Инферно

Аурелия нахмурилась:

– Как ты вообще попал сюда?

– Его впустил Игнис, – безразлично ответил Сомнус.

Танариэль сжала кулаки. Она знала, что ее друг дружит с ангелом, но пускать его в их Логово…

– Какого черта Гис? – прошептала она, указывая на Кассиэля.

– Эй! – Игнис в примирении поднял руки. – Он тоже мой друг. Вот я и решил…

– Решил что? – голос Танариэль был настолько холодным, что у остальных пробежались мураши. – он сын Михаила, который только и ищет повода прикрыть доступ Бездны к земле.

– Я вообще-то здесь, – привлекая внимание произнес Кас. – И я не собираюсь вас сдавать.

– Вы так добры ваше святость Кассиэль – ядовито выплюнула Ри – Что аж расплачусь сейчас!

Наследники переглянулись. Танариэль впервые проявляла какие-то другие эмоции помимо азарта и жажды убивать. Хотя второе тоже присутствовало сейчас.

– Знаете! – она тоже подняла руки. – Плевать! Если эта белоручка хочет пусть приходит. С какой стати меня это должно волновать? Мне пора, до завтра. Зи может забрать мой выигрыш.

Танариэль резко развернулась и направилась к выходу из Логова Безумства. Её шаги эхом отражались от каменных стен. Никто не посмел остановить её – все чувствовали бурю, бушующую внутри демоницы.

Вырвавшись из душных подземелий, она расправила чёрные крылья. Мощный взмах – и вот она уже парит над городом, уносясь прочь от неприятных воспоминаний. Ветер свистел в ушах, развевая волосы, но она не замечала ничего вокруг.

Сорок лиг пролетели как один миг. Танариэль летела бездумно, позволяя гневу вести себя. Крылья работали автоматически, а разум был затуманен обидой и яростью. Она не думала, куда летит – просто уносилась всё дальше и дальше от места, где Кас снова появился в её жизни.

Когда под ней показались отвесные скалы Утёса Вечных Ветров, демоница наконец остановилась. Приземление вышло резким – она буквально рухнула на каменную поверхность, не заботясь о том, как выглядит со стороны.

Несколько мгновений она стояла неподвижно, вслушиваясь в шум волн внизу. Затем её охватила волна гнева – она резко развернулась, сжала кулаки и, не в силах сдержать эмоции, издала яростный рёв.

Её чёрные крылья дрожали от напряжения, а волосы развевались на ветру. Танариэль схватила себя за голову, пытаясь унять бурю чувств внутри. Она не хотела признавать, но появление Каса выбило её из колеи сильнее, чем она готова была признать.

Постепенно дыхание стало ровнее. Она опустилась на холодный камень, всё ещё тяжело дыша. Лёгкие горели от стремительного полёта, а горло саднило после громкого крика.

– Глупая! Глупая демоница! – ругала она себя, глядя на бушующее море внизу. – Почему ты позволяешь ему влиять на тебя?! Это просто детская обида, которая давно должна была исчезнуть!

Она закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Ветер играл с её волосами, принося прохладу. Танариэль глубоко вздохнула, пытаясь собрать мысли воедино.

Пусть идёт к Владыке на вулканический пик! – зло прорычала она, стараясь придать своему тону безразличия. – Мне нет до этого дела. Я сильная. Я не позволю какому-то пернатому ангелу испортить моё настроение.

– Не думал, что малышка Ри разговаривает с собой, – раздался за спиной усталый, чуть насмешливый голос.

Танариэль резко обернулась. Сомнус, как всегда расслабленный и невозмутимый, стоял в нескольких шагах от неё, небрежно прислонившись к скале. Его серебристые крылья слегка подрагивали от ветра.

– Как ты здесь оказался? Сюда лететь… – она запнулась, не в силах скрыть удивление.

Сомнус лишь пожал плечами:

– Ты же знаешь, я всегда чувствую, когда тебе нужна поддержка. Даже если ты пытаешься это скрыть.

Танариэль отвернулась, скрестив руки на груди:

– Я не нуждаюсь в поддержке. Особенно сейчас.

– Конечно, – протянул он, подходя ближе. – Особенно когда кричишь на скале и разговариваешь сама с собой.

Она фыркнула:

– Это не твоё дело.

Сомнус вздохнул, присаживаясь на край утёса:

– Ри, ты же знаешь, я не люблю лезть в чужие дела. Но ты моя подруга, и я вижу, что что-то не так.

Несколько мгновений Танариэль боролась с собой. Наконец, она опустилась рядом с ним, всё ещё глядя на бушующее море:

– Это просто… Кас. Опять он.

Сомнус понимающе кивнул.

– Тот самый Кас?

– Да, – она сжала кулаки. – Он появился так некстати. И теперь всё пошло наперекосяк.

– Может, расскажешь, что между вами произошло? – мягко спросил он.

Танариэль покачала головой:

– Это старая история. Неважно. Главное, что сейчас он снова появился и всё испортил.

Сомнус не настаивал. Он просто сидел рядом, позволяя подруге собраться с мыслями. Ветер трепал их крылья, принося прохладу.

– Спасибо, что пришёл, – наконец тихо произнесла Танариэль. – Даже если я не просила.

– Ты моя подруга, – просто ответил Сомнус. – Этого достаточно.

Они ещё долго сидели в молчании, наблюдая за тем, как Мраконий медленно опускается за горизонт, окрашивая море в синие тона. И впервые за день Танариэль почувствовала, что может дышать свободно.

– Я устал из-за тебя, – вздохнул Сомнус, потягиваясь.

– Что? – Танариэль удивлённо хихикнула. – Ты всегда уставший. Даже когда спишь!

Сомнус театрально закатил глаза:

– Знаешь, как тяжело быть наследником Лени? Это утомляет больше, чем ты можешь себе представить. Каждый день бороться с желанием просто раствориться в вечном покое…

– И при этом ты каким-то образом умудряешься следить за мной, – поддразнила его Танариэль.

– Это мой священный долг, – пробормотал он, устраиваясь поудобнее на камне. – Кто-то же должен присматривать за тобой, пока ты не натворила чего-нибудь непоправимого.

– Очень смешно, – фыркнула она, но в её голосе не было злости. – И как же ты меня нашёл?

– О, это было несложно, – протянул Сомнус. – Твоя ярость оставила такой яркий след, что даже я не мог его не заметить.

Танариэль помолчала, глядя перед собой.

– Спасибо, еще раз, что пришёл, – наконец тихо произнесла она. – Даже если ты делаешь это только потому, что тебе лень видеть, как я совершаю ошибки.

Сомнус усмехнулся:

– Может быть, немного и поэтому. Но в основном потому, что ты моя подруга. И я не люблю, когда ты страдаешь из-за какого-то ангела.

– Он не какой-то, – пробормотала Танариэль, но тут же осеклась.

– Вот именно, – кивнул Сомнус. – Именно поэтому ты так реагируешь.

Они снова погрузились в молчание, наблюдая за тем, как первые лучи Пламениуса окрашивают море в красный.

Глава 2

Сад Танариэль был местом контрастов. Здесь, среди мрачной красоты, цвели души грешников – каждый цветок хранил свою историю падения. Кроваво-красные розы тянулись к небу, их шипы хранили память о предательстве. Чёрные тюльпаны склоняли головы, храня в лепестках тайны измены. Фиолетовые орхидеи извивались, словно змеи, храня в себе жажду власти.

Но среди этого царства тьмы выделялся один цветок – белоснежная лилия, заключённая в прозрачный купол. Над ней сияло искусственное солнце, созданное магией, чтобы дарить ей тепло, которого она была лишена в мире живых.

Ри остановилась перед лилией, её пальцы нежно коснулись прозрачных стенок купола.

Мама… – прошептала она, глядя на цветок, который был единственным светлым пятном в её саду душ. – Ты всегда была для меня светом во тьме. Даже после смерти твоя душа осталась такой же чистой.

Она вздохнула, обводя взглядом свой необычный сад.

– Отец хочет, чтобы я чувствовала, но как я могу? В мире, где правят бессмертные, чувства – лишь слабость. Он не понимает, что даже самая сильная любовь ничтожна перед лицом вечных законов нашего мира. Вы тому доказательство.

Её взгляд скользнул по саду, где каждый цветок хранил свою историю греха.

– Здесь, в моём саду, – продолжала она свой монолог, – каждая душа имеет свой цветок. Каждый порочен по-своему. Но твоя душа, мама, осталась нетронутой. Даже спустя столько прожитых лет в Бездне. В нашем мире это роскошь, которую мы не можем себе позволить.

Лилия качнулась, словно отвечая ей, и девушке на мгновение показалось, что цветок улыбнулся.

– Может быть, ты права, мама, – тихо произнесла она. – Может быть, именно поэтому ты осталась такой чистой. Но я не могу быть как ты. Я – дочь князя Смерти, и моя судьба – служить Бездне.

Аваддон вошел в сад беззвучно, но, его присутствие наполнило воздух тяжестью, а от ауры веяло таким холодом, что даже цветы, казалось, замерли в страхе.

Танариэль резко обернулась, мгновенно распознав его приближение.

– Какая честь! Сам князь Смерти почтил своим присутствием мой скромный цветник, – пропела она, театрально приседая в реверансе.

Князь проигнорировал её колкость. Его глаза, обычно бездонные и спокойные, сейчас горели гневом – редким и пугающим зрелищем.

– Твои выходки вчера вечером не остались незамеченными, – голос отца звучал низко и угрожающе. – Все князья в курсе ваших игр с душами.

Ри скрестила руки на груди, стараясь сохранить невозмутимость.

– Значит пернатик все-таки наябедничал.

– Ты думаешь, что твои шуточки и игры с душами останутся безнаказанными?

– впервые за долгое время отец повысил голос.

– А разве не в этом суть нашей природы? Брать то, что хотим? Иначе для чего нам такая мощь?Она фыркнула:

Князь шагнул ближе, его тень накрыла белоснежную лилию в куполе.

– Ваше наказание будет объявлено после бала в честь Великого Владыки. И поверь, оно будет достойным вашего… представления.

– О, как волнительно! Надеюсь, это очередной нескончаемый список грешных душ по всему миру.Танариэль сжала кулаки, но её голос остался язвительным:

– Твои остроты не спасут тебя от последствий, Танариэль. Даже твоя мать не смогла бы. На этот раз вы зашли слишком далеко.Отец повернулся к выходу, но у самой границы сада остановился:

С этими словами он исчез, оставив её наедине с гневом и… Страхом? Это чувство она ощутила впервые, и оно явно неприятное. Цветы в саду, казалось, затаили дыхание, словно понимая значимость происходящего. Только белоснежная лилия продолжала тихо светиться в своём куполе, будто пытаясь напомнить дочери о том, что не всё в мире измеряется властью и силой.

***

Танариэль прибыла в пышные чертоги князя Чревоугодия. Золотые своды, украшенные драгоценными камнями, сверкали в свете магических огней. В просторном зале уже находились Глориус и Игнис – последний буквально кипел от гнева.

– Ну что, друзья мои, – с притворной весёлостью произнёс Глориус, развалившись в обитом бархатом кресле, – собрались здесь по печальному поводу?

– Печальному? Да я едва удержался, чтобы не испепелить отца на месте! Он назвал моё поведение недостойным наследника!Игнис резко обернулся:

– Мой отец был просто очарователен. – Танариэль усмехнулась – «Танариэль, ты ты перешла все границы!» Да простит меня уже сегодня к закату.Танариэль лениво оперлась о колонну, её крылья слегка дрожали от сдерживаемого веселья. – Недостойным, говоришь? – протянула она. – А, по-моему, мы показали всем, кто здесь хозяин положения. – «Ты позоришь наш род, сын мой!» – пророкотал Игнис, передразнивая голос отца – Будто сам в юности не устраивал фейерверков из проклятых душ! – «Мой дорогой Глориус, твоё поведение недопустимо…» – поддержал Гло.

– Ну и что с того? – всплеснул руками Игнис – Подумаешь, отцы разозлились. Пройдёт неделя, мы поиграем в смирение – и всё утрясётся.

– Вот именно! – хохотнул Глориус – Мы всегда выкручиваемся.Танариэль кивнула: – Точно. После бала никто и не вспомнит об этой выходке.

Последний, заметно приободрённый общим настроением, решил сменить тему:

– Сговорчивой? – фыркнул Гис – Эта заносчивая девица?– А знаете, что самое интересное? Аурелия… она стала гораздо более сговорчивой.

– И как же ты этого добился?Глориус с самодовольной улыбкой откинулся на спинку кресла: – Да. Я показал ей, кто здесь главный. Теперь она прислушивается к каждому моему слову.

– О, это было несложно, – небрежно бросил Глориус. – Пара изящных манипуляций, и она уже смотрит на меня совсем другими глазами.

– Ой! В бездну тебя. – Игнис махнул рукой – Все эти разговоры про отношения тушат мой огонь.

– Кстати, а кто, по-твоему, сдал нас отцу?Танариэль, прищурившись, посмотрела на Игниса:

Игнис на мгновение растерялся. Глориус настороженно перевёл взгляд с одного на другого. Ри не славилась милосердием, учитывая ее происождение. Тон, с которым она вытягивала информацию, напугал бы даже Некоторых Князей Бездны.

– Ну что, Игнис? – с притворной заботой спросила Танариэль. – Неужели твой дружок-белоручка снова нас подвёл?

– Что ты имеешь в виду?Игнис сжал кулаки:

– Ничего конкретного, просто наблюдение, – с невинным видом отозвалась Танариэль. – В прошлый раз он тоже был первым, кто побежал жаловаться.

Разговор постепенно сошёл на нет, и Ри отправилась к главе дома за новым списком грешников. Демоница шагала по извилистым коридорам, направляясь к покоям князя Чревоугодия. Её чёрные крылья уверенно разрезали воздух – она была полностью поглощена предвкушением предстоящей работы.

Сбор душ давно превратился для неё в изысканное развлечение. Каждый день списки от князей сулили новые «трофеи», новые возможности пополнить коллекцию её сада. Наблюдать, как отчаяние, страх или жадность окрашивают души в неповторимые оттенки, – в этом была своя мрачная эстетика.

«Сколько ещё прекрасных душ украсит мой сад сегодня?» – думала она, с лёгкой улыбкой разглядывая играющие на стенах тени.

Каждая была для неё лишь материалом для коллекции, очередной возможностью создать уникальный «цветок» в её саду душ.

Танариэль ни на миг не испытывала сочувствия к своим «клиентам». Их страдания были для неё лишь частью увлекательной игры. Она чётко разделяла мир на две категории: она сама и все остальные. И правила этой игры устанавливала только она.

«Они сами выбрали свой путь», – повторяла она про себя, и эта фраза стала её мантрой. Чужие эмоции, боль, отчаяние – всё это не имело для неё никакого значения. Она была выше этого.

Её завораживал сам процесс. Искусно плести словесные сети, заманивая жертву в ловушку. Видеть, как в глазах грешника загорается надежда – и тут же гаснет. Чувствовать, как душа отделяется от тела, превращаясь в мерцающий кокон энергии. Наблюдать, как в её саду появляется новый цветок, уникальный и неповторимый.

В такие моменты она ощущала себя настоящей повелительницей судеб. Каждая заключённая сделка усиливала её власть, каждая душа становилась доказательством её превосходства.

«Мой сад – моя империя. Каждая душа здесь – символ моей силы», – думала она, ускоряя шаг.

Мысли о какой-либо морали или сострадании казались ей смешными. Бездна не знает жалости, а она – истинная наследница своего отца. Её предназначение – собирать души, формировать коллекцию грехов, укреплять могущество их рода.

Подойдя к массивным дверям покоев князя Чревоугодия, она позволила себе лёгкую усмешку. Сегодня её ждёт новая охота.

– У меня есть работа, которую нужно сделать, – произнесла она с холодной уверенностью, протягивая руку к двери. – И я выполню её с блеском.

– Снова за душами, Танариэль? Неужели нельзя хоть раз проявить благоразумие и послушать отца?Князь Вельзевул встретил её с укоризненным взглядом:

– Благоразумие скучно, Князь. Дайте список и я вернусь с новой добычей.Она лишь насмешливо поклонилась:

Взяв пергамент, она развернулась на каблуках и покинула дом чревоугодия.

***

Танариэль скользила над крышами Палермо, древней столицы Сицилии. Её чёрные крылья рассекали тёплый средиземноморский воздух, а город внизу жил своей ночной жизнью. Под ней раскинулся современный мегаполис, где старинные палаццо соседствовали с современными бизнес-центрами. Вдоль улиц мерцали вывески бутиков и ресторанов, а в порту виднелись силуэты круизных лайнеров, освещённых тысячами огней. Вдалеке, на фоне звёздного неба, вырисовывался силуэт величественного собора Палермо.

Она приземлилась на крышу современного отеля, откуда открывался вид на площадь Кватро Канти – сердце исторического центра. Древние фонтаны соседствовали с уличными кафе, где допоздна сидели местные жители, а узкие улочки были заполнены туристами, несмотря на поздний час.

Ночной воздух был пропитан ароматами цветущих апельсиновых садов, которые до сих пор окружают город, запахом моря и современной городской жизни. Где-то внизу слышался гул автомобилей на автостраде, ведущей к аэропорту Фальконе-Орландо, а в небе проносились самолёты, направляющиеся в разные уголки мира.

Демоница наслаждалась полетом, минуя современные жилые комплексы с панорамными окнами, из которых открывался вид на мерцающий город. Вдалеке виднелись огни промышленных районов, а ближе к побережью тянулись линии отелей и вилл.

Она двигалась бесшумно, словно призрак, растворяясь в ночной темноте города. Её цель была где-то там, внизу, среди миллионов огней, и она была готова прочесать каждый уголок этого острова, чтобы её найти.

Ри кружила над городом, чувствуя, как где-то внизу пульсирует нужная ей душа. В отличие от многих других, она знала: не все души приходится забирать силой. Многие сами искали сделки, желая избежать страданий или получить желаемое.

Наконец она заметила свет в окне маленького ресторана на окраине Палермо. Внутри сидел пожилой мужчина, который уже много лет готовил традиционные сицилийские блюда. Его звали Джузеппе. Мужчина прожил удивительную жизнь. Родился в простой крестьянской семье, но с детства проявлял невероятный талант к кулинарии. Каждое блюдо для него было произведением искусства, в которое он вкладывал душу. Во время войны он спасал людей, готовя для них в своём подвале, а позже открыл маленький ресторанчик, ставший местом паломничества для гурманов со всего мира.

Но была в его жизни одна тёмная тайна. Много лет назад, когда его семья умирала от голода, он заключил сделку: отдал свою душу Князю Чревоугодия за возможность никогда не знать голода. И вот теперь, в свои девяносто лет, этот единственный грех настиг его.

Танариэль наблюдала, чувствуя, как его душа наполнена любовью к еде, к людям, к жизни. Он готовил свой последний ужин – пасту с соусом из местных томатов и базилика, рецепт которого хранил в тайне. Его руки всё так же уверенно орудовали на кухне, но глаза уже не видели тех красок, что раньше.

Когда Джузеппе закончил готовить последний кусочек канноли, его сердце остановилось. Душа, яркая и насыщенная, словно палитра вкусов, отделилась от тела. Она парила над столом, переливаясь всеми оттенками золотого и оранжевого – цветами, символизирующими страсть к жизни и еде.

Танариэль протянула руку, и душа, словно притягиваемая магнитом, направилась к ней. Стоило коснуться света Ри почувствовала всю глубину жизни этого человека, его любовь к кулинарии, его способность через еду соединять людей. Но также она увидела и ту единственную сделку, которая определила его судьбу.

Теперь эта особенная душа отправится в сад, где станет редким цветком.

Танариэль не спешила возвращаться в Бездну. Вечер был настолько тихим и умиротворяющим, что она решила немного задержаться. Берег моря встретил её мягким шелестом волн и солёным бризом, приносящим свежесть с горизонта.

Она сняла обувь и пошла по воде, позволяя волнам омывать её ноги. Море сегодня было особенно спокойным – лишь лёгкая рябь нарушала зеркальную гладь. Вдали виднелись огни рыбацких лодок, возвращающихся с дневного улова.

Под нос она тихо напевала строки Данте, которые так точно описывали её собственное существование: «Земную жизнь пройдя до половины. Я очутился в сумрачном лесу. Утратив правый путь во тьме долины».

Лунный свет серебрил воду, создавая дорожку, ведущую к горизонту. Танариэль остановилась, чтобы полюбоваться этим зрелищем. В такие моменты она чувствовала себя почти человеком – способной на простые радости и эмоции. Да, она была на это способна это, бесспорно, но имела ли она на это право?

Её крылья слегка шевелились от морского ветра, но она не обращала на это внимания. Здесь, на берегу, среди шума прибоя и аромата соли, она могла ненадолго забыть о своём происхождении, о наставлениях отца и предстоящем правлении.

В какой-то момент она подняла голову, чтобы посмотреть на звёзды. В Бездне нет подобной красоты. Они отражались в воде, создавая впечатление, будто небо и море поменялись местами. Девушка. Но даже стоя на берегу она продолжала шептать стихи, наслаждаясь моментом единения с природой, который так редко позволяла себе.

Танариэль замерла, почувствовав знакомое присутствие за спиной. Ей не нужно было оборачиваться – она узнала этот запах, особый аромат небесной чистоты, который всегда сопровождал его появление.

Кассиэль бесшумно приземлился рядом, его чернильные крылья слегка шевельнулись, создавая едва уловимый ветерок. Он не спешил нарушать тишину, просто встал рядом, устремив взгляд вдаль, туда, где море встречалось с небом.

Танариэль не повернулась к нему, но её дыхание невольно участилось.

Волны продолжали накатывать на берег, создавая естественный фон для их безмолвного присутствия друг рядом с другом. Кассиэль, как всегда, излучал спокойствие и силу, но сейчас в его присутствии не было привычной напряжённости.

Они стояли так несколько минут – наследница Бездны и потомок Света, разделённые своими мирами, но соединённые этой ночью у моря. Никто из них не нарушал тишину, но воздух между ними гудел от невысказанных слов. Наконец, Кассиэль слегка пошевелился, но всё ещё не произносил ни слова. Его присутствие рядом с ней было настолько ощутимым, что Танариэль почти могла коснуться его ауры, не протягивая руки.

– Говори, раз пришёл, – тихо, но твёрдо произнесла Танариэль, не оборачиваясь. Её голос звучал уверенно, но в нём проскользнула едва заметная дрожь.

Кассиэль молчал несколько мгновений, словно собираясь с мыслями. Затем его голос, глубокий и спокойный, нарушил тишину:

– Я знал, что найду тебя здесь.

– И зачем ты меня искал? – она всё ещё не смотрела на него, но её поза стала более напряжённой.

Он сделал шаг ближе, но не настолько, чтобы нарушить её личное пространство.

– Хотел увидеть тебя. Без всей этой суеты и интриг.

– Просто увидеть? После всего, что между нами было? После того, как снова настучал хотя обещал, что не станешь?

– Да. – тихо сказал он – После всего, что было. И несмотря на последнее.

Море взволновалось, откликаясь на раздражение демоницы. У нее не укладывалось в голове. Как? Вот как существо, которое не поведя бровь предает друзей может называться ангелом?

– Увидел? – резко переспросила Танариэль, наконец повернувшись к нему лицом. В её глазах вспыхнул огонь, который она обычно так старательно скрывала.

Кассиэль встретил её взгляд спокойно, но в глубине его глаз промелькнуло что-то похожее на боль. Его крылья слегка приподнялись, словно защищая их обоих от внешнего мира. Свет земной луны очерчивал его силуэт, делая его почти призрачным. Его черные волосы блестели в серебристых лучах, а крылья, казалось, светились собственным светом. Даже в темноте было видно, как его глаза отражают звёзды.

– Да, увидел, – тихо ответил он, не отводя взгляда.

Танариэль усмехнулась, но в этой усмешке не было её обычного сарказма.

– И что же ты увидел? Очередное подтверждение своих предрассудков?

Он покачал головой:

– Совсем наоборот. Я увидел, что ты не такая, какой хочешь казаться. – его рука дернулась и он резко убрал ее в карман брюк, подавляя желание коснуться девушки – Увидел ту, которая читает стихи у моря, которая способна на простые человеческие чувства.

Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. Ветер играл с её волосами, а его крылья слегка подрагивали в такт дыханию.

– Уходи, – наконец произнесла она, отворачиваясь к морю. – Твои слова ничего не изменят.

Но он не двинулся с места.

– Может, и не изменят, – согласился Кассиэль. – Но я должен был это сказать.

Танариэль ничего не ответила. Только крепче сжала в руках свою обувь, словно это был её единственный якорь в этом разговоре.

***

Девушка вернулась в мрачные, но величественные покои Дома Смерти. Свет поднимающегося мракония проникал сквозь высокие витражные окна, окрашивая пространство в призрачные оттенки фиолетового и синего.

Она направилась в место, где души обретали новую форму, превращаясь в уникальные цветы. Каждая из них хранила память о прежней жизни, воплощаясь в растении со своим характером, ароматом и историей.

Когда Танариэль опустила душу Джузеппе в подготовленную почву, земля под её пальцами засветилась мягким золотистым сиянием. Словно пробуждаясь к жизни, из тёмной земли стремительно проклюнулся тонкий росток. С каждым мгновением он рос, вытягивался, разворачивал свои первые листочки – и вот уже перед глазами Танариэль зацвело удивительное растение.