От Икике до Ялу. Боевые корабли 1885-1895

Вскоре после вступления в строй "Виктория" была направлена на Средиземное море, где стала флагманским кораблем адмирала Джорджа Трайона – командующего Средиземноморской эскадрой. Трайон в военно-морских кругах слыл отъявленным марсофлотцем – в том числе ввиду уникальной способности чуть ли не ежедневно изобретать для подчиненных самые разнообразные виды учений, в том числе весьма рискованные.

Не без пользы: в частности, на артиллерийских стрельбах, устроенных Трайоном, выяснилось, что казематные 6-дюймовки и 6-фунтовки “Адмиралов” не могут действовать одновременно: расчетам просто не хватает места.

22 июня, при маневрировании в виду Триполи, Трайон задумал особо сложное перестроение: сначала 8 кораблей эскадры должны были составить две параллельные кильватерные колонны, идущие всего в 6 кабельтовых друг от друга, а затем, поворачивая поочередно из правой и левой колонн внутрь этого построения, ложиться на обратный курс и вновь составить единую кильватерную колонну.

Сложность маневра усугублялась психологической обстановкой на эскадре: второй флагман адмирал Александр Маркхэм был противоположностью Трайону: отличный штабист, он не обладал даром кораблеводителя, у него не было нужного глазомера для оценки ситуации при маневрировании соединений судов, он терялся при сложных эволюциях большого количества кораблей. Трайон всячески его третировал, в том числе в присутствии подчиненных, и довел до состояния, при котором Маркхэм утратил всякую уверенность в себе.

"Виктория" уже начала выполнять предписанный командующим эскадрой маневр, но Маркхэм на головном корабле второй колонны – “Кемпердауне” решил, что маневр не выполним. Возмущению Трайона не было предела, тем более что все корабли эскадры, кроме “Кемпердауна”, отрепетовали сигнал и готовились выполнить эволюцию.

На “Виктории” подняли сигнал “Кемпердауну”: “Чего вы ждете?” В ответ Маркхэм распорядился отрепетовать команду о начале поворота, но поднять флаги только до половины, что означало, что сигнал не понят.

На мостик “Виктории” вызвали сигнальщика, который передал флажным семафором команду “Поворачивайте на правый борт”.

Маркхэму ничего не оставалось, как приступить к выполнению маневра. Но руль на “Кемпердауне” был положен не на полные 35 градусов, как то требовалось обстоятельствами, а только на 28 градусов. В результате "Кемпердаун" не смог вписаться в циркуляцию и въехал своим тараном прямиком в борт флагмана в 6 метрах впереди башни. Так как “Виктория” сохраняла ход порядка 5 узлов, то два броненосца начали складываться, как ножницы, сближаясь кормовыми оконечностями; при этом таран “Кемпердауна” продолжал крушить перебороки внутри корпуса протараненного судна.

Перекрывая скрежет сокрушаемого металла, раздался зычный голос Трайона, отпустившего очередную порцию нелестных комплиментов в адрес Маркхэма. Затем Трайон приказал “Кемпердауну” дать задний ход – чтобы вывести таран из поврежденного борта “Виктории”. Это была его последняя команда.

На "Виктории" успели начать герметизацию трюмных переборок и запустить водоотливные средства, но тщетно. Повреждения были слишком обширны. Едва "Кемпердаун" дал задний ход и вытащил таран из трюма "Виктории", несчастный корабль Джорджа Трайона, затопленный водопадом хлещущий в трюм воды, лег на борт, опрокинулся и пошел ко дну.

Погибло 369 человек, в том числе и адмирал Трайон. Большое количество погибших объясняется тем, что многие моряки проявили беспримерную преданность долгу, до последнего оставаясь на своих постах и обеспечивая работу водоотливных средств и закрытие дверей между трюмными отсеками; часть просто утонула, так как многие моряки Royal Navy, как выяснилось, элементарно не умеют плавать; многие из спасшихся были убиты или искалечены массивными деревянными частями броненосца, всплывающими из глубины.

"Кемпердаун" также находился в плачевном состоянии: у него был свернут на бок таран, край броневой палубы “Виктории”, словно консервный нож, распорол ему борт в носу. Хотя команда задраить переборки была подана еще до столкновения, все двери и люки закрыть не удалось и вода распространялась по отсекам. Нос корабля погрузился в воду на 4 фута (1,2 м), Маркхэм покинул “Кемпердаун” и перенес свой флаг на “Нил”.

Ситуацию спас героизм экипажа: несмотря на бедственное положение, на “Кемпердауне” сохранялся безукоризненная дисциплина, экипаж проявлял самоотверженность: один из кочегаров продолжал задраивать водонепроницаемые двери, стоя по горло в воде; корабельный плотник, собрав на главной палубе матросов, руководил возведением деревянной перегородки, которая и остановила поступление воды.

При всем при том люди с “Кемпердауна” успели принять участие в спасении гибнущих с “Виктории”.

Было проведено разбирательство и состоялся суд. С Трайона ответственность за случившееся сняли в виду его гибели. Все выжившие офицеры "Виктории" также были освобождены от ответственности: по правилам флота Её Величества приказы вышестоящего начальника полагается выполнять, а не обсуждать, насколько они опасны. Основная вина была возложена на младшего флагмана эскадры Маркхэма. Ему было поставлено в вину то, что он, сознавая неспособность "Кемпердауна" выполнить замысел командующего, не предупредил об этом старшего адмирала и не предпринял возможных мер для избежания столкновения.

"Санс Парейль" благополучно отслужил положенный ему срок и в 1907 г. был выведен из состава флота и отправлен на слом. На этом эпопея британских броненосцев-таранов завершилась.

Тактико-технические характеристики британских таранных кораблей и их артиллерии

“Конкверор” – заложен 28 апреля 1879 г., спущен на воду 8 сентября 1881 г., вошел в строй в марте 1886 г. Водоизмещение – 6200 длинных тонн, размерения: 87,8х17,68х7,16 м. Мощность машин – 4500 л.с., скорость – 14 узлов.

Бронирование: пояс – 305 мм с уменьшением в подводной части к нижней кромке до 203 мм и траверзами 279 мм; Башня: 356 мм в лобовой части и 305 мм по бортам и с тыла; подбашенный редут – 267-305 мм; броневая палуба – 64-32 мм; рубка – 305-152 мм. Вооружение: 2-305 мм, 4-152 мм, 7-57 мм + 7 малокалиберных орудий и картечниц; 6 торпедных аппаратов. Экипаж 330 человек.

“Хироу” был заложен 11 апреля 1884 г., спущен на воду 27 октября 1885 г., введен в строй в мае 1888 г. Водоизмещение – 6440 длинных тонн (6540 метрических). В остальном характеристики совпадают с “Конкверором”.

“Полифем” – начат постройкой 21 сентября 1878 г., спущен на воду 15 июня 1881 г. Водоизмещение 2640 т, размерения: 73х11х6,25 м, мощность машин – 5500 л.с., скорость – 17,8 узлов” вооружение: 6 пушек 57 мм, 5 торпедных аппаратов; бронирование: карапасная палуба – 76 мм, рубка – 152 мм.

Броненосец “Виктория”: заложен 23 апреля 1885 г, спущен на воду 9 апреля 1887 г., введен в строй в марте 1890 г. Стоимость – 777922 фунта стерлингов, вместе с вооружением – 844922 фунта стерлингов.

Броненосец “Санс Парейль” – заложен 21 апреля 1885 г. спущен на воду 9 мая 1887 г., введен в строй 8 июля 1891 г. Стоимость постройки – 778650 фунтов стерлингов. Водоизмещение – 10470 т., в нормальном грузу – 11020 т.; размеры: длина – 103,6 м, ширина – 21,34 м, осадка носом – 8,11 м, кормой – 8,84 м.

Вооружение: 2-413 мм, 1 – 254 мм, 12 – 152 мм, 12 – 57 мм и 20 орудий меньшего калибра. 6 надводных торпедных аппарата (носовой, кормовой и 4 бортовых) и 2 бортовых подводных торпедных аппарата.

Бронирование: пояс длиной 46,3 м – 457 мм с траверзами толщиной 406 мм; палуба – 76 мм; башня – 431 мм, подбашенный редут – 457 мм; рубка имела стенки толщиной 356 мм и крышу – 51 мм; батарея 152 мм орудий защищалась с носа траверзом толщиной 76 мм, с кормы – 152 мм; батарея 57 мм пушек защищалась с кормы траверзом толщиной 76 мм; щит 254 мм орудия имел толщину 152 мм. Экипаж от 550 до 595 человек (в разное время). При естественной тяге машины “Санс Парейля” показали на испытаниях мощность 8000 л.с., что позволило достичь скорости в 16 узлов, при форсированной тяге – 14482 л.с. и 17,75 узлов.

Новшеством “Виктории” и “Санс Парейля” стало появление на этих броненосцах ретирадного 10-дюймового (254 мм) орудия весом 29 тонн. Это орудие выстреливало снаряд весом 500 фунтов (226,8 кг) с начальной скоростью 622 м/сек. и с дистанции 5 кабельтовых (900 метров) могло пробить броню толщиной до 520 мм.

В некоторых источниках содержится информация, что скорострельность 6-дюймовок на этих кораблях удалось повысить до 4 выстрелов в минуту.

Третьей страной, которую охватила таранная лихорадка, стала, как вы догадываетесь, Россия. И не то, чтобы идея тарана вызывала здесь большое воодушевление; просто после строительства “Петра Великого” восседающие под адмиралтейским шпилем чины слишком долго пребывали в благодушной уверенности в том, что Россия является сильнейшей морской державой – по крайней мере, на Балтике. И появление четырех “Заксенов” стало подобным холодному душу.

К счастью, в 1881 г. подоспела 20-летняя судостроительная программа, по которой выделялись немалые по российским меркам средства на пополнение флота, и уже 17 ноября 1883 г. на эллинге Нового Адмиралтейства в Санкт-Петербурге началось строительство второго броненосца для Балтфлота – и первого по 20-летней программе.

Почему-то было решено, что с подобным надо бороться подобным, и в умах флотоводцев и идеологов судостроения сформировался заказ на корабль водоизмещением как у “Заксена” (не более 7500 т), скоростью как у “Заксена”, единственной носовой 305 мм пушкой как у “Гельголанда”, но в барбете, как на “Заксене”; четырьмя 229 мм пушками, которые были сочтены по меньшей мере равными по эффективности 26-сантиметровым “Заксена”, но в казематах, как на “Гельголанде”, со сплошным броневым поясом, как на “Гельголанде”, но столь же толстым, как на “Заксене” – 356 мм. Дальность плавания предусматривалась в 2000 миль полным 14-узловым ходом. Бронирование барбета и каземата предполагалось в пределах 254-305 мм; палуба над казематом должна была иметь толщину 38 мм, за пределами каземата – 75 мм.

Однако мысль о том, что такой корабль не будет иметь над “Заксеном” преимущества, как-то была осознана, и корабль решено было довооружить: количество 30-калиберных 12-дюймовок в носовом барбете увеличивалось до двух (с боезапасом по 85 снарядов на ствол, боезапас 9-дюймовок доводился до 125 снарядов на ствол; добавлялись 8 пушек калибра 152 мм и 7 торпедных аппаратов. Скорость увеличивалась до 15 узлов, что потребовало мощности машин в 8000 л.с. Дальность плавания полным ходом должна была составить 1620 миль, экономическим – 2800 миль. Все это обусловило увеличение водоизмещения до 8634 тонн, что было сочтено излишним.

Проект доработали, и проектное водоизмещение удалось снизить до 8440 тонн при увеличении мощности машин до 8500 л.с.

Официальная закладка броненосца состоялась 18 июня 1885 г.; кораблю присвоили имя “Император Александр II” – в память о недавно убиенном террористами царе-освободителе.14 июля 1887 г. судно было спущено на воду. В декабре 1889 г. “Александр II” был сдан флоту, но достройка корабля продолжалась еще 2 года – до декабря 1891 г., а мелкие работы велись и в 1893 г.

На испытаниях 18 сентября корабль показал 15,27 узлов при мощности машин 8289 л.с. Дальность плавания была рассчитана 4440 миль 8-узловым ходом и 1770 миль 15-узловым.

После всех доделок водоизмещение достигло 9244 т; размерения корпуса: длина – по ватерлинии – 101,78 м, ширина 20,4 м, осадка носом – 7,15 м, кормой – 7,85 м, средняя – 7,5 м. Высота борта в носу – 5,46 м, в корме и на миделе – 7,5 м. Интересной особенностью этого корабля был уклон палубы в 5 градусов от носовой башни к форштевню – очевидно, для уменьшения разрушений корпуса при стрельбе 12-дюймовок на острых курсовых углах. Но известны и другие точки зрения. Например, что в то время в российском флоте прорабатывалась идея, причем с участием самого адмирала Макарова, так называемого шестового тарана: атакующий корабль должен не пронзать неприятеля под водой шпироном, а упираться в его борт мощными шестами и опрокидывать его. А для пущей успешности этого толчка его надлежало дополнить могучим залпом носовых орудий атакующего корабля, и уклон в носовой части нужен был для того, чтобы направить снаряды при стрельбе в упор в борт, а не в настройки неприятеля. Причем есть сведения, что даже велась разработка специальных “размазывающихся” снарядов, которые должны были полностью передавать свою кинетическую энергию кораблю-цели.

Вооружение состояло из двух носовых 305 мм орудий с длиной ствола в 30 калибров с углом горизонтального обстрела 220 градусов, четырех 229 мм орудий с длиной ствола 35 калибров, восьми 152 мм пушек с длиной ствола в 35 калибров, 10 – 47 мм противоминных пушек, 8 револьверных орудий Гочкиса калибром 37 мм и 4 десантных орудия Барановского калибром 63,5 мм. Минное вооружение включало 5 торпедных аппаратов для торпед калибром в 38 см, в том числе 2 носовых, 2 бортовых и один кормовой.

Бронирование состояло из броневого пояса по ватерлинии от штевня до штевня толщиной плит в центральной части 356 мм. Далее в нос и в корму шли плиты толщиной 305 мм, 254 мм, 203 мм, 152 мм, 127 мм и 102 мм; причем толщина всех центральных плит под водой уменьшалась к нижнему торцу до 203 мм.

Поверх пояса проходила броневая палуба, состоявшая из двух слоев железных листов: нижнего толщиной 19 мм и верхнего толщиной 44,5 мм. Такую же толщину (63,5 мм) имели люки броневой палубы, имевшие комингсы толщиной 51 мм.

Толщина стенок барбета – 254 мм. “Александр II” стал одним из первых броненосцев, имевших вместо обычной плоской крыши барбета броневой купол над барбетом в форме сегмента сферы с толщиной брони 51 мм.

Казематы 229 мм орудий защищались с траверзов плитами толщиной 152 мм и с бортов – только 76 мм. 6-дюймовки стояли на батарейной палубе открыто – их защиту составляли только усиленные части бортовой обшивки толщиной 51 мм.

Рубка имела стенки толщиной 203 мм и броневую крышу толщиной 63,5 мм.

Экипаж насчитывал 31 офицера и 585 матросов.

Но одного броненосца для противостояния германской армаде мало. Что же второй?

Его судьба была предопределена тремя факторами: неуемной энергией тогдашнего управляющего Морским министерством адмирала И.А. Шестакова, его стремлением к сбережению государственных средств и талантом их тратить по мелочам – на всякие переделки, доделки и улучшения.

А по сему планида второго балтийского броненосца программы началась с того, что Шестакову очень понравился построенный в Англии для Бразилии броненосец “Риачуэло” с эшелонированным (диагональным) расположением артиллерии главного калибра. И в его воображении вырисовался корабль, на котором в каждой эшелонированной установке пара английских 234 мм орудий заменялась бы на одну российскую 12-дюймовку, а количество 6-дюймовок доводилось бы до 7 (позднее примерно такой облик обрел американский броненосец “Техас”). Адмиральский эскиз был передан в Морской технический комитет (МТК); там прикинули, что к чему, и получилось, что при российских башнях для 12-дюймовок и машине в 7000 л.с. по образу и подобию установленной на броненосном корвете “Владимир Мономах”, водоизмещение будущего броненосца вырастает с 5700 тонн у “Риачуэло” до 7374 тонн.

Шестаков тут же предложил заменить машины типа “Мономаховых” на две снятые с парохода “Опыт” бортовые машины, оставив на пароходе только среднюю (“Опыт” – это новое название императорской яхты “Ливадия”, построенной в ту эпоху, когда в России бытовало увлечение круглыми судами. Правда, “Ливадия” была не круглой, а всего лишь овальной, что не избавило ее от пренеприятных содроганий корпуса на встречной волне, в связи с чем ее из состава императорских плавсредств исключили).

Но командование Черноморского флота рассчитывало использовать “Опыт” в качестве военного транспорта, и лишать его 2-х машин из трех было бы делом “небогоугодным”.

Тогда Шестаков предложил снять с транспорта среднюю машину, сделать с нее эскизы и по ним построить для броненосца вторую машину.

Делать нечего – “начальник-барин”: Технический отдел МТК взял под козырек и стал готовиться к этому уникальному мероприятию (“Ливадия” строилась в Шотландии и, естественно, деталировки ее машин в наличии не имелось).

Тем временем у морского министра вызрело другое решение: перенести главную артиллерию будущего броненосца в диаметральную плоскость, причем обе 12-дюймовки с боезапасом по 50 снарядов на ствол разместить в носовой башне, а в кормовой башне установить пару орудий калибром 254 мм. Но так как 10-дюймовок на вооружении Российского флота в то время не было, то их решено было заменить парой орудий калибром 229 мм с боезапасом также по 50 снарядов на ствол.

Количество 152 мм орудий (боезапас – 100 снарядов на ствол) увеличивалось до 10.

Бронирование предусматривало пояс толщиной 330 мм в центральной части судна с траверзами толщиной 305 мм, накрытый палубой толщиной 51 мм. В оконечностях, не имеющих вертикального бронирования, толщина палубы доходила до 76 мм. Носовая башня имела бронирование толщиной 127-152 мм, кормовая – 102-127 мм.

Все эти изменения вызвали рост водоизмещения до 7572 тонн; предполагалось, что для достижения скорости в 15 узлов достаточно будет мощности машин в 7000 л.с. Расчетная дальность плавания полным ходом – 1080 миль; размерения: 93,11х17,17х7,16 м.

3 апреля 1885 г. чертежи были утверждены Шестаковым и заказ на строительство броненосца был выдан Балтийскому заводу, но уже осенью заказ был передан Франко-Русскому заводу, базирующемуся на Галерном островке (ранее здесь располагался завод Бёрда – первое машиностроительное предприятие России, разоренное бюрократией на подрядах на поставку оборудования для “Петра Великого”; Франко-русское общество выкупило и обанкротившийся завод, и его производственные площади на Галерном островке).

Финт с передачей заказа объясняется просто: директор Франко-Русского завода П.К. Дюбюи был родственником Марии де Вильер, молодой красавицы-француженки, на которой адмирал Шестаков женился в 1883 г.

Бизнес есть бизнес: здесь эксперименты неуместны, а потому броненосец было решено строить по уже отработанному проекту “Императора Александра II”, а машины для него заказать в Англии на заводе Нэпира. Не без пользы: “Император Николай I” – так решено было поименовать новый броненосец – был оснащен машинами тройного расширения, в то время как “Александр II” – двойного.

Неуемная энергия Ивана Алексеевича (Шестакова) продолжала сказываться на постройке судна. В частности, довольно удачную барбетную установку “Александра II” решено было заменить башней, которая оказалась тяжелее на 44,9 тонн. Чтобы снизить перегрузку, облегчили боевую рубку. Тем не менее, вместо обычного дифферента на корму броненосец приобрел дифферент на нос 1,27 см.

Прорабатывался вопрос о замене 30-калиберных 12-дюймовок на более мощные, но и более тяжелые с длиной ствола в 35 калибров. Но эта идея не прошла – итак перегрузка корабля приближалась к 250 тоннам.

Кстати говоря, прочностные расчеты по башням выполнял мичман А.Н. Крылов – будущий академик, выдающийся кораблестроитель и известный математик, проходивший на Франко-Русском заводе практику перед поступлением в Морскую академию на кораблестроительное отделение. Повезло “Николаю I” и в том плане, что руководил его постройкой главный корабельный инженер верфи П.А. Титов – настоящий самородок и человек удивительного инженерного чутья. По свидетельству А.Н. Крылова (см. “Воспоминания”, Ленинград, “Судостроение”, 1984 г., стр. 79 ) у Титова не было “диплома даже сельской школы”, Но, благодаря уникальной интуиции и огромному опыту работы в кораблестроительной отрасли, Петр Акиндинович, безо всяких расчетов, умел создавать поразительно верные и, в то же время, удивительно простые технические решения. Чертил только от руки, только пером, но при этом чертежи его были настолько точными, что ни разу созданные по его разработкам механизмы, устройства и корабли в целом не терпели по его вине никакой аварии. Внедрил массу приспособлений, повышающих технологичность кораблестроительных работ и облегчающих труд рабочих, за что пользовался колоссальным авторитетом среди персонала верфи, да и ее руководства.

Трудовой подвиг П.А.Титова тем более значителен, что проектную документацию “Императора Александра II” пришлось в ходе постройки “Николая I” переделывать почти полностью, и корабли получились даже внешне не очень-то похожими друг на друга. В частности, из-за внушительной надстройки на полуюте “Николай I” имел более кургузый вид, а благодаря кормовому балкону напоминал с кормы пассажирский пароход.

21 ноября 1888 г. неугомонный И.А. Шестаков скончался, и дело постройки “Императора Николая I” пошло швыдче: заложенный в 1886 г. корабль был спущен на воду 20 мая 1889 г. и в 1891 г. укомплектован экипажем.

Водоизмещение “Николая I” достигло 9672 т вместо проектных 8440 т; размерения: длина наибольшая – 105,6 м, ширина – 20,4 м, осадка – 7,6 м. Машины на испытаниях показали мощность 7842 л.с., что позволило развить ход в 15,5 уз., хотя на службе броненосец больше 14,8 узлов не показывал.

При нормальном запасе угля в 870 т дальность хода броненосца 8,2-узловым ходом составила 2800 миль, при максимальном запасе угля в 1370 тонн – 4800 миль.

Полный пояс из брони компаунд высотой 2,44 м имел в центре толщину 356 мм, далее в нос шли плиты толщиной 305 мм, 229 мм, 203 мм, 152 мм; в корму – 305 мм, 229 мм и 127 мм, причем толстые плиты имели в подводной части снижение толщины до 152 мм.

Башня и подбашенный барбет имели толщину стенок 254 мм, крыша башни – 63,5 мм; каземат – 76-51 мм с траверзами 152 мм. Толщина стенок рубки – 152 мм, крыши – 63,5 мм.

Вооружение почти не отличалось от такового на “Александре II”: 2 орудия калибром 305 мм (боезапас 85 снарядов на ствол), 4 – 229 мм (боезапас 125 снарядов на ствол), 8 – 152 мм, 10 – 47 мм, 8 револьверных 37 мм, 4 десантные калибром 63,5 мм; 6 надводных торпедных аппаратов для торпед калибром 38 см (носовой, кормовой и четыре бортовых).

Экипаж – 31 офицер и 585 нижних чинов; в качестве флагмана в Цусимском сражении “Николай I” нес еще штаб – 7 человек.

Оба “Императора”, предназначенные для службы на Балтике, прославились своими дальними зарубежными плаваниями. “Александр II” – беспрерывным “турне” по Средиземному морю в течение 61 месяца – дольше, чем какой-либо другой русский корабль тех времен. За время этого плавания броненосец успел побывать флагманом четырех адмиралов и сменил трех капитанов; участвовал в международной блокаде Кипра во время развернувшегося на острове конфликта между греками и турками.

Корабль должен был отправиться на Дальний Восток во втором эшелоне III Тихоокеанской эскадры, но затеянная модернизация его артиллерии затянулась, и это спасло его от участи собрата-”Императора”. В ходе этой модернизации в 1904-1905 гг. старые 9-дюймовки в казематах были заменены на более современные орудия калибром 203 мм с длиной ствола в 45 калибров, еще одно такое орудие было размещено на корме в легкобронированной башенноподобной установке.

Старые 6-дюймовки были заменены на более современные пушки Канэ такого же калибра; малокалиберную артиллерию на верхней палубе заменили на 4 120 мм пушки Канэ; на батарейной палубе сохранили 4 Гочкиса калибром 47 мм. Кроме того, с корабля были сняты бортовые торпедные аппараты.

После ремонта котлов в 1911 г. удалось удержать скорость корабля на уровне 12,7 узлов.

В годы I мировой войны вооружение старого корабля было заметно облегченно. Из старой артиллерии остались две 12-дюймовки, четыре 120 мм пушки и две 47 мм. Были добавлены 75 мм пушка, переделанная в зенитную, и два пулемета. Водоизмещение достигло 10000 т, мощность машин была определена в 8288 л.с. Численность экипажа – 616 человек.

Экипаж корабля принял активное участие в революционных событиях 1917 г. 1 марта взбунтовавшиеся матросы убили командира судна капитана I ранга Н.И. Повалишина. 7 мая по решению судового комитета броненосец был переименован в “Зарю свободы”. 25 октября вместе с “Авророй” вошел в Неву, но по Зимнему не стрелял, хотя его матросы активно участвовали в событиях октября-ноября.

На зиму броненосец был отправлен в Кронштадт, где и простоял до 1922 г., когда был отправлен на слом.

“Император Николай I” в 1893 г. принял участие в торжествах по поводу 400-летия открытия Америки, для чего совершил переход через Атлантику в Нью-Йорк.

На обратном пути присоединился к русской Средиземноморской эскадре, а в январе 1895 г. под флагом контр-адмирала С.О. Макарова отправился на Дальний Восток, где возглавил собравшуюся в Чифу эскадру (кроме “Николая I” в нее входили 5 крейсеров, 2 канонерские лодки, 2 минных крейсера и миноносец).

Этот очень мощный по дальневосточным меркам отряд был сформирован, чтобы поддержать дипломатические требования к Японии, готовившейся пожать плоды успешной войны с Китаем. Крыть такой козырь японцам на тот момент было нечем, и сыны Страны Восходящего солнца переуступили России права на взятый штурмом во время войны Порт-Артур и Ляодунский полуостров.