Путь Бессмертного

– Покойся с миром, – огласил Лафрант и пошел следом за королем и Лифом.

***

– Сюда, Нереон! – Ирон укрылся за стеной городского совета, придерживая покалеченного брата.

– Где оно? Ты видел? Видел?

Нереон отрицательно покачал головой, стиснув зубы и держась за открытую рану. Лечащее заклятие едва начало действовать. Та тень, что вышла из Ирона, носилась где-то там, внутри здания, прячась в темноте. Оба брата предались своему страху. Люди разбежались в панике как можно дальше. Несколько стражников, служивших здесь на посту, были уже давно убиты тенью чрезвычайно жестоко, и никому не хотелось быть следующим. Ирон выглянул из-за угла и тут же отпрянул обратно.

– Оно там, летает на площади.

Братья вжались в стену, затаив дыхание и напряженно вслушиваясь в каждый шорох, но никакой пользы от этого не было. Тень не дышала и не касалась ничего вокруг, так что на улице царила мертвая тишина. Холодный пот выступил на лбах волшебников, и мурашки побежали по спинам, когда откуда-то из темноты раздался могильный голос тени. Он был очень похож на голос Ирона.

– Мы помним ваш запах. Вам не спрятаться. Мы чувствуем ваш страх. Вам не уйти. Мы были в твоей голове, сын Вэлианта. Жаждешь найти отца?

Ирон вновь побелел и схватился за голову, словно опасаясь, что она развалится на куски. А тень, будто уловив его ужас, продолжила с наслаждением.

– Позволь облегчить задачу. Мы убили его и сожрали его сердце. Ваш отец был напуган так же, как и вы сейчас. И он умер как трус, моля о пощаде.

Ирон не выдержал и вышел из укрытия. Его взгляд пылал синим огнем. Тень тут же повернулась в его сторону. Волшебник мог поклясться, что на безликой голове прорезалась кривая, рваная улыбка, подобная той, что совсем недавно красовалась на его собственном лице.

– Я тебе не верю! – закричал он в приступе омерзения.

Он вскинул руки, создав вокруг них дюжину огненных сфер и по его команде, они разом полетели прямо в тень. Та погасила их один за другим, играючи отшвырнула противника и, кажется, самодовольно загоготала.

– Мой отец не был трусом! – Нереон высунулся из укрытия, наведя на нее руку.

Тень перестала гоготать и забилась в воздухе, окруженная невидимой преградой, с каждой неудачной попыткой освободиться все больше приходя в ярость.

– Ирон давай!

Волшебник взмыл в воздух, метя мощным сгустком энергии в «голову» тени, но в последний момент тварь перевернулась всем телом, разрушив барьер, а Ирон, получив чудовищный удар, пролетел дальше, пробороздив своим заклинанием половину дороги. Нереон в гневе, не отдавая себе отчет, свел перед собой руки.

– Я ПРОБУЖДАЮ свою кровь и ПРИКАЗЫВАЮ ей… КРУШИ!

Казалось, само мироздание свернулось в жалобный ком под его пальцами. Руки волшебника неестественно быстро дрожали, обугливаясь на глазах. И этот шар, наполненный силой и злобой, Нереон запустил во врага. Тень успела заметить его, но даже с ее скоростью что-либо сделать было слишком поздно. Шар прошел вскользь по ней, разорвав и стерев из бытия почти половину ее тела. А следом заклятие врезалось в городской совет. Большое, многоэтажное здание разлетелось вдребезги с оглушающим воем, засыпав сражающихся кучей пыли и камней. Обессиленный Нереон упал, даже не услышав взрыв. На его голове появились седые пряди. Несколько обломков завалили волшебника, переломав ему немало костей. В его глазах темнело. Отдаленные голоса, казалось, звали его невнятным эхом. А глаза утратили внутреннее пламя. Лицо иссохло и покрылось множеством глубоких морщин.

– Прости, отец. Я дал эмоциям вновь взять верх, – пробормотал он в бреду.

Еще немного, и Нереон был бы готов ко встрече со стариком. Над погибающим взвилась сквозь клубы пыли все та же тень. Она торжествовала, насмехалась, хоть и сама была ужасно покалечена и более не способна восстановиться. Нереон поднял руку в запрещающем жесте, но чудовище не отступило, готовя свою руку-коготь. Как вдруг в спину тени ударил поток волшебного пламени. Она взвизгнула и дернулась кверху, желая улететь, но Нереон, тратя на заклинание свою жизнь, удержал ее на земле. Из пыли возник Ирон, продолжая заливать тень смертоносным огнем. Повторно освободиться, как бы ни старалась, она не смогла, тая под заклятием, пока окончательно не сгинула.

Глава седьмая. Пути начинаются, пути заканчиваются

– А вот и молодой герой, – оповестил Григ своим привычным тоном, когда Лиф показался из тоннеля.

Выход из секретных катакомб находился прямо посреди большого, но такого пустого дома.

– А где Лафрант? – поинтересовался Надзиратель, убирая в сторону свою книгу.

А следом принялся залечивать раны молодого гвардейца с помощью чар.

– Он остался задержать Брока, – ответил король, прохаживаясь по ковру беспокойными кругами.

Григ печально улыбнулся.

– Жаль, мне нравился этот человек.

– Рано вы по мне скорбите, – раздался голос командира стражи.

Лафрант вышел из катакомб, и секретный лаз закрылся за его спиной, приняв форму камина.

– Но… как? – удивился Лиф.

– Я обезглавил его, – ответил командир.

Эраз прекратил расхаживать и обреченно покачал головой.

– Не думаю, что это задержит… это… надолго.

Эти слова произвели на всех различное впечатление. Лифа пробрала дрожь, Лафрант стал мрачнее тучи, а Григ прищурился и поправил свою прическу.

– Нам нужно действовать и как можно скорее. Григ, в который раз, я должен просить тебя о помощи. Скажи мне, каков его следующий шаг? – потребовал король, приблизившись к Надзирателю.

Тот гордо стоял перед Эразом и сохранял молчание. Казалось, что он взвешивает свои следующие слова. Лифу показалось это донельзя странным. Григ не только не был похож на рядового королевского стража, но и выказывал неоспоримое неповиновение.

– Прошу Вас, дайте мне время подумать. За последние дни слишком много вещей нуждалось в моем внимании, – ответил уклончиво Григ.

Но вместе с тем, не было ощущения, что он говорил неправду. А дальше произошло то, что снова разрушило все ожидания Лифа. Эраз вспылил и, схватив Надзирателя, прижал его к стенке.

– Не говори мне о тяготах последних дней! Не играй со мной в эти игры! Я знаю, что у тебя на уме, и что ты из себя представляешь. И даже, если я соберу всю свою злость, то единственное, что я смогу испытывать к тебе – это жалость!

Григ продолжал виновато улыбаться, пока король не остыл и сам не выпустил его из своей мертвой хватки. После чего Надзиратель поправил рубашку и жилет и ответил:

– На вашем месте я бы поспешил к главной площади. После, вне всяких сомнений, обескураживающих событий этой ночи, верховный советник наверняка захочет сделать заявление.

Эраз поднял бровь. Григ смотрел на него в ответ, не отрываясь и, кажется, даже не моргая. Наконец, король сдался.

– Идем. Нам нельзя медлить, – приказал он Лифу и Лафранту.

– Да, мой король, – отозвался Лафрант.

Лиф кивнул в такт его словам. Вместе они направились к выходу, но Григ окликнул их у самого порога.

– Я направил Нереона на помощь Ирону. Если ему удалось, то братья будут ждать Вас там, где ждал бы Он.

Эраз тихо поблагодарил за информацию, хоть по его лицу нельзя было предположить о том, что он на самом деле благодарен. Лафрант между тем взял висящие у выхода дорожные плащи, которых, по счастливой ли случайности, оказалось ровно три. Дверь распахнулась, по обыкновению, сама собой. А Григ приложил руку к груди.

– И еще… для меня было честью служить вам.

Эраз отдал честь в ответ Надзирателю. После чего он спешно покинул его дом.

***

Толпа народа собиралась на центральной площади города, там, где совсем недавно свершили самосуд над пленным волшебником. Верховный советник Карг собрал весь город посреди ночи для важного заявления. Подробности не афишировались, но все понимали, что это связано с прошедшим пожаром в королевском замке и погромом в городском совете. Люди с трепетом шептались меж собой, и ни один из них не был близок к истине. Среди масс бирлонцев незамеченные, в дорожных плащах, стояли трое, тщательно избегая зрительного контакта с окружающими. Вероятно, отчасти их нервозность обуславливалась тем, что они расположились на краю площади рядышком с оцеплением из бдительных стражников. А может тем, что все они были желанной целью для Карга. Одному из них едва удавалось скрывать блестящие поножи королевской гвардии.

– Мой король… – начал он, но его компаньон шепотом его прервал.

– Тсс, не надо лишнего внимания.

Лиф смущенно поник.

– Как скажите.

– И да, брось этот уважительный тон, я так или иначе уже считаюсь мертвым и не имею своего титула, – сказал Эраз с насмешкой в голосе.

Ни Лафрант, ни Лиф не были согласны с этим утверждением, но вынуждены были принять его, хотя бы потому, что такие титулы способны только вызвать нежелательное внимание. Между тем, толпа стихла, ибо на трибуну начал подниматься верховный советник Карг в сопровождении Эрола.

– Ваш сын? – удивился Лиф.

И не он один.

– Он не знает обо всем этом, – спохватился Эраз, сжимая кулаки.

– Значит, он считает, что вы… – Лиф так и не закончил свою мысль, ибо Карг остановился посередине трибуны и заговорил.

Его голос гулким эхом разнесся над площадью, многократно усиленный эхом. В нем читалось искреннее сожаление.

– Друзья мои, бирлонцы! Вы все прекрасно понимаете, зачем я вас всех собрал. С прискорбием я вынужден вам сообщить, что наш король, Эраз, был убит сегодня.

По толпе пробежал ропот гнева, изумления и страх.

– Мне стыдно об этом говорить, но убийцы до сих пор не пойманы. Однако, нам известны их имена!

– Кто мог это сделать?! Какой ужас! – раздавалось из толпы.

– Один из них – волшебник по имени Нереон, обвиненный на этой самой площади в убийстве четырех городских стражников. Он смог избежать своей участи и вернулся, чтобы отомстить королю за, по его мнению, несправедливый приговор!

Народ возмущался все больше и больше, что, несомненно, радовало оратора.

– Он не один. Вместе со своим братом он проник во дворец под покровом ночи и безжалостно умертвил не менее дюжины доблестных гвардейцев, что защищали короля до последнего вздоха! Но и этого им оказалось мало! Они атаковали городской совет!

– А он хорош, – то ли с ужасом, то ли с восхищением произнес Лиф.

Лафрант тяжело вздохнул.

– Карг всегда умел использовать любой расклад в свою пользу.

Толпа уже была готова собственноручно найти и покарать оклеветанного с ног до головы Нереона и его брата в придачу.

– Они чувствуют себя безнаказанными, особенными, но вот, что я вам всем скажу… Маги всегда, сколько я себя помню, стояли горой за Бирлон и его народ. А эти самолюбивые мальчишки опозорили нас! Я не позволю им преспокойно разгуливать по этим улицам, мы не позволим!

Толпа одобрительно загудела. Кто-то начал выкрикивать нечто вроде:

«Повесить обоих!» – и «Эти волшебники просто чудовища!».

А Карг между тем продолжал.

– Я немедленно займусь поимкой этих отступников и уверяю вас, что не сомкну глаз, пока наш король не будет отмщен!

При последних словах глаза Карга недобро блеснули, и он покинул трибуну. Лифа трясло от гнева.

– Идите, взберитесь наверх, пока люди не разошлись. Покажите, что вы живы, докажите всем, что Карг лжет!

Но бывший король стоял неподвижно, лишь сжимая кулаки.

– Нет, нельзя. Карг обернет все в свою пользу. Даже если люди мне поверят, мало ли что он выкинет. Весь Бирлон станет его заложниками. Поэтому нет, Лиф, я не стану рисковать своими людьми. Только не так.

– Но нужно что-то делать. Нельзя позволить Каргу победить! – вмешался Лафрант.

Эраз покачал головой:

– А мы и не дадим ему этого удовольствия. Пойдем.

И трое скрылись в потоке народа.

***

Ночь достигла своего апогея. Но город не спал. По улицам сновала стража и жители в поисках беглых преступников. Взрослые обыскивали переулки, свои дома, погреба и подвалы. Дети были заперты по комнатам и с любопытством смотрели из окон за происходящим. Народ не задумывался о собственной безопасности. Их более пугала мысль, что убийцам короля все сойдет с рук, несмотря на то, что эти волшебники, по словам Карга, хладнокровно расправились с не одним десятком человек.

– Дело плохо, – поглядывая на снующих людей, пробубнил Лиф.

Эраз как-то осунулся и помрачнел:

– Это мой народ. Карг ослепил их ненавистью.

– Со всем уважением, но Карг не смог бы так взбудоражить их, если бы народ вас не любил, – подметил Лафрант.

Эраз невесело рассмеялся.

– Нам надо добраться до этих преступников первыми.

– Зачем? Карга здесь нет. Убеди людей в этом районе, затем в следующем, и так далее, – предложил командир.

– Слишком долго. Пока я буду ораторствовать, их поймают и сожгут заживо, – возразил Эраз.

– Хорошо. Но где нам их искать, при учете, что весь Бирлон их ищет. Вы знаете, куда они пошли?

– Они будут ждать там, где ждал бы их отец. А его ход мыслей я знаю.

И Эраз устремился в сторону городской библиотеки, старательно пряча лицо. Меньше, чем через час они остановились напротив этого грациозного здания. Лиф осмотрелся по сторонам, выбирая удачный момент, чтобы разъяренные бирлонцы не увидели, как трое пробираются в здание, где могут прятаться убийцы короля.

– Пошли! – скомандовал Эраз, толкнул дверь, и та оказалась незапертой.

– Удача, – прошептал Лиф, но встретил осуждающий взгляд.

Внутри было темно и тихо. Даже беготня снаружи доносилась сюда довольно приглушенно.

– Не разделяемся, – сказал Эраз, освещая библиотечным фонарем полки с книгами.

Они двинулись по одному из рядов, порой оглядываясь назад, невольно читая корешки книг. Лифа осенило.

– Может, в одной из этих книг есть что-нибудь о … – он замялся и в очередной раз вздрогнул, вспомнив пережитое.

– О том, чем стал Брок? – закончил за него Эраз, – Вряд ли. Такое чтиво не для общественности, да и я не припомню, чтобы кто-либо когда-нибудь сталкивался с подобным.

Лиф неудовлетворительно хмыкнул.

– Мне кажется, если кто-то и сталкивался с таким, то не в состоянии был после этой встречи написать вообще что-нибудь!

Эраз начал подниматься вверх по лестнице. Где-то наверху раздался отдаленный голос, заставивший идущих замереть и прислушаться. Это была непонятная, быстрая речь, очень взволнованная, паническая.

– Наверно, это они! – обрадовался Лиф, поворачивая в сторону звука.

Эраз схватил его за руку, приставив палец к губам, но монолог прекратился. Он на цыпочках прокрался к двери и мотнул головой, призывая открыть её. Командир стражи подошел к цели, выждал мгновение и вышиб ее ногой. Внутри их ждало небольшое, слабо освещенное помещение с парой-тройкой шкафов вдоль стен, столом и стульями в центре и тонкими, извитыми колоннами по кругу. В дальнем конце зияли стеклянные двери с выходом на балкончик и видом на город. Но из всего интерьера внимание больше привлекало неподвижное тело человека в мантии волшебника, лежащего посредине комнаты прямо на столе. Эраз выступил вперед.

– Это и есть тот самый Нереон? – спросил Лиф, уже было шагнувший к столу, как вдруг из-за колонны появился второй волшебник, мановением руки приставив гвардейцу к горлу его же меч.

– Кто ты такой?

Эраз дернулся навстречу, но был остановлен предупреждающим жестом второй руки.

– Ирон, постой, опусти меч, мы тебе сейчас все объясним! – поспешил вмешаться Лафрант.

Волшебник рассмеялся, косясь на гостей обезумевшими глазами.

– Ха, кого я вижу! Ваше величество! Какая честь, что вы одарили нас вашим присутствием!

Он сделал нечто, похожее на реверанс, даже не думая убирать меч от горла Лифа.

– Я знал, что вы живы. Видел, вот здесь вот, – продолжил волшебник, при последних словах потыкав пальцем в висок.

Эраз сделал еще один шаг, несмотря на предостережение, и поднял руки вверх.

– Успокойся, Ирон. У нас есть проблемы серьезнее, чем междоусобные распри.

Ирон ухмыльнулся.

– Верно. Даже не знаю, с какой начать. Мой брат при смерти. Мы все, (он обвел взглядом присутствующих), в бегах. Нас ищет весь город! Старый друг семьи стал чудовищем и громит город. Он убил меня! – в наступивший момент осознания лицо Ирона будто потеряло внутренний свет и прибавило десятилетия жизни.

Груз, непосильный для обычного человеческого разума, обрушился на волшебника страшнее лавины.

– Погодите-ка, я умер, – обреченно закончил Ирон и, упав на колени, схватился за голову.

Лиф попытался вернуть контроль над своим оружием, но Ирон инстинктивно прижал наглеца к колонне одной лишь силой мысли. По его жилам протекали токи энергии.

– Не двигайтесь! – приказал волшебник.

– Ты определенно жив, Ирон. И сейчас ты нужен Бирлону, – сказал Эраз с железной уверенностью.

Волшебник посмотрел в ответ на короля двумя дрожащими синими безднами. Его лицо стало страдальческой маской. Он сжал пальцы вокруг свей головы и собрался с духом.

– Я ПРОБУЖДАЮ свою кровь и ПРИКАЗЫВАЮ ей БЫТЬ!

Приказ волшебника был направлен вовнутрь, а потому не стало удивлением, что все его тело напряглось как струна, а вихри энергии стали пробегать от макушки до пяток с такой интенсивностью, что грозили разорвать Ирона на части. Лишь в области сердца магия сбивалась с пути и закручивалась вихрями, добавляя вполне реальные муки. А следом все стихло. Ирон выпрямился, вернув над собой полный контроль.

– Что он сделал? – шепотом спросил Лиф.

– Он исцелил свой разум, – пояснил Лафрант.

Вернее, он сделал такой вывод, исходя из того, что он уже видел подобный процесс с Нереоном.

– Я понимаю, я виноват, что не… – начал было Эраз, но Ирон его перебил.

– Виноват, вот именно! Утаить такое. Эти твари, откуда взялись эти твари?! Тенеподобные и жадные до крови! Это ведь за ними ты отослал моего отца, верно?

Эраз подошел еще ближе в напряжении и тщетно пытался скрыть свой страх.

– Твари? Их что, несколько? Расскажи, что ты видел.

– Я не просто видел, я был их частью! Их много. Не скажу точного числа, но тот рой голосов… Их не менее тысячи. Я видел глазами Брока, когда он пытался убить вас.

Незримая сила отпустила Лифа. Безумные искорки погасли в глазах волшебника. Ирон же подошел к столу.

– Хотите помочь? Помогите мне разбудить его.

– Разбудить? Разве он не умер? – озадаченно спросил Лиф.

– Волшебники так просто не умирают, – произнес Эраз с нотками зависти.

А Ирон продолжил:

– Наша жизнь во многом зависит от нашей энергии. Но Нереон… он потратил больше, чем мог себе позволить. И сейчас он в глубоком сне. Восстанавливается. Моих сил недостаточно, чтобы вернуть его.

– Что нам нужно делать? – с решимостью спросил король.

Волшебник указал на руку Нереона, на которой едва виднелись следы от символов Грига. Большая часть кожи, особенно над пролегавшими сосудами, была сожжена.

– Обыкновенно, вы бы не смогли ему помочь. Но, очевидно, кое-кто открыл для вас дверь.

Ирон протянул руку, и в ней сам собой возник кинжал. С помощью него он провел глубокую царапину на ладони Нереона, чем вызвал возмущение выжженных символов. Энергия просочилась из тела Ирона в его брата через рану, и волшебник опустился со скрипом на стул, передав кинжал Эразу.

– Теперь ты.

Король безоговорочно нанес себе такую же рану и совершил рукопожатие. Тело спящего волшебника жадно поглощало любезно предоставленную жизненную силу. Рана на груди стала затягиваться, а кожа наполняться цветом. Лафрант повторил процесс следующим. Но даже так, энергии все равно не хватило, чтобы Нереон мог прийти в чувство. Наступила очередь Лифа. Он с большим сомнением провел рану по своей ладони и пожал руку «спящему» волшебнику. И почувствовал, как токи его энергии, о которых он сам и не подозревал, покидают его. Волна, которой он поделился, была столь велика, что Нереон тут же открыл глаза, и они зажглись внутренним огнем, готовые к сражению. А Лиф, в противовес чуду потерял сознание.

***

Он бежал. Бежал без оглядки. Если подумать, то он бежал всю свою жизнь. От чего? К чему? Он никогда не был достаточно честен с собой, чтобы знать на это ответ. И вот, сейчас он бежал по незнакомому лесу. Вернее, это определенно был Ниоль, но Лиф никогда раньше не забирался так глубоко в чащу. Его сбивающееся дыхание говорило о настигающей панике. Где-то позади его преследовало незримое чудовище. Тяжело передать весь ужас от этой неопределенности. Лиф готов был закричать от бессилия. И в этот же миг нечто настигло его, вонзив в спину громадные зубы. Лиф похолодел и скорчился в агонии. И в тот же миг очутился снова в том же лесу. Бег продолжался. Тот же лес. То же чудище.

– Беги, – раздалось эхо.

И Лиф побежал. Мало-помалу, он начал приближаться к тому месту, где его настигли в прошлый раз. Холодок пробежал по его спине. Неужели он обречен вновь на столь мучительную участь? Ну уж нет! Он готов был бороться. И на этот раз он побежал в другую сторону. Отчего-то это казалось ему правильным решением. И на сей раз ноги привели его куда-то прежде, чем его настигло чудовище. Деревья расступились, и Лиф оказался в совершенно другом месте. Перед ним был его родной дом в маленьком бирлонском городке. На пороге стояла его матушка и грустно смотрела на статного юношу перед собой.

– Не уходи. Ты не найдешь счастья, махая мечом, – произносили ее уста.

Эти слова ранили страшнее меча, ибо Лиф слышал их уже во второй раз. И сейчас, когда воспоминания о пережитых последних событиях были свежи в его разуме, он как никогда был согласен с матерью. Но тот, другой он, что был отсветом воспоминания, отпускал ее руку и уходил прочь. Вдаль и вдаль. Лиф побежал следом, решив остановить его хотя бы здесь, но тут же обнаружил себя вновь в том же самом лесу.

– Что происходит? – сорвалось с его губ.

Голова начала раскалываться от боли. А за спиной нарастало тяжелое дыхание преследователя. Лиф побежал по выученному маршруту и, в надежде, что снова окажется где-нибудь вдали отсюда, свернул в ту же сторону, что и в последний раз. И надежда не подвела его. Стоило ему выбежать из проклятого места, как он споткнулся и вывалился кубарем на просторную поляну. Багровый закат слепил глаза, обрамляя яркой дугой большой костер. Перед ним на поваленном бревне сидел кто-то. Но Лиф так и не мог рассмотреть, кто.

– Поздравляю, юный герой, – сказал этот кто-то.

Лиф начал открывать глаза. Образы сменялись лицами Эраза и Ирона, что склонились над ним в темном помещении.

– Твой путь начинается…

– Лиф! Очнись. Лиф, Лиф! – протрубил басок короля Бирлона, словно далекое эхо.

– Слабоват паренек, слишком много отдал, – заключил такой же далекий голос Лафранта.

– Нет. Это было что-то другое. Позвольте взглянуть, – предложил Ирон.

– Нет! – грозно выкрикивал Эраз, копошась рядом, видимо, мешая волшебнику подойти.

– Хватит с него на сегодня магии. Сам оправится! – поддержал короля Лафрант.

– Нереон, скажи что-нибудь.

В помещении зазвучал еще один голос, более звонкий и высокий, чем предыдущие.

– Не вижу причин беспокоиться за него. Меня больше интересует, что еще скрывает наш король, ой, извините, бывший король. Думаю, теперь в тайнах нет смысла, так что скажите-ка, Ваша милость, куда и зачем вы отослали нашего отца?

Лиф окончательно пришел в себя, так что смог увидеть, насколько были напряжены и Нереон, и Эраз. Хотя, напряжен было довольно громким словом для волшебника, что совсем недавно был неотличим от мертвеца. Такой скоростью восстановления он неизбежно напомнил гвардейцу о Броке.

– Я правил этой страной, задолго до того, как ты появился на свет! Ты не можешь понять, что есть вещи, о которых нельзя рассказывать ради блага других. Все, что вы должны знать: они были отправлены с целью предотвратить подобное, и, как видишь, потерпели неудачу.

– Нельзя рассказывать? – вмешался Ирон, – а что насчет Тринадцатого полка?

На лице Эраза возникло неподдельное удивление. Или же, он виртуозно умел отыгрывать его.

– Какой ещё Тринадцатый полк?

– Тот, который был отправлен служить на дальний гарнизон. В ущелье. На краю Аранга, – неуверенно конкретизировал Ирон, но недоумение у короля не пропадало, а, скорее, наоборот.

– Насколько мне известно, на границе с Арангом служит всего двенадцать полков, – уточнил Лафрант.

Ирон посмотрел на них обоих, как на сумасшедших. Брат утешительно похлопал его по плечу.

– Он очнулся, – заметил Нереон, кивнув в сторону Лифа.

Все притихли, обернувшись к нему, и ситуация сама собой разрядилась.

– Говорил же! – восторженно всплеснул руками Эраз и помог гвардейцу подняться.

– Присоединяйся к дискуссии. Если тебе интересно, ты отсутствовал около часа. Нереон очнулся благодаря тебе. С тех пор мы пытались составить план дальнейших действий. Но, как ты наверняка успел заметить, мы недалеко ушли, – при последних словах Эраз с ухмылкой повернулся в сторону братьев.