Маргарита. Бойся своих желаний

Один из пропавших парней сидел на стуле, откинувшись на спинку, на второй – у него на коленях. Парни страстно целовались, не замечая ничего и никого вокруг! Маргарита на некоторое время зависла, не понимая, что делать дальше в такой пикантной ситуации. По-хорошему, ей стоило уйти, и она уже было повернулась на выход, но ноги предательски задрожали при мысли о том, что снова придется идти по крутым ступеням. Волна гнева накрыла с головой мгновенно. Ведь из-за этих любовничков ей пришлось тащиться в башню снова и перед всеми позориться! И ее понесло. Она высказала несчастным все, что думает о них и их предпочтениях, совершенно не стесняясь в выражениях. Правда, по-русски. При первых же словах ее пламенной речи туристы резво вскочили. При чем тот, который сидел на стуле оказался шустрее и теперь помогал своему другу (или подруге, кто их разберет) одной рукой подняться, второй придерживая джинсы. Но места в нише для двоих взрослых человек оказалось маловато, и арийцы вывалились оттуда, приземлившись на ноги Караваевой. Девушка брезгливо отскочила и уже по-немецки велела им привести себя в порядок и следовать на выход.

Через минуту туристы топтались рядом. Тот, что повыше, улыбаясь, принялся просить девушку не злиться и рассказал, что они мол, недавно сочетались браком и у них «медовый месяц». Второй молчал, опустив глаза. После чего Маргарита не сдержалась и едва сдерживаемый гнев снова выплеснулся на сладкую парочку. И, хотя ругалась девушка по-русски, немцы уловили основную мысль и живенько принялись спускаться. После Караваева, вспоминая этот случай, долго пыталась понять, что на нее нашло. Обычно она спокойно относилась к однополой любви. Какая разница, кто кого любит, ее это не касается. Мир во всем мире. А тут, словно плотину прорвало. Бесили они ее и все тут, как и Верка, которая минут пятнадцать читала нотации о том, как можно и как нельзя вести себя с клиентами. А затем принялась ныть, что их теперь могут уволить. Межнациональный конфликт и все такое.

Маргарита, закрыла глаза и отвернулась к окну. Скорее бы приехать, достала уже. С другой стороны, будет жаль, если действительно уволят, придется искать другую работу. Девушка совсем скисла. Извиняться она точно не пойдет, вот еще! Парни сами виноваты, что слиняли, не могли до гостиницы потерпеть. Бегай, ищи их…Мелькнула шальная мысль. Нет! Меня не уволят! Руки сами потянулись амулету. «Хочу, чтоб мне ничего не было за случай с немцами! Видел бы Владислав, до чего я докатилась», – грустно подумала девушка, открывая глаза и встречая огни родного города.

Глава 12. Глава 12. Неожиданное предложение с продолжением.

Маргарита Караваева рассеянно смотрела на экран компьютера и думала о своем. Сегодня ей впервые довелось работать самостоятельно. В принципе, ничего сложного. Ей даже удалось завербовать компанию из трех девушек в Египет. Но не это занимало сейчас ее мысли. Вчера вечером, буквально перед самым уходом, Верка, плохо скрывая радость, равнодушно сообщила новость. Она уезжает на днях в Молдову, разрабатывать новый маршрут. Поток туристов в этом направлении за последний год значительно снизился и необходимо найти что-то, что их заинтересует. Маргарита оставалась на офисе одна с завтрашнего (то бишь, уже с сегодняшнего) дня.

Девушка задумчиво пощелкала мышкой и вывела на монитор карту Молдавы с достопримечательностями. Вот бы поехать туда вместо Верки. Конечно, у нее нет нужного опыта, но с чего-то нужно начинать его набираться. Почему бы и не с Молдовы? А еще лучше поехать туда вместе с Сосновским. Поселиться в одном номере. Днем заниматься делами, а ночью… Она даже глаза закрыла, представляя, как они с Эдуардом будут любить друг друга всю ночь напролет. Витая в облаках, Маргарита не сразу заметила вошедшего мужчину. Колеблясь, тот подошел ближе и принялся пристально ее рассматривать. Девушка явно думала о чем-то приятном. Глаза закрыты, щеки зарозовелись, сквозь полуоткрытые губы видны белоснежные зубки, а пальчики теребят какой-то кулон на шее. Мужчина, почувствовав себя подглядывающим мальчишкой, повернулся, чтоб уйти, но раздавшаяся трель телефонного звонка застала его врасплох. Посетитель дернулся, словно испугался, и машинально сунув руку в карман черного стильного пальто, ответил на звонок.

Сладкие грезы Маргариты были наглым образом прерваны телефонной трелью. Она открыла глаза и похолодела от накатившей паники. Эдуард Сосновский! Ее непосредственный начальник и тот, с кем она только что предавалась утехам в своих мечтах. Краска прилила к лицу, и она уткнулась в монитор, делая вид, что усердно работает. Почему он здесь? Неужели лично пришел ее отчитать за произошедшее в замке недоразумение. Или вообще уволить. Все два дня после этого Маргарита не находила себе места. Все ждала, что ее вызовут на офис для того, чтобы сказать, что более не нуждаются в ее услугах. Она уже в который раз принялась лихорадочно продумывать линию поведения, ожидая окончания разговора хмурого, но такого притягательного начальника.

Наконец, начальник закончил разговор и в помещении повисла тягучая тишина. Сосновский, покручивая в руках телефон, задумчиво смотрел на девушку, будто видел ее впервые. Маргарита сглотнула вязкую слюну, не решаясь первой нарушить царившее молчание. Чего он тянет. Ну, же! Она даже дышать почти перестала, застыв в ожидании. Внезапно во взгляде начальника что-то изменилось и тот заговорил, но слова его вогнали девушку в ступор. Если бы по проспекту сейчас пронеслось стадо бизонов, она бы так не удивилась.

– Маргарита Станиславовна, ты была в Молдове?

– И вам добрейшего дня, Эдуард Владимирович… А при чем здесь Молдова?

Сосновский подошел к столу отсуствующей ныне Бердь и попытался пристроить свое не маленькое тело на ее стуле.

– А хотела бы?

– В смысле? (почему спрашивает, чего я хочу?)

– В Молдову поедешь? Со мной?

Начальник поерзал, устраиваясь поудобнее.

– Так что?

– Что?

– Маргарита, не тупи! – Сосновский устало потер лоб, – я предлагаю тебе служебную командировку. Или у тебя тоже кто-то заболел или умер?

– Нет! Никто не умер и не заболел! И в Молдове я не была, только в России. У меня там родственники по линии папы. И да! Я согласна поехать в командировку с вами!

Маргарита выпалила все на одном дыхании, не веря своему счастью. В смысле с ним?! А Вера?! Ой, мамочки. Это ж что получается! Артефакт работает, что ли! Я еду в Молдову! И-и-х-х-у-у-у! Хотелось прыгать от радости, но девушка нашла в себе силы сдержаться и даже ради приличия спросить, что с Верой.

Начальник сморщился, будто от зубной боли.

– Аллергия на что-то, сыпь и давление высокое. Алина вчера навещала ее в больнице. Кто знает, когда она поправится. Билеты уже забронированы, вылет послезавтра.

– Как скажете, – внутри девушки все пело и плясало и Верку было совсем не жаль.

– И еще. Я просил на ты. Когда мы вдвоем…

Маргарита залилась румянцем и радостно кивнула. Все идет как надо, жизнь налаживается, ура!

Эдуард Сосновский.

Прямо наваждение какое-то. И чего я сюда поперся, чего не видел. Филиал функционирует нормально, новенькая справляется. Мне вообще в другую сторону. А через полчаса встреча с партнерами. Сосновский раздраженно бросил сигарету мимо урны и хотел было уйти, но что-то мешало это сделать. Словно магнитом, его тянуло войти, в голове гудело, сердце сдавило так, что не выдохнуть. Что за хрень. Всегда был здоров, как бык. Не мешало бы провериться. Словно под гипнозом, Эдуард потянулся к дверной ручке и вошел. Сердце отпустило, а ноги сами понесли мужчину к столу, за которым сидела девушка с закрытыми глазами. Хм, хороша чертовка и как только раньше не замечал. Вдруг прямо здесь и сейчас захотелось зарыться рукой в ее роскошные каштановые волосы, впиться жадным поцелуем в приоткрытые манящие губы, поцеловать каждую веснушку на нежной коже лица. Да что там губы! Захотелось овладеть ею прямо здесь и сейчас! Мужское естество возвестило о полной боевой готовности и тут зазвонил мобильный. Звонила Кира из приемной. Бердь отвезли в скорую с большим давлением и какой-то сыпью. Что делать с Молдовой, на кого оформлять билеты?

– На новенькую, – не задумываясь выпалил Сосновский. – И на меня.

В трубке повисла тишина.

– В смысле? На Караваеву? Как? Она же без опыта!

– Пусть набирается!

Сказал, как отрезал и нажал клавишу отбоя.

Маргарита ликовала. Как же! Мечты сбываются! В Молдову! С самим Эдуардом Сосновским! Стоило только подумать! Чудеса, да и только! Ай да талисман! Более того, начальник пригласил ее на кофе, прямо сейчас!

Девушка лихорадочно собиралась. Выключила компьютер, причесалась, подкрасила губы, еще раз проверила компьютер, набросила пальто, выключила везде свет и выскочила за дверь.

На этот раз сидели в кофейне в здании торгового центра, неподалеку от офиса, где работала Маргарита. Караваева заказала себе капучино с пироженкой, начальник – двойной эспрессо. Они сидели за столиком, рассчитанном на двоих, периодически задевая друг друга коленями. От этих прикосновений по телу девушки пробегала волна удовольствия и та сидела, уткнувшись в чашку, избегая смотреть на своего начальника. Народу в кофейню набилось много. Удивительно даже, как им удалось найти свободный столик. Где-то в глубине помещения негромко играла музыка, мягкий неяркий свет струился из светильников в форме вытянутого цилиндра. Такие цилиндрики из матового стекла висели над каждым столиком и стойкой бармена, создавая уютную, даже интимную атмосферу, что-то вроде отдельных островков света, в то время как остальная часть кофейни оставалась слегка затемненной.

– Как кофе?

Маргарита краем глаза взглянула на начальника. Тот сидел в расслабленной позе, расстегнув пиджак и ослабив узел галстука. Глаза полуприкрыты.

– Отличный, – в доказательство своих слов девушка сделала глоток. Кофе действительно ей понравился. И пироженка. И сама кофейня. А сидевший напротив мужчина, так вообще отдельная песня.

– А по-моему – бурда, – Сосновский тоже сделал глоток, – расскажи о себе, что ли.

Маргарита, едва не поперхнувшись пирожным, слегка зависла. Её биография не такая уж интересная, да и в личном деле все написано…Словно прочитав ее мысли, Эдуард добавил:

– Не то, о чем обычно пишут в личном деле. Читать я и сам умею. Расскажи о том, что любишь, какие планы на жизнь, как тебе у нас работается. Кстати, Вера тебя не сильно достает?

– Н-н-ет… – осторожно начала Караваева.

– Да ладно! Ты еще скажи, что вы подружились! – хохотнул Эдуард.

– Нет, не подружились, – надулась девушка, не понимая, с чего тот смеется, – просто стараюсь на ней не зацикливаться.

– Не дуйся, тебе это не идет. Просто с Веркой мало кто уживается. Но, как ни странно, именно она приносит мне наибольший доход. Так что правильно делаешь, что не зацикливаешься.

Начальник улыбнулся и Маргариту отпустило. Какая же классная у него улыбка. С ней он стал похож на большого плюшевого медведя, подмявшего под себя строгого начальника. Девушка сама не заметила, как постепенно вывалила на него почти всю свою биографию, включая развод с Владиславом. Эдуард внимательно слушал, лишь иногда задавая наводящие вопросы и улыбаясь уголками губ. От этой улыбки она таяла, словно воск свечи и готова была бежать за ним босиком хоть на край света, если бы он позвал. Но он все не звал, лишь обаятельно улыбался. Хотя, почему не звал. Командировка в Молдову, это, конечно, не бог весть что, но они едут туда вместе. И, если она хоть что-то понимала в жизни – это начало! Начало новой жизни! Жизни, наполненной неземной любовью и безграничным счастьем с любимым человеком.

Когда опустел второй стакан латте и начальник попросил расчет, Маргарита с сожалением поняла, что пора домой. Часы над барной стойкой показывали без четверти девять и это замечательное кафе скоро закроется. «Нужно будет как-нибудь собраться здесь с Лидусей и Сабиной, посидеть, пообщаться» – подумала девушка и тут же с грустью вспомнила, что у одной болеет ребенок, а со второй они поссорились.

– Ну что, идем?

Маргарита подхватилась, набросила пальто и вышла из кафе вслед за мужчиной. Надо обязательно позвонить Вихревой. А Сабина…Ну и Бог с ней, с Сабиной. Зато теперь у нее на есть Эдуард. И скоро они поедут вдвоем в командировку. Девушка покосилась в сторону начальника, у которого зазвонил мобильный. Сосновский взглядом показал на припаркованный внедорожник, и она послушно пошла к машине. На бархатном вечернем небе светила полная луна, звезд почти не видно из-за уличного освещения. Но что ей звезды! С вещицей, исполняющей желания, весь мир у ее ног. Хотелось кричать от счастья и совершить что-нибудь безрассудное. Ей, Маргарите Караваевой, теперь можно все!

– Замерзла? – послышалось совсем рядом и сильные руки легли ей на талию. Девушка обернулась и встретилась взглядом с начальником. Во взгляде его мелькнула злость. Или ей показалось. Конечно показалось. Потому что в следующее мгновение мужчина впился в ее губы. Страстно, жадно. Горячие губы требовали ответа, и Маргарита не стала себя долго упрашивать. Ведь именно этого она и желала больше всего, об этом мечтала тайком, причем совсем недавно.

Добившись ответа, Эдуард сильнее прижал девушку к себе и легонько куснул за мочку уха.

– Да у тебя уши совсем заледенели! – воскликнул он тут же и, пиликнув брелком, затолкал Маргариту на переднее сиденье джипа. Та и не думала сопротивляться, хотя холода совсем не ощущала. Наоборот, тело горело после поцелуя, кружилась голова. Слишком быстро развивались события, и девушка пребывала в смятении. Не успела она опомниться, как начальник снова накрыл ее губы своими, одновременно расстегивая пальто. Справившись с пуговицами, Эдуард перешел к более решительным действиям. Его руки скользнули под пальто и принялись блуждать по телу девушки. О, нет! Скоро здесь станет по-настоящему жарко! Не то, чтобы ей было неприятно, но к такому она была совершенно не готова. Не так быстро! Маргарита решительно убрала руку мужчины со своей груди.

– Не надо.

Сказала и сама испугалась. А что, если обидится?

Сосновский недоуменно и даже, показалось, зло, заглянул ей в глаза.

– Что не так?

– Не сейчас и не здесь… – сказала и покраснела, словно девица на выданье.

Некоторое время начальник молча смотрел на нее, затем вернулся за руль, завел двигатель.

– Наверное, ты права.

Мужчина с силой вжал педаль газа в пол и внедорожник, обиженно взвизгнув покрышками, рванул с места. Далась же ему эта рыжая! Повисла неловкая тишина. Эдуард делал вид, что сосредоточен на дороге, злился на себя и на весь мир. Не понимал обуревавших его эмоций по отношению к своей подчиненной. Маргарита тоже злилась, но поделать ничего с собой не могла. Ну, не могла она вот так вот просто заняться сексом на сиденье автомобиля, пусть и дорого! Хотелось чего-то более романтичного, что ли. Цветов, хотя бы, банальных, ухаживаний. Девушка незаметно потрогала свой талисман. Да будет так! А на сердце тревожно все равно.

На этот раз начальник остановился прямо у дома Маргариты. Не глуша мотора, пожелал ей доброй ночи, и та поняла, что пора выметаться. Не помог талисман. Изо всех сил стараясь держать лицо, девушка попрощалась и не спеша покинула машину. Не дождешься моих слез, я сильная! Хлопнув дверцей, Маргарита медленно, красивой походкой и с достоинством (по крайней мере, ей так казалось), продефилировала к своему подъезду. Вошла, разминувшись с Евой Ивановной, ведущей на прогулку своего блохастого пуделя. Игнорируя лифт, поднялась на четвертый этаж и прислонилась спиной к стене у дверей своей квартиры.

Она злилась. На себя, на начальника, на высокие ступеньки, на любопытную соседку и даже на ее собаку. На площадке стояла тишина, лишь мерно гудела лампа дневного освещения да бубнел за дверью телевизор. Мать снова смотрит сериал на полную громкость. Это плюс. Не будет приставать с вопросами. Приведя мысли в порядок, девушка нашарила в сумочке ключи и, открыв дверь, вошла в квартиру.

– Мам, я дома! – обозначила она свое присутствие, раздеваясь и заглядывая в комнату к матери. Как и предполагалось, та сидела в любимом кресле у телевизора. На коленях ее, вальяжно растянувшись спала кошка.

– Как прошел день? – поинтересовалась мать, не отрываясь от экрана, а кошка лениво потянулась.

– Нормально. После работы забежали в кафешку с коллегой. – Маргарита решила пока что не говорить матери о предстоящей командировке. Кто знает, вдруг Сосновский изменит свое решение после того, как она ему отказала. Хоть бы совсем не уволил.

– Ужин на плите, если что…

Кошка зевнула и свернулась калачиком. Вот так всегда. Абсолютное безразличие. Даже обидно немного. Отец бы обязательно расспросил, где, с кем и прочее. Тот бы сразу просек, что с дочерью что-то происходит. Окольными путями выведал бы, что именно произошло и дал совет, как поступить. Не факт, что она бы его послушала, но ведь главное, не это. Главное – осознание, что ты нужна кому-то, что кому-то небезразлична твоя жизнь и все, что в ней происходит. Настроение испортилось еще больше. Как же не хватает отца. Его могучих объятий, веселых шуток, колючей бороды, пахнущей дымом и сигаретами, его ободряющей, чуть виноватой улыбки. Папа, я так скучаю, приезжай скорее!..

Не включая свет на кухне, Маргарита смотрела в окно на засыпающий город, на яркие огни фонарей, на окна домов и думала об отце. На улице было пустынно, лишь на детской площадке в тени дерева одинокая фигура человека на качелях. Не поздновато ли для прогулок? Караваева пригляделась, в попытке рассмотреть фигуру более детально. На ребенка не тянет, подросток. Нет, взрослый, скорее мужчина. Какой-нибудь алкаш, которого выгнали из дому. На миг показалось, что человек на качелях смотрит в ее сторону, прямо на нее. Что за бред. В темноте ведь ее не видно, это точно. Несмотря на это, стало немного не по себе. Задернув шторы, девушка отошла от окна. Включила свет. Поморгала, привыкая. Затем наложила себе немного гречневой каши с гуляшом и принялась есть. Кофе с пироженкой желудок не обманешь. Ей всегда хотелось есть в плохом настроении, и она искренне недоумевала, когда другие теряли аппетит при малейшем потрясении.

– Маргарита! – послышался голос матери, – ты снова забыла выключить свет в прихожей!

– Уже выключаю!

Девушка быстро доела свой поздний ужин, поставила грязную тарелку в раковину и, выключив везде свет отправилась в свою комнату. Переодевшись в пижаму, включила ноутбук и забралась с ним под одеяло. В ожидании загрузки, Маргарита снова принялась прокручивать события сегодняшнего вечера: неожиданное появление начальника на работе, его рассеянный взгляд, когда сообщал о командировке, уютная кофейня с вкусным пирожным, поцелуй Эдуарда, полный страсти и огонь желания в его глазах, а затем холодная отстраненность, когда она отказала ему. Горький вкус сожаления и извечный вопрос «почему?», на который нет ответа.

Так, нужно немного отвлечься, а то что-то я совсем расклеилась. Лидусе звонить уже поздно. Может, наплевать на все и позвонить Сабине? Такая мысль уже неоднократно посещала светлую голову Маргариты Караваевой. Она даже брала в руки телефон и набирала ее номер, но нажать кнопку вызова так и не решилась. Вот и сейчас, повертев мобильник в руках, девушка отключила его и положила на тумбочку. Не буду звонить. Если я ей нужна сама позвонит. Она сглотнула подкативший к горлу ком, вновь почувствовав себя несправедливо обиженной и брошенной.

Ноутбук, наконец, загрузился и девушка решила первым делом проверила почту. Как всегда сплошная реклама. А, нет, есть письмо от Шо Кудо. Маргарита щелкнула мышкой по конвертику и начала читать. Интересно, что он тут наваял. Хоть бы не очередное послание о любви или извечные нотации. Нет, на любовное послание не похоже. В письме ее коллега, уже бывший, прислал информацию касательно ее артефакта. Очередное подтверждение, что монетка не простая. Может исполнять желания, зачастую в извращенной форме и забирает что-то взамен, если желание недостаточно благородно. Например, если пожелать много денег, можно лишиться здоровья. Причем здоровья не обязательно своего, а, возможно, кого-то из близких. Но, если поделиться некоторой частью свалившегося богатства с нуждающимися – ничего не произойдет. К письму прилагались несколько фотоснимков, по-видимому, из книги, фото ее украшения и страницы текста с описанием, как правильно ее носить, загадывать желания и много чего еще, во что вникать не хотелось и не от пресловутого совсем. Ерунда какая-то. И ничего-то эта монета еще толком не исполнила. Маргарита сняла украшение с шеи, скептически повертела в руках и отправила к телефону. Затем открыла страничку в соц. сетях. Там тоже висело письмо. На этот раз от Лидочки. Подруга совсем раскисла. У ребенка снова поднялась температура, которая практически не сбивалась. Черт! Надо было бы все-таки ей позвонить, поддержать хоть, что ли. Совсем о ней забыла с этой новой работой и обольстительным начальником. Часы на ноутбуке показывали половину одиннадцатого. Нет, сейчас и вправду поздновато. Завтра обязательно позвоню, пообещала она себе и, настучав Вихревой несколько ободрительных строк, снова вернулась мыслями к своему начальнику. А что, если…Так, вбиваем в поисковик сайта имя и фамилию. Готово! Что тут у нас? Чуть ли не сотня Сосновских Эдуардов. Это перебор, нам столько не надо. А если из Беларуси…? Двадцать восемь…Уже лучше, но все равно многовато. Вбиваем Минск…Всего двое! Отлично! Осталось проверить! К огорчению девушки, первому из них оказалось пятнадцать лет, а второй не имел на странице никаких данных, в том числе, отсутствовало и фото. А последнее посещение оного – пять лет назад.

А что ты хотела? – поддела себя Маргарита. Эдуард человек занятой и солидный, некогда ему в соцсетях сидеть. Она вздохнула и открыла новую вкладку, решив посмотреть на сон грядущий какой-нибудь фильм. Помнится, Лидочка хвалила один. Как же он называется…Какие-то полевые цветы…Лютики, ромашки…Нет, не то. Васильки…Есть!… Пока фильм загружался, девушка достала из прикроватной тумбочки любимые конфеты с лесным орехом, укуталась поплотнее в одеяло и приступила к просмотру.

А по пустому проспекту, визжа покрышками, закладывая лихие виражи и пугая редких прохожих, несся огромный черный внедорожник. Управляемый твердой рукой, он вдруг резко затормозил у обочины, оставив четкий след и распространяя вокруг запах паленой резины. Взметнулась, испугавшись, воронья стая со старого клена. Где-то, вдалеке, истошно залаяла собака. За ней – вторая, третья. В частном секторе почти все держали собак, а то и не одну. За исключением, наверное, его. Хозяин внедорожника долгое время сидел, не шевелясь, крепко сжимая руль и что-то неразборчиво бормоча себе под нос. Он злился. Нет, не так. ОН ЗЛИЛСЯ! Он, тот, который всегда держал свои эмоции на коротком поводке, тот, который в любой экстремальной ситуации сохранял стойкое хладнокровие и невозмутимость. Он не мог сейчас понять, что происходит. Мысли его путались, словно у слабоумного и неизменно возвращались к новой сотруднице, длинноногой Маргарите. Хотелось ее невообразимо, до желудочных коликов, до чертиков, до невыносимой боли в паху. А она еще строит из себя мисс невинность. Не может она так, видите ли! Все вы одинаковые! Чертыхнувшись, водитель покинул внедорожник и щелкнул брелком. Затем подошел к высокому металлическому забору со скромной надписью «пошив одежды у Анны». На невзрачной калитке, что странно оказался современный кодовый замок. Но, кажется, мужчину это совершенно не смутило. Он набрал по памяти шестизначный код на панели и скрылся за приветливо распахнувшейся дверью.

Глава 13. Разговор с коллегой. Эдуард Сосновский.

Следующие два дня были у Маргариты выходными. К сожалению, погода не радовала, моросил мелкий противный дождь, и девушка провела их дома, готовясь к предстоящей командировке и занимаясь домашними делами. Хотела навестить подругу в больнице, но Лида сказала, что у них карантин и никого не пускают. Может оно и к лучшему, не придется тащиться никуда по мерзкой погоде. Хотела отдать долг соседу Виктору, но того вечно не было дома, как и его матери. Наверное, в больнице. Снова допилась.

Когда в очередной раз девушка безуспешно ломилась в дверь к Доброму, из двери напротив выглянула старушка в длинном старомодном красном плаще и сиреневой шляпке. Вслед выскочила мелкая куцая собачонка непонятной породы. Песик, увидев Маргариту заливисто залаял, но подойти ближе не решался, прижимаясь к хозяйке. Соседка повозилась у двери, видимо, запирая ее, затем ловко подхватила тщедушное тельце собачонки и подслеповато прищурившись, уставилась на девушку. Узнав, прошамкала:

– Не звони понапрасну, нетути их…

– Да? А что случилось, не подскажете? –девушка перестала терзать кнопку звонка и прислушалась к тишине за дверью. Собачонка, наконец успокоилась в руках старушки и лишь изредка тявкала.