Тёмных дел мастера. Книга первая

Весь день потрепанный юноша и его страшный похититель провели в дороге. За это время они не сделали ни одной остановки, и паренёк ни разу не посмел обратиться к нему. Порой Альфред чувствовал, как его изрядно отяжелевшие ноги начинали подкашиваться, а в глазах появлялись белые пятна. Тогда он изо всех сил пытался удержать своё тело в равновесии и мысленно сосредоточиться на том, чтобы шагать дальше. Но легче от этого ему не становилось. Со временем верёвка на его руках стала казаться юноше почти невесомой, несмотря на то, что его связанные и ободранные ладони уже начали опухать. Пять или шесть раз мимо них по дороге проезжали торговые повозки, и каждый раз, завидев их, парень начинал нервничать. С одной стороны, ему очень хотелось, чтобы его заметили и спасли, но, с другой стороны, он очень боялся того, что его похититель мог запросто убить любого, кто остановится рядом с ними, чтобы завладеть его экипажем. Как бы то ни было, ни один из кучеров не стал останавливаться ради них посреди дороги, нарушая правила «однокаретной колеи», и лишь однажды Альфред смог углядеть удивлённые глаза пассажира, смотревшего на него из окна транспортной кареты, в которой по виду сидела самая обычная семья, направлявшаяся куда-то по своим делам.

К вечеру они добрались до полей с магическим гроссиумом, который выращивался там под надзором десятков наёмных рабочих, живущих в небольших мобильных вагончиках. Безразлично рассматривая их ржавеющие стены, Альфред смутно припоминал, что однажды он уже видел похожую картину рядом с Шивансом, когда их отвозили на обширную экскурсию по местам Магической Экспансии. Обычно, как было ему известно, этих рабочих набирали из числа незаконно пересёкших границу Сентуса хаас-динцев, предоставляя им для жизни самые мизерные условия и привязывая их к точке работы на весь сезон. Однако в данном случае ситуация немного отличалась.

Постепенно юноша стал замечать, что живущие здесь хаас-динцы имели больше обжитых признаков и вещей, чем те, которых ему приходилось видеть раньше. Многие из них позволили себе расширить свои вагончики дополнительными навесами, что не могло не говорить о том, что эти жилища больше не предназначались для перевозки. К тому же в некоторых проходах между ними Альфред заметил узкие дорожки в виде настила из длинных досок. Несколько раз он видел, как по этим дорожкам проходили хаас-динские женщины, занимаясь своими обычными домашними делами, а порой ему даже доводилось слышать блеянье овцы и цокот домашней птицы. Всё это говорило о том, что здесь располагалось постоянное поселение, а не временный лагерь рабочих, а также что местный наниматель, кем бы он ни был, имел большие деньги, раз мог позволить себе такую долгую аренду здешней земли у государства. Конечно же, Альфред понимал, что закон Сентуса должен был отслеживать незаконное проживание таких людей на территории их страны, но ещё с детства он знал, что чем дальше от крупных городов располагалось чьё-то производство или хозяйство, тем меньше принималось таких мер со стороны Министерства Охраны Граждан, и тем больше всё решали деньги, а не законы. Таким образом, богатые наниматели позволяли себе больше вольностей, что сказывалось не только на их дальнейшем финансовом процветании, но даже и на скромных условиях жизни их незаконных работников.

В городах же это правило практически всегда работало наоборот. Часто Альфреду доводилось слышать или читать в газетах, распространяемых по школе, как в Кальстерге в результате удачной облавы обнаруживались целые притоны таких эмигрантов, работающих на своего нанимателя по принуждению, но практически никогда Альфред не слышал о том, чтобы самих этих нанимателей ловили, хотя каждый раз на них заводили министерское следствие и искали предполагаемые следы их преступлений по всему городу.

Пытаясь занять свою голову такими мыслями, парень не заметил, как постепенно он стал почти забывать о своей усталости. Его провожатый уверенно шёл вперёд, двигаясь вдоль обочины дороги, а юноша волочился за ним следом, вглядываясь в красную полосу догорающего заката, которая растянулась над полями, подобно сытой змее. Однако вскоре всё неожиданно поменялось, когда его ужасный похититель вдруг резко остановился, и впервые за последние часы парень почувствовал, как связывающая его верёвка опустилась на землю. Наступив на неё несколько раз и чуть не споткнувшись о свои путы, Альфред мигом опомнился от посторонних мыслей и испуганно подёрнулся назад, ожидая удара. Но вместо этого он лишь в очередной раз увидел грозную спину своего похитителя. Его лысая голова отражала блёклый закатный свет, пока он медленно осматривался по сторонам и втягивал своим носом холодный вечерний воздух, идущий со стороны леса.

– Дошли до темноты, крысёныш! – обратился он к Альфреду бодрым голосом, не оборачиваясь в его сторону.

Но парень лишь испуганно уставился вперёд.

– «Дошли? Куда? До полей гроссиума? Или до этих поселений работников?» – сосредоточенно думал он про себя, пытаясь угадать дальнейшие намерения своего ужасного попутчика.

– Что, никак не сообразишь, что ли?! – громко рявкнул на него страшный человек и обернулся.

От его взгляда Альфреда бросило в дрожь. Увидев это беспомощное выражение лица, страшный человек не стал долго думать и, быстро взявшись за верёвку второй рукой, лихо дёрнул её на себя, из-за чего Альфред чуть не упал, быстро засеменив вперёд, вслед за своими связанными руками.

– Иди сюда, урод! – прошипел он в сторону Альфреда с натугом.

В ответ на это парень остановился, еле удержав равновесие, испуганно вжал голову в плечи и несколько раз осторожно зыркнул в сторону чёрного колдуна, стараясь не смотреть ему в лицо.

– Смотри вон туда! – обернулся назад страшный человек и указал свободной рукой на ветхий двухэтажный дом, стоящий прямо у дороги.

Этот дом был, скорее, похож на амбар, чем на жилое здание, но имел подъездной двор и наспех сколоченный кособокий забор, что выгодно выделяло его на фоне остальных вагончиков. Рядом с ним крутилось полно местных рабочих, а из его окон разливался тусклый немагический свет, едва разгонявший вечерний полумрак.

– Это придорожная ночлежка, – объяснил Альфреду чёрный колдун.

– «Ночлежка? Значит, он хочет…» – промелькнуло в голове юноши, пока он разглядывал стоящее вдалеке здание, но его провожатый как всегда не дал ему закончить свою мысль. Угрожающе нахмурив брови, страшный человек снова схватился за верёвку Альфреда и, сложив её пару раз, стал медленно подтягивать его к себе за эту верёвку, точно паук, попутно объясняя его дальнейшие действия.

– Ночлежка для проезжих… и таверна для рабочих…– медленно произносил страшный человек, накручивая верёвку на свою ладонь, – там мы сегодня… завалимся на ночь.

Альфред почувствовал, как по его спине пробежал холодок.

«Чего он хочет?!» – думал про себя испуганный юноша, представляя самые ужасные картины насилия, которые только мог вообразить.

Однако в ответ на его отстранённый взгляд чёрный колдун лишь ещё раз дёрнул его за верёвку, заставив Альфреда резко податься вперёд:

– Отвечай мне, заморыш! – проорал страшный человек беспощадным тоном.

– *Х-х-х-хэ*…– вырвалось тут же изо рта Альфреда единственное, на что он оказался способен в подобной ситуации.

– Ладно, сойдёт пока, – оценивающе проговорил страшный человек, поморщившись в его сторону с презрением.

– Слушай меня, хрипун, – продолжил объяснять чёрный колдун, как только полностью завладел вниманием юноши. – Мне надо будет сейчас отлучиться: пойду раздобуду тут пожрать у местных, а то в вашей школе вся еда была как отрава, – сплошь дрянью вашей магической пропитана. Но я всё равно приду в эту ночлежку к полуночи, и если тебя там не окажется, то ты труп, можешь не сомневаться!

Внимательно слушая его слова, Альфред всё так же старался не смотреть ему прямо в лицо, то и дело переводя свой взгляд в сторону и прижимая шею к плечам, но то, что он слышал из уст страшного человека, казалось ему странным и неожиданным.

– Ты ведь ещё чувствуешь его, да? Аха-ха-ха! Да-а, тварь… – продолжал страшный человек, наслаждаясь своим превосходством с каким-то дьявольским смехом. – Ты чувствуешь это клеймо! И я его чувствую! Вы ведь уже изучали в своей сю-сюшечной школе заклинания «привязки», так ведь?

Альфред мысленно обратился к своей памяти, чтобы вспомнить об этих заклятьях хоть что-нибудь. Но страшный человек снова дёрнул его за верёвку и резко выдохнул:

– Не пытайся: без разницы!

Приняв более серьёзный вид, страшный человек продолжил:

– Так вот, на твоей шее осталась часть от НАСТОЯЩЕЙ магической энергии, а не от ваших жалких фокусов! Эта энергия связана со мной, и пока ты жив, я всегда смогу найти тебя по ней, где бы ты ни находился. Хотя обычно я не ищу обладателей своих меток, а просто убиваю их на расстоянии, если мне что-нибудь не нравится!

Услышав это, Альфред округлился в глазах. Ещё никогда в жизни ему не доводилось слышать о заклинаниях, которые могли убивать на расстоянии, основываясь лишь на желании магуса! Его здравый смысл твердил парню о невозможности таких действий, но за последние пару дней Альфред научился больше не полагаться на свой здравый смысл.

– Поэтому, если я замечу, что тебя там нет, когда я приду, – продолжал говорить страшный человек, показывая в сторону ночлежки своим корявым пальцем, не отрывая сосредоточенного взгляда от Альфреда, – то долго ты не проживёшь, ясно?

Возникшая пауза заставила юношу молча содрогнуться.

– Хорошо, – промолвил страшный человек и выпрямился, – в остальном можешь делать, что хочешь: трепись там всем подряд, рассказывай о том, что с тобой было, если охота – мне плевать на этих слабаков!

После этих слов страшный человек стал резво подтягивать Альфреда к себе, сматывая остаток верёвки:

– Да и на тебя, в сущности, мне тоже плевать…

Следуя за укорачивающейся верёвкой, Альфред нехотя приближался к страшному человеку, отводя свой взгляд всё дальше, пока не подошёл к нему вплотную. Тогда страшный человек достал из-за ремня маленький походный нож, и прежде чем юноша успел среагировать на его действия, он взял его за руки и одним рывком перерезал верёвку на его запястьях.

– Вот так, тварь! Свобода! Ты свободен! – почувствовав долгожданную расслабленность в своих онемевших запястьях, Альфред быстро отступил от страшного человека. – Можешь делать, что хочешь! Хотя твоя тупая башка вряд ли поймёт, что ты всегда был свободен и всегда мог делать, что хотел. Как и любой другой человек в этом мире.

Но Альфред не стал вдумываться в его слова. По его затёкшим рукам снова разливалось тепло. Оглядываясь по сторонам, парень то и дело переводил свой взгляд между лесом, полями и дорогой, судорожно соображая, что теперь делать дальше. Позади него в полях всё ещё суетились люди, и первым желанием Альфреда стало желание бежать к ним! Но страх перед словами чёрного колдуна приковывал его ноги к земле, заставляя бояться каждого своего шага, словно он вновь стоял за углом школы, наблюдая за тем зверством, что творилась на его глазах в их полуразрушенном школьном дворе.

– Двух серебряков должно хватить…– фыркнул страшный человек, наблюдая за его нерешительностью.

Засунув два пальца в свой кошель, он быстро порылся в нём и извлёк оттуда пару серебряных Расморов.

– Веруешь в Дара? – снова обратился он к Альфреду с укоризной, зажав обе монеты между пальцами.

Мельком взглянув на монеты в его руке, юноша сразу же заметил на них тёмно-бурые следы, похожие на ржавчину.

– Ну что ж, тогда ты уже привык пользоваться его дарами! – отсёк страшный человек, бросив эти деньги ему под ноги. – Иди, сними там свободный угол для себя.

– А, да-а! Ещё же твои бумажки! – рьяно выкрикнул он вдогонку за своей предыдущей фразой, после чего открыл свою широкую суму и извлёк оттуда помятую бумажную папку, которая незамедлительно отправилась прямо в дорожную пыль.

Наблюдая за его действиями, Альфред готовился к худшему.

– И твой инструмент тоже! – проговорил страшный человек, достав из сумки его дешёвую магическую палочку и помахав ею в воздухе.

– Не волнуйся, она вроде цела, оценочно произнёс он и бросил её к остальным вещам, после чего развернулся и двинулся в сторону парня. Лихорадочно отстранившись влево, Альфред наблюдал, как страшный человек прошёл мимо него и, не сбавляя шага, уверенно направился дальше, в поля.

– Давай! Можешь стрелять мне в спину своей магией! Этому же вас сейчас учат в ваших школах?.. – прокричал он напоследок парню, не оборачивая головы.

Однако Альфред всё ещё не до конца понимал его действия. С недоумением наблюдал он за тем, как удалялся от него силуэт страшного человека, петляя в тени заходящего солнца и постепенно исчезая в ней, теряясь среди высоких посевов гроссиума. «Это проверка! Это всё проверка!» – крутилась в голове юноши назойливая мысль. «Чего он хочет?! Чтобы я сбежал? Или чтобы я пошёл туда, куда он приказал?.. Чёрт!»

Медленно обернувшись назад, Альфред снова окинул взглядом все те предметы, что оставил ему чёрный колдун. Казалось, что каждый из них мог помочь Альфреду бежать или хотя бы подать магический сигнал связи, который указал бы властям на его местоположение, но сейчас юноша боялся даже прикоснуться к ним. Во всех действиях страшного человека ему виделся подвох, и этот факт порождал в Альфреде глубокую нерешительность, которая не давала ему действовать свободно, создавая в сознании парня бесконечные вопросы.

«В чём это она?» – подумал через несколько секунд Альфред, заметив в дорожной пыли одну из серебряных монет: «Не похоже на грязь…» И словно бы из ниоткуда в его сознание вдруг ворвался целый вихрь мыслей, который сразу же заставил парня отшатнуться назад от этой монеты: «О боги, да это же кровь!» Осознав столь ужасающий факт, Альфред даже выругался про себя от неожиданности, вспомнив пару матерных слов, о которых, казалось, уже давно забыл. «Кровавые деньги! Он взял их у кого-то из убитых в школе! Может быть, даже у директора… Чёрт!» – почувствовав, как к его глотке подступает комок рвоты, юноша поспешно прижал кулак ко рту и перевёл свой взгляд в сторону. «Дары бога Дара, значит? Деньги! …Ла-адно!» – озлобленно подумал он про себя, вспомнив слова страшного человека.

Аккуратно обойдя стороной то место, где лежали монеты, Альфред приблизился к бумажной папке, из которой торчало несколько страниц. Это была обычная бухгалтерская папка, в которой хранились личные дела учеников, о чём ясно говорило магическое изображение, прикрепленное в центре, и отпечатанное под ним слово «Дело». Уже много раз Альфреду приходилось видеть, как эта папка красовалась на столе госпожи Ульт, когда та в очередной раз вызывала его к себе, чтобы провести с ним беседу о его успеваемости. «Наверное, там есть магическая копия моего документа гражданина… Да, должна быть копия моего документа гражданина и других документов, удостоверяющих личность и подтверждающих моё обучение в школе – всё это надо взять с собой!» – утвердился в своих мыслях Альфред. Но дотрагиваться до этой папки он не спешил.

Последним, что оставил ему страшный человек, была его волшебная палочка. Глядя на неё сейчас, Альфред в очередной раз с содроганием вспоминал события прошедшей ночи.

Он вспоминал, как дурачились между собой остальные чёрные колдуны, направляя их друг на друга, изображая нарочито спокойное поведение магусов, и как эти палочки взрывались у них прямо в руках, разлетаясь на куски от потоков магической энергии, опаляя им руки, что заставляло их веселиться ещё больше, заходясь смехом, и испускать целые волны той странной магической энергии, которой все они пользовались. А напоследок Альфред собственными глазами видел, как вороватый человек демонстративно показал всем одну из волшебных палочек, которую, по его словам, он самолично взял из рук какого-то высокого студента, пытавшегося «задавить его своей трескотнёй», после чего облизнулся и, разинув рот, он всё так же демонстративно откусил от неё кусок, отчего из его ноздрей тут же повалил едкий серебристо-белый дым, и отчего другие чёрные колдуны на поляне зашлись таким гоготом и рёвом, что Альфреду снова захотелось оглохнуть, лишь бы только не слышать их дикие голоса. Всё это было похоже на оживший кошмар.

«Может быть, они всё же умеют ими пользоваться и просто скрывают это…» – устало подумал про себя Альфред, оглядываясь по сторонам. «Ведь должна же их магия от чего-то идти или через что-то выходить наружу, чтобы использовать силы окружающего мира для преобразования и сотворения заклинания…» – вяло перебирал он в своей голове магические знания, стремясь найти для себя опору, от которой он мог, наконец, оттолкнуться, чтобы начать действовать.

К тому моменту, как заходящее солнце испустило свои последние лучи, ночная темнота уже успела подобраться к верхушкам сосен и теперь всё больше проникала в самые дальние уголки леса, оставляя нетронутой лишь его кромку. Альфред сидел на коленях посреди дороги и бездумно смотрел куда-то вдаль. В его голове продолжали крутиться ничего не значащие мысли, которые, в сущности, являлись для него лишь способом отвлечься от реальности, где существовало сейчас столько проблем и забот, что они казались ему почти бесконечными. Невыносимая усталость пригибала его тело к земле, не давая юноше ясно мыслить и отвлекая его сознание от нужд разума ради того, чтобы его измученное тело могло хоть на какое-то время отдохнуть. Но Альфред знал, чем мог закончиться такой отдых. Словно сигнальный маяк в его голове продолжал мигать слабый отголосок пережитого страха, который не давал ему окончательно потерять себя и постоянно подгонял вперёд. И, возможно, только благодаря ему паренёк до сих пор заставлял себя принимать решения.

В очередной раз оглядевшись по сторонам, юноша заметил, что ночь уже стремительно приближалась к нему, окружая его со всех сторон. Рассудив, что времени на раздумья у него не осталось, Альфред, наконец, поднялся на ноги и отряхнулся. «Пора что-то делать, иначе так ничего и не изменится, но зато станет ещё хуже…» – подумал он и тут же изумился своим рассуждениям, так как почувствовал внутри себя что-то странное, чего до этого ещё никогда не ощущал. Непостижимым образом это странное чувство придало юноше новых сил, избавив его от нерешительности и подтолкнув к дальнейшим действиям.

Присев на измученные колени, Альфред поднял с земли свою волшебную палочку и папку с документами, затем немного прокашлялся, чтобы проверить своё горло на звук и, произнеся заклинание «большого светового шара», стал водить своей палочкой рядом с тем местом, где он в последний раз видел серебряные монеты. Одну из них он нашёл довольно скоро. Достав из кармана формы смятый платок с инициалами своей школы, Альфред не без отвращения поднял её за края и бросил в этот платок, завернув его затем наподобие конверта. После этого он принялся искать и вторую монету, но нашёл её лишь по прошествии десяти минут, так как она с тяжёлой руки тёмного колдуна оказалась погребена под большой кучей дорожной пыли.

Сложив обе монеты в один платок, юноша положил его обратно в карман и, погасив свой магический свет, снова поднялся на ноги. Зажав папку подмышкой, Альфред убрал свою палочку под лацкан формы в специальный чехол и, внимательно оглядев поля, медленно перевёл взгляд на стоящий вдалеке дом, о котором говорил страшный человек. Рядом с ним всё ещё толпился народ. Время от времени парень слышал, как оттуда доносились громкие возгласы, звон стекла и даже детский плач. И хотя вся эта обстановка была немного отталкивающей – Альфред просто не видел сейчас более разумного пути, кроме как делать именно то, о чём говорил ему чёрный колдун. Собравшись с духом, он поправил свою форму, ещё раз отряхнул колени и, не спеша, побрёл в сторону этого дома, оставляя за собой на дороге неясные следы, которые становились всё более отчетливее по мере того, как над лесом поднималась яркая луна, озаряя всю округу своим холодным серебристым светом.

Глава 8

Бюрократия, правление анонимов, стало

современной формой деспотизма.

(Мэри Маккарти)

Из-за густых поросших холмов, которыми так славился центральный Сентус, медленно вздымались вверх и опускались вниз гребни здешних лесов, сливаясь друг с другом в закатном мареве, образуя непрерывную стену на краю горизонта, которая временами пропадала, стоило лишь главной дороге миновать границу полей. В этот момент блестящие всполохи гроссиума вперемешку с цветущей пшеницей заливали округу своим мягким светом, и глазам путника открывалась вся необъятная красота земли, по которой ему довелось проехать в этот тёплый весенний вечер.

Однако на сей раз всё было по-другому. По пыльной, сухой дороге тянулась целая вереница карет, запряжённая королевскими лошадьми. Длинной чередой плелась она вдоль извилистых путей тракта, оставляя после себя лишь следы от колёс и копыт, которые через какое-то время исчезали, беспрекословно повинуясь законам магии и закону своих хозяев. Особые кристаллы, установленные на крыше каждой кареты, тихонько мигали, добавляя ещё больше помпезности этой и без того разукрашенной процессии, казавшейся такой неестественной на фоне окружающей природы с её настоящими цветами и красками.

В одной из карет сидели четверо спутников. Несмотря на свои различия, каждый из них готовился принять грядущие испытания, но только один мог сохранять спокойствие, любуясь закатом – в то время как остальные могли лишь беспорядочно рассуждать на эту тему, высказывая время от времени свои мыли.

– Госпожа Лисица, Вы ведь уже наверняка подумали о безопасности, верно? – Джейн на секунду встретилась глазами со своей компаньоншей, и та поспешила продолжить:

– Для нас, нашего Правительства и Его Величества Короля безопасность и комфорт являются приоритетами, вот почему мы всегда готовы защитить своих граждан, как только это возможно. И для этого задания…

– Выходит, вы полагаете, что граждане нашей страны в случае какой-нибудь опасности неспособны защитить себя сами? – монотонно парировала наёмница и отвернулась в сторону окна.

– Я совсем не это хотела сказа-ать, – ответила ей королевский адъютант в извиняющейся манере. – Понимаете Вы это или нет, но наше Правительство несёт на себе тяжёлую ношу по защите своего населения от любых угроз, в том числе и тех, которые ещё не проявили себя. Вот почему мы хотим обезопасить всех, в том числе и вас, простых наёмников. И даже тех из вас, кто не является гражданином Сентуса, но находится на нашей территории.

– Не вижу, чем ваша безопасность отличается от обычной магической слежки, – холодно ответила ей Джейн, сложив руки на груди.

Гортер заметил, что она вплотную подошла к той теме, которая, похоже, сильно волновала его спутницу с того момента, как они покинули зал совещаний в столице. Однако для Джейн никогда не было запретных тем в разговоре, и в этом она была очень похожа на него самого.

К их разговору присоединился Фернард:

– Госпожа Лисица, мы ведь ни в коем случае не хотим ограничивать ваши возможности или как-то ущемлять ваши права! И Король, и Правительство всецело выступают за то, чтобы наоборот развивать такие возможности для наших граждан, позволяя им самим решать, как поступить в той или иной ситуации. Мы активно создаём управления по защите населения и основываем учебные заведения для тех, кто чувствует в себе силы защищать своих родных и близких, выбирая свою будущую профессию в нашем обществе.

– И где же тогда все ваши образованные служащие?! – шикнула на него Джейн, не на шутку увлёкшись этим спором. – Почему они, со своим образованием, не едут сейчас в этой карете? Зачем это вам вдруг понадобились мы, неотёсанные наёмники, которых на всю эту страну осталось не больше пары сотен?

Фернард замялся. На мгновение в его глазах мелькнул страх. Похоже, что Джейн оказалась слишком проницательна для людей её профессии, но королевский адъютант знал, как справляться с такими ситуациями:

– Потому что Наше Королевское Величество всецело поддерживает даже ваш вырождающийся класс и не хочет, чтобы наши министерства отнимали у вас работу, – вымолвил он, стараясь говорить как можно более убедительно.

– Ах да, конечно-о! – протянула наёмница во весь голос и откинулась назад, прислонившись к спинке обитого красным бархатом кресла, упрямо сложив при этом руки на груди.

На десять секунд в карете воцарилась тишина. Гортер всё так же продолжал смотреть в окно. Время от времени багряный свет ярко озарял его стареющее лицо и тут же исчезал, пропадая в глубоких тенях закатных холмов.

– Я ведь совсем не против магии, Фелиция, – доверительным и вкрадчивым голосом снова обратилась к своему адъютанту Джейн, совершенно игнорируя при этом Фернарда, – просто я…

Наёмница переложила свои руки на колени и сложила кисти вместе:

– Просто я не понимаю, почему современная магия не может стать обычным инструментом для жизни, зачем создавать себе и другим лишние проблемы, используя её для…