До конца света

Он исчез за дверью, а Элис осталась сидеть с красными щеками и бьющимся сердцем. Такого с ней никогда не было. У нее были парни, но то, как на нее влияет Ривер… просто неописуемо. Это смесь запретного, позволенного и невозможного в данный промежуток времени, когда на носу конец света.

Она шепнула в пустую комнату:

– Ты просто невозможен…

И всё-таки слегка улыбнулась.

Элис ещё немного посидела на кровати, но вскоре поднялась и вышла в ванную. Она всё ещё чувствовала смущение от того, как спокойно уснула в чужой комнате – да ещё и в его.

Войдя, Элис почувствовала запах мятного шампуня, от которого слегка щипало глаза. Ванная не отличалась от других комнат участников, только абсолютно другие флаконы с шампунем, гелем для душа и… что? Маска для волос? Ого, Ривер ухаживает за собой по максимуму.

      Ее в данный момент интересовало только свое отражение. В зеркале её ждал неприятный сюрприз.

– О господи… – прошептала она. Волосы торчали в разные стороны, будто она спала на карусели. На щеке – смятая от подушки полоска. Глаза опухшие.

Она быстро открыла кран, ополоснула лицо, вытерлась полотенцем. Потом, уже хмурясь, поправила волосы как могла, приглаживая их рукой. Несколько раз вдохнула-выдохнула, стараясь привести мысли в порядок.

– Он же не подумает, что я специально… – пробормотала она себе под нос, глядя на отражение. – Хотя кто его знает.

Как только она вернулась в комнату, дверь тихо щелкнула. Элис мгновенно выпрямилась.

Ривер вошёл, в одной руке – две кружки, во второй – тарелка с чем-то горячим. На нём была рубашка, которая ранее красовалась на оголенном плече, а волосы ещё мокрые от душа. Он явно торопился.

– О, ты проснулась, – усмехнулся. – Я думал, опять застану тебя в царстве снов.

– Ха-ха, – Элис фальшиво улыбнулась.

Она села на кровать и сделала вид, что вовсе не следила, как от его шеи капля воды сползает под вырез рубашки. Она мучительно сглотнула.

– Ты где это взял? – Она кивнула на еду.

– Заставил Лиама отдать свою последнюю порцию лапши, – с усмешкой ответил Ривер. – Он заявил, что это предательство. Я пообещал купить ему сладостей. Когда-нибудь.

Элис хмыкнула.

– Сомневаюсь, что ты сдержишь обещание.

– Не сдержу. – Он передал ей кружку. – Твой чай и еда. Не засни.

– Очень смешно, – снова пробурчала она, но теперь с мягкой улыбкой. – Я уже бодрая. Видишь? Живая, расчесанная. Почти человек.

Ривер слегка наклонился, вглядываясь в её лицо:

– Угу. Опухшие глаза, покрасневшие щеки, растрепанные волосы. Очаровательна.

– Ривер! – она ткнула его в плечо, но тут же прыснула со смеху.

– Хотя должен признать, видеть тебя с растрепанными волосами было… неожиданно. – Ривер не спускал с нее глаз, он осматривал ее лицо, сначала глаза, потом взгляд опускался чуть ниже до губ, а потом снова поднимался. Его выражение лица не менялось, но зрачки расширялись, затмевая почти всю радужку. Под его пристальным взглядом девушка чувствовала себя открытой книгой, а пульс предательски увеличивался.

– Спасибо, что напомнил, – протянула Элис с кривой ухмылкой и тут же пригладила волосы. – У меня там был торнадо, а не причёска. Зеркало испугалось первым.

Ривер усмехнулся, не сводя с неё взгляда.

– Удивительно, как тебе всё равно идёт. Даже в таком виде.

Она чуть прикрыла глаза, отворачиваясь, чтобы скрыть лёгкий румянец. Потом поднесла к лицу тарелку, вдыхая аппетитный аромат. Желудок внезапно заурчал. И тут пришло осознание: сколько она проспала?! Собрание было днем, а сейчас утро нового дня. Неужели стресс ее так сильно утомил? А где всю ночь был Ривер? Рядом с ней или ушел на диван? Откуда опять столько вопросов?

Элис смотрела на тарелку, чувствуя, как ее тепло проникает внутрь. Рядом с Ривером действительно было иначе. Спокойнее. Спустя секунды тишины она начала есть. В этот момент лапша казалась ей самым вкусным блюдом на свете. Элис не ела будто целую вечность. Она старалась не закатывать глаза от наслаждения, но, видимо, получалось плохо, так как иногда слышала тихие смешки Ривера.

Она скользнула взглядом по его коллекции машинок:

– Я не спросила, а ты сам их собирал?

– Почти все, – кивнул он и сел рядом с ней, кровать под его весом чуть прогнулась, от чего тело Элис неумышленно наклонилось в сторону парня. – Подарки, находки, кое-что собирал руками, когда хотелось отдохнуть от мира. Иногда это работает лучше медитации.

– Удивительно. Я бы тебя больше представила в тренировочном зале или за чертежами боевых тактик.

– Иногда и люди вроде меня собирают машинки, – с лёгкой усмешкой ответил он. – Особенно если хотят вспомнить, что они тоже умеют просто… жить.

Элис медленно кивнула.

– Это хорошее напоминание. Особенно сейчас. Знаешь, – тихо сказала Элис, отставив пустую тарелку, – когда я впервые попала сюда… не думала, что вообще смогу спать спокойно.

– А теперь спишь в моей комнате без задних ног, – с лёгкой иронией заметил Ривер. – Далеко продвинулась.

Щеки уже не пылали от смущения, но внутри разгорались бабочки, хотелось подойти ближе, обнять, прильнуть своими губами, сделать хоть что-нибудь, чтобы почувствовать его кожу.

– Да, это немного неожиданное достижение.

– Тебе здесь лучше? – спросил он после паузы. – Я имею в виду… рядом.

Она повернула голову, посмотрела на него из-под волос.

– Лучше. Тише. Даже если снаружи всё рушится. С тобой… спокойно.

Он чуть наклонился ближе, поставив руку в нескольких сантиметрах от ее бедра. Как же ей хотелось, чтобы он притронулся к ней, погладил ее по оголенной коже, запустил пальцы в ее волосы и потянул к себе.

– Значит, если тебе снова будет плохо – просто приходи сюда. Или зови. Я рядом.

– А если я приду среди ночи? – прищурилась она.

– Тогда приготовлю чай. – Он улыбнулся, глаза мягко блеснули. – И снова буду надеяться, что ты не уснёшь, пока я его несу.

Элис рассмеялась – тихо, почти неслышно, но искренне.

– Постараюсь держаться.

– Или придётся будить, – Ривер приподнял бровь. – А я, между прочим, не умею делать это мягко.

– Запугаешь до потери сна на неделю? – хмыкнула она.

– Придётся разбудить громко. Тебя подбросит в воздух от удивления, – фыркнул он. – У меня только один стиль: резко, уверенно, эффективно.

– Это ты о пробуждении или о себе в целом?

– В идеале – о всём. Но если ты начнёшь меня хвалить, я не остановлюсь.

– О, не сомневаюсь, – пробормотала она. Они смотрели друг на друга долгие минуты, каждый искал во взгляде что-то свое, какие-то ответы, возможно, даже вопросы. Но никто первым их не озвучивал.

Тут Ривер чуть отодвинулся и откинулся назад, опираясь на локтях. Элис стало резко холодно, когда рядом исчезло его тепло, по коже из-за этого пробежали мурашки. Ривер уставился в потолок, находясь в своих мыслях и что-то обдумывая.

Воздух в комнате, казалось, стал чуть плотнее, будто наступал момент, когда лёгкий флирт уступал место чему-то более серьёзному.

– Элис, – заговорил он тише. – Нам всё равно придётся вернуться к мечу. Мы оба это понимаем.

Она замерла. Внутри, как по команде, все бабочки исчезли, уступив место тяжелому предчувствию.

– Я знаю, – так же тихо ответила она. – Просто… я бы предпочла ещё немного не думать об этом.

Он повернул голову, посмотрел прямо на неё.

– Не прошу сейчас. Не давлю. Но если у тебя получится… передать мне образ Роуса… – он замолчал, потом закончил: – Мы сможем найти его. Или хотя бы узнать, где искать.

Элис чуть отвела взгляд.

– Я не знаю, как в клубе это получилось. Я ведь даже не хотела! Как ты это ощутил?

Она распахнула глаза в ожидании ответа. У нее даже не было сил подумать о побочном даре. Такого никогда не было! Людям всегда доставался лишь один дар от богов. А получается, что у нее их уже три! Она видит прошлое, видит будущее (и пусть только у медальона), а теперь ещё может передать образы, звуки, картинку, которые сама видела и слышала. Это не поддается никакому объяснению.

– Я увидел и услышал разговор от твоего лица, – начал он. – Точнее я тогда даже не понял, что это ты, но Лиама я видел отчетливо. Я слышал обрывками, но речь я смог понять. Чувства. Они были не мои. Понимаешь, я слышал голос Лиама, но ощущал твои эмоции. Напряжение, тревогу, страх. Всё как будто накрыло сразу. Я просто… знал, что это от тебя.

Элис прикусила губу.

– Значит, ты почувствовал это сразу?

– Слишком ярко, чтобы не заметить, – кивнул он. – Как будто кто-то нажал внутри меня кнопку и показал сцену, в которой я никогда не участвовал, но знал её наизусть.

– Я даже не знала, что умею так, – прошептала она. – Всё вышло само. Я не понимаю, почему у меня развился побочный дар, я ведь всегда могла видеть только прошлое.

Ривер пожал плечами, ему самому было неизвестно, почему так вышло.

– Возможно, в твоих генах сохранилось больше крови богов, чем в других. Или ты действительно та избранная, которая спасет мир, поэтому вселенная тебя наградила еще одной способностью.

Девушка громко вздохнула, клеймо избранной накладывало ещё больше груза на плечи. Она хотела помочь в решении апокалипсиса, но нести всю ответственность на себе – это слишком тяжело. Даже несмотря на то, что у нее теперь есть команда поддержки.

– Давай попробуем сейчас. Я отдохнула, возможно, что-нибудь получится, – сказала Элис, выпрямившись. Она постаралась собрать себя всю в одну сплошную уверенность.

Ривер не ответил сразу. Он смотрел на неё долго, изучающе. Потом медленно сел ровно и протянул руку, ладонью вверх, как будто ждал – не прикосновения даже, а доверия.

– Только если ты уверена, – тихо произнёс он.

Элис колебалась всего мгновение. Затем её пальцы коснулись его ладони. Его кожа была теплой, а ладонь крепкой, и как будто передавала через себя его спокойствие. Она сосредоточилась, вдохнула глубоко и крепко зажмурила глаза.

Перед мысленным взором она попыталась вытащить из памяти лицо Роуса. Стальные глаза. Шрамы. Его меч, отсвечивающий в пепельном небе. Огонь. Толпа. Падение на колени. Последний взгляд полный боли и решимости.

– Получается? – мягко спросил Ривер.

Элис сжала его руку сильнее, вцепилась, будто от этого зависел результат. Сосредоточилась на чертах лица бога. Постаралась «вытолкнуть» образ наружу, передать его. Минуты тянулись мучительно долго.

Ничего.

Пустота. Только ее напряженное дыхание и тишина между ними.

Она открыла глаза. Ривер всё ещё смотрел на неё. Без упрека. Без ожидания.

– Ещё раз, – сказала Элис, нахмурившись. – Я попробую еще раз.

Он не отпустил её руку.

Девушка снова закрыла глаза и вновь вызвала картину. Даже не одну – фрагменты. Его силуэт, его силу, его одиночество. Словно пыталась отдать часть памяти.

Снова пусто. Ривер никак не отреагировал. Он ничего не видел.

– Чёрт… – прошептала она, резко отстраняясь. – Не выходит. Как будто заблокировано. Или я… слишком стараюсь.

Ривер немного наклонился, его взгляд стал мягче.

– Элис, ты не обязана делать это сейчас. Мы никуда не торопимся.

– Но я должна, – выдохнула она. – Ты же сам сказал – если я передам тебе образ, ты сможешь найти его. Это же важно. Это шаг вперёд.

– Это шаг, который ты сделаешь тогда, когда будешь к нему готова, – мягко ответил он. – Не под давлением. Не ради меня. Ради себя. Ради цели. Ради мира, если хочешь.

Она шумно выдохнула и облокотилась на свои колени, спрятав лицо.

– Мне просто… хочется чувствовать, что я что-то умею. Что я не просто проклята видеть ужасы.

– Ты не проклята, – сказал он, касаясь ее плеча. – Ты та, кто будет сильнее этого. Даже если путь займет больше времени.

Элис молчала, вцепившись в ткань своих штанов, пока снова не выровнялось дыхание. Она подняла глаза и посмотрела прямо на него.

– Спасибо. За то, что не давишь.

Ривер чуть усмехнулся.

– Ну, ты ж знаешь. У меня один стиль – резко, уверенно, эффективно. Но не с тобой.

Элис снова мысленно его поблагодарила. За его серьезным видом и холодным взглядом скрывался удивительно добрый и понимающий человек. Она готова была благодарить его хоть каждый день. Он столько раз ее спасал, столько дал ей поддержки и понимания.

– Элис, – тихо заговорил Ривер, глядя на её ладонь в своей руке, – а что ты чувствовала в тот момент… в клубе? Когда передала мне тот разговор.

Она на мгновение задумалась.

– Я злилась. Очень. И боялась. – Она подняла глаза на него. – Мне было страшно, что меня отправят на убой… как было с Лиамом. У меня тогда не было таких дружеских отношений с вами, я не могла вам доверять. Мне казалось, я была одна на целом свете, а если кто-то и был, то против меня.

Ривер начал поглаживать ее ладонь, будто показывая, ты теперь не одна и не была одна даже тогда.

– Твои эмоции, скорее всего, тогда послужили триггером, – озвучил догадку Ривер. – Может, попробуешь вспомнить яркие моменты? Надо понять, как именно ты можешь передать воспоминания. Попробуем с малого. Вспомни то, что вызвало в тебе бурю эмоций, попробуй передать такое воспоминание.

– Думаешь, получится? – осторожно спросила она.

– Мы не узнаем, пока не попробуем.

Элис отвела взгляд и опустила глаза к своим ладоням. Внутри всё сжалось. Самые запоминающиеся воспоминания были только ужасными. Все хорошее меркло перед страхом и болью. Попробовать – это значит снова вернуться туда. К моментам, которые она не хотела вспоминать. К крикам, крушению, пеплу.

Первое видение.

Разрушенные улицы.

Люди, бегущие вслепую.

Кровь.

Огонь.

Грохот.

И этот крик – низкий, тянущийся через весь город, словно сама земля кричала.

Она чувствовала, как её пальцы сжимаются. Как сердце начинает биться быстрее. Как будто в груди снова раскрылся тот самый момент, вынырнул из глубины сознания и обрушился на нее с новой силой.

Она сосредоточилась. Вспомнила.

Вспомнила запах гари.

Вспомнила ужас всепоглощающий.

Вспомнила, как хотела убежать, даже если это был всего лишь образ.

Ривер сидел сбоку. Молчал. Он чувствовал, что что-то меняется в её дыхании. В ее взгляде.

– Элис? – тихо позвал он.

Она протянула руку и, не глядя, коснулась его запястья. Мягко, едва-едва. Будто сама боялась нажать на ту невидимую кнопку, которая может вырвать из нее бурю.

Она закрыла глаза. Ощутила – боль, тревогу, панику. Всё было здесь, под кожей.

Передай… передай хоть часть.

Но…

Лицо Ривера.

Мёртвое.

Холодное.

Безжизненное.

Нет! НЕ ЭТО!

«Я могу. Я справлюсь. Просто почувствуй. Покажи. Только не…»

…не его смерть.

Она крепче сжала пальцы, как будто это могло вытолкнуть из неё нужное воспоминание, вытеснить то, что подкрадывалось с каждым вдохом.

Разрушающиеся здания.

Крики. Кровь.

Мир, который рушится, трещит по швам, как тонкое стекло.

Небо, разломанное в клочья, пылающее огнём.

– Элис… – он снова позвал ее.

Но она уже не слышала.

Тот первый раз. Самый первый.

Когда она открыла медальон.

Когда ее захлестнула волна чужой судьбы.

Она помнила, как сердце сжалось. Помнила, как кричала женщина, прижимая к груди ребёнка, словно пыталась спрятать его от самой гибели. Помнила, как вздрагивала земля. Помнила, как всё вокруг умирало.

«Это и есть конец,» – подумала тогда Элис.

Передай это.

Пусть он увидит.

Пусть поймет, ради чего мы сражаемся.

Она вцепилась в образ разрушенного мира, стараясь удержать его в сознании. Закусила губу до боли, лишь бы не позволить себе сорваться. Если её сила реагирует на яркие эмоции – значит, это должно сработать.

Но тут в голове, как кинжал, вспыхнуло снова то, чего она не хотела видеть, чего она не хотела показывать другим.

Лицо.

Его лицо.

Смертельно бледное.

Глаза, в которых уже не было Ривера.

Руки, лежащие безвольно.

Кровь на его рубашке.

– Нет, нет, нет… – прошептала она.

Образ снова захватил её. Он был не ярким – он был живым. Осязаемым. Он сжигал изнутри. Это был не сон, не иллюзия – это была её личная пытка.

«Не это. Пожалуйста. Не это.»

Мир. Передай мир, Элис. Горящий мир.

Но сознание будто намеренно возвращало к нему. Снова и снова. Как сломанная пластинка.

Разрушенные улицы – и он.

Умирающий.

В её руках.

Тишина после крика.

Ее дыхание стало рваным. Плечи дрожали.

Ривер молчал, но она знала – он чувствует. Не образы, нет. Пока нет. Но её страх. Её эмоции. Как ледяная волна, прокатывающаяся по их общей тишине.

Она судорожно втянула воздух.

«Успокойся. Дыши. Это всего лишь воспоминания. Это ещё не случилось. Ты можешь контролировать это. Ты должна.»

Стиснула зубы. Попыталась снова. Схватилась за образ мира, который рушится. Гари. Крика. Ветра, ревущего, как чудовище. Людей, бегущих, не глядя назад.

Всё сильнее. Всё ближе.

Она вложила это в прикосновение.

«Вот! Вот оно! Бери! Забери это, увидь, почувствуй, пойми, сколько боли…»

Но в последний момент – снова он.

Его смерть.

Ее крик.

Чёрная пустота.

Мир рушится – и сердце вместе с ним.

Она резко отдернула руку, как будто ударило током. Словно только что обожглась обо что-то слишком горячее – слишком близкое к ее боли.

– Прости, – прошептала она, вытирая ладонь о колено. – Я не могу.

Ривер не шелохнулся, но его взгляд изменился.

– Что это было? – тихо спросил он.

Элис тяжело дышала. Плечи дрожали, как после долгого бега. Она покачала головой, сжала руки в кулаки. Всё горело изнутри – не тело, а душа.

– Я… не смогла, – пробормотала. – Не тот образ. Не то, что хотела. Прости.

Он молчал, глядя на неё. Как будто собирался с мыслями. Потом поднял руку и очень мягко коснулся её плеча.

– Элис… – голос был низким, почти шепотом. – Что ты на самом деле хотела мне показать?

Она не ответила.

– Ты что-то скрываешь, – продолжил он чуть жёстче. – Я чувствовал. Не картинку, нет. Эмоцию. Страх. Такой… необъятный, дикий. Будто сердце кто-то вырвал из груди и растоптал.

Она не подняла на него глаз. Только сжала челюсть, чтобы не выдать срыв.

– Скажи мне, – тише, но тверже повторил он. – Что именно тебя так пугает?

Он был рядом. Тепло его ладони не давало провалиться. Он не давил, но и не отступал.

– Я не могу, – выдохнула она. – Не сейчас.

– Почему?

Элис медленно подняла взгляд. В её глазах – паника и боль. И вина.

– Потому что если ты увидишь то, что я вижу… Я не знаю, как тогда это в будущем обернется.

Он отшатнулся на долю секунды. Его лицо не изменилось, но в глазах что-то метнулось – будто короткая вспышка осознания. Он понял. Почти понял.

Но ничего не сказал.

– Вот поэтому, – сказала она глухо, – я не могу тебе всё передавать. Не всё, что во мне, ты должен знать. Это опасно.

Ривер опустил руку, сел чуть дальше. И молчал долго. Слишком долго.

Наконец он заговорил. Голос был ровным, спокойным, но не без боли.

– Я пытаюсь быть рядом. Не как напарник. Не как защитник. Просто как человек. А ты… – он покачал головой. – То подпускаешь меня, то отталкиваешь. И я не понимаю, кто для тебя я вообще.

Элис смотрела в пол.

– Иногда мне кажется, что между нами что-то есть. – Ривер чуть прикрыл глаза. – А потом – будто этого ничего и не было. Словно ты выстраиваешь стену. Снова и снова.

Элис вскинула голову.

– Ты говоришь, будто сам этого не делал, – её голос сорвался, она встала, отошла к стене, не давай возможность увидеть Риверу подступающие слезы на лице. – Сначала ты приходишь ко мне ночью. Говоришь, что я тебе не безразлична. Потом – будто ничего не произошло. Холодный, отстраненный. Я теряюсь. Думаю, может, показалось. А потом ты снова рядом. Снова теплый. Снова ближе. И опять – отдаляешься.

Ривер сжал губы. Но не перебил.

– Я не железная, Ривер, – продолжила она. – Я не знаю, что у тебя в голове.

Ривер встал и подошел к девушке, протянул руки, повернул без резких движение лицом к себе и медленно коснулся её лица, поднимая подбородок, чтобы она взглянула на него. Его пальцы были теплыми. Осторожными. Он смотрел ей прямо в глаза, и в его взгляде уже не было ни обвинений, ни давления – только тихое, непрошеное желание быть ближе.

И именно это её испугало.

– Не надо, – вырвалось у неё, она отступила, скидывая его руки, будто от прикосновения могла взорваться. – Не трогай меня.

Он замер.

– Почему? – спросил он тише. – Я же просто…

– Я не хочу, чтобы ты увидел это! – срывающимся голосом выпалила она. – Я боюсь, Ривер. Я боюсь, что снова случайно покажу тебе… то, чего ты не должен видеть. Просто… не могу, – выдохнула Элис. – Лучше я буду тренироваться с Лиамом.

Ривер отпрянул, как будто она вылила на него ведро ледяной воды. В его глазах что-то дрогнуло. Он сжал челюсть, медленно отступая на шаг.

– Вот как? – голос был тихим, но в нём начала прорываться злость. – Отлично. Конечно. С Лиамом.

– Не надо так, – резко сказала она. – Я боюсь. И не хочу…

– Боишься чего, Элис?! Меня? – он повысил голос, глаза вспыхнули. – Или того, что я увижу что-то, что ты так отчаянно прячешь?

– Я не обязана тебе всё рассказывать! – выкрикнула она, отступая, будто он подступал к ней слишком близко. – Ты ведёшь себя так, будто имеешь на это право!

Он резко ударил ладонью по столу. Громкий глухой звук прорезал воздух. Элис вздрогнула.

– Потому что я был рядом! Всегда! Когда тебя допрашивали – я был! Когда ты плакала – я был! Когда весь грёбаный Орден был готов поверить в твою вину – я стоял перед тобой, как щит! И что я получаю взамен? Ты сбегаешь. Закрываешься. Снова и снова!

– Потому что я не могу иначе! – крикнула она. – Я не умею доверять! Я не привыкла! Мне страшно! А ты… Ты то рядом, то исчезаешь! Я не понимаю, что мне ждать! То ты касаешься меня, то не говоришь ни слова. Я больше не могу!

– Я пытался быть рядом! – рявкнул он. – Но ты постоянно ставишь между нами стены!

– А ты?! – её голос сорвался. – Ты сам прячешься за своей маской спокойствия! Ни одной эмоции, ни одного признания, ни слова! Ты будто бы рядом, но каждый раз, когда я начинаю чувствовать – ты игнорируешь меня. И снова я одна!

Он молчал. Дыхание сбилось, глаза метались.

– Неправда, – наконец сказал он хрипло. – Я не игнорирую. Я… просто не умею иначе. Я всю жизнь был таким – сдержанным, холодным. Меня учили не чувствовать. Не поддаваться. Потому что иначе я не выживу. И вот появляешься ты – и всё сыпется. Вся моя четкая система. Весь мой порядок.

– Так почему ты не говорил этого раньше?! – голос Элис дрожал. – Почему ты каждый раз позволяешь мне верить, что я тебе безразлична?!

Он медленно подошёл, тише, но напряженно:

– Потому что так же боюсь. Потому что если скажу – придётся признать, насколько ты важна. А это значит, что если я тебя потеряю… – он не договорил, сжал кулаки. – Это будет хуже смерти.

Элис замерла. Она хотела услышать что-то подобное, но не так. Не в ссоре. Не в крике.

Он поднял руку, потянулся к её лицу и остановился. Пальцы дрожали в воздухе.

– Пожалуйста… – выдохнул он. – Просто скажи мне, что происходит. Что ты прячешь? Я чувствую, что ты на грани.

Она шагнула назад, глаза начали блестеть.

– Не могу, – прошептала. – Если прикоснусь – всё только станет хуже.

– Элис…

– Не надо, – ее голос надломился. – Не трогай меня, пожалуйста. Я… правда не могу. Я буду учиться с Лиамом.

Тишина упала между ними, тяжёлая, как раскат грома.

Ривер кивнул. Один раз. Но в этом кивке было всё: боль, разочарование, понимание и… отстранение.

– Понял, – сказал он, почти без эмоций.

И вышел из комнаты, закрыв за собой дверь чуть громче, чем нужно.

Элис стояла посреди комнаты, чувствуя, как всё внутри опускается на самое дно.

Теперь между ними пролегала трещина. Глубокая. Острая.

Коридор был пуст. Слишком пуст. В воздухе всё ещё висел её голос – дрожащий, испуганный. «Не трогай меня…» – будто нож по коже.

Он прошёл вперёд быстрым шагом, но резко остановился, ему нужно было что-то сделать со своими эмоциями.

Раз.

Два.

Три.

Стены дрогнули, на костяшках выступила кровь. Он стоял, тяжело дыша, лоб опущен, плечи вздрагивают, будто внутри бушует ураган, сдерживаемый остатками самоконтроля.