва ощутимая прохлада прикосновения Саши.

– Не нужно меня утешать, – отмахнулся Стас и заметался по комнате. – Я идиот. Снова кто-то умер во сне, и я об этом даже не узнал бы, если бы учительница литературы не общалась с родителями той девочки. – Он остановился у стены, уперевшись в неё лбом. – Под чьим лицом скрывается Мальзамур? Кто в этой дурацкой стерильной школе убивает?..

Странная мысль вдруг мелькнула в голове Стаса, и он, огрев напоследок стену кулаком, уселся за компьютер. Грохот и ругань сменила тишина, а соседи снизу вздохнули с облегчением: разбираться с дебоширом не придётся. Все выходные Стас провёл, шерстя просторы интернета.

Директор школы Левин Илья Евгеньевич когда-то был успешным бизнесменом, ещё в студенческие годы сколотил состояние в столице. И вдруг – бросил всё, приехал в умирающий провинциальный городок, выкупил заброшенную школу, восстановил её за свои деньги… и не просто открыл частную, а сделал её бесплатной.

Разве на такое способен обычный человек?

То, что кто-то может проявить добродетель и профинансировать школу, Стас верил, но стать её директором, загнать себя в невыгодное положение… Зачем? Очевидно, выгода крылась не в заработке.

– Он слишком положительный, – пробормотал Стас вслух.

Лёгкое прикосновение к запястью ответило ему согласием.

Чем больше Стас читал про нынешнего директора школы, тем больше вспоминал странностей, которые лично замечал за ним. Илья Евгеньевич скорчился в дверях лаборатории именно в тот миг, когда запустился резонатор. Совпадение? И ещё – эти вечные жалобы на «удар током», когда пожимал ему руку. У Стаса в те минуты всегда было при себе портативное устройство для защиты души Саши. Значит, директор школы реагирует на поле, вырабатываемое оборудованием Стаса. Значит, он и есть Мальзамур?.. а ещё…

– Он уже понял, зачем я здесь.

Но что теперь? Как себя вести? Тянуть время? Пока Стас не узнает, где Мальзамур прячет предметы с привязанными душами, убить его невозможно. А как их найти? Это ведь может быть что угодно – перо, пуговица, детская игрушка…

Голова гудела от мыслей.

Новая неделя началась с проникновения в кабинет директора. Стас подгадал момент: когда Илья Евгеньевич направился в столовую, он намеренно столкнулся с ним на лестнице, ловко перехватив ключ.

Кабинет оказался безупречным: аккуратные стопки бумаг, полки без единой пылинки, фиалки на подоконнике. Стас обшарил всё – ящики, папки, тыльные стороны картин, даже содержимое урны высыпал на пол. Но ничего, что могло бы выбиться из образа директорского кабинета, он не обнаружил. Либо тот прячет эти вещи не здесь, либо научился их как-то маскировать, – раздражённо заключил Стас.

Вернув всё на места, он уже тянулся к двери… когда ручка повернулась.

– Ах, как трогательно, – мягко протянул Илья Евгеньевич. – Пожертвовать обедом ради того, чтобы посторожить мой кабинет, который почему-то оказался не запертым. Но не стоило утруждать себя, здесь нет ничего ценного.

На каждое слово директор делал шаг к Стасу, а тот отступал назад, пока на его шее не оказалась рука, а сам он – прижат к стене.

– Станислав Юрьевич, – дружелюбно шепнул директор, – не поделитесь со мной… что именно вы ищете?

– То, что вам не принадлежит, – холодно ответил Стас, не понимая, почему в этот раз портативное устройство не ударило током директора. Лишь потом он заметил: Илья Евгеньевич когда-то успел снять пиджак и туго намотал на руку, которой удерживал взломщика.

– Не понимаю, о чём вы.

Стас не пытался вырваться, он понимал, что вне сна Мальзамур убивать не будет, а значит, можно воспользоваться положением и попробовать что-то узнать.

– Где они?

– Кто?

– Вещи, к которым привязаны души.

Добрую улыбку на лице директора сменила злобная ухмылка.

– Любопытно… Откуда же у вас такие познания?

– Не твоё дело, Мальзамур.

Глаза директора вспыхнули нелюдским.

– Признаться, впечатлён, – ласково проговорил он. – Не думал, что вы настолько осведомлены. Только вот сделать мне вы всё равно ничего не сможете, пока не найдёте эти побрякушки.

– Прикончу тебя, а потом разберусь.

– Да что вы? – Илья Евгеньевич приподнял бровь. – Кажется, я вас перехвалил. Знаете, что будет с теми душами, если их не освободить в ближайшее время после моей смерти?

Стас сглотнул – он знал.

«Если душа останется привязанной к предмету Мальзамура после его смерти, то вскоре обернётся неприкаянным духом и будет вечно скитаться среди живых».

Такой участи Стас не желал Саше.

– Вижу, и об этом вы знаете, – ухмыльнулся директор, отпуская Стаса.

Тот, получив свободу, тут же направил кулак в сторону Ильи Евгеньевича, желая стереть это отвратительное выражение лица. Но был мгновенно перехвачен. Кулак сжали так, что в пальцах запульсировала боль.

– Знаете, я всё думал, – протянул директор, склоняясь ближе, – почему Александра Миронова отвергала собственного мужа во сне. Она столько про него рассказывала, говорила, что они дружили со школы. Всё это ввело меня в заблуждение, и я решил, что её первая любовь и есть Роман Миронов. А тут оказывается – вы…

Он хохотнул и перевёл взгляд чуть в сторону, обращаясь явно не к Стасу:

– Ты здесь, я чувствую. Уверен, что смотришь тем же ненавидящим взглядом, что и в последнюю нашу встречу.

Снова усмешка, а следом ледяная серьёзность:

– Знаете, Станислав Юрьевич, а ведь это даже забавно. Пожалуй, я не стану придумывать поводов для вашего увольнения. Работайте. Так даже веселее.

Он отпустил руку учителя физики и неспешно расположился в своём кресле.

– Интересно, как быстро вы сдадитесь, – откинулся директор на спинку. – Идите, продолжайте свою «научную деятельность», – указав на дверь, он громко расхохотался.

– Сдамся? Даже во сне не надейся такое увидеть.

***

Год выжег Стаса дотла. Отыскать предметы так и не получилось. Мальзамур будто нарочно подбрасывал ему ложные следы и каждый раз отпускал ехидный смешок, когда поиски заканчивались ничем. А потом – снова смерть во сне. Парень из старших классов. Стас рвал волосы на себе, крушил всё вокруг, лишь озарение остановило его.

– Если я не могу спасти жизни, то хотя бы должен спасти их души.

«Как?» – поинтересовалась Саша.

– Когда Мальзамур забирал твою душу, ты потянулась к тому, к чему была привязана больше всего… к Кире. А потом стала видеть другие важные для тебя вещи, среди них – меня. Ты почувствовала рядом со мной защиту от резонатора. Потому и пришла. Значит, если другие увидят в машине ту же защиту, они смогут выбрать её. Я буду наблюдать за детьми. И если замечу признаки, что Мальзамур приходит в чей-то сон, – возьму любую вещь будущей жертвы и оставлю в лаборатории, рядом с резонатором.

Саша аккуратно погладила его по плечу.

Так пошли годы. Спасти хоть одну жизнь Стас не сумел, но сумел отвоевать для многих прибежище в своей лаборатории. Сам он за это время превратился в самого мрачного и непримиримого учителя школы. Дети его боялись, коллеги не понимали, почему директор так снисходителен к физику и терпит грубости от него в свой адрес.

На самом деле всё сводилось к их скрытой войне. Илия Евгеньевич глумился, смакуя чужое бессилие. Но и Станислав Юрьевич не оставался в долгу: раз за разом он уводил души прямо из-под носа Мальзамура. Не всех – но большинство. И в этих незначительных победах было хоть немного облегчения.

[1] С морзянки: длинный сигнал + два коротких – «Д», короткий + длинный – «А»