Инферно

– Да что вы себе позволяете! – взорвалась Микаэлла. – Эта сила – наше право по рождению. Вы не имеете права её отбирать!

Каллен резко хлопнул ладонью по столу. Звук заставил всех вздрогнуть.

– Слушайте сюда! С завтрашнего утра и на протяжении всего года вы будете студентами академии «Инферно», – произнёс он ледяным тоном. – Вам разрешено пользоваться крыльями – и это вся власть, что у вас осталась. Я взял вас на поруки с позволения ваших отцов. И если кто-то из вас не докажет, что достоин своей силы, на выходе вы станете просто крылатыми людьми.

На мгновение в зале повисла мёртвая тишина. Его голос звучал как приговор. Собравшиеся замерли.

– Завтра познакомитесь с преподавателями и расписанием. А сейчас вы можете прогуляться по замку и окрестностям.

Все разошлись, раздражённые и неспособные выплеснуть эмоции в силу. На этот раз действительно их проделки аукнулись. Танариэль и подумать не могла, что отец обратится за подмогой к дедушке. После смерти мамы они больше не общались.

Она решительно зашагала к побережью Лох-Ки, где мрачные стены замка МакДермотт отражались в тёмной воде.

Берег встретил её пронзительным криком кроншнепов* и шорохом прибрежных зарослей вереска. Утёсы, изрезанные веками ветра и волн, нависали над водой, а на выступах сидели стаи серебристых чаек. Их белоснежные крылья контрастировали с серым камнем и тёмной гладью озера.

В прибрежных водах виднелись силуэты нырков* – они кружили у поверхности, выискивая добычу. Лёгкий бриз колыхал заросли камыша, создавая игру света и тени.

Наследница остановилась у обрыва, глядя на отражение замка в воде. Грозные башни казались ещё выше, а узкие окна напоминали пустые глазницы. Шум воды и крики птиц сливались в тревожную, но завораживающую мелодию.

Здесь, на берегу Лох-Ки*, среди дикой природы Ирландии, она чувствовала себя свободно. Если не учитывать отсутствие силы. Как теперь её сад? Что станет с ним за год?

Ветер трепал её волосы, свежий воздух отрезвлял мысли. Танариэль закрыла глаза, пытаясь представить свой сад – яркие цветы, зелёные изгороди, благоухающие клумбы.

– «Выживут ли они без моей магии?» – думала она.

Мысль о том, что растения могут погибнуть, причиняла почти физическую боль.

Остаток дня все провели в своих комнатах, погружённые в тягостные раздумья. Каждому было что обдумать и смериться с происходящим.

Танариэль металась между занятиями, пытаясь отвлечься. Она читала романы, но слова расплывались перед глазами; писала в дневнике, но строки выходили бессвязными; рисовала, но кисть выводила лишь хаотичные штрихи. Порой она просто лежала, уставившись в потолок, а мысли кружились в голове, как вихрь из острых осколков реальности. Беспокойство грызло изнутри.

– «Что ждёт нас впереди? Сможет ли выдержать этот год?» – эти вопросы терзали душу, не давая покоя.

Закат окрасил стены комнаты в тёплые пурпурные тона, но даже красота момента не могла успокоить её смятенную душу. Измученная бесконечным внутренним диалогом, Танариэль наконец провалилась в сон – среди стопок человеческих романов и смятых черновиков собственных стихов.

***

Утренний звон колоколов разбудил замок, заставив обитателей покинуть уютные постели. Ри, умылась и, надев кожаные штаны и тёплый свитер, вышла в коридор, погружённая в тяжёлые мысли.

Почти все уже собрались в коридоре, перешёптываясь и поглядывая на дверь. Все, кроме Зельмы, чья медлительность превосходила даже вялость Сома.

В коридоре нас поджидал высокий, худощавый мужчина в простой рубашке и брюках. Он пытался держаться с достоинством, но то и дело поправлял очки, выдавая свой страх. И неудивительно: не каждый день среди людей можно встретить наследников Бездны – пусть даже сейчас лишённых силы.

Когда вся группа собралась, мужчина провёл нас в просторный зал. Семь парт, трибуна для выступлений, бесчисленные стеллажи, набитые книгами и банками… Нефелимы уже заняли места, и мы расселись на свободные стулья.

– Эй, госпожа Смерть, – раздался насмешливый голос Эфиры, сидевшей за спиной. – А это у вас в крови мучить других?

– Прекрати, – тихо, умоляла Селеста.

– А что? – не унималась та. – Видимо, поэтому Аваддон выбрал твою мать. Её отец тоже оказался тираном. Интересно, она была такой же грешной, как и ты?

Танариэль вскочила, её глаза сверкнули яростью. Схватив болтунью за горло, она сдавила пальцы.

– Не переходи границы, Секира! – голос Танариэль дрожал от гнева. – Мне не нужна сила, чтобы отправить твою мерзкую душонку в мой сад!

Селеста схватила Ри за руку в надежде ослабить хватку. Но Танариэль только сильнее перекрывала Кислород Эфире. Кас аккуратно опустил ладонь на плечо девушки.

– Тана, не надо, – прошептал он.

Ярость в Танариэль вспыхнула с новой силой.

– У тебя нет права меня так называть! – процедила она сквозь зубы.

– Хорошо, прости, – не сдавался Кассиэль. – Танариэль, пожалуйста, отпусти её.

Ри разжала пальцы, и Секира, хрипя, жадно втянула воздух.

– Ненормальная, – прохрипела Эфира.

– Не смей ко мне прикасаться, – бросила демоница Касу, плюхнулась на стул и закинула ноги на стол, демонстрируя пренебрежение.

Двери аудитории распахнулись, и в комнату вошли пять человек. Впереди шагал декан – строгий, с прямой спиной и уверенным взглядом. Заняв место за трибуной, он обвёл аудиторию взглядом и громко произнёс:

– Доброе утро, студенты! Сегодня я хочу представить вам ваших новых преподавателей. Итак, знакомьтесь. Лира Эссен разберётся, что у вас на уме, даже если вы сами этого не знаете. Профессор психологии! Торвальд Гримссон, если думаете, что можете отлынивать от занятий, забудьте. Профессор физкультуры ждёт вас на утренних пробежках! Арктур Морган знает больше историй, чем есть звёзд на небе. Профессор истории! И Ксавьер Ларош научит, как управлять целым королевством и как не попасть в ловушку придворных интриг. Профессор подготовки правителей! Данные занятия у вас будут каждый день. Есть вопросы?

– А дневной сон предусмотрен? – лениво потянувшись, произнёс Сомнус.

________________________________________________________________________

*Боевая секира – это рубяще-ударное холодное оружие, одна из разновидностей боевого топора с длинным лезвием.

*Праотец – Бог, отец архангелов и создатель ангелов.

*Кроншнепов – птицы с клювом как пинцет.

*Нырки – разновидность уток.

*Лох-Ки – озеро в Ирландии.

Глава 4

– Четыре предмета? Это смех, да и только, – фыркнула она, небрежно откинув прядь волос. – Неужели они думают, что наследница престола будет тратить время на такую ерунду?Танариэль закатила глаза.

– По крайней мере, это лучше, чем ничего, – спокойно заметила Селеста, листая расписание.

– Лучше? – Танариэль презрительно усмехнулась. – Да я могла бы поставлять свежие души в Бездну, а они заставляют меня изучать психологию и историю!

– Ри, принцесса, ты уже вторую неделю твердишь одно и то же – не удержался от колкости Сомнус, потягиваясь на стуле. – Чтобы не превратить своё королевство в руины за первую же неделю, прошу, смирись.

– Смешно, Сомнус. Не всем дано родиться с ленивой кровью.Танариэль резко повернулась к нему, её глаза сверкнули гневом.

– Зато всем дано иметь мозги, – пробормотал себе под нос Игнис, но достаточно громко, чтобы его услышали.

В аудитории повисла напряжённая тишина. Танариэль сжала кулаки, но в этот момент двери открылись, прервав назревающий конфликт. Когда Лира Эссен вошла в аудиторию, Ри окинула её пристальным взглядом, стараясь скрыть растущее раздражение.

Первое, что бросалось в глаза, – невысокий рост преподавательницы. Но держалась она так прямо, с такой врождённой грацией, что казалась выше своих лет и положения.

– «Слишком самоуверенная для простой учительницы психологии», – мысленно отметила Танариэль.

Рыжие волосы, отливающие золотом в свете ламп, были собраны в сложную косу. Наследница невольно задержала взгляд на этой причёске – не военной, не королевской, а какой-то… домашней.

– «Могла бы выглядеть серьёзнее», – фыркнула она про себя.

Лицо Лиры казалось одновременно строгим и уязвимым. Овальные черты, тонкие губы, аккуратный нос. Но больше всего Танариэль зацепили глаза – зелёные, пронзительные, будто заглядывающие прямо в душу.

– «Как она смеет так смотреть?» – возмутилась про себя.

На левой щеке преподавательницы Танариэль заметила едва заметный шрам. Это вызвало в ней смешанные чувства: с одной стороны, она ощутила слабое подобие сочувствия, с другой – усмехнулась про себя, увидев доказательство того, что даже эта «всезнайка» не застрахована от ошибок и ран.

Одежда Лиры казалась Танариэль нелепой. Тёмно-синяя блузка с серебряными нитями, словно нервными окончаниями, переплетающимися на рукавах. Сверху – мантия цвета морской волны. Тонкая оправа очков подчёркивала умные, чуть ироничные глаза.

– «Как у всех этих всезнаек», – пронеслось в голове у демоницы.

Манеры Лиры раздражали не меньше её внешности. Она двигалась с какой-то завораживающей плавностью, будто танцевала, а не просто ходила по аудитории. Голос – мягкий, но с нотками стали – легко завладевал вниманием всех присутствующих.

Танариэль наблюдала, как преподавательница обводит взглядом аудиторию, как слегка приподнимает бровь, как чуть заметно улыбается. В каждом её жесте чувствовалась уверенность, почти превосходство.

– «Будто знает больше, чем показывает», – с досадой подумала Ри.

В итоге образ Лиры сложился для неё в причудливую мозаику противоречий. Танариэль не могла решить, что её больше раздражает – сама Лира или тот факт, что часть аудитории явно восхищается преподавательницей.

– «Эта женщина как загадка, которую хочется разгадать… и при этом хочется, чтобы она просто исчезла», – с досадой подумала наследница престола, отворачиваясь к окну. – «Интересно, каким цветком станет ее душа?»

– Доброе утро, студенты. Рада видеть вас всех в сборе. Сегодня мы начнём наше путешествие в глубины человеческой психики…

Танариэль демонстративно закатила глаза и достала книгу, делая вид, что ей абсолютно неинтересно. Но краем глаза она всё же следила за преподавательницей, пытаясь понять, что же такого важного может быть в этой «ерунде».

– Сегодня мы начнём наше путешествие в глубины человеческой психики, – повторила она, и в её голосе появились мягкие, почти гипнотические нотки. – И поверьте, то, что мы будем изучать, гораздо важнее, чем вы думаете.

Танариэль продолжала делать вид, что ей всё равно, но её пальцы непроизвольно сжались на обложке книги. Что-то в этой женщине вызывало у неё необъяснимое чувство тревоги и любопытства одновременно.

Лира Эссен тем временем начала свою лекцию, и её голос, словно магия, начал проникать в сознание каждого студента.

– Знаете ли вы, – начала она, медленно прохаживаясь между рядами, – что каждый человек носит в себе целый мир? Мир своих страхов, желаний, надежд и травм. И порой этот внутренний мир куда более опасен, чем любые внешние угрозы.

Ри фыркнула, но её взгляд невольно следил за движениями преподавательницы. Лира остановилась напротив неё, и в её глазах промелькнула едва заметная усмешка.

– Особенно это касается тех, кто наделён особой силой, – произнесла она, словно читая мысли наследницы. – Ведь чем больше власти, тем больше ответственности за свои поступки и решения.

Сомнус, сидевший неподалёку, заинтересованно подался вперёд.

– А как же… – начал он, но Лира подняла руку, прерывая его.

– Всему своё время, молодой человек. Сегодня мы поговорим о самом важном – о самопознании. О том, как понять себя и других.

В этот момент Кассиэль, который до этого момента казался погружённым в свои мысли, поднял руку.

– Простите, – произнёс он, – но как это поможет нам в реальной жизни?

Лира улыбнулась.

– О, поверьте, – ответила она, – понимание психологии – это не просто теория. Это ключ к управлению любой ситуацией, будь то переговоры с врагом или разрешение внутреннего конфликта.

Рука Ри уже машинально потянулась к блокноту. Что-то зацепило её, и она сама не могла понять, что именно.

– Давайте начнём с простого упражнения, – предложила Лира, доставая из сумки несколько листов бумаги. – Каждый из вас напишет три свои главные черты характера. И мы посмотрим, насколько вы сами себя знаете.

По аудитории прокатился недовольный ропот, но Лира лишь улыбнулась. Она явно была готова к сопротивлению своих студентов.

– Не спешите с выводами, – произнесла она. – Иногда самые простые вещи оказываются самыми важными.

Танариэль взяла ручку, но её рука дрогнула. Написать о себе? О своих чертах характера? Это казалось ей чем-то… личным. Чем-то, чем она не была готова делиться даже с самой собой.

Пока остальные студенты сосредоточенно скрипели ручками, она невидящим взглядом уставила в лист.

– «Три главные черты», – мысленно повторила она. На ум приходили только высокомерные эпитеты – «сильная, властная, непревзойдённая».

Но что-то в тоне Лиры Эссен заставляло сомневаться в правильности такого выбора.

– Не торопитесь, – мягко произнесла та, словно прочитав её мысли. – Честность с собой – первый шаг к пониманию.

Зельма, сидевшая неподалёку, уже закончила и теперь с любопытством поглядывала на Танариэль. Сомнус, ухмыляясь, написал что-то и помахал своим листком перед носом Игниса.

Танариэль стиснула зубы. Она не могла позволить себе показаться слабой даже в такой мелочи. Быстро нацарапав три слова, она резко оторвала лист и швырнула его на стол Лиры.

– Готово, – бросила она, не глядя на преподавательницу.

Лира лишь кивнула, принимая листок. Её глаза на мгновение задержались на написанном, но она ничего не сказала.

– А теперь, – произнесла она, обводя взглядом аудиторию, – давайте обсудим, почему мы часто боимся быть честными с собой. И почему это так важно, особенно для тех, кто наделён властью…

Танариэль скрестила руки на груди, но её взгляд невольно возвращался к Лире Эссен. Что-то в этой женщине было не так. Что-то, что заставляло чувствовать себя… уязвимой.

«Может, она и права», – промелькнула крамольная мысль. – «Может, психология действительно важнее, чем кажется на первый взгляд? Да нет!».

Но вслух она, конечно, этого не сказала. Вместо этого она демонстративно отвернулась к окну, делая вид, что происходящее её совершенно не интересует.

Профессор Эссен тем временем начала свой рассказ, который, казалось, был направлен прямо в сердце каждого слушателя.

– Страх перед самопознанием – это естественная защитная реакция, – произнесла она, медленно прохаживаясь между рядами. – Особенно у тех, кто привык всегда быть сильным, кто несёт на своих плечах ответственность за других.

Танариэль нахмурилась. Лира остановилась у окна, и солнечный свет очертил её силуэт, придавая ей почти мистический вид.

– Взять, к примеру, вас, Танариэль, – неожиданно обратилась она к девушке. – Вы привыкли показывать свою силу и безразличие, но что скрывается за этой маской?

По аудитории прокатился шёпот. Ри почувствовала, как кровь прилила к щекам.

– Я не обязана отвечать на такие вопросы, – процедила она сквозь зубы.

Лира лишь улыбнулась.

– Никто не заставляет вас отвечать сейчас. Но подумайте об этом. Ваша сила – это не только дар, но и бремя. И чтобы нести его достойно, нужно понимать себя.

В этот момент Селеста подняла руку.

– А как понять, что ты действительно честен с собой? – спросила она.

– Отличный вопрос, – похвалила Лира. – Честность с собой начинается с признания своих слабостей. С принятия того, что мы не идеальны.

Танариэль презрительно фыркнула. Признать свои слабости? Это было почти равносильно поражению.

– А теперь давайте перейдём к практике, – объявила Лира, доставая из сумки небольшие карточки. – Каждый из вас вытянет карточку с ситуацией и должен будет описать, как бы он поступил.

У Ри не было выбора, поэтому она всё же подошла к столу за карточкой. Её пальцы дрогнули, когда она читала написанное: «Вы случайно причинили боль близкому человеку. Как вы признаёте свою вину?»

Это было слишком личным, слишком болезненным. Танариэль стояла у стола, сжимая в руке карточку с заданием, и чувствовала, как внутри неё закипает ярость. Признать вину? Перед кем-то? Это было против всех её принципов.

– Ну что ж, – произнесла психолог, заметив замешательство на лицах наследников, – вижу, ваши карточки вызвали определённые эмоции. Может быть, поделитесь с нами?

Танариэль подняла голову, её глаза сверкнули.

– Я не вижу смысла обсуждать подобные глупости, – бросила она, но её голос предательски дрогнул.

– О, но именно такие ситуации и делают нас людьми, – мягко возразила Лира. – Или вы считаете, что правители должны быть бездушными?

По аудитории пробежал шепоток. Игнис переглянулся с Сомнусом, а Зельма опустила глаза, словно боясь встретиться взглядом с Танариэль.

– Я считаю, – процедила Танариэль, – что правители должны принимать решения, а не заниматься самокопанием.

– А разве принятие решений не должно основываться на понимании себя и других? – Лира не отступала. – Как вы сможете вести за собой людей, если не понимаете их? И себя?

Танариэль сжала кулаки. Этот разговор начинал её раздражать. Но в то же время что-то в словах преподавательницы находило отклик в её душе.

– Давайте попробуем иначе, – предложила Лира, словно почувствовав её состояние. – Представьте, что вы уже на троне. Как вы будете решать конфликты между своими подданными?

Танариэль на мгновение задумалась. Она всегда считала, что власть – это сила и авторитет. Но сейчас…

– Я… – начала она, но осеклась. – Я буду использовать свой авторитет.

– А если этого недостаточно? – Лира наклонила голову. – Если люди не просто не согласны, а страдают?

Танариэль молчала. Впервые за всё время она не находила ответа.

– Может быть, стоит признать, что даже самым сильным иногда нужна помощь? – тихо произнесла Лира, глядя прямо в глаза наследнице.

В этот момент прозвенел звонок, прервав их диалог. Танариэль резко развернулась и направилась к выходу, но в её голове всё ещё звучали слова преподавательницы.

Выйдя из аудитории, Танариэль быстрым шагом направилась в свою комнату, не замечая любопытных взглядов других студентов. Её мысли крутились вокруг слов Лиры Эссен. «Даже самым сильным иногда нужна помощь» – эта фраза словно застряла в её сознании, как заноза.

В комнате она швырнула сумку на кровать и подошла к окну. Вид на сад внизу не приносил обычного успокоения. Обычно Танариэль находила утешение в наблюдении за цветами, но сегодня даже это не помогало.

Внезапно в дверь постучали. Не дожидаясь ответа, в комнату вошёл Сомнус.

– Ну что, принцесса, – ухмыльнулся он, – похоже, наша милая преподавательница задела тебя за живое?

– Не твоё дело.Танариэль резко обернулась:

– Да ладно тебе, – он присел на край её кровати. – Я видел, как ты замерла, когда она заговорила о признании вины. Это что-то личное?

– Ничего личного. Просто раздражает, когда кто-то пытается учить меня жизни.Танариэль сжала кулаки:

– А мне показалось, что ты впервые за всё время выглядела… уязвимой.Сомнус поднял брови:

– Замолчи, – прошипела Танариэль. – Ты ничего не понимаешь.

– Может, и не понимаю, – неожиданно серьёзно ответил Сомнус. – Но я вижу, что ты не такая железная, какой хочешь казаться.

В этот момент в дверь снова постучали. На пороге появилась Селеста с учебником в руках.

– Простите, – начала она, – я просто подумала… Может, нам стоит обсудить сегодняшнее занятие? Вместе?

Танариэль хотела было отказаться, но что-то в глазах нефелима заставило её остановиться. Эта девушка все чаще таскается за Сомнусом, А он упорно делает вид, что не замечает ее.

– Ладно, – неожиданно для себя согласилась она. – Но только потому, что у меня нет других занятий.

– О, я вижу, лёд начинает таять. Может, психология не такая уж и ерунда?Сомнус усмехнулся:

Танариэль бросила на него подушку, но впервые за долгое время в её груди не было привычной уверенности. Что-то изменилось сегодня, и она не могла понять, пугает её это или… интригует.

Леста осторожно присела на краешек стула, раскрывая учебник на нужной странице. Сомнус развалился на кровати, явно наслаждаясь тем, что смог застать Танариэль врасплох.

– Давайте обсудим ту ситуацию с карточкой, – предложила Селеста, стараясь говорить спокойно. – Как бы каждый из нас действительно поступил, если бы причинил боль близкому человеку?

– Это глупый вопрос. Я бы просто исправила ситуацию.Танариэль нахмурилась:

– Но как? – не отступала та. – Просто приказала бы забыть обиду?

– О, конечно. Танариэль просто взмахнёт рукой, и все забудут о своих чувствах.Сомнус фыркнул:

– Замолчи, – огрызнулась Танариэль, но в её голосе не было привычной уверенности.

В комнате повисла напряжённая тишина. Небесная переводила взгляд с одного на другого, пытаясь найти правильные слова.

– Знаете, – начала она тихо, – иногда признать свою вину сложнее, чем кажется. Особенно когда ты привыкла быть сильной.

– С чего ты взяла, что я не могу признать свою вину?Танариэль резко повернулась к ней:

– Дело не в этом, – мягко ответила девушка. – Дело в том, что признание – это не слабость. Это сила.

– А ведь она права. Помнишь, как ты отказалась извиниться перед Касом за тот случай на тренировке?Сомнус неожиданно сел прямо:

– Это было другое.Танариэль стиснула зубы:

– Правда? – усмехнулся Сомнус. – Или ты просто боишься показать свои настоящие чувства?

В этот момент в дверь снова постучали. На пороге появились Игнис и Глориус.

– Мы слышали шум, – пояснил Игнис. – Решили проверить, не убиваете ли вы друг друга.

– Как вовремя, – проворчала Танариэль. – Теперь нас целая дискуссионная группа.

– Похоже, у нас назревает что-то интересное. О чём речь?Глориус вошёл в комнату, его глаза внимательно изучали обстановку:

Селеста быстро пересказала суть разговора. Глориус задумчиво кивнул.

Ри отвернулась от своих собеседников, её пальцы судорожно сжали подоконник. Воздух в комнате вдруг показался ей слишком тяжёлым, душным.

– Мне… нужно подышать, – бросила она, не оборачиваясь. – Прогуляюсь по саду.

Не дожидаясь ответа, она стремительно вышла из комнаты, хлопнув дверью. Её шаги эхом отдавались в пустеющем коридоре.

Спускаясь по лестнице, Танариэль старалась привести мысли в порядок. Слова остальных… Они словно пробудили в ней что-то, что она так старательно прятала глубоко внутри.

Свежий воздух сада встретил её прохладой. Танариэль направилась к дальним клумбам, где никто не мог её увидеть. Здесь, среди цветущих растений, она наконец позволила себе замедлить шаг.

Она опустилась на каменную скамью, и закинув нога на ногу принялась думать. Перед глазами всплыли воспоминания: мама, ласково поправляющая её осанку, отец, вечно недовольный её «женскими» слабостями, придворные, шепчущиеся за спиной…

– «Никогда. Я не покажу им свою слабость», – твёрдо решила Танариэль.

Внезапно она услышала шаги. Кто-то приближался к её укрытию. Танариэль резко выпрямилась, готовая встретить незваного гостя.

– Не хотел мешать, – раздался голос Кассиэля. – Просто заметил, что ты спешила в сад.

Танариэль напряглась, но промолчала.

– Знаешь, – мягко начал он, присаживаясь на край скамьи, – иногда я жалею о нашем детстве.

Танариэль сжала кулаки, но ничего не ответила. Слова Каса попадали точно в цель, заставляя её сердце истекать кровью.

– Я тоже предпочла бы не знакомиться с тобой, – произнесла она, поднимаясь. – Мы притворялись чужими пять лет. Предлагаю продолжать в том же духе.

Не дожидаясь ответа Ри двинулась вглубь сада. Он вокруг неё словно замер, ожидая решения. Она подняла глаза и впервые по-настоящему огляделась вокруг. Перед ней раскинулся удивительный сад, где каждый цветок, казалось, рассказывал свою историю. Высокие розовые кусты с пышными бутонами напоминали ей о материнской любви, которую она так давно не получала. Их нежные лепестки, словно руки, тянулись к солнцу, но оставались одинокими. Рядом с ними росли строгие лилии – белые и золотые. Они напоминали ей о доме, где всё должно было быть идеально, безупречно, но так холодно и отстранённо. Их длинные стебли тянулись к небу, не сгибаясь под тяжестью бутонов, как и она сама старалась не показывать слабость.

В тени деревьев прятались фиалки – скромные, но стойкие. Они напоминали ей о тех моментах, когда она позволяла себе быть уязвимой, но быстро пряталась обратно за маской высокомерия. Их глубокий фиолетовый цвет словно хранил тайны, которые она боялась раскрыть.

По дорожкам сада вился дикий виноград, его зелёные листья и гроздья создавали причудливые узоры. Он напоминал ей о её силе – дикой, необузданной, стремящейся вырваться на свободу.