скачать книгу бесплатно
«Берегись коридора», – вспомнил Раймонд, и ему стало не по себе.
– Да, это не личная благосклонность богини, а всего лишь налаженная связь с одним из древних духов внутренней стороны, – продолжал Таргисс. – Я отлично знаком с одним таким архитектурным сооружением. И понимаю, что они вмешиваются в мир людей только ради какого-то баланса на своей любимой изнанке.
Таргисс снял правую перчатку, обнажая покрытую узловатыми коричневыми шрамами кожу. Потом медленно сжал руку в кулак. Вокруг нее вспыхнули новые искры и обрывки нитей, завертелись вихрем и с тихим шумом исчезли, будто их втянуло внутрь ладони. Он раскрыл кулак, пальцы стали мраморно-белыми, застыли, странно согнувшись. Таргисс снова поймал рукой бегущий луч, и тот с тихим звоном рассыпался на множество искр и шипящих, как угли, нитей. Раймонд вдруг почувствовал какой-то глухой ком в горле, на мгновение в ушах зазвенело и зашумело. Потом стало темно.
– Теперь посмотрим, как справедливое божество слышит всех обиженных и стремящихся улучшить мир, – произнес силуэт Таргисса с каким-то любопытством. – Слышит без каналов, которые созданы древней магией и которые, кстати, можно разрушить. Слышит без препятствий. Слышит и отвечает.
Затем он развернулся, неспешно прошел к стене, поднес к ней руку, все ещё мраморно-белую, чуть светящуюся в темноте. Легкий удар – и стена разлетелась на куски, а в глаза Раймонду ударил яркий свет ламп в императорском путевом дворце. Через мгновения рассыпались и все остальные декорации странной комнаты, оставляя его сидеть на мягком кресле за изукрашенным столом.
Закрыв глаза, Раймонд сосредоточился на воспоминании о светящейся фигуре посреди Роденкриде. А затем мысленно обратился к ней с вопросом: «Что случилось и что мне теперь делать?» Обычно за этим следовал краткий исчерпывающий ответ. Это был дар луны: прямая связь, возможность инициировать диалог. Вот только сейчас ему никто не ответил. А чувство, будто он угодил в глубокое подземелье за многие версты от людских жилищ, никуда не делось.
Примечания
Товарки – подруги, одноклассницы в пансионе
Глава 2. Лезвие гнева
Dies irae, dies illa
Solvet saeclum in favilla.
(День гнева, тот день
Превратит мир в пепел).
<I>
Подземный ход оказался широким. Хейан задержался, укрепляя стены плетенями, чтобы их не завалило. Лилиан ушла вперед, заворачивая вокруг запястья «лучину». В полутьме ее зеленое с золотым платье и темно-русые волосы казались практически черными. Выделялись только рука и разгорающееся заклинание. От него по стенам побежали искорки, складываясь в прерывистые, но многочисленные узоры, некогда прочерченные на камне. Лилиан изумленно завертела головой, осматривая мерцающие линии от пола до потолка. В них часто повторялись полумесяцы и круги.
– Кто это построил? – вырвалось у нее.
– Без понятия, – Хейан нагнал спутницу, и они шли по сияющему ходу вместе. – Род баронов, владеющих крепостью, давно прервался, и ее подарили Аргастам. О подземельях ходит много слухов, но их расположение и протяженность мало кому известны. Возможно, их строили правители, почитающие луну, когда-то давно, когда она показывалась людям и пыталась изображать из себя нечто стоящее.
– Интересное у вас отношение к богине, – Лилиан не могла не заметить пренебрежения в его словах. – Впрочем, я догадывалась.
– А вы чтите луну? – Хейан замедлился, чеканя шаг.
– Да. Но я не считаю, что закрытие источников – ее наказание, скорее неудачное стечение обстоятельств. Но люди любят считать беды божественным вразумлением. Каждый верит в то, что ему близко. Посмотришь на сестер с разных концов страны, и кажется, что у всех богиня своя. Не говоря о разных орденах.
– У нелюбимых вами карадильцев единства больше, – хмыкнул Хейан.
– Не думаю, – покачала головой она. – Надо долго быть рядом с людьми и глубже смотреть.
– Претензия засчитана, – он ухмыльнулся ещё шире.
– Я не соби…
– А я не собирался отрекаться от своего выбора. Да, я ушел из ордена. Но когда мы раскроем источники и наведем порядок, я вернусь. Карадильцы это знают, потому поддерживают меня.
Некоторое время Хейан шагал молча, вдыхая холодный воздух подземелья. Он с детства любил этот запах старого камня, сырости и плесени.
– Почему я не люблю луну? Ей придают слишком много значения. Не отрицаю ее существование, однако, проклятье, – Хейан взмахнул рукой, – пора признать, что миром управляют законы природы, сами люди и миллион случайностей, но не боги.
– А ситуация с Матиссом и гротом не опровергает это?
– Напротив, – он горько усмехнулся. – Ни луна, ни грот не высовывались, пока Матисс не заорал о помощи, да и помощь оказалась сомнительной. Будь здесь всеведущий бог, он бы сообразил, куда дело ведет, и не допустил бы такого. А если знал и допустил… Нам с ним не по пути.
Она не ответила, и вновь наступило молчание. Проход немного сужался, а свет с настенных узоров тускнел, за исключением широкой полосы на потолке. Хейан шагал, пытаясь понять, как относиться к этой девушке. Ему нравились ее письма, интересный и грамотный язык. У Хейана так не получалось. Пару раз он честно пробовал, но, потратив несколько листов на черновики, решил: не то. А потому ждал, когда им удастся поговорить вживую.
Читая рассудительные письма Хейан представлял человека вроде Лоры, но Лилиан забросала его сюрпризами с первых минут. Впрочем, живость и непосредственность ее натуры не отменяла цепкого ума и умения быстро сформулировать нужную мысль. В Лилиан не было и грана упрямой настойчивости Матисса Киневарда. Она казалась человеком, способным изящно обойти острые углы и ко всему приспособиться. Хейан таких недолюбливал. И все же, имей Матисс такую гибкость, может, стал бы полновластным императором. В политической среде герцогиня Аргаст выглядела уместно. Но, в отличие от Райнсворта Камта, в ней не было ни явной фальши, ни жажды повелевать, ни полного нежелания объяснять свои поступки.
– Что будет, когда мы найдем грот? – поинтересовалась Лилиан.
– Грот – лишь дорога к Накопителю. Дремлющего там духа пробуждать не следует. Разберемся с источниками, не трогая луну и ее слуг, кем бы они себя ни мнили. Хммм, странно, раньше здесь не было лестниц, – он различил впереди длинную цепочку ступеней, ведущую вниз.
– То есть – раньше? – не поняла Лилиан. – Вы уже здесь были?
– Конечно. Император Матисс, я и моя сестра. Поэтому мы заснули на сто лет, а снаружи стоит кенотаф.
– А почему вы заснули?
Хейан помедлил с ответом, наморщив лоб.
– Лучше спросить у луны или грота, день взрыва мы не помним. Я искал в книгах про подобные явления – не нашел.
– А что было в гроте до взрыва? Легенды, как я понимаю, далеки от истины.
– Я сам, кажется, далек от истины, – растерянно пробормотал Хейан. В свете от стен под ногами отчетливо блестела вода. – Раньше не было ни лестниц, ни подземных озёр.
– Странно, а мне представлялось, что грот находится рядом с водой. Что до него можно дойти, а можно доплыть. В легендах про это говорят.
– Грот – обычная пещера, приукрашенная старой архитектурой. Но странно, что ваши легенды знают больше, чем я. – Хейан легким движением стряхнул с левой ладони запасы узоров и создал базисное плетение материализации. В руках его возникла обычная длинная палка. – Может, залито чуть-чуть, а может, вброд не перейти. – Спустившись на ступеньку, он окунул палку в воду.
– Думаю, что не перейти, – радостно объявила Лилиан из-за спины. – Но сегодня во сне я плыла на лодке, а значит, должна быть лодка.
– Если ради нас и земля решила провалиться, возможно, здесь ждут гостей, – не очень уверенно проговорил Хейан.
На последних его словах впереди забрезжил луч света, который медленно приближался. Они оба замерли, наблюдая, как свет увеличивается и приобретает очертания двух фонарей на носу и корме изящной лодки. Хейан присвистнул.
– Да там целый корабль. Ещё и сам двигается.
– Это пока она плывет сюда, – возразила Лилиан. – Дальше придется поработать веслами.
Лодка приблизилась, но застыла в отдалении: видимо, мешал невысокий уровень воды. Нос ее был причудливо изогнут, тут и там на корпусе виднелись мельчайшие элементы декоративной резьбы. Особенно неизвестные строители постарались с украшением фонарей, словно созданных из кружева или магических плетений. Все было выкрашено в ярко-желтый цвет.
– Идемте, – Лилиан первой шагнула в воду, обходя лодку сбоку, чтобы было удобнее сесть.
Хейан запоздало поспешил за ней, но герцогиня Аргаст залезла внутрь быстрее, чем он успел помочь. Оставалось последовать ее примеру. Ноги они оба замочили до колена. Хейан сел за весла, а Лилиан – на скамеечку на корме, так что один из фонарей покачивался над ее плечом.
– Ваше Сиятельство знает дорогу? – поинтересовался он с усмешкой.
– Мое Сиятельство думает, что мы как-нибудь ее найдем, – весело отозвалась она. – А Ваше Сиятельство ещё не рассказало мне о путешествии в грот.
– Это грустная история. – Лодка продвигалась по подземному ходу, который постепенно расширялся. – Эпизод с молитвой к луне прошел мимо меня. Не знаю, почему грот проснулся, может, и впрямь реагирует на несправедливость. Но сколько бы простые люди ни просили о помощи – ответили только императору.
– Может, просьба была в правильном месте, в правильное время и с использованием каких-то сил, подвластных Матиссу?
– Или из-за близости ко внутренней стороне. Впрочем, он считал, что луна его услышала, потому что желания и проблемы императорского величества превыше любых других. А несправедливость в отношении величества должна быть исправлена в первую очередь, – Хейан криво усмехнулся. – Дух грота пообещал помочь и велел спуститься в подземелья под крепостью Роденкриде. Мы и спустились через ту башню, которая потом уцелела из всей крепости. Воды тогда не было, а Матисс мог мысленно общаться с гротом, и дорогу мы нашли без проблем.
– А сейчас мы спустились не из башни, отсюда ступеньки и вода. Либо вода появилась в течение ста лет: вдруг после взрыва сюда вылился подземный источник.
– Да, так могло быть, – кивнул Хейан. – В общем, в гроте Матисс нашел шкатулку, и мы прошли к Накопителю. Грот, хоть и находится на внутренней стороне, выглядит как что-то реальное. А за ним – будто страна чудес или место из странного сна.
– Расскажите, – сразу же попросила Лилиан.
– Зыбкие тени, куски огромных зданий, которые не могли бы существовать в природе. Ты можешь сделать шаг и очутиться на вершине холма, а можешь долго и упорно идти на месте. На внутренней стороне не живут люди, только духи, призраки и создания старой магии. Некоторые из них пугающие, но по большей части красивые и необычные. А время идет не так, как снаружи: ты можешь с утра зайти туда на пять минут, а вернуться уже вечером, и наоборот.
– И туда мы тоже попадем?
– Разумеется. Откроем шкатулку и постараемся не будить грот.
– А если он проснется?
– Захочет власти над миром, – Хейан скривился. – Такое уже было. Правда, с ним говорил Матисс, который с удовольствием заполучил себе бога, подтверждающего исключительность и правильность его поступков. Они думали, что вдвоем устроят повсюду гармонию и порядок.
– А может, устроили бы? – с самым невинным видом поинтересовалась Лилиан. – Ещё и саму луну пригласили бы за компанию?
– Это грустные шутки, леди Аргаст. Грот – лишь древний дух, создание внутренней стороны, он плохо знает мир людей. Только представь. Завтра половина Гафельда, мечтающая, чтобы кто-то мудрый и достойный решал бы все за них, поднимет на знамена луну, а прочие сочтут это ересью. Получится война и бессмысленные потери. Если б этот самозваный бог имел какую-то силу! У него есть лишь знания и доступ к Накопителю, с которым все равно разбирался Матисс. А они с Лорой верили, что ничего не смогут без мудрых указаний грота. Ну и вот… Доигрались.
– Но все разрушилось потому, что им помешали?
– Какое божество позволит, чтоб ему помешали маги, лишенные почти всей силы? – Хейан выплескивал вскипающее раздражение в мощные гребки. – И какое божество ничего не сделает, чтобы исправить ситуацию? Ах, энергия осталась в Накопителе? Ладно, пусть люди сами разбираются. Я создан, чтобы наводить в мире гармонию, а не для такой ерунды, – его голос сделался громким, прокатываясь эхом под сводами пещеры. Весла в руках резко поднимались и с размаху врезались в воду.
– Как бы кто-нибудь не проснулся от такого шума, – Лилиан отодвинулась в сторону от летящих брызг. – Но ведь грот не божество? Он не луна.
– Он ее верный слуга и посредник между ней и людьми, попрошу, – фыркнул Хейан.
– Слуги могут ошибаться и брать на себя то, чего не хотел их господин.
– Что за господин, не умеющий приструнить слуг! Не беспокойтесь, – проговорил он уже тише, – грот не проснется от шума. Ему нужен второй Матисс, отчаянно ищущий справедливости и имеющий императорскую кровь или особые магические дарования.
– Боюсь, Хэн, такой человек сидит передо мной, – Лилиан аккуратно улыбнулась, но было видно, что это больше чем шутка. Он от неожиданности рассмеялся.
– Ваша правда, но я в достижении справедливости не намерен полагаться ни на чью помощь, поэтому и не сработает.
– А моя помощь тоже не нужна? – просияла она. – Отлично, я могу ничего не делать и любоваться всей красотой на правах вашей спутницы.
– Да нет же, – возразил Хейан. – Ваша помощь не нужна просто потому, что вы оказали ее в полном объеме. Как думаете, кто заставил провалиться подземную яму в парке? Кто увидел сон, а потом призвал такое удивительное судно? Золотая лодочка! Чтоб мне провалиться, золотая лодочка, сначала были лианы из лунника, львиного зева и чего-то ещё, а потом в самом деле приплывает лодка. И эта ваша сила, Лилиан, прошу прощения, что не использую дорогое вам сокращение, но это сила Лилиан Аргаст.
Она сжалась, словно услышала обвинения.
– Нет, я просто проводник. Увидела сон, поняла, куда идти, дала дорогу более мощным силам. Все. И называйте меня Лайна.
– Ваша скромность похвальна, но вы меня не переубедите.
Снизу раздался треск. Хейан опустил взгляд: под его ногами пролегала длинная пробоина, сквозь которую в лодку набиралась вода. Он сорвал остаток узоров с левой руки и выстроил плетение восстанавливающей материализации на днище. Но треск летел со всех сторон. Между досками возникали дыры, золотая краска облезала, оставляя сырую гнилую древесину, гвозди выскакивали из своих мест и со звоном укатывались по ещё целым стенкам в воду или с тихим плеском пропадали. Лодка буквально разваливалась на части. Только фонари гордо горели невредимые.
– Сделайте же что-нибудь! – воскликнул Хейан.
Лилиан увернулась от вылетевшего гвоздя.
– Я могу только плыть дальше самостоятельно, – и полезла через борт в темную воду.
– Лилиан! – только и смог возмутиться он.
– Не называйте меня этим именем! – был резкий ответ.
Хейан задохнулся от бешенства и желания осыпать спутницу ругательствами, но последовал ее примеру. От лодки осталась гора осклизлых досок, едва держащихся на воде. Последними утонули фонари. Стены погасли, вокруг царил мрак, и только вдали виднелся холодный свет.
– Нам туда, – сказала невидимая Лилиан и поплыла на свет.
Хейан держался за самую крепкую из досок, не надеясь на свой небольшой опыт и опасаясь, что понадобится применять магию: тогда опора бы пригодилась. Плыть так было неудобно. Впрочем, не обгони его Лилиан – услышала бы много некрасивого, а так он остался один с проклятой доской, неуклюжими гребками и непониманием, где все пошло не так. В какой-то момент Хейан неуклюже повернулся. Вода плеснула в нос и рот, вызывая отчаянный кашель и вынуждая на минуту остановиться. В горле оставалось мерзкое чувство, но он уже плыл дальше. Свет исходил от крошечной башенки, этакого маяка на каменистом берегу.
– Дальше есть ход, – донесся голос Лилиан, выбравшейся на землю. Она встала, выжала от воды волосы и подол платья, встряхнула плечами. – Кстати, Хэн, когда вода попадает в нос, лучше расслабить все мышцы и потом ее проглотить.
От этого авторитетного тона Хейан почувствовал резкую волну раздражения, а вдобавок стукнулся рукой о доску и, не выдержав, оттолкнул ее. Оставшееся расстояние он доплыл сам.
– Итак, почему вы ничего не смогли сделать? – видит небо, это был самый спокойный и дружелюбный тон, который у Хейана получился. Но за него все равно могли бы вызывать на дуэль. – Что за ерунда с лодкой?
Лицо Лилиан, едва различаемое в свете маяка, который приходился им обоим по пояс, стало непроницаемым.
– Воздержитесь от обвинений, Ваше Сиятельство, они имеют свойство возвращаться.
– Ни от чего воздерживаться я не собираюсь, это к вашему дядюшке. – Все, вежливость закончилась, он мог бы и не пытаться. – Лодка развалилась даже не из-за вашей удивительной скромности. Это был страх. Трусость перед собственной силой и нежелание ею управлять. Вы вертите миром, как вам угодно, а стоит это осознать – превращаетесь в испуганную девочку.
– Хватит, Хейан, – повысила голос Лилиан. – Вы хотите объяснений – вы их получите. Это не та сила, которой можно управлять осознанно. Она существует как игра со вселенной, где нет строгого расчета и уверенности, что ты сам сотворил такие удивительные вещи. Именно поэтому нельзя было напоминать, что я все это сделала.
– Но это ерунда, – он болезненно нахмурился. – Почему осознание своих возможностей уничтожает их?
Она устало вздохнула.
– Потому что это дар Киневардов – незаметно корректировать мир и баланс энергии в нем. При необходимости – открывать двери на внутреннюю сторону. Очень глупо вручать целому роду власть над какими-то серьезными материями, зная, что они могут употребить ее во имя любых желаний и пороков. Я не хочу оскорбить Матисса, но в итоге Гафельду не повезло, что он решил осознанно использовать способности Киневардов. Император не должен знать о своей власти.
– Все равно не понимаю, – мотнул головой Хейан. – Если человек руководствуется своими пороками, разве он не будет и неосознанно использовать силу для них же?
– В какой-то мере – безусловно. Но так он причинит меньше вреда, да и со стороны будет сложно им управлять, чтобы добиться каких-то определенных целей. Как думаете, почему спустя столько лет правления Киневардов они сами не могут в точности сказать, в чем заключается их сила? Вы ведь общались с Матиссом.
– Он просто был уверен, что весь мир нацелен ему помогать и он этого достоин, – мрачно пробормотал Хейан. – Впрочем, вы правы, Матисс оказался слишком хорошим магом. Может, другие Киневарды смогли бы докричаться до грота, но не открыть Накопитель.
