Solus Rex

Теперь нужно позвонить Гринкевичам. Выжидаю девяти утра и в девять ноль одну звоню жене. Она не удивлена и не встревожена. Мне везёт, она, естественно, в декрете, а муж работает дома.

‒ У нас кормление, ‒ говорит жена, ‒ а к половине одиннадцатого можете приезжать.

Спрашиваю адрес, хотя он у меня имеется. Она долго объясняет, как лучше ехать и где сворачивать с трассы.

‒ Там шлагбаум и охранник, ‒ говорит она, ‒ скажете, что едете к нам, и вас пропустят.

Меня пропустят в любом случае, хочу сказать я. Люди бывают такие странные.

‒ Отлично, ‒ отвечаю я, ‒ значит, в половине одиннадцатого.

До выезда просматриваю документы, которые наконец-то загрузили на сервер. Смотрю фото подозреваемого, не нахожу в нём ничего преступного. Внешность обманчива, говорил мой отец. На фото просто молодой мужчина с озлобленным выражением лица. Его отец и дед сидели в тюрьме, дед и умер там. После развода Валентина вернула себе девичью фамилию. Наверное, бывшего мужа это злило. По фото трудно понять, способен ли он на убийство. Я пролистывал дальше. По малолетке он попался за угон, отсидел полтора года, потом ещё короткая ходка, а после затишье. Он не глуп, думал я, читая про ограбление инкассаторов. Оно даже удалось, его поймали только спустя три дня, уже на границе с Россией, да и то случайно. У него были все шансы уйти, просто не повезло. Дали восемь лет, а могли и десятку. Про семью упоминалось вскользь, но из записей я видел, что убитая приезжала в тюрьму несколько раз за первые четыре года, а потом перестала. Что у неё произошло, мы не узнаем. Может, встретила кого-нибудь, может, просто надоело. В общем, этот парень доставит нам хлопот.

Когда мы его поймаем, отвертеться не удастся. Я смотрю на вещдоки и результаты экспертизы. Отпечатки на ноже, отпечатки на мебели, отпечатки на стенах. Следы от обуви сорок четвёртого размера. Даже нашли немного крови, не принадлежащей убитой. Группа совпадает с группой бывшего мужа. Соседи ничего не видели и не слышали, но тут и без них хватит, чтобы посадить убийцу лет на пятнадцать. Может, и высшая мера, если судья будет суров и примет во внимание все прошлые художества.

Смотрю на Solus Rex. Он нежится в лучах позднего осеннего солнца, отбрасывая на подоконник смутную тень. Трудно оторвать от него взгляд, его серая в мелкую блёстку поверхность меня гипнотизирует. Краем глаза вижу часы и понимаю, что пора ехать. Строю в телефоне маршрут и поражаюсь извилистости красной линии. Ладно, потом разберёмся.

Ехать долго, и я включаю музыку. Классика может отпугнуть Серпохвостова или Васю, но не меня. Сегодня погода балует теплом и солнцем, и я даже немного опускаю стекло. Соседи по светофорной пробке, услышав валторны, гобои и альты начинают на меня коситься. Пока я еду по шоссе, всё идёт гладко, но стоит мне съехать на второстепенную дорогу, начинаются проблемы. Тут ремонтируют мост через какую-то речушку, и приходится искать объезд, потому что предупредительный знак стоит почти у колёс стоящего на обочине самосвала. Я еду перелесками, поникшие берёзы машут мне своими ветками. Я снижаю ход, в окно отчётливо пахнет грибной сыростью. Я давно не был в лесу и совсем забыл, как он выглядит и пахнет. Медленно еду назад, чтобы не пропустить поворот. Слышу впереди грохот мотора, это синий трактор тащит прицеп с круглыми тюками соломы. Мне его не обогнать, и я пристраиваюсь сзади, наблюдаю, как медленно кружатся и падают на асфальт жёлтые остья. Трактор дымит так, словно хочет как следует прокоптить голубое небо. Ещё один мост, узкая полоска воды незаметна в зарослях. Я не знаю, туда ли я еду, навигатор, кажется, завис. Начинается поле, по краю которого я вижу нескольких аистов. Почему они не улетели, думаю я. Трактор резко сворачивает на просёлок, едва не опрокинув прицеп. Впереди полоса леса и высоковольтная линия на суставчатых стальных опорах, стальные скелеты хлещут друг друга связками проводов.