Аномальная зона

      Офис располагался в добротном здании старой застройки. В вестибюле рядом с постом вооруженной до зубов охраны висела вывеска-указатель, пестревшая названиями фирм. Английский был здесь куда более популярен, чем родной великий и могучий, и это еще больше усиливало раздражение. Поднимаясь на четвертый этаж, Хрустов думал:

      "Бежать быстрее отсюда надо, а не изображать примерного работника и семьянина!"

      На выходе из лифта, пришлось уступить дорогу двум крепких коротко стриженных парням в одинаковых черных костюмах. Они шли, широко расправив плечи, почти не оставляя в коридоре свободного пространства. В самый последний момент Хрустов успел прижаться к стене и избежать столкновения. Инстинкт самосохранения подсказывал, что в конфликт с этими молодыми людьми лучше не вступать. Следом за парнями семенил полный высокий человек в джинсах и ковбойской рубашке. Вытирая с лица пот, он скороговоркой повторял, что выполнит обязательства. Никак не реагируя на его заверения, молодчики вошли в лифт. Пока закрывались двери, мужчина стоял в сгорбленной позе. Выждав несколько секунд, распрямил плечи, шумно выдохнул воздух и направил гневный взгляд на Хрустова:

– Опять на две минуты опоздал! Доиграешься ты у меня!

      Опешив от такого обращения, Хрустов даже не нашелся, что ответить. Память уже подсказывала, что перед ним сейчас стоит его благодетель и работодатель Леонид Павлович Голованов, в народе за глаза прозванный Лесик.

      Давно уже позабыл Хрустов, что такое работать на хозяина! И вот теперь злая судьба напомнила ему об этом унизительном для человека состоянии. Сразу вспомнилось, что большинство людей именно так и живут. С юных лет ради хлеба насущного приходится смирять свое самолюбие, делать не то, что хочет воля и подсказывает разум, а выполнять чужую прихоть. И тут же Хрустов спросил самого себя:

      " А всегда ли я был прав в отношении тех, кто от меня зависел?"

      С этим вопросом он и переступил порог офиса. Помещение было разделано на две части тоненькой ширмой. В одной половине находился кабинет Лесика, в другой, много большей по размеру, сидели две женщины средних лет и молодой парень. Войдя, Хрустов громко поздоровался. Ответили ему как-то невнятно, не отрывая взгляда от мониторов, а одна из женщин зачем-то посмотрела на часы. Сев за свой стол, Хрустов включил компьютер. Пока шла загрузка, продолжал размышлять о дурно устроенном мире:

      " К сожалению, всегда приходится кого-то к чему-то принуждать. Иначе невозможно ни одно совместное дело. Даже существование под одной крышей может стать невыносимым. И корень зла где-то в самой порочной человеческой породе."

      Вскоре он уже неплохо освоился на "новом" месте, составил смету по вчерашнему заказу, решил еще несколько текущих вопросов. Но видимо с непривычки работа с компьютером вытягивала все силы. К двум часам дня Хрустов чувствовал себя как половинка лимона, после того, как ее использовали для приготовления греческого салата. А потом воображение вдруг нарисовало то, ради чего лимон был принесен в жертву. Крохотные квадратики брынзы белели среди оливок и зеленых листьев салата, по которым еще стекали капельки лимонного сока. Хрустов тут же почувствовал голод, и вспомнил, что наступило время обеда.

      На первый этаж, где располагалась столовая, он спустился пешком, и, перед тем как занять очередь, вышел глотнуть свежего воздуха. На улице накрапывал дождь, и под козырьком здания, собрались курильщики, а точнее говоря, курильщицы и большей частью молодые. Все они чем-то походили друг на друга. И ,несмотря на разнообразие стилей в одежде и прическах было нечто плохо уловимое, что объединяло их в одну "офисную породу".

      Достав сигарету, Хрустов встал на некотором отдалении. Краем глаза наблюдал за девушками, и с тоской вспомнил Елену:

      " Как она сейчас там? И как ее судьба сложилась здесь?"

      И тут же он подумал о Нине, которая еще не знает, что ее муж другой человек. Что, восемь лет вторглись в его жизнь из иной реальности, и по-прежнему у них уже ничего не будет!

      Антону стало еще больнее. К горлу подкатил горячий комок. Тут Хрустов заметил, что одна из девушек, как то очень сочувственно за ним наблюдает. Смутившись, он выбросив сигарету и быстро вернулся в здание.

   Глава 6. Первые семейные осложнения

      После работы Хрустов заехал на Варшавку. Клуба аномальщиков на прежнем месте обнаружить не удалось. Интернет-поиск, который он успел провести еще на работе, тоже не дал результатов. Сайты со схожей тематикой он естественно попадались, но все было не то. Правда один раз показалась, что есть зацепка. Некий клуб "Изучения аномальных явлений" предлагал всем, кто сталкивался с чем-то необычным, или просто интересуется данной темой заполнить анкету. Читая вопросы, Хрустов уловил знакомую методику. Впечатление было такое, что составлял их специалист по изучению психофизических аномалий. Анкету Хрустов заполнил, постаравшись показать, что он тоже специалист в этой области, но на быстрый ответ он естественно не рассчитывал.

     Около дома Хрустов оказался уже в начале девятого. Проходя мимо своей машины, подумал, что надо бы изучить содержимое багажника. Благо, что площадка сзади пока оставалась не занятой. Пульт оказался на традиционном месте в правом кармане, и машина, щелкнув всеми электронными замками, впустила в свои недра. Первым делом он наткнулся на запаску. Под ней обнаружился домкрат и плоский ящичек с инструментами. Продолжая осмотр, он дошел до груды тряпья в правом углу и неожиданно извлек предмет вроде бы не имеющий отношения к эксплуатации автомобиля. Новенькая бейсбольная бита удобно легла в руку, и сразу же спровоцировала желание пустить ее в дело. Оценив вес, Хрустов нанес пару ударов по воздуху, и в это время за спиной раздался автомобильный гудок. Прозвучал он тихо и даже интеллигентно, но Хрустов, испугавшись, быстро убрал биту на место.

      Его конкурент по площадке, ярко красный "Форд", подъехал совершенно беззвучно и сейчас пытался припарковаться. В голове промелькнула мысль, что сейчас бы бита не помешала. Но тут же стало понятно, что такое оружие к данной ситуации совершенно не подходит. За рулем "Форда" сидела роскошная платиновая блондинка, лицо которой почему-то показалось знакомым.

      Припарковалась она почти вплотную к его багажнику. Впрочем, Хрустов сам помог ей, подавая руками знаки. Покинув машину, владелица "Форда" небрежно щелкнула пультом, и, улыбнувшись, поинтересовалась:

– Я вас не заперла?

– Да нет, выеду – заверил Хрустов, хотя плохо представлял, как сможет выехать из оставленного ему пространства.

– Ну, если не получится, зовите. Я по утрам обычно дома.

      Женщина протянула ему визитку.

      " Юлия Павловна Караваева – креативный директор" – прочитал Хрустов. Ниже было напечатано целых три телефонных номера.

– Вот мой мобильник – пояснила Юлия, указывая на нужную строку пальчиком. При этом она подошла очень близко. Хрустов ощутил аромат духов, и тут память все-таки подсказала, где и когда он видел эту особу:

      " Презентация у Камышина!"

      Хрустов почувствовал дрожь. Истинная реальность прорвалась в этот чужой аномальной мир.

      "Первое лицо из той жизни! Значит, будут и остальные…"

      Заметив его волнение, женщина посмотрела удивленно и, кажется, тоже стала припоминать.

– Мы встречались?

      Хрустов кивнул. Наверное, от напряжения мысли на хорошеньком личике появилось выражение сосредоточенности и еле заметные морщинки около глаз. А потом она как-то по-детски обрадовалась и чуть не захлопала в ладоши:

– Вспомнила! Вы писатель! Меня недавно один знакомый на презентацию книги привел. Я вас там видела!

– У Камышина на презентации?

– Да, кажется, его так зовут, – не очень уверенно подтвердила Юля.

      Про эту, творческую часть, своей новой биографии Хрустов почему-то совершенно не помнил. Но главным было то, что и в этой реальности они общаются с Камышиным!

– А помимо литературы, вы еще чем-то занимаетесь? – поинтересовалась Юля.

– Конечно, занимаюсь! Литературой нынче не проживешь. Я специалист по благоустройству загородных участков. Ландшафтный дизайн, бассейны …

      Подсознательно пытаясь произвести впечатление, Хрустов говорил, так, будто он не простой офисный трудяга, а как минимум младший компаньон в фирме. Хорошенькое личико собеседницы тут же стало неотразимо милым. В воздухе закрутились флюиды женской магии. Еще при первой встрече он понял, что Юленька неравнодушна к мужчинам успешным и перспективным. Теперь же чувствовал, что и попавшие в эту категорию счастливчики, тоже не могут оставаться к ней равнодушными.

      Они поговорили чуть-чуть о ландшафтном дизайне, о погоде, о надоевших дорожных пробках и очень мило расстались.   Поднимаясь в лифте, Хрустов думал, что первым делом должен встретиться с Камышиным, и через него попробовать выйти на Семигорцева. Наверняка они общаются и в этой жизни, во всяком случае, их пути где-то пересекались.

      В приподнятом настроении он переступил порог квартиры, где был встречен гневным взглядом супруги. Выражение лица его вновь обретенной половины не предвещало ничего хорошего. За долгие годы совместной жизни, Хрустов хорошо изучил нюансы ее настроения.

– И о чем это мы так мило беседовали?

      Похоже, что за их разговором с Юлией внимательно наблюдали из окна. Особой вины за собой Хрустов не чувствовал, но врать все-таки пришлось.

– Сказал, чтобы место мое не занимала. А что такого?

– А то, что она тебе сейчас заперла, не говорил? С такого пяточка никогда в жизни не выедешь!

– Я до выходных никуда и не собираюсь. Потом, Юля свой телефон дала. Если что, попрошу…

      Тут же он понял, что совершил уже совсем не позволительный промах.

– Ах, она уже Юля! Мы еще и телефонами обменялись!

      Оборвав разговор, Нина гордо повернулась и пошла в комнату. Спину она держала подчеркнуто прямо, словно гвардеец на параде. На лице застыло ледяное презрение.

      "Теперь точно. Неделю словом не обмолвимся." – подумал Хрустов. Когда-то игра в молчанку доводила его до белого каления. В итоге он всегда сдавался и начинал искать примирения первым. Однако теперь Антон не ощущал прежнего дискомфорта. На кухне обнаружились приготовленный для него салат и котлеты с вкусной томатной подливой. В холодильнике поджидала початая бутылка. Проглотив залпом рюмку холодной водки, Хрустов накинулся на еду. Неожиданно он подумал о том, чье место сейчас занимает.

      "Наверное, Антон Хрустов из этой реальности – это уже другой человек!"

      " Ничего, приятель! К твоему возвращению, наведу порядок у тебя в семье" – думал он, заканчивая ужин.

      Зайдя в комнату дочери, Хрустов включил компьютер. Но не успел он набрать в поисковике фамилию Камышин, как щелкнул дверной замок. Через несколько секунд эмансипированная юная особа появилась в дверях комнаты, небрежно бросила на кровать сумку и прямо с порога заявила:

– Пап, комп освободи!

– Подождешь! -огрызнулся Хрустов. Потом, уже более миролюбиво, добавил – На кухню сходи, поужинай. С мамой пообщайся.

– Слушай, я как-нибудь разберусь, что делать – огрызнулась в свою очередь дочь. И тут Хрустов взорвался:

– Ты как с отцом разговариваешь! А ну пошла отсюда!

      На лице дочери удивление, сменилось испугом и обидой.

– Между прочим, это моя комната и мой компьютер! – произнесла она и со слезами на глазах выбежала за дверь. Вскоре он услышал голоса за стенкой. Девчонка жаловалась матери на отца, а та в свою очередь жаловалась ей на мужа.

      С минуту Хрустов просидел, тупо уставившись в монитор. Наконец, обуздав эмоции, начал перебирать предоставленные поисковиком варианты. Фамилия Камышин успела основательно обосноваться в Интернете. Первые строчки занимал некий ИП "Камышин", предлагающий моющие средства и товары для домохозяек. Далее следовали авторы научных статей, миниатюрный сварочный аппарат системы Камышина, и, наконец, где-то в конце второй страницы после "Камышового кота" из ВИКИПЕДИИ удалось обнаружить Сергея Егоровича Камышина главного редактора литературного журнала "Альтаир". Сильно сомневаясь в успехе, Хрустов все-таки зашел на сайт и тут же на первой странице наткнулся на стихи Светланы Весенней. Покопавшись в архивах журнала, обнаружил еще несколько знакомых фамилий, правда, себя среди них не нашел. Но потом, внимание почему-то привлек некий Богдан Хрустецкий. Подчиняясь голосу интуиции, он заглянул в раздел и на титульной страничке увидел свою собственную физиономию. Судя по возрасту, фотография была сделана не так давно, и он с интересом рассматривал своего двойника.

      " Вот он какой, здешний Антон Хрустов! Неужели и я так выгляжу? Зрелище, конечно, мало утешительное! Двойной подбородок, взгляд какой-то испуганный…"

      Хрустов посмотрел в зеркало. Фотография не врала. Может быть, только в глазах что-то изменилось.

   От созерцания своего внешнего облика он перешел к творчеству. В разделе были представлены несколько рассказов, одно эссе и фантастическая повесть "Странное путешествие". С нее Хрустов решил начать знакомство со своим творчеством и с первых же страниц обнаружил, что читает об экспедиции в аномальную зону. Сюжет, главные персонажи – все словно было списано с его реальности. Изменились только имена и географические названия. Семигорцев стал Столетовым, Колька превратился в Василия, себя Хрустов переименовал в Рысакова, а Глухаревка переехала в Предуралье и стала Погибловкой.   Получалось, что все пережитое в своей настоящей жизни пришло здесь к его двойнику в форме литературных фантазий! О таких свойствах параллельных миров Семигорцев, наверное, даже не подозревал.

      " Эффект Хрустова – хорошо звучит! "– подумал он не без гордости, и в это время в дверях появилась дочь. Во взгляде девчонки уже не было напускной молодежной бравады, а читался испуг и детская растерянность:

– Пап, мамочка с тобой разводиться собралась!

– Ерунда! – отмахнулся Хрустов.

– Тебе все ерунда! Совсем с ума сошел, уже под нашими окнами блондинок кадришь!

   Она говорила громко всхлипывая. Худенькие плечи дрожали. Хрустов почувствовал острый приступ жалости. Вспомнилось, что дочь росла очень нервной впечатлительной девочкой. Когда была маленькой, они с женой водили ее по специалистам, заставляли глотать прописанную гадость, а летом на последние деньги снимали дачу в Подмосковье. Неизвестно, что помогло больше: – свежий воздух, лекарства или забота родителей. Истерики и нервные припадки прекратились, но сейчас он снова видел тревожные симптомы.

– Надюша, успокойся! Не будет никто ни с кем разводиться: – говорил он, гладя жесткие вымазанные какой-то косметикой волосы дочери.

      Он снова был в своей семье, и даже начинал верить, что все происходящее его настоящая жизнь.

   Глава 7: Осложнения продолжаются

     Чтобы не травмировать девчонку, с женой пришлось помириться. Она сама ждала этого, но не хотела сделать первый шаг, и его пришлось делать Хрустову. Ночью примирение закончилось интимной близостью. Все возвращалось на круги своя. На следующее утро, отправляясь на работу, Хрустов уже совершенно не знал, что ему делать:

      " Продолжить попытки вернуться или оставить все как есть?"

      Однако новая реальность, вскоре напомнила, что в этой жизни у него кроме хрупкого семейного счастья существуют и проблемы. На работу он снова опоздал на три минуты, за что тут же получил выволочку. Возможно, для его двойника все эти мелкие унижения были делом привычным, но познав свободу, уже не хотелось менять ее даже на семейный уют. А ближе к вечеру, начались уже более серьезные осложнения. Вынырнув из-за ширмы, Лесик жестом руки поманил его к себе. Выражение лица шефа не предвещало ничего хорошего.

– Садитесь, пока! – произнес он с гнусной ухмылкой и сунул под нос какую-то бумагу. Прочитав текс "по диагонали", Хрустов понял, что их фирме предъявляют финансовых претензии. Память двойника тут же подсказала, что речь идет о работе, которая завершилась пару недель назад. Вернее завершенной ее считал сам Хрустов, у заказчика мнение было совершенно другое. Владелец участка оказался типом на редкость мерзким и скандальным. Правда, кое в чем облажался и сам Хрустов. Нанятая им бригада сработала далеко не лучшим образом, но теперь парни уже вернулись к себе в сопредельную славянскую республику, и он оставался крайним.

– Ну, что делать будем? – с безразличным видом поинтересовался Лесик.

– Да послать, эту сволочь! – предложил Хрустов. Шеф явно не ожидал от него такой смелости. Сначала во взгляде даже промелькнул испуг, но тут же Лесик перешел в атаку:

– Ух, ты какие мы борзые стали! Да нет, брат, не получиться у тебя никого послать. К делу серьезные люди подключились, я уже и "крыше" звонил. Но они говорят, сами виноваты, вот и разбирайтесь. Так что придется тебе Антоша все претензии из своего кармана выплатить.

      Дав подчиненному секунду на осмысление. Лесик подытожил :

– Две трети с каждой получки будешь в кассу возвращать. И не вздумай взбрыкнуть! Все тогда отдашь. Квартиру, жену в залог.

      Желание врезать по морде у Хрустова появилось, как обычно, с опозданием. К тому времени он уже вышел из-за ширмы, оставив на столе шефа заявление об уходе. Полчаса ушло на то чтобы собрать вещи и отправить по электронной почте сообщение для Камышина. Хрустов спрашивал метра, не знаком ли он с исследователем аномальных явлений Семигорцевым. И если такое знакомство действительно имело место, слезно просил дать ему контакты.

      Бывшие коллеги старались не смотреть в его сторону. Не было ни прощальных слов, ни сожаления, ни сочувствия.

      " Ничтожества, планктон офисный " – с презрение думал о них Хрустов. Хотя вполне возможно тут он был не прав. Одни Богу известно, что творилось сейчас в голове этих людей. Какие чувства испытывали те, кто уже много лет жили под страхом потерять работу, и кого старательно отучали от проявления товарищества и просто человеческого сочувствия.

      Перед тем как покинуть здание, Хрустов зашел в буфет и заказал себе бутылку самого дорогого пива. Выйдя на улицу, остановился под козырьком и закурил. Накрапывал дождь. Казалось, что серый смог над домами выжимает из себя грязную почти не осязаемую изморось. Проходящие мимо люди то открывали, то закрывали зонтики. Хрустов провожал их рассеянным взглядом, жадно затягивался и по-прежнему старался гнать прочь нерадостные мысли.

  И вдруг из каких-то дальних закоулков памяти прорвался образ совершенно другого дождя: – Чистые прозрачные струи выбивают веселую барабанную дробь по крыше. У крыльца дачного домика пузыриться огромная лужа. Деревья за калиткой радостно купаются в низвергающихся с неба потоках, и, кажется, вся природа с ликованием встречает это короткий летний ливень. А они с Ниной, еще молодые и беззаботные, пьют чай под козырьком веранды, говорят о всяких пустяках и не догадываются, что именно сейчас они счастливы.

      " Сколько же потом было того, что казалось важным, а теперь и вспоминать не хочется! А вот этот дождь остался!"

 Подходя к дому, Хрустов вдруг почувствовал за собой слежку. Как и прогнозировал Семигорцев, последствия от укуса волчонка оборотня, давали рецидивы и после выхода из аномальной зоны. В серого хищника Хрустов, слава Богу, уже не превращался, но зверь продолжал в нем жить. В полнолуние не давала заснуть странная тоска. Казалось, он слышит чей-то далекий зов. При свете дня такие ощущения не возникали, но иногда в экстремальных ситуациях вдруг необычайно обострялась интуиция. Вот и сейчас он все кожей чувствовал, что за ним кто-то наблюдает.

      " Кому я мог понадобиться? Лесик выбивальщиков долгов натравил? Вряд ли. Во всяком случае, они не успели бы так быстро слежку организовать. "

      Хрустов попытался убедить себя, что это разыгравшиеся нервы, но интуиция упрямо подсказывала:

– За тобой следят!

      По дороге он несколько раз резко оборачивался, однако, ничего подозрительного заметить так и не удалось. Но, подойдя к машине, решил на всякий случай взять домой биту. И только он открыл багажник, как рядом, словно фея из сказки, возникла креативный директор Юля .

– У меня сегодня день отвратительный выдался! – пожаловалась она – Так хочется с кем-нибудь посидеть, поговорить, поплакаться. Может быть, зайдете по-соседски? Чай с малиновым джемом попьем.

      Хрустов даже опешил от такого откровенного предложения. Хотя если разобраться, что криминального было в том, чтобы зайти к соседке попить чай с джемом. Краем глаза он покосился на свои окна. К счастью занавески были плотно задвинуты. В одно мгновения в голове пронеслись все доводы за и против. Разум и совесть сказали решительное "Нет!", но сам он очень не уверенно произнес, что согласен.

– Вот и отлично! Жду вас через полчасика – обрадовалась Юля – Как раз успею себя в порядок привести.

      " Да ты и так в полном порядке!" – подумал Хрустов, смерив взглядом ладную фигурку собеседницы. Юленька, тем временем, извлекла из сумочки маленький розовый блокнот, вырвала листок и написала адрес. Оказалось, что живет она все-таки через два дома, хотя он точно помнил, что в прошлый раз Юля вошла в соседний подъезд. Впрочем, на такие мелочи Хрустов сейчас даже не стал обращать внимание

      " – Мало ли что могло понадобиться ей в соседнем подъезде?"

      Поднимаясь к себе на лифте, он мучился вопросом:

      "Правильно ли поступает?"

      В порядке самооправдания стал вспоминать, что супруга не раз давала поводы для ревности. В той другой реальности это и привело к разводу. Так должен ли он в одностороннем порядке брать не себя обязательства верности? Правда в сложившейся обстановке думать нужно было совершенно о другом. Но почему бы не переложить все проблемы на завтра?!

     Нины дома не оказалось. Дочь, как обычно, сидела за компьютером. Не отрывая взгляд от монитора, она сообщила, что мама уехала по магазинам. Соврав, что должен идти на неформальную встречу с клиентом, Хрустов отправился в душ. Потом, осмотрев гардероб, выбрал рубашку и светлые летние брюки. Примеряя их, долго вертелся перед зеркалом. В итоге своим внешним обликом остался недоволен.

      "Но Юля ведь выбрала его не за эффектную внешность?"

      Только вот, что она в нем такого нашла, по-прежнему оставалось загадкой.

   Глава 8: Ловушка

      По дороге он зашел в магазин и купил коньяк. В итоге явился на полчаса позже назначенного срока, однако Юленька все равно не успела привести себя в порядок. Открывать дверь она выбежала в небрежно запахнутом халатике. Попросила пройти в гостиную и исчезла за дверями ванной.

      Еще на целых десять минут Хрустов оказался наедине со своими страхами и сомнениями. Совесть, похоже, решила взять реванш, и Хрустов теперь плохо понимал, как мог в такой критический момент, втянуться в любовную интрижку.

      " И чем все еще это закончится? Не потянет ли за собой новый шлейф неприятностей?"

      Параллельно осматривая жилище новой знакомой, он видел, что оно как-то не очень соответствует месту обитания роскошной платиновой блондинки. Обстановка комнаты сильно отдавала казенщиной. Вроде бы дорогая мебель, казалась, была расставлена в спешке. Заботливая женская рука, явно еще не успела поработать над дизайном.

      " Может быть недавно переехала? Или она из тех дамочек, у которых времени только на свой внешний облик хватает?" – размышлял Хрустов. В ванной тем временем выключили воду, и послышался звук работающего фена. Еще минут через десять появилась хозяйка. Она шла, грациозно двигая бедрами. Легкий халатик, распахиваясь при ходьбе, демонстрировал точеные ножки, чуть более полные, чем у моделей, но от того еще более соблазнительные. В руках Юленьки пузырились два огромных бокала с шампанским. Хрустов показалось, что благодаря какому-то очередному фокусу аномалии его затянуло в кадр голливудского фильма. И сейчас в кресле должен был бы сидеть не он, а какой-нибудь красавчик актер.

– Малиновый джем к сожалению кончился. Поэтому вместо чая шампанское. – заявила Юленька. Вручив бокал, она присела на спинку его кресла. Халатик чуть коснулся плеча, но Хрустов уже казалось, что он чувствует горячее прикосновение ее тела. Если раньше в глубине души жила надежда ограничится невинными посиделками, то теперь все пути отступления были отрезаны.

      " Будь, что будет!" – подумал он, выпивая бокал залпом.

      Шампанское Хрустов никогда не любил, предпочитая более крепкие и демократичные напитки. Рюмка водки взбодрила бы сейчас гораздо лучше, а искрящийся напиток аристократов неожиданно произвел обратный эффект. Вся накопившаяся за день усталость вдруг разом навалилась на плечи. Он хотел, было, обнять роскошные бедра креативного директора Юленьки, но обнаружил, что не может пошевелить рукой, а потом почувствовал, что теряет сознание. Вспышкой запоздалого прозрения и раскаяния в голове промелькнуло: