Затерянный мир Сокотры. Удивительные истории молодого арабиста

Чудеса подводного мира

По пятницам стали ездить купаться на океан. Мы с артиллеристом брали машину в гарнизоне или договаривались со строителями и несколько раз вместе с ними ездили на берег на их МАЗе. По прошествии многих лет не забыть того ощущения, когда с ластами, в маске и трубкой во рту я первый раз погрузился в воды Индийского океана. Мы выбрали место не на песчаном пляже, а в живописной скалистой бухте, припарковав машину на небольшом плоском пятачке у дороги. Вверх тянулись склоны гор, поросшие кое-где бутылочными деревьями. К океану нужно было аккуратно спускаться метра 2–3 по каменистым уступам. Ветра не было, волна была тиха, вода удивительно прозрачна и приятно прохладна. Казалось, ты парил в свободном пространстве над удивительным не виданным прежде тобой миром. В береговых скалах из подводных трещин и небольших гротов выглядывали мурены разных размеров, окрасок и орнаментов: черные и темно-коричневатые в мелкую желтую крапинку, желтые в мелкую серую крапинку, какие-то голубоватые, беловато-красноватые. На желтом песчаном дне лежали морские звезды, темные кривые колбасы морских огурцов голотурий. Перед самым носом, где я спускался в океан, на подводной части скалы, приоткрыв хищные зигзагообразные створки, намертво прилепились к каменной стене гигантские ракушки. Мы их называли «смерть ныряльщика» – случайно попадет рука или нога в приоткрытую щель, моллюск закроет своей мощной мышцей створки раковин, ломая кости, и больше уже не вырваться из этих тисков ныряльщику, беспомощно встречая смерь под водой. Я как-то однажды попробовал, взял да и воткнул в одну из таких ракушек стальную пику, которую использовал для подводной охоты. Пика мягко и глубоко вошла в видневшуюся между створками нежную серо-голубоватую мантию моллюска, а потом створки намертво сомкнулись с такой силой, что погнули стальной стержень в мизинец толщиной. Пика застряла намертво в тисках между створок ракушки, вытащить ее было невозможно. Любопытно выпучив на меня глаза, прямо к самой маске подплыла рыба-утюг – ярко-желтая в светло-коричневый горошек, смешно переваливаясь с боку на бок и виляя своими двумя плавничками, расположенными, казалось, у самых ушей. Чуть дальше от берега песчаное дно начинало покрываться кораллами различных форм и расцветок, среди них мелькали разноцветные рыбки. Вот справа стремительно проплыла стая длинных блестящих барракуд. Я проследил их взглядом и вдруг замер от неожиданности. Совсем рядом сбоку почти на поверхности, чуть покачиваясь в хрустальной толще воды, разумными круглыми глазами меня внимательно изучала небольшая стайка явно неземных, инопланетных существ. Лишь через некоторое время я сообразил, что это стая каракатиц. Штук девять – разного размера: и больших, и средних, и совсем маленьких. Все они развернулись в мою сторону, чтобы было удобней наблюдать. Щупальца они сомкнули вместе перед глазами, и казалось, что это у них такие мощные продолговатые носы. Сзади за глазами по всему каракатьему бочкообразному телу между спиной и животом, как будто оборочка на платье, шел лентой полупрозрачный плавник, который быстро змеевидно вибрировал, удерживая каракатицу на одном месте. Я попытался к ним приблизиться, протянул руку. Они все, как по команде, одновременно попятились от меня и, переливаясь, начали быстро и постоянно менять свой цвет, как будто сменой цвета общались и переговаривались между собой, осуждая мое вторжение в их мирную жизнь. Позже я научился подцеплять их пикой. Надо было очень медленно и осторожно подплыть на расстояние вытянутой руки, что было непросто, а затем как можно быстрей и резче проткнуть каракатицу стальной пикой. Рассматривая каракатицу на берегу, я обнаружил, что у нее в середине между щупальцами находится твердый черный роговой клюв, которым она, должно быть, как орехи, щелкает панцири крабов. Артиллерист опытной рукой распотрошил каракатицу, отрезав голову с клювом и щупальцами, оставив лишь филе, вырезав предварительно из спины небольшую ромбовидную, похожую на пенопластовую дощечку. Позже, когда вернулись домой, артиллерист на кухне порезал филе каракатицы, как режут соломкой картошку фри, и зажарил на сковородке на пальмовом масле, дав кулинарную рекомендацию:

– Главное не пережарить, а то будет как резина.

Лангуст королевский

Каракатица на вкус была недурна, но все же главным морским деликатесом были лангусты. Лангусты были двух видов: те, которые жили в кораллах, и те, которые жили в скалах. Тех, что жили в скалах, мы называли королевскими. Они были более темными, чем их зеленоватые коралловые собратья, и у них сбоку на нижней части головы была небольшая яркая благородная бело-голубая полоска. У коралловых таких лазоревых полосок не было. Лангусты были большие, в локоть длиной, и это не считая усов, а усы были такого же размера, как сам лангуст. Похоже, что в некоторых местах скалистые берега Сокотры образовались во времена, когда раскаленная вулканическая лава достигла океана и застыла, охлажденная морской водой. Образовался крутой вертикальный скалистый край берега, метра два-три глубиной, весь испещренный трещинами, подводными гротами и пещерами. Там в этих гротах и трещинах живут королевские лангусты. Нужно выбрать подходящий грот или пещерку, как следует провентилировать легкие, набрать побольше воздуха и не спеша заплыть внутрь. Нужно быть очень осторожным, дело даже не в муренах, мурена на меня ни разу не бросалась. Волна обычно небольшая, но если потеряешь бдительность, то и ее достаточно, чтобы приложить тебя к скале, а у остывшей лавы острые выступы, можно сильно порезаться. Под водой волна не так сильно колышется, но там другая опасность. Когда заплываешь в грот или пещерку, видишь то, что впереди тебя, а на затылке глаз нет. Ты не видишь, что верхний свод неровным острым концом вот-вот пропорет тебе спину или ударит в макушку головы. Но больше всего, заплывая в подводные гроты, я боялся морских петухов. Небольшая красивая рыбка, иногда достигает размера с ладонь. Она бывает разной окраски: с бело-коричневыми полосами, оранжевыми полосами, красноватыми. В разные стороны вдоль по хребту и по бокам из плавников торчат длинные иголки. Говорят, что иголки очень ядовиты. Рыбка обычно сидит тихонечко в складке подводной пещеры, а ты плывешь и не видишь, что сверху над тобой небольшая красивая рыбка уже распустила свои иголочки. Сейчас она тебя уколет, тебя скрутит и парализует от яда, и ты останешься навсегда в безымянной подводной пещере экзотического острова. Заплывая внутрь, я обычно держал свою пику рукой за середину, поднимая верхний конец над затылком, используя пику как щуп, определяющий край верхнего свода. Заплывать опасно, но оно того стоит! Там в глубине пещерки, о чудо! На песчаном дне, выпучив глаза и вытянув в разные стороны длинные усы, сидят штук семь лангустов. Впереди прямо перед тобой, как капрал, командующий взводом своих солдат, выступает самый главный и толстый. Ты вполне можешь ухватить его за длинный ус. Но не делай этого, ус обязательно обломается, и лангуст сбежит. Надо бить пикой между глаз. У лангуста прочный хитиновый покров, а когда под водой бьешь пикой, то сильно не ударишь, вода затормозит импульс удара руки. Даже если и попадешь в лангуста, то конец пики скорее всего срикошетит наискось по панцирю и не пробьет его. Лангуст резко загребет лопастью своего мощного хвоста, и задом со скоростью торпеды улетит в глубь пещеры, только ты его и видел. Слабое место у лангуста между глаз, там, как у старинного кованого рыцарского шлема, смотровая щель. Из этой щели на столбиках растут два глаза, туда и бей! Лангуст начинает пятиться на своих лапах. Воздуха уже не хватает. Шанс только один: надо бить. Вверх со дна взметнулся песок, лангуст забил хвостом, пытаясь спастись от вонзившегося в голову стального стержня с наконечником. Но и у меня уже нет воздуха. В горле начинаются спазмы. Я бросаю пику с нанизанным лангустом, надо еще успеть развернуться в подводном каменном мешке, не забыть по пути на поверхность про торчащие иголки рыбы-петуха. Наконец-то я выбираюсь из грота, еще пара взмахов ласт, и я на поверхности. Восстанавливая дыхание, чувствую слабость в ногах. Отдышался. Пора возвращаться за добычей. Пика на веревке привязана к надутой камере от автомобиля. Под камерой натянута сетка для пойманной добычи. Второй раз заплываю в грот. Лангуст с пикой в дальнем углу, но, к счастью, не забился в глубокую узкую щель, и веревка не запуталась. Осторожно подтягиваю веревку. Ага, есть голубчик! Попался!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

На кафедре английского языка Череп был единственным мужчиной. Все остальные преподаватели – женщины.

2

В своих повествованиях я стараюсь следовать исторической правде и в этой связи просто обязан сделать эту сноску. Я не мог полностью довериться своей памяти по поводу стоимости соленых сушек в пивных того времени и стал наводить справки у своих друзей-сверстников. Мнения были разные. В конце концов я вышел с этим вопросом на наш чат «Одноклассники». Завязалась небольшая, но бойкая дискуссия, временами переходившая на личности. Одни утверждали, что стоимость соленой сушки была 1 коп. за 1 шт., другие же (и я в том числе) придерживались иного мнения – 1 коп. за 2 шт. Причем среди сторонников первой версии был один бывший ответственный работник советской торговли – его мнением было трудно пренебречь. Однако ж и среди сторонников второй версии был один бывший работник ОБХСС, мнение которого не менее, а пожалуй, и более веско, чем работника советской торговли. После некоторых размышлений я пришел к выводу, что, возможно, противоречия-то и нет: просто у работника торговли была задача продавать по одной цене (1 коп. за 1 шт.), а у работника ОБХСС была задача доказать, что цена должна быть иной (1 коп. за 2 шт.). Также возможно, что к моменту кончины Л.И. Брежнева цена на пиво успела вырасти, и в автомат надо было бросать уже не одну монетку в 20 коп., а две монетки 15 + 15 = 30 коп. Соответственно, и цена на сушку к тому времени тоже могла вырасти в два раза.

Разрешите воспользоваться случаем, чтобы поблагодарить учеников средней школы № 342 г. Москвы (1978 года выпуска), принявших активное участие в обсуждении этой важной исторической темы. Высказанные ими мнения я попытался отразить в этой сноске.

3

Вади – по-арабски сухие русла рек, речные долины, заполняемые потоками воды в период дождей.

4

А может быть, и зря отказался. Южный Йемен был единственной страной с единственной легальной пивоварней на всем Аравийском полуострове, где варили пиво на острове Сира. После объединения Северного и Южного Йемена завод был в 1994 г. разрушен правоверными войсками из Северного Йемена. Сейчас пустая бутылочка с этикеткой «Сира Бира» стала бы историческим артефактом.