До конца света

– Вчера ночью был похищен меч Роуса. Артефакт высшей важности. Доступ к нему был строго ограничен. Камеры отключены. Защиту каким-то образом обошли. Мы изучили остатки сигнала – всё было спланировано.

Зал взорвался гулом. Голоса, шепотки, тревожные взгляды.

– Мы не обвиняем, – продолжил он, поднимая руку, – но мы спрашиваем. Кто был вне офиса этой ночью?

Элис почувствовала, как жар залил лицо. Её дыхание сбилось. Рядом стояла Рози, не шевелясь. Лиам скрестил руки, пытаясь спрятать напряженные кулаки. При этом их лица были абсолютно спокойными, они знали, что ни у кого не будет веских доказательств против них. Всем давно известно, что ночью частенько участники Ордена выбираются в клуб, по задумке Ривера и прошлая ночь не оказалась исключением.

– Я всё ещё считаю, – голос Мартина разрезал зал, – что у нас под носом растёт предатель.

Он шагнул вперёд, а его взгляд метко впился в Элис, будто ждал, что она дрогнет.

– Слишком много совпадений. Слишком вовремя появилась. Слишком много скрывает. И слишком хладнокровна для обычной девчонки с улицы.

– Перестань, – сдержанно бросила Рози, но Мартин не отреагировал. Он видел перед собой только её – Элис.

Та не выдержала тишины и подняла глаза:

– Ты говоришь так, будто уже знаешь ответ. Тогда зачем спрашиваешь?

– Чтобы услышать, как ты будешь врать, – сухо отрезал он. – Хочу услышать, как ты путаешься в собственных словах. Как уверяешь нас в своей «невиновности», пока в руках у тебя накапливается всё больше силы.

– Я здесь, потому что меня сюда притащили, – отрезала Элис. – Я не просила этого дара, не просила ваших заданий, не просила ваших подозрений. Всё, что я делаю, – это пытаюсь помочь.

Она встала чуть ровнее, голос её стал крепче:

– И если ты решил, что я идеальная мишень, то зря. Я не сдамся только потому, что ты решил в меня не верить.

Мартин сузил глаза.

– Удобная позиция. Ничего не знаешь. Просто хочешь «помочь». Но как только крадут артефакт – ты, Ривер, Лиам, Рози – пропадаете. При этом за пару дней Ривер сам изъявил желание пробраться в музей. Совпадение?

– Ты же понимаешь, насколько абсурдны твои обвинения? – Элис тяжело дышала, сдерживая гнев. – Где доказательства? Где логика? Всё, что у тебя есть – это злость и пара подозрений. Может, проблема в тебе?

Рональд, стоящий сбоку, чуть дернулся. Все в зале замерли.

Мартин медленно подошёл ближе. Его голос стал ниже, резче, как лезвие ножа:

– Уверенная. Слишком уверенная. Это даже не защита – это почти насмешка. Я видел, как ведут себя виновные. Ты держишься слишком спокойно. Словно давно решила, что уже победила.

– Нет, – прошептала Элис, глядя в глаза, – я просто не боюсь тебя.

И это было последней каплей.

– Проверим, – сказал Мартин тихо и протянул руку к её плечу.

Она все еще надеялась, что он не будет использовать свой дар при всех, поэтому стояла смирно, не шевелясь. Но пальцы Мартина едва коснулись плеча Элис, и она вздрогнула, будто её ударили током. Боль пришла не извне, а изнутри: словно всё тело сжалось в один пульсирующий нерв. Её губы дрогнули, она попыталась сделать шаг назад, но не успела.

Внутри нее словно произошел какой-то взрыв. Она открыла рот, пытаясь закричать. Тело не слушалось ее, она не могла оттолкнуть его или отойти дальше. Она стояла, мучаясь от невероятной боли, все кости будто ломались разом, а по голове стучали камнем. Слезы потекли по глазам, прошло будто несколько часов, а никто ей не помогал. Время длилось очень медленно, а боль только усиливалась.

В этот миг что-то мелькнуло справа – и глухой удар сотряс воздух. Мартин отлетел в сторону, его сбил с ног сам Ривер.

– НЕ СМЕЙ! – голос Ривера был не крик – это был рёв зверя, который защищает своё. – ТЫ. НЕ СМЕЙ. КАСАТЬСЯ. ЕЁ.

Все в зале замерли. Мартин с трудом приподнялся на локтях, лицо его исказилось от ярости, но прежде чем он успел что-либо сказать, кулак Ривера снова врезался ему в челюсть. Второй удар. Третий. Меткий. Молниеносный.

– Она человек, чёрт побери! – рычал Ривер, снова занося руку. – У тебя нет права! Ни у кого НЕТ ПРАВА причинять ей боль!

– Ривер! – раздался голос Рональда, уже почти в панике. – Прекрати! Ты сейчас…

Но Ривер не слышал. Или не хотел слышать. Он вбивал гнев кулаками, каждый удар был приговором, каждой каплей – защитой.

Только когда руки Ривера начали дрожать, и в зале повисла звенящая тишина, он остановился. Мартин лежал на полу, едва дыша, губы разбиты, взгляд помутнен, но на лице играла зловещая улыбка. Ривер тяжело дышал, пальцы сжаты до белых костяшек.

Он обернулся к Элис. Та стояла в ступоре, прижав руки к груди, глаза полные слёз – от боли, от шока, от того, что всё это случилось из-за неё.

Ривер шагнул к ней. Его голос был сдавленным, обращенный к Мартину:

– Если ещё раз подойдёшь к ней… хоть на шаг… я прикончу тебя.

Он сказал это без угрозы. Без ярости. Спокойно. И от этого фраза прозвучала страшнее. Это было предупреждение.

В наступившей тишине слышались лишь тяжёлые вдохи Ривера и сдавленное всхлипывание Элис. Никто не шевелился. Даже те, кто минуту назад мысленно обвинял девушку за украденный артефакт, теперь не могли оторвать взгляда от Мартина, размазанного по полу.

Рози быстро подбежала к Элис, с ужасом смотря на ее лицо, как тряслись ее руки, ноги и губы. Это впервые, когда она почувствовала сильное переживание за человека, когда она хотела взорвать все к чертям в этом зале.

И вдруг к себе привлек внимание мужчина в строгом сером костюме. Его лицо было каменным, глаза – ледяными. Это был Маркел.

Он медленно вышел вперёд, и зал словно замер в ожидании.

– Довольно, – негромко сказал он. – Это уже не разбирательство. Это насилие. И злоупотребление силой.

Элис сквозь шум в ушах удивленное вытаращилась на Маркела. Именно он самым первым бросил взгляд на Элис с сомнением, от которого у неё тогда холодела спина. Он внес сомнения по поводу ее верности остальным участникам Ордена! Что поменялось? Разве ему не хотелось вывести ее на чистую воду?

Все обернулись к нему, не веря собственным ушам.

– Мартин, – продолжил Маркел, глядя вниз на неподвижного мужчину. – Ты переступил черту. Ты применил силу внутри зала – против той, кто ещё не признана виновной. Против новенькой, которую даже не допросили официально. Без приказа. Без разрешения.

Он сделал шаг вперёд и добавил, глядя теперь на всех:

– Мы не звери. И Орден не держится на пытках и страхе. В этой комнате звучали обвинения, но доказательств не было. Ни одного.

Мартин пошевелился, попытавшись подняться, но тут же закашлялся. Его остановил не удар – а тон Маркела.

– Ты знал, что её могут прикрыть. И потому пошёл по самому слабому пути – надавить на неё, потому что она новенькая. Не успела окрепнуть. Не знает правил. Но именно поэтому она и под нашей защитой.

Он повернулся к остальным.

– В этом зале только один нарушил кодекс. И это не она.

Гул поднялся среди членов Ордена – одни зашептались в замешательстве, другие явно пытались осмыслить, что сейчас происходит.

Маркел снова обратился к Риверу:

– Ты не имел права нападать, я это признаю. Но… ты был прав в одном: на нее нельзя было поднимать руку. – Он выдержал короткую паузу. – Уведите Мартина. До отдельного разбирательства он отстранен от операций.

Двое членов Ордена бросились к Мартину. Тот не сопротивлялся, но смотрел на Элис с такой затаенной яростью, будто поклялся – он вернётся.

Когда его увели, Маркел задержался взглядом на Элис. Впервые он не был колючим. Он просто кивнул.

– Ты можешь быть опасной. Но пока не доказано – ты с нами.

А потом повернулся и вышел, не дав никому возразить.

Молчание повисло тяжелое и долгое. Ривер подошёл к Элис, медленно, словно не был уверен, стоит ли. Она стояла на месте, глаза полны слез, в груди – сжатая боль, и всё, что она смогла сделать – это выдохнуть.

– Я… я в порядке, – прошептала она, но голос предал её.

Ривер мягко коснулся её плеча – не властно, не резко, а осторожно, будто спрашивал: «Можно?»

– Теперь да, – тихо сказал он. – Теперь ты под моей защитой. Официально.

Элис не ответила. Горло будто перехватило, и она могла только кивнуть. Казалось, весь шум вокруг – шепот, глухие шаги, шорохи – исчез. Остались только он и она.

Ривер подошёл ближе. Его рука, до этого осторожно лежавшая на ее плече, скользнула за спину. Вторую он положил ей на затылок и бережно притянул к себе.

Она не сопротивлялась. Просто шагнула вперёд и позволила себе утонуть в этом объятии. Его запах, знакомый, уже какой-то родной, запах одеколона и чего-то чуть металлического, успокаивал лучше любого алкоголя.

Он обнял её крепче, так, как обнимают не потому что надо, а потому что не могут иначе.

– Всё хорошо, – прошептал он ей в волосы. – Я рядом. Я никому не позволю причинить тебе боль.

И тогда она позволила себе дрожать. Не от страха – от облегчения. От осознания, что кто-то всё-таки стал её опорой.

Где-то на краю зрения она уловила, как Рози наблюдает за ними. Её выражение было… не ревнивым, не осуждающим. Скорее мягким. Как будто она поняла: сейчас это было нужно.

Лиам, стоявший чуть поодаль, глубоко вздохнул и демонстративно отвернулся, будто говоря: «Ладно. Пускай. Только бы ей стало легче».

Ривер чуть отстранился, глядя ей в глаза.

– Он больше не подойдёт к тебе. Ни при каких обстоятельствах. Клянусь, – сказал он тихо, но в его голосе было столько стали, что сердце Элис сжалось и разжалось вновь.

Она кивнула, вытирая слезу.

– Спасибо, – прошептала она. – За то, что… не оставил.

– Никогда, – ответил он так быстро, как будто знал ответ заранее.

В этот момент кто-то кашлянул сзади – участники начинали расходиться.

– Пойдём. Здесь тебе сейчас не место. Уведу тебя в комнату.

Элис не спорила. Она чувствовала себя истощенной, как будто последние дни сжались в этот один вечер.

Они шли по коридору молча. Люди расступались – не столько из уважения, сколько из растерянности. Никто не знал, что теперь думать. После вмешательства Маркела словно все взгляды и слухи застопорились в воздухе.

Элис будто не замечала их. Она чувствовала, как её пальцы дрожат, а ноги шли вперёд лишь потому, что Ривер уверенно держал её за запястье. Он шёл рядом, не отпускал, и даже не смотрел по сторонам – будто весь его мир сузился до одного: увести её отсюда.

Когда они зашли в его комнату и дверь мягко щелкнула за спиной, Элис наконец смогла выдохнуть.

– Садись, – спокойно сказал он, указывая на кровать. – Хочешь воды? Чаю? Что-то кинуть в стену?

Она усмехнулась – слабо, почти неощутимо, но всё же.

– А у тебя есть что-то, что не разобьётся?

– Есть я, – невозмутимо ответил он. – Очень прочный. Проверено Орденом.

Элис хмыкнула и всё-таки села. Ривер не стал суетиться – просто присел рядом, чуть сбоку, чтобы не давить, но всё равно быть рядом.

– Я знаю, тебе сейчас не до шуток, – мягко заговорил он. – Но если ты не расслабишься, ты сгоришь изнутри. Ты сильная, но… даже у силы есть предел.

– В этот момент, – тихо произнесла она, – когда он прикоснулся ко мне… я действительно подумала, что всё. Что вот он – конец.

Он опустил взгляд, но потом снова посмотрел на неё – серьёзно, прямо в глаза.

– Прости. Я должен был понять, что он на грани. Но я исправил это. И буду исправлять, пока жив.

Элис отвернулась, чтобы скрыть то, как сжались уголки её губ. Слышать от него формулировку «пока жив» было очень больно. В памяти начали всплывать страшные кадры из видения.

– Пока жив… Это не самая ободряющая формулировка.

– Могу изменить. Хочешь, буду говорить «пока я рядом»?

Она застыла. Его голос был всё таким же спокойным, но теперь в нём звучал оттенок, от которого у неё замерло дыхание.

– Это ты сейчас флиртуешь? – наконец выдала она, удивленно распахнув глаза.

– Возможно, – признал он, пожимая плечами. – Удивлён, что ты заметила. Я думал, ты сегодня совсем не воспринимаешь сигналы.

– Я в порядке, – прошептала она, опуская взгляд.

– Нет, не в порядке, – ответил он мягко, – но со мной ты можешь быть любой. Даже не в порядке.

Молчание снова повисло между ними. И в этом молчании он протянул руку, легко коснувшись ее щеки. Пальцы были теплыми, осторожными, почти робкими – как будто он тоже чего-то боялся.

– Элис, – произнес он почти шёпотом. – Я не знаю, к чему это приведет. Но если тебе нужно, чтобы я был рядом – я буду. Не как воин, не как член Ордена. Как человек. Просто я.

Она повернулась к нему лицом. Медленно, словно боялась, что если сделает движение слишком резко – всё исчезнет.

– Тогда просто побудь здесь. Не говори. Просто… побудь.

– Конечно, – сказал он.

И они остались сидеть рядом. Близко, почти касаясь плечами, почти ничего не говоря, но в этой тишине было всё, что им сейчас нужно.

Прошло несколько минут. Элис сидела, обняв колени, закутавшись в мягкий плед, который Ривер молча подал ей. Он не пытался говорить лишнего – просто был рядом, изредка бросая на нее внимательные взгляды.

Она долго молчала, но потом почти шёпотом спросила:

– А Маркел… Почему он вмешался?

Ривер чуть повернул голову в её сторону, посмотрел какое-то время, прежде чем ответить:

– Он не из тех, кто любит вмешиваться. Но когда делает – это весомо. Сегодня как раз была такая ситуация. Он ведь… не обладает никаким даром. Ни малейшим. Только умом и опытом. Но для нас это было даже страшнее.

Элис удивленно посмотрела на него.

– Без дара?

– Да, его семья единственная, которая изначально примкнула к Ордену, не являясь одаренными, а потом их путь передавался из поколения в поколение. Он видит всё на шаг вперёд. И именно потому его уважают. Он не силой удерживает Орден. Он удерживает нас словом. А его слово, поверь, весит больше, чем сила многих.

Элис сжала плед крепче.

– А Мартин? Он всегда был таким?

– Да, – коротко ответил Ривер. Потом, будто раздумывая, добавил: Знаешь, кто впервые начал использовать силу Мартина по-настоящему? Отец Лиама. Когда тот ещё был ребёнком.

Элис удивленно подняла голову.

– Что?

Ривер кивнул.

– Его отец был жестким. Раньше он входил в число пятых звезд, но его решили отстранить, оставив как инвестора, он был и не против. Он считал, что страх – лучший учитель. А Мартин тогда был ведомым, только пробуждал дар, но уже подчинялся приказам. Его заставляли вызывать боль у Лиама, чтобы тот «учился дисциплине».

– Это… это ужасно. – Элис с трудом переваривала услышанное. – А Лиам… он помнит?

– Помнит. Но не говорит. Лиам вообще много чего помнит – он просто умеет прятать. Вот и шутит всё время. Легче скрыть боль за смехом, чем признать, что она осталась.

Элис отвела взгляд, будто боялась, что если будет смотреть слишком пристально – увидит эту боль прямо сейчас.

Она замолчала на секунду, но потом всё же спросила:

– А ты? Мартин применял силу на тебе?

Ривер не сразу ответил. Он встал с кровати и прошелся по комнате, остановился у стола, положил руки на поверхность, слегка склонившись.

– Да. Было. – Голос звучал глухо. – Меня тогда учили терпеть всё: боль, голод, одиночество, бессилие. Всё, что может сломать. Мартин использовался как инструмент. Его сила – без внешних ран, но с последствиями внутри. Я тогда ещё был подростком.

Он повернулся к ней, а взгляд его стал жестче, вспоминая свое прошлое, которое, вероятно, оставило много душевных шрамов.

– Но однажды вмешался Маркел. Он стоял в дверях, молча наблюдал, как я сжимаю зубы и не сдаюсь. И потом сказал, что больше не позволит применять на участниках Ордена силу, созданную для допросов и пыток.

– И он правда это сделал?

– Да. После этого случаи применения силы Мартина стали строго регламентироваться. Только по приказу пятой звезды. Только в исключительных ситуациях.

– Тогда почему он…?

– Потому что он считал это той ситуацией, – резко ответил Ривер. – Он думал, что ты угроза. Что можешь погубить нас всех. И он был готов пойти на всё, чтобы выяснить правду. Его учили: правда важнее боли.

Элис зажмурилась, вспоминая жгучую волну, прошедшую по всему телу.

– Это… не похоже на Орден. Вы ведь не звери.

Ривер подошёл ближе и сел рядом, слегка коснувшись плечом её руки.

– Мы разные. Каждый здесь по-своему сломан. Кто-то смеётся, кто-то молчит. А кто-то причиняет боль, чтобы защитить остальных. Но это не значит, что мы должны это принимать.

Он замолчал, затем добавил мягко:

– Ты не обязана всё терпеть, Элис. И не обязана всё прощать. Даже нам.

Она посмотрела на него – в его глазах не было фальши. Только вымотанная, но настоящая забота. Элис чуть склонилась к нему, не думая, не решая – просто подалась вперёд, уткнулась лбом в его плечо.

Он обнял её. Нежно. Надежно. Так, как обнимают, чтобы никто и никогда не смог снова причинить тебе боль.

Элис всё ещё будто переваривала произошедшее, взгляд её был рассеянным, но уже не таким напряженным, как было в зале. Ривер обнимал ее, наблюдая за ней с тем самым спокойствием, которое стало для неё почти якорем в этом хаосе.

– Ты молчишь дольше обычного, – заметил он, чуть склонив голову. – Это хороший знак или плохой?

Элис слегка улыбнулась:

– Я пытаюсь не думать о том, как могла бы сломаться перед всеми.

– Но не сломалась, – мягко сказал он.

Она посмотрела на него чуть внимательнее.

– Ты всегда был таким? Спокойным. Уравновешенным. Будто у тебя внутри компас, который никогда не сбивается.

Он чуть усмехнулся уголком губ.

– С детства. Не всем дано быть Лиамом.

– К счастью, – хмыкнула Элис. – Один Лиам на квадратный километр – уже перенасыщение.

Ривер позволил себе короткий смех, но потом снова стал серьезен:

– Умение держать себя в руках – это не дар. Это привычка. Я просто рано понял, что лишние эмоции мешают делать то, что нужно.

Элис на секунду задумалась, потом добавила:

– Но ты же тоже человек. И ты тоже имеешь право… быть неидеальным.

Он замолчал, будто оценивая, стоит ли отвечать, но в итоге кивнул:

– Иногда забываю об этом. Спасибо, что напомнила.

Между ними повисла теплая тишина. Элис уже немного расслабилась, и Ривер, уловив это, аккуратно поднялся с места.

– Я принесу тебе чай. Думаю, нам обоим не помешает немного тепла.

– Буду ждать. Но не слишком долго, – лениво отозвалась Элис, прикрывая глаза.

Он кивнул с лёгкой улыбкой и направился к выходу. Дверь мягко закрылась.

Оставшись одна, Элис позволила себе оглядеться: нейтральные тона комнаты, полки с аккуратно собранными миниатюрными машинками, стол, где всё лежит на своём месте. Этот порядок был таким… риверовским. Он сам был как эта комната – четкий, надежный, почти неподвижный в хаосе окружающего мира.

Элис улеглась на кровать, сначала просто чтобы вытянуть ноги, но стоило голове коснуться подушки, как веки стали тяжелее. “Пару минут”, – подумала она. И почти сразу провалилась в сон.

Дверь открылась тихо, почти неслышно. Ривер вошел, держа в руках две чашки – от одной шёл тонкий пар, и запах ромашки тут же наполнил комнату. Он закрыл за собой дверь, но остановился у порога, заметив, что Элис не отозвалась.

Она лежала на боку, сжалась в клубок, будто старалась уместиться в этой комнате, в этом дне, в себе самой. Её дыхание было глубоким и ровным, пряди волос рассыпались по подушке, а брови чуть нахмурены – будто и во сне она не могла до конца отпустить тревогу.

Ривер подошёл ближе, поставил одну из чашек на стол, а вторую всё ещё держал в руке. Он не сразу сел, просто смотрел на неё. В такие моменты она казалась особенно хрупкой – не потому что слабая, а потому что слишком многое держала в себе, слишком часто пыталась быть сильной, когда имела полное право устать.

Он опустился в кресло у кровати, немного откинулся назад и сделал глоток чая.

– Заснула, да? – тихо сказал он, хотя знал, что она не услышит. – Ну и правильно.

Пауза.

– Ты заслужила немного покоя. Хоть немного. Хоть здесь.

Он откинул голову на спинку кресла, глядя в потолок. Комната наполнилась мягким теплом от чая, от дыхания спящей Элис, от редкого ощущения тишины – спокойной, настоящей. Он не заметил, как начал поглаживать пальцами керамику кружки, будто это помогало ему не сказать лишнего. Или не коснуться ее.

– Я разнес бы весь Орден, если бы ты тогда не выдержала, – прошептал он. – А когда он дотронулся до тебя… я едва себя сдержал.

Он замолчал, будто сам испугался сказанного. Потом слегка покачал головой и выдохнул:

– Но ты справилась. И, Элис… – он посмотрел на неё снова. – Я рядом. Всегда.

Её веки дрогнули, но она не проснулась. Ривер чуть усмехнулся, поставил свою чашку рядом с её, а затем встал, взял одеяло и аккуратно накрыл девушку, стараясь не потревожить.

Он задержался на секунду, затем прошептал, почти не слышно:

– Спи. Утром будет лучше.

И только после этого он сел обратно в кресло, глядя в полумрак своей комнаты, где впервые за долгое время чувствовалось, будто всё – хоть на миг – на своём месте.

Глава 12

Элис проснулась резко, будто ее выдернули из сна за воротник. На секунду не поняла, где находится. Потолок – не её. Подушка – не её. Постель пахнет… им.

Села, быстро оглядываясь.

Комната была пуста. Ни Ривера, ни его глубокого взгляда, ни тишины, настораживающей своим вниманием. Только звуки воды – из-за закрытой двери в ванную.

Элис мгновенно напряглась. Все воспоминания о вчерашнем вспыхнули разом: собрание, боль, его голос, когда он шептал ей, что она не одна… и как заснула.

– Боже… – прошептала она, проводя рукой по лицу. – Я уснула. В его кровати. Как мило. Как стыдно.

Она скинула одеяло, села на краю кровати, стараясь привести в порядок мысли и дыхание. На столе стояла пустая кружка. Вторая полная и остывшая. Он все-таки принес ей чай и оставался рядом.

Вода в ванной перестала шуметь.

– Так, Элис, ты просто сейчас спокойно скажешь «доброе утро», сделаешь вид, что ничего странного не произошло, – пробормотала она себе под нос. – Это просто утро. Просто комната. Просто парень, в чьей постели ты провела ночь. Без контекста это звучит ужасно.

В этот момент дверь в ванную открылась. Она услышала, как Ривер прошел зал и направился в комнату. Он вошел, вытирая мокрые волосы полотенцем, босиком, в черных спортивных штанах, рубашка была перекинута через плечо. Вода стекала по его ключице, грудной клетке и дальше – куда Элис больше не осмелилась смотреть. В горле мгновенно пересохло.

Он остановился, заметив, что она проснулась.

– Утро, – спокойно сказал он, будто это самое обычное утро, а не кадр из рекламной кампании греха.

– Утро… – прохрипела она, глаза мгновенно метнулись к полу, потом к потолку, потом снова к нему – и снова вниз. – Я… я не хотела… Я уснула. Прости.

Он посмотрел на неё с лёгкой, почти неуловимой улыбкой.

– Всё в порядке. Спала ты крепко. Даже не шелохнулась.

– Отлично, – пробормотала она, чувствуя, как щеки буквально горят. – А… ты… ты всегда так утром ходишь?

Он вскинул бровь, потом понял и перекинул рубашку на другое плечо, усмехнувшись:

– Я тебя смущаю?

– Я просто… не привыкла к такому… просыпанию! – чуть ли не пища проговорила Элис.

Ривер подошёл к кровати, сел рядом, обдавая своим жаром тела, и подался чуть ближе.

– Тогда, может, стоит привыкать? Кто знает, сколько еще ночей ты окажешься в моей комнате.

Элис в шоке подняла глаза. Он смотрел на неё с тем самым взглядом – сдержанным, но в котором плыло всё: забота, тёплая насмешка… и что-то ещё. Чуть больше.

Она хлопнула себя по щекам ладонями.

– Мне срочно нужен чай. Или кофе. Или что-то, что перебьет последние десять секунд моего сознания.

Он засмеялся слишком искренне – легко, хрипло, коротко. Потом встал.

– Ладно, я схожу.

– Новое правило, – пробормотала она. – Сначала одеваешься – потом разговариваешь.

– Не понял, – сказал он, глядя через плечо. – Мне показалось, тебе понравилось.

– Замолчи, – прорычала она, пряча лицо в ладони.

За несколько секунд Ривер уже стоял одетый, Элис выдохнула, перебарывая свое смущение. Его вид заставлял испытывать ее слишком сильное возбуждение, с которым она не понимала, как бороться.

– Пошел за чаем. Или ты опять предпочтешь уснуть до моего возвращения? – бросил он с лёгкой усмешкой, искоса смотря на ее реакцию.

Элис задохнулась от смущения, хлопнув его подушкой, которую тут же схватила из-под себя.

– Это был один раз! – возмущенно прошипела она, но уголки ее губ дрогнули.

Ривер чуть склонил голову, уже выходя из комнаты и сказал:

– Сиди тут. Постараюсь не задерживаться. И… если вдруг снова решишь поспать – хоть под одеяло залезь. Сквозняк, знаешь ли.