Путь Бессмертного

– В те времена самая эта идея причиняла боль, – сказал Лафрант.

По нему было видно, что он гордиться далеко не всеми своими поступками.

– Я… признаю, на меня нашло что-то. Что-то необъяснимое. Гнев. Слепой гнев. Столько лет кровопролития, и тут я узнаю, что кровь моих товарищей может лежать на руках одного из наших… Я ослушался короля. После разговора с Вэлиантом и его решимости отдать свою жизнь, если придется, я более не мог спокойно сидеть и ждать.

– Дай угадаю. Ты решил сам отыскать предателя, – предположил Ирон с усмешкой.

Но шутка оказалась правдой. Лафрант пожал плечами и виновато улыбнулся.

– А что мне оставалось? Если бы я преуспел, то наша победа стала бы безоговорочной. И Вэлианту не пришлось бы жертвовать собой. Эгоистичное решение с моей стороны, полагаю.

– Да, – отозвался волшебник, даже не пытаясь утешить командира.

– Я посетил полк снабжения. Говорил с головами, бойцами. Следил за их реакцией и пытался подловить на лжи. Да… не лучшая моя идея. И за мои проделки Эраз исключил меня из своего совета на долгие годы.

Волшебник все еще смотрел недоверчиво.

– И тебя изгнали из совета? Так поспешно.

– Все мы люди, Ирон. Даже Эраз. Нечего и скрывать, что в последние годы войны он был параноиком. А я, как глупец, подхватил его идею, – ответил Лафрант.

Ирон наклонился к командиру поближе. От такого взгляда волшебника хочется провалиться под землю, убежать и забыть все и вся. Но Лафрант выдержал этот взгляд.

– Ты ведь винишь себя за что-то еще, не так ли? Скажи мне, Эраз ведь не ошибался? Было и еще что-то, о чем ты стыдишься говорить?

Волшебник попал в яблочко. И на губах командира появилась тень улыбки.

***

Лафрант был измотан и, пожалуй, олицетворял собой все невзгоды бирлонской армии за эти годы. Новость о предателе, пелена гнева и расследование в течение целого дня с последующим выговором от Эраза окончательно добили его. С тяжелой головой и сердцем Лафрант вернулся в свой шатер, где всего на пару часов позволил себе предаться небытию. Во сне разум его терзали неясные кошмары о событиях прошлого и, что страшнее – неопределенного грядущего. Он видел предателя в темном плаще, он гнался за ним что есть мочи, но тот всегда уходил. Многим бирлонцам в те годы снились кошмары, и ночь перед финальным наступлением не стала исключением даже для командира. Спустя годы, когда память людей расставит по полкам все тревожные воспоминания, а хмель развяжет языки, сдерживаемые горечью невзгод, Лафрант узнает, что в ту ночь практически во всей армии те, кто смог сомкнуть глаза, увидели страшнейшие сны в своей жизни. Некоторые бирлонцы даже вскакивали с искрами безумия в глазах, хватаясь за оружие и факела, раня своих товарищей и поджигая палатки. И не всех из них удалось образумить.

Проснулся командир от резко контрастировавшего со всем остальным смеха. То был озорной хохот сотен мужских голосов. Не желая продолжать сновидения, командир отправился на звук. Свежесть и легкий холод опускающегося плаща ночи бодрили не хуже колдовских отваров. Посреди одного из крыльев лагеря пылал крупный костер, а вокруг него веселились бирлонцы так, словно позабыли о войне. Десяток удалых парней прыгали по очереди через костер, пока остальные поддерживали их криками и смехом, попутно смачивая глотки известным содержимым походных фляг. После каждого круга в костер подбрасывалось одно полено. Следующему участнику становилось все сложнее и сложнее перемахнуть эту кучу.

– Давай! Срам не подпали! – раздавались возгласы.

Как ни странно, среди участников был Вэлиант. Брайан молчаливо сидел чуть поодаль, поддерживая друга разве что только ментально. Среди толпы отчетливо выделялся заводила. То был грузный мужичок с рыжей бородой и кудрями. По его фигуре и манере сразу было видно, что он не принадлежит к кругу воинов. Но вписывался и принимался он здесь, как свой. Он заметил взгляд Лафранта и лукаво подмигнул. А после прогорланил:

– Внимание, парни, на наш огонек пожаловал воевода!

Бирлонцы обернулись на Лафранта и неуклюже отдали честь.

– Что происходит? – обратился к Брайану он, как к самому благоразумному.

– Я пытался их вразумить. Без толку, – отозвался маг и приложился к фляге.

– Бросьте, господин воевода! Бойцы измотаны невзгодами. А завтра их ждет бой, – выступил в защиту мужичок.

Лафрант понимал, что укреплять боевой дух необходимо, но метод вызывал сомнения. Как и сам незваный гость.

– Кем будешь? – спросил Лафрант прямо.

– О, – мужичок подбежал поближе, настолько быстро, насколько ему позволяло пузо, – я всего лишь скромный странник. Направлялся в славный град Очаг, когда узнал о его осаде. Какая низость со стороны гроссов! И вот, проходя мимо, я не мог не заметить славных воинов Бирлона, и решил угостить их моим любимым медом!

– Так ты торговец, – успокоился Лафрант.

Бойцы между тем вернулись к соревнованию. Осталось трое прыгунов, включая Вэлианта.

– И вам советую, поможет снять усталость и тревогу с ваших плеч, – предложил мужичок, протягивая флягу.

Лафрант вежливо принял ее. Кто-то завел удалую песнь под аккомпанемент хлопков, топота и губной гармошки. Командир не мог поверить, что находится в военном лагере. И эта удалая атмосфера незаметно подкупила и его. Костер же достиг огромных размеров. При каждом новом прыжке толпа задерживала дыхание и облегченно ликовала при удачном приземлении. Один из участников вышел из игры после того, как опалил брови. Оставшиеся двое не собирались сдаваться. Прыжок за прыжком проходили все в большем напряжении.

– Хей, осторожнее! – окликнул их Лафрант и приложился к фляге.

Торговец не соврал, мед был, что надо. Соперник Вэлианта уже сжег свою бородку в подчистую и чрезвычайно смешно радовался при благополучном приземлении, что казалось, что эта забава вообще не составляет для него усилий. И вот настал черед Вэлианта. Он сосредоточился, разбежался и… упал в большущий прожорливый костер. И выкатился оттуда весь в золе и пылающих углях. Толпа ахнула и бросилась ему на помощь. Лафранту перегородили дорогу, обступив по кругу упавшего. Из центра этого круга доносились реплики Вэлианта:

– Ничего! Все в порядке! Со мной все отлично!

Когда же Лафранту дали пройти, он увидел целого и невредимого Вэлианта, успокаивающего всех вокруг.

– Спасибо за заботу, парни. Смотрите, никаких ожогов.

Странно, это не первый раз, когда огонь не причинил ему вреда.

– Нашим магам все нипочем! – закричал торговец, словно поднимая тост.

Воины в унисон расхохотались и приложились к кружкам.

– Ффух, напугал же ты меня!

Взгляд Лафранта скользнул мимо от плеча везунчика и заметил темную фигуру, покидающую лагерь, воспользовавшись шумом. Ту самую, которую он видел в своем сне. Волосы встали на голове дыбом. Кошмар обратился реальностью. Командир выскользнул из толпы и рванулся следом, что было сил.

«Ну, конечно! Как незаметнее уйти? Присоединиться к отряду, итак уходящему!»

– Взять его! – закричал Лафрант, уже выбегая к стойбищу.

Предатель вскочил на коня и пустил его галопом прочь от бирлонцев. Лафрант свистнул, и другая лошадь подскочила к нему. Бирлон и Темноводье всегда славились смышлеными ездовыми. Не сбавляя бег, он оседлал её. Лошадь тут же пустилась во всю прыть следом за предателем.

«Нет! Нельзя его упускать!»

Только не сейчас, когда Лафрант уже решил, что угроза миновала. Если он поймает его, то искупит вину перед Эразом и аннулирует опасность для всего наступления. Кони поравнялись. Преследователь выхватил один из клинков, прицепленных к седлу, и запустил им во врага. Тот, ожидая этот удар, развернулся и отбил меч в сторону. Лафрант вытащил второй, и завязался бой на ходу. С нечеловеческой ловкостью беглец обезоружил командира во второй раз. Но Лафрант не растерялся. Он перехватил руку противника, держащую меч, второй рукой врезал в скрытое капюшоном лицо. И эта вуаль, скрывавшая личность предателя, спала. То была юная черноокая девушка. Преследователь замешкался, и она, освободив руку, обрезала седло под Лафрантом. Тот накренился, проскакал еще пару-тройку шагов и грохнулся наземь, кувыркаясь по мокрой траве.

***

– Меня никто не обвинял, но чувствовал я себя скверно, – объявил Лафрант после непродолжительной паузы.

– Кто она? – спросил Ирон так, словно от этого зависела его жизнь.

Глаза волшебника искали контакта с глазами командира, вытягивая из его памяти образы минувших дней.

– Одна из многих загадок Вэлианта. Кто она – узнать так и не удалось. Все кто видел ее в тот день, утверждали, что видели ее впервые. Но твоего отца я слишком хорошо знаю. Он не мог соврать мне. Он ее знал. Или, по крайней мере, догадывался. Эраз обвинил во всем звонарей.

– Полагаю, этот вариант не исключен, – предположил Ирон.

– Последний раз, когда я спрашивал об этом, мне ответили, что это внутренние дела Академии. За время войны ходили слухи о некоторых сбрендивших магах.

Лафрант хлопнул по столу.

– Не будем о грустном. Итак, армия двигалась к крепости Трех Ветров. Вэлиант и Брайан все равно был посланы вперед, как и задумывалось изначально. Но теперь их целью была беглянка. Кто-то даже находил тогда в этом нечто забавное.

– Могу представить, – согласился Ирон.

– Но нам было не до смеха.

***

И вот, наконец, крепость Трех Ветров. На стенах горит огонь, лязгает металл, ворота уничтожены. Битва шла уже давно. Вэлиант, Брайан и Карг превзошли сами себя. Они не только продержались до прихода основных сил, но и пробились внутрь. Бирлонцы дружно помчались вперед, на помощь своим. Вперед, через разрушенные ворота и дальше по проходам! Гроссы хоть и были загнаны в угол, но сражались изо всех сил. Непонятно было, какие части крепости уже захвачены, а где еще держится линия обороны. Неразбериха. Эраз поспешил вывести наружу псов и конницу, дабы не усугублять эту кашу. Да и в замкнутых пространствах от них мало толку.

– Где ваш командир? – спрашивал Лафрант воинов, которых встречал на своем пути.

И ему ответили, что в последний раз Вэлианта с Брайаном видели на подходах к внутреннему форту. Последний рубеж обороны. Гнездо с собственными стенами, рвом и мостом. Крепость внутри крепости. Обычно, в нем держали припасы и прятались, когда все остальные оборонные пункты были потеряны. Гроссы могли бы продержаться там очень долго, если бы у них были запасы. Но кругом все горело, и даже камень трещал по швам, когда об него разбивались чары. Ближе к внутреннему форту гроссов стало больше. Пришлось сражаться, проливая кровь на каждом шагу. Полк Лафранта расположился с внешней стороны моста. Тот был поднят, а гроссы со стен поливали наступающих стрелами. Пришлось укрыться за остатками каких-то строений. Казалось, ситуация безвыходная, но тут появился один из неразлучных друзей. Карг. Вернее сказать, он вывалился из ниоткуда и принялся кататься по полу, сбивая волшебное пламя со своей одежды. Лафрант оттащил его в сторону от зоны обстрела, и, подождав, пока тот закончит с огнем, указал ему на мост и спросил:

– Карг, ты можешь что-нибудь с этим сделать?

Маг, выпучив глаза, посмотрел туда, потом на Лафранта и сказал в ответ:

– Мне нужно прикрытие.

Лафрант подал условный жест трем бойцам, и те построились кучкой, соединив щиты наподобие зонтика. Карг вздохнул и перебежал за них. На него обрушился град стрел. Он тут же поднял руку, и стрелы полетели обратно во владельцев. Затем маг укрылся за щитами. Гроссы перестали стрелять в него, чего он, собственно, и добивался. Карг выскочил из укрытия, навел руку на мост, покрыв ее до локтя рунами, сделал движение сверху вниз, и вся громоздкая конструкция с грохотом опустилась, дав дорогу бирлонцам. В ответ все-таки вновь полетели стрелы, но все они врезались в крепкие щиты.

– Так держать! – крикнул Лафрант и повел за собой людей вперед.

Но не всем удалось пересечь мост. Над головами треснули внутренние ворота, погребя под собой несколько доблестных мечников. Пути к отступлению теперь не было. Уцелевшую часть встретили кровожадные гроссы, выползая, будто бы, из всех щелей. Такой массив многовековых камней не мог бы обрушиться сам. И Лафрант, как и все бирлонцы, догадывался, чьих мерзких лап это дело. На их пути встал гросс, отмеченный когтистым знаменем. Между швами его доспехов просачивались пульсирующие жилы лилового пламени.

– Этот мой, – с некоторым сожалением вызвался Карг, выходя вперед и хрустя пальцами.

– Твой народ однажды познает нашу кару! – прорычал гросс.

Карга его слова нисколько не смутили. Вместо ответа маг без предупреждения запустил в голову противника искрящийся шар. Однако на полпути он столкнулся с лиловым пламенем, и оба заклятия разбились вдребезги, словно хрустальная люстра, сорвавшаяся с потолка во дворце. Бой завязался нешуточный: противники направляли друг на друга всю свою мощь, и ни свои, ни чужие не ввязывались в эту дуэль. Лафрант пробивал путь вовнутрь. Двери были уже выбиты. Внутри – просторное, хорошо освещенное помещение с большими окнами, также некогда целыми, и несколькими колоннами. Тут сражались оставшиеся люди Вэлианта. Лафранта тут же оттеснили в левый угол зала, и он наткнулся на Брайана, лежащего у стены и закрывающего рукой глубокую рану на животе. Его губы бешено шевелились, бормоча какое-то заклинание, взгляд был устремлен в дальний конец зала. Там возвышалась массивная фигура, облаченная, как и гроссы, с головы до ног в черные доспехи. В полтора человеческих роста высотой, этот исполин орудовал двуручным мечом, с легкостью рассекая бирлонцев, словно масло. Противостоял этому ужасному противнику один Вэлиант, казавшийся ничтожным по сравнению с Грахалом. О, да, это был именно он, самопровозглашенный король гроссов. Теперь понятно, как он заполучил этот титул.

– Помоги ему, – выдавил Брайан сквозь боль.

И Лафрант ринулся было по левому флангу, но обрушилась пара колонн и часть потолка, так что пришлось идти через центр схватки. Гроссы и не думали сдаваться, до последнего защищая своего короля, который, судя по всему, в их защите не особо-то и нуждался. Исход боя с Грахалом всецело зависел от остатков бирлонской армии, успевших пересечь мост. У Вэлианта все шло плохо. Одним мощным ударом за другим Грахал оттеснял его. Руны трещали по швам вместе с мантией волшебника, высекая искры и наполняя воздух удушливым дымом плавящегося камня под их ногами. Резкий выпад, и меч волшебника вылетел из его рук. Вэлиант попытался отпрыгнуть в сторону, но Грахал привел к себе меч восходящим ударом, заодно полосонув по ноге и спине волшебника. Тот, закричав от боли, рухнул на пол. А затем поднес руки к лицу, рассматривая свою кровь, будто бы ни разу до этого он её не видел. Грахал занес меч для смертельного удара.

– Нет! – воскликнул Лафрант, но он был слишком далеко, чтобы что-то изменить.

Меч чудовища со свистом опустился на поникшую голову Вэлианта. Раздался звон скрестившейся стали. На полпути удар остановил Карг.

– Ну, уж нет, не в этот раз!

Король гроссов схватил лезвие Карга и смял его с такой силой, что он разлетелся на множество осколков, несмотря на жалобный протест находящихся в нем чар. В тот же момент Карг взмахом руки направил осколки клинка под пластины черного доспеха. Грахал отшатнулся и наотмашь врезал рукой по своему противнику. Маг без сознания пролетел пол зала. Грахал же развернулся, побежал и выпрыгнул в дальнее окно. Вэлиант вскочил на ноги, крепко стиснув зубы от боли, поднял свой меч и вылетел следом. Лафрант подбежал к окну. Ров здесь был самым глубоким, а стены наиболее толстыми. И внизу мелькали меж деревьев двое: Грахал и Вэлиант, уносясь все дальше в чащу…

***

– А что дальше? – Ирон ждал развязки, – Грахал сбежал?

– Разумеется, нет. Вэлиант догнал его и прикончил в том самом лесу. Когда мы подоспели к нему на подмогу, то нашли его сидящим напротив исковерканных и обугленных останков Грахала. Это событие ознаменовало победу. И твоего отца нарекли героем Бирлона.

Лафрант развел руки в стороны, будто собираясь обнять невидимого Вэлианта. Ирон коротко улыбнулся, видимо, вспоминая рассказы отца о днях былой славы. А командир между тем продолжил.

– Мы вернулись в Бирлон с гордо поднятыми головами! Нас ждали долгие годы восстановления. Брайан возглавил городской совет, Карг с головой ушел в свои исследования. Вэлиант. Он сделал то, о чем всегда мечтал. Женился на Элен, получил титул рыцаря, построил дом в живописном месте. Да ты и сам знаешь.

Ирон согласно кивнул.

– Твои родители много путешествовали, пропадали на годы порой, но всегда возвращались домой. Особенно, когда Бирлон нуждался в них больше всего. Долгая Ночь, Смута Звонарей… твой отец всегда был в гуще событий.

– А сколько лет они путешествовали?

– Ох, много. Сказали, что хотят повидать мир, и, скорее всего, весь оббежать успели. А потом бац – два карапуза. Наконец-таки после стольких лет вместе. Обычно влюбленные гораздо быстрее заводят детей.

Лафрант с потаенной тоской уставился на дно кружки. Волшебнику пришлось достаточно громко хмыкнуть, чтобы отвлечь его.

– Ах, прости старика. Я задумался. Думаю, если не вдаваться в детали, то я рассказал тебе исчерпывающую историю, не так ли?

– И я благодарен за это. И был бы еще более признателен, если бы ты мне сказал, что знаешь о его последней миссии?

Лафрант отмахнулся.

– Эраз вызвал к себе Вэлианта, Карга и Брайна на тайное совещание впервые за долгие годы. После чего я никого из них не видел.

– А какие подробности этого поручения? – спросил настойчиво Ирон, хоть уже заранее знал ответ.

Лафрант натянул болезненную улыбку.

– Я пытался разговорить короля, но он в последнее время очень мрачен и неразговорчив. Все как раз началось со смуты, ну… ты и сам понимаешь. Дороги стали небезопасны. Что-то пришло в движение. Боюсь, нам недолго осталось наслаждаться миром. И, подозреваю, их задание как-то связано с этим. Что-то пошло не так. И вот, ты здесь. Кажется все. Мой рассказ окончен.

Лафрант допил оставшееся вино в кружке и откинулся на спинку стула.

– Спасибо за все, Лафрант. Я сообщу тебе, когда найду его, – волшебник приложил руку к сердцу.

– Ты уж постарайся. Верни его живым.

– Непременно.

Ирон встал из-за стола и покинул таверну.

Встреча в Бирлоне

Глава четвертая. Вернувшийся

Ночь окончательно опустила свои всеобъемлющие покровы на Бирлон. Теплый ветерок в дуэте с тихим бульканьем Забвения, омывающей ров, навевали дрему на дозорных, только что заступивших на пост. Ворота были закрыты. Все желающие попасть в город или покинуть его в такое позднее время должны доказать свою личность и цель своего передвижения, иначе стража имела право не пропускать никого. Получив горький опыт, Бирлон стал намного безопасней. Все поменялось. И доверие стало роскошью. Поэтому появление на ночной дороге одинокого путника, бредущего по направлению к городским воротам, не могло не вызвать настороженности. Стражники взяли луки наизготовку и подождали, пока тот приблизится. Облачен ночной гость был в дорожную мантию, до боли напоминающую одежды Академии. Да, и когда свет фонарей со стен упал на его лицо, стало очевидно, что перед ними не обычный смертный. Время касалось его лица едва ли раз в десятилетие и с исключительной бережностью, словно скульптор к своему шедевру. Путник бегло осмотрел воду под мостом, стены и, в заключение, стражу. Последним, разумеется, стало не по себе, как всегда бывает, когда взгляд создания видит тебя, словно насквозь, и вызывает непреходящее ощущение присутствия.

– Никаких сожалений для тебя! – он с вызовом бросил слова реке.

И ее гладь исказилась тревожной рябью.

– Назови себя! – потребовал страж ворот Брок.

Он всегда несколько завидовал могуществу магов и, вместе с тем, побаивался их. Эта глубинная неприязнь ютилась в голове стража ворот с самых ранних его лет, и волшебник, бросив на него беглый взгляд, узрел эту неприязнь.

– Кто ты такой? Зачем пришел в Бирлон?

Количество вопросов возросло, как и напряжение, ибо путник не спешил с ответом. Он выбирал свои слова тщательно, ибо, как и множество раз до этого, им руководили силы, выходящие за понимание такого незамысловатого смертного, как Брок. В жизни странника случались моменты, когда он вставал на распутье, и его чутье подсказывало ему, что следующие его действия будут важны в его жизни. Вот только он не всегда мог сказать, как именно и почему. Но встреча с Броком не была случайной, и оттого горящие сиреневым огнем глаза сверлили стража с вызовом и неподдельным интересом.

– Отвечай! – прозвучал приказ.

На что незнакомец ответил:

– Меня зовут Нереон. В Бирлон я вернулся издалека по делам моей семьи.

Он решил отмахнуться от стражи таким простым образом в надежде, что этих слов будет достаточно. Но он ошибся.

– Каким делам? – продолжили опрос недоверчивые стражи ворот, не снимая нежданного гостя с прицела.

Теперь в воздухе повис холод недоверия. Маги Академии редко пользовались воротами, и, когда они это делали, то их манеры и регалии выдавали их за версту. А существо, назвавшее себя Нереоном, не показывало ни того, ни другого.

– Мои дела касаются только меня!

Нереон терял терпение. Он никогда не отличался умением ладить с людьми. И, к тому же, в его предыдущем путешествии это умение особо и не требовалось.

– Впустим, когда скажешь правду! Откуда нам знать, что ты не один из безумцев – звонарей? – пошел на эскалацию Брок, при этом стараясь не смотреть в глаза оппоненту.

Нереон нахмурился. Такой прием явно не понравился его вспыльчивому характеру. Но и признаться страже, что в город привела его судьба он так же не мог – люди бы ему не поверили. Он задумчиво почесал свою светловолосую голову.

– Я получил письмо с приглашением от своего близкого родственника! – сказал он, прикладывая ладонь к сердцу, будто клянясь в искренности.

Его слова не были неправдой, но стражникам этого было уже недостаточно.

– Откуда родом? Сможешь предъявить какие бумаги?

– Можно сказать, что я родом из Бирлона. А бумаги мне никакие не нужны. Я могу дать вам только свое слово!

Нереон уже начал терять всякий интерес к Броку. Ему становилось все яснее, что роль этого человека в его жизни состоит в том, чтобы стать помехой на пути. Может быть, если бы волшебник был любезнее, то ему бы удалось избежать нарастающего конфликта, однако, по правде говоря, Нереон был не из тех, кто выбирает путь без конфликтов.

– Тогда переночуешь за стеной. Глядишь, к утру станешь сговорчивее! – вынес свой вердикт Брок.

Нереон вздохнул и пошел к воротам.

– Стой, будем стрелять! – закричал один из стражников.

Но нарушитель не остановился, буркнув себе под нос:

– Ну, попробуйте.

Предупредительный выстрел был нацелен под ноги. Стрела разбилась о камень в полуметре от стопы, но и это не остановило его. Другой стражник немного запаниковал и выпустил еще стрелу. Нереон лишь махнул рукой, и та разлетелась в щепки.

– Поднимай тревогу! – крикнул Брок своему подчиненному, но тот вдруг упал без сознания, пораженный заклятием.

Брок побежал вниз, к механизму ворот, где четверо пытались удержать рубильник, но двери, огромные тяжелые двери неумолимо открывались. Трещали и охранные руны, высеченные над каменной аркой. Резко поднялась вверх решетка, и Нереон оказался внутри. Наверху стены все стражники были, судя по всему, также нейтрализованы, сигнал тревоги никто не подал. Как страж ворот, на котором лежала вся ответственность, Брок понимал, что позиция позорно сдана противнику. Но он не мог оставить пост и просто так отдать ворота.

– Бей насмерть! – приказал Брок.

Бирлонцы выхватили мечи и набросились на наглеца. Тот голой рукой перехватил лезвие одного стражника, а мановением второй руки отправил других двоих в недолгий сон без сновидений. Их обмякшие тела грохнулись под ноги Броку. Еще один пролетел в другую сторону и распластался на земле, словно после долгой ночи в таверне. Четвертый попытался вернуть свой меч, но все, чего он добился – заклятия прямо в лоб. Брок, полный неописуемого возмущения, сделал молниеносный выпад. Меч прошел через грудь волшебника, не причинив ему никакого вреда.

– Неужели было так сложно пропустить меня? – спросил Нереон, и, не дожидаясь ответа, отправил стража ворот вслед за подчиненными.

***

«Как приятно вдохнуть свежий воздух», – подумал Ирон.

Слишком поздно идти в городской архив. Нужно получить разрешение у короля, а аудиенция у него давно закончена. Можно переночевать в таверне, но Ирон не особо доверял подобным заведениям. В голове копошились разные мысли; он переваривал услышанное от Лафранта. С чего же теперь начать поиски отца, куда он мог деться, что за миссия от короля и почему отец оставил после себя столько секретов? Ответа ни на один из этих вопросов не было. Единственное, что приходило на ум – напрямую поговорить с королем и покопаться в архивах.