Законы притяжения

"Милая моя постит

 По ночам в "ЖЖ" про кино и книжки,

 Милая моя грустит

 По самонадеянному мальчишке"

Жанна вошла в комнату, обмотанная полотенцем, после утреннего душа. На кровати, дожидаясь её, сидел одетый Сергей.

"Не грусти, ты знаешь, это наносное,

 Ну и что, что кончилось вчера лето,

 Знала бы ты, солнышко моё лесное,

 Знала бы ты сколько от тебя света"

– Тебя ребята уже спрашивали. Говорят, что все готовы…

– Ничего, подождут, – она подошла к нему и села сверху, целуя. – Ты вспоминаешь о Свете? Только честно. Представляешь её на моём месте?

– Нет. Это было бы нечестно… по отношению к тебе… к себе, да и к ней… Почему ты спрашиваешь?

– Не знаю. Боюсь, что когда всё закончится, ты меня бросишь… и вернёшься к ней.

– Это невозможно. Она никогда меня не простит. Да и не хочу я ни к кому уходить от тебя. Мне с тобой очень хорошо, – он поцеловал её. – Неужели ты не видишь?

– Вижу. Поэтому и боюсь.

– Трусишка моя, тебе нечего бояться. С тобой никто не может сравниться… Ты единственная, кто принимает меня таким… вечно голодным…

– Ты озабоченный псих! Я знаю. И мне это нравится. Мне нравится чувствовать тебя в себе. Когда ты во мне – я успокаиваюсь… – она откинула назад его голову. – Хочешь меня?

– Я всегда хочу тебя! Но нас ведь ждут…

– Я не верю тебе! – она врезала ему пощёчину. – Как ты меня хочешь?

– Сильно! – ударила. – Безумно! – ударила. – Что мне сделать, чтобы ты поверила мне?

– Не знаю, – поцеловала. – Покажи, как ты меня… – она развязала на себе полотенце.

– Милая, ну, правда же, – запахивая её обратно в полотенце. – Сейчас кто-нибудь войдёт сюда.

– Тогда не трать зря время, – она отбросила его на кровать.

– Жанна? – в дверь робко постучали. – Ты готова?

Жанна, давясь смехом, активно ёрзала по Сергею, не выпуская его.

"Милая моя творит,

 Пристально разглядывает то и это.

 Милую то что-нибудь озарит,

 То до понедельника на сигаретах"

– Жанна, ты там? – в дверь постучали настойчивее.

Она спрыгнула с Сергея и затащила его под кровать.

– Жанна? Ау! – дверь, скрипнув, немного приоткрылась. – Ты ещё в душе, что ли? Жанна?

– Опять, наверное, куда-то улетела, – раздался второй голос.

– Жанна! – в комнату вошла пара больших ног. – Ты здесь? Похоже, нет никого.

– Видал, какие она трусы носит? – к кровати подошла вторая пара ног, поменьше. – А я всё гадал, какие у неё там, под штанами. Мы с ребятами даже как-то поспорили… Да только, как ни старались…  Пахнут-то, ох ты ж, ё моё! Зацени…

У Сергея округлились глаза, он рванулся, но Жанна крепко держала его, зажав ладонью рот.

– Иди-ка ты! – засмеялся первый. – Моя бывшая похожие носила… Сладкие были денёчки…

– Эх, вжарить бы этой Жанне по самые гланды! – второй упал на кровать.

– Тихо ты, а то услышит ещё кто, – нога первого пнула ботинок второго. – И не вжарили бы тебе!

– Ты про кого? Про Сержа, что ли? Напугал ёжика голой жопкой!

– Ладно, ёжик, поднимайся давай. Трусы-то хоть оставь. На кой чёрт они дались тебе?

– На память. Я же сучку эту люблю, не могу. Извёлся весь. Сколько лет работаем, а она на меня – ноль внимания.

– Ну так подойди к ней, скажи.

– Ага, сам-то подошёл бы? На улице ведь потом окажешься. Да и что я ей скажу? Уважаемая Жанна, не хотите ли вы потрахаться со мной за чашечкой кофе?

– Да хоть бы и так? Чего в себе-то держать? А может, согласится ещё. Это как в анекдоте. Подходит однажды к поручику Ржевскому корнет со своим вечным вопросом: "Поручик, как вам удаётся иметь такой бешеный успех у женщин?" – "Всё очень просто, корнет. Походишь к даме и говоришь: "Мадмуазель, нельзя ли вам впердолить?" – "Но, поручик, так ведь можно и пощёчину получить!" – "Можно! А можно и впердолить!"

– Ладно, пошли. Чёрт с ней! Только ты про это… никому не говори.

– Даже ей? А то мог бы замолвить за тебя словечко. Аккуратненько так, невзначай.

– Ты? Я ж тебе тогда… Бутылку коньяку. Да что там – ящик!

– Эх, что только с нами бабы делают? – дверь закрылась, и шаги в коридоре стихли.

"Оставляя скучное на вчера,

 Милая играет "Let It Be" на крыше.

 Милая уверена, что жизнь игра,

 Милая играет и поёт и дышит"

– Вот козёл! Жарить он меня собрался, – вылезая из-под кровати и поправляя полотенце, смеясь, тихо сказала Жанна. – И трусы мои забрал с собой, извращенец! – она подбежала к двери и закрыла её изнутри. – Похоже, у тебя появился серьёзный конкурент.

– Я ему сейчас сам всажу… – застёгивая одежду и подходя к ней, прошипел Сергей. – Кровью ссать у меня будет.

– Тише, тише, Отелло, – Жанна закрыла ему рот рукой. – Ох, как глаза-то кровью налились. А ты, оказывается, ревнивый у меня?

– Моё не трогай, и я не трону, – он обнял её за голые ягодицы.

– И… собственник? – она запрыгнула на него, обвив ногами и целуя.

– Я просто… Ты такая… красивая… такая… На тебя все мужики смотрят, слюни пускают.

– Лишь бы только ты на меня смотрел. А так… Пускай смотрят, мне всё равно. Тебе это не нравится, да?

– Не знаю. Я не хочу, чтоб мою женщину кто-то, пусть даже в своей голове, имел.

– Повтори! Повтори, что ты сказал там про "свою"?

– Мою женщину!

– Ещё! Ну?

– Мою! Мою! Мою… – Сергей упал с Жанной на кровать.

– Господи, я такая счастливая! Умереть бы сейчас…

"Сумерки пронизывают наш мир,

 Сумерки съедают по чуть-чуть солнце.

 Знаешь, в холодильнике лежит пломбир,

 Как-нибудь прорвёмся, как-нибудь прорвёмся"

Через полчаса, счастливые, переполненные друг другом, они выбежали на улицу, запрыгнули в машины, терпеливо ждущих своих "хозяев", и поехали в сторону заповедника.

Шаг 43. Как ты думаешь

На семейном совете майские праздники решили отмечать в Карелии. Миша большую половину своей жизни прожил в Петрозаводске, и поэтому хорошо ориентировался, куда именно везти своих любимых. Он убедил Аню скататься на природу, проветриться от домашних хлопот, что ей сейчас необходим чистый воздух и море, море позитива.

"Как ты думаешь, что с нами этой

 Осенью произойдёт,

 Ветер ворвётся в раскрытые двери

 Промокших испуганных улиц"

Подъехав к своему старому заветному местечку, отличающегося необыкновенной красотой, крутыми пепельными берегами с высокими стройными соснами над тихой водой, он увидел, что кто-то уже занял его. Искать другое – не оставалось ни времени, ни желания, ни сил.

"Всё, что когда-то на время проснулось,

 Обратно на время заснёт.

 Всё для того, чтобы я к тебе

 Снова вернулась"

Выйдя из машины, он пошёл знакомиться к непрошенным гостям.

– Света? – Миша остановился как вкопанный за пару метров от сидевшей на бревне женщины. – Ты, что ли?

– Миша? – она поднялась ему навстречу. – Ну, ты даёшь!

– Откуда ты здесь? – смеясь, он подошёл к ней и обнял.

– Всё оттуда же, из Питера, – обнимая в ответ, Света поцеловала его в колючую щёку. – Решили вырваться, отдохнуть, – она показала на подбежавшую к ней Владу.

– Твоя?

– Ну да, а что, не похожа? – она обняла дочь.

– Очень даже, – Миша оглянулся по сторонам. – А где Алексей?

– Какой Алексей? – Света непонимающе смотрела на него. – Лёша, что ли? – она улыбнулась, догадавшись о ком речь. – Мы давно уже развелись, лет десять как.

– Ничего себе! А я и не знал, – Миша представил подошедшую к ним дежурно улыбающуюся Аню. – Да, кстати, это моя жена.

– Аня, – она по-мужски протянула ей руку. – А это моя дочь, Влада, – и обняла за голову подошедшую к ней девочку.

– Забавно! – Света вгляделась в знакомые черты, но не могла понять, кого они напоминают. – Моя тоже – Влада. Вот ведь, бывает же! Ну что, присоединяйтесь к нам.

– С удовольствием, – подхватил Миша, продолжая смеяться и садясь на бревно у костра. – А я подъезжаю, смотрю, наше место занял кто-то, – Аня, оставив старых знакомых наедине, ушла к машине доставать из неё провизию.

– Да, давно тут не была, – Света присела к Мише, глядя вдаль. – С последнего курса института.

– Да ты что? – удивился он и обнял её за плечо. – Помнишь, как ночью пели здесь песни у костра?

– Ещё бы! Ты меня тогда замуж звал. На ушко нежности шептал… – Света рассмеялась от нахлынувших счастливых воспоминаний. – Сколько времени прошло, – она толкнула Мишу и тот не удержавшись, свалился с бревна. – Какими мы были молодыми, какими дураками… – смеясь, она протянула ему руку, помогая подняться. – Если б только всё вернуть…

– Что тогда? – Миша поднялся, стоя почти вплотную перед ней и заглядывая в глаза. – Согласилась бы за меня?

– Какой шустрый! – Света легонько оттолкнула его от себя, играя бровями. – Может быть… – она кокетливо улыбнулась, и пошла навстречу Ане, помогать ей разгружаться.

– Вот, – передавая Свете корзину с продуктами, Аня взяла сумку с посудой. – Где можно располагаться?

– Да где нравится! Давай, помогу, – Света весело выхватила из рук Ани сумку и побежала к костру.

"Как ты думаешь, что с нами будет

 Холодною снежной зимой?

 Будет нас нежно баюкать

 Волшебными сказками вьюга"

Пока Миша копошился в машине, отбирая, что оставить на потом, а что взять сейчас, девочки уже вовсю хозяйничали у костра. Аня готовила закуску, раскладывая по тарелкам, Света нанизывала на шампура шашлыки, старшая Влада раздувала в мангале угли, а младшая зорко следила за порядком.

– Жаль, что Серёжки нет…

– Какой серёжки? – не поняла Света, схватившись за ухо, но с облегчением вспомнив, что предусмотрительно оставила серьги дома.

– Какого, – усмехнулась Аня. – Серёжи. Моего бывшего.

– Папа уехал в кино сниматься, – делово уточнила маленькая Влада.

– Какой папа? – не поняла Света, оглядываясь на Мишу.

– Её. Миша не родной ей отец.

"Окна ночные устало сольются

 Огнями и станут стеной.

 Всё от того, что нам так

 Не хватает друг друга"

Света ещё раз всмотрелась в маленькую Владу. На неё с осторожным любопытством глядели знакомые до слёз глаза. Лёгкая тень ревности кольнула Свету в самое сердце. Amicus perdere est damnorum maximum (потерять друга – величайшая из потерь)!

– Скажи, Ань, а… Сергей это…

– Ну что, девочки, давайте за встречу! За знакомство, – к ним подошёл с открытой бутылкой красного вина Миша. – Анечка, я тебе только чуть-чуть, остальное водой… Твоей Владе как, можно уже? – он оглянулся на Свету.

– Налей как Ане и тоже разбавь.

– Ну, мам! – возмутилась Влада.

– Помамкай мне ещё! – резко отрезала Света. – Вообще одну воду пить будешь.

– Строгая ты, – Миша всё же сжульничал, дождавшись, когда Света отвернётся и, не разбавляя, налил Владе полный стакан вина; она оценила его поступок, хитро улыбнувшись ему.

– А по-другому никак. За знакомство, – она чокнулась пластиковым стаканчиком с Аней.

– За встречу, – Миша чокнулся со Светой, со старшей Владой, с Аней, с маленькой Владой, которой налили "нананасава" сока.

Миша быстро сдружился со старшей Владой, легко представляя, что это он мог бы быть её отцом. Она смеялась на его шутки, освобождённая от стеснения перед взрослыми стаканом вина. Она упросила его научить её кататься на машине. И пока Влада ломала коробку передач, пытаясь стронуться с места, пока Миша терпеливо ей объяснял и показывал очерёдность действий, Аня со Светой осторожно вели разведку в тылу друг у друга.

"Как ты думаешь, что с нами сделает

 Эта шальная весна?

 Нагло ворвётся в квартиры

 Сыграет на саксе мелодию света"

– Можно я тебя поглажу? – Света протянула руку к Аниной дочке. – Не бойся меня. Я тебя не съем. Я уже ела сегодня.

– А я вас не боюсь, – с вызовом ответила Влада и плюхнулась рядом с "красивой тётей".

– Давно вы женаты? – Света обняла девочку, целуя её в голову. – С Мишей, я имею в виду, – она вдохнула аромат её светлых волос. – Как ты вкусно пахнешь…

– Три года почти.

– Счастливая ты, – она кивнула на живот. – Сколько уже?

– Что? А, ты про это? Да пять уже, – Аня погладила свой живот. – А скажи, у вас с Мишей серьёзно было? Ну, тогда?

– Да так… – Света пожала плечами. – Ты же сама всё видишь. Было бы серьёзно, не сидели б здесь. Не переживай, я люблю другого.

– Ясно, – успокоилась Аня. – Замуж не зовёт? Или он женатый?

– Спасибо! – засмеялась Света. – Высокого же ты обо мне мнения!

– Прости, я не хотела…

– Да всё нормально, я поняла тебя. Нет, не женатый, по крайней мере – был. Он… он сейчас далеко… с другой.

– Да… – Аня закусила губу, понимая, что ковырнула глубоко. – И что думаешь делать?

– Не знаю. Наверное, буду просто плыть. Плыть-плыть…

– Я знаю, откуда это! – маленькая Влада посмотрела в глаза Свете. – Мы с папой смотрели. Это когда рыбка Дори говорила рыбке папе-клоуну…

– Солнышко, сходи, посмотри, как там дядь Миша с Владой. Только осторожно… – отослав дочку, Аня подсела к Свете вплотную. – Нет, Свет, так нельзя! Надо же уважать себя хоть немного…

– Да, я понимаю, – смахнув набежавшие слёзы, она улыбнулась. – Но ничего не могу с собой поделать. Я же сама оттолкнула его от себя, можно сказать, в объятия другой. Он переспал с ней, когда… – Света снова заплакала. – Не важно.

– Ну, с кем не бывает? – Аня обняла Свету, успокаивая её. – Кто из нас не падал? Миша вон тоже, гулял, пока я не забеременела…

– Обычно бывает наоборот…

– По всякому бывает.

– И ты так легко об этом говоришь? Как тебе это удаётся?

– Не знаю. Может, потому что люблю? Хочу, чтоб он был со мной? Нагуляется, решила, вернётся. Если любит, конечно. А так – разве удержишь? Никакой сладкий пирог не поможет.

"Все потеряют способность трудиться

 И прелести крепкого сна.

 Всё для того, чтоб дождаться

 Долгого лета"

Уроки вождения на сегодня закончились. Машина, не вытерпев глумления над собой, заглохла и больше не заводилась. Миша зарылся в капот, отослав девочек ставить палатку.

– Что это? – спросила старшая Влада у младшей, когда та развернула свёрнутую в рулон палатку.

– Палатка, – удивилась младшая на глупый вопрос. – Умеешь ставить?

– Не знаю. Наверное.

– В последний раз мы с папой прошлым летом ставили. Во дворе.

– Что, прямо во дворе?

– Ну да. Я даже переночевала там. Было весело. Это сюда надо, вот так.

– Мм, я поняла. А кем работает твой папа? – Влада кивнула на Мишу.

– Ты про какого? У меня их два. Настоящий и дядь Миша.

– Да? Ничего себе! А как настоящего зовут?

– Серёжа. Он у меня в кино играет. Всякие разные… как это… ну, когда там падают, летают на мотоциклах…

– Трюки? Он что, каскадёр?

– Да, каска… Но не только! Он разных там бандитов играет, полицейских всяких… А сейчас он в "казастане"… В феврале ещё уехал. Играет в главного героя. Как же он говорил, кино будет называться? Птаха, что ли?

– Может, плаха?

– Да, плаха. Точно. Только я не знаю, что это.

– Это пень, на котором головы отрубают.

– Да? А зачем?

– Ну, по-разному. Обычно так плохих людей наказывают.

– Мой папа не плохой! – слёзы страха блеснули в глазах маленькой Влады.

– Да не бойся ты! Никто его там не… Там же всё понарошку! Иначе бы уже актёров нигде не осталось.

– Да? – с надеждой посмотрела маленькая Влада. – Правда-правда?

– Зуб даю! – поклялась старшая. – А я знаю твоего папу. Только я его не Серёжей, а Сержем зову. Мне так больше нравится. Он мне ролики на день рождения подарил. Да и вообще… Он у тебя классный!

– Да? А почему он тебе подарил ролики?

– Я же сказала – на день рожденья. Он и моей маме тоже подарил. Они любят друг друга.

– Ух ты! Ничего себе вы даёте, девчонки! Так быстро? – к ним подошёл Миша, наконец-то решив проблему загадочного молчания машины, и помог натянуть палатку, чтобы разгладились все складки.

– Это всё Влада, – сказала старшая. – Я первый раз это делаю.

– Да, Влада у нас такая, – Миша потрепал младшую по голове. – Мал золотник…

– Ну ладно, хватит, – оборвала его младшая. – В краску уже вогнал меня!

– Что я говорил? – засмеялся он. – Умеешь? – он протянул гитару старшей, заметив, как она с голодным интересом посмотрела на неё.

– Ну так, немного.

– Пошли к костру, споёшь нам что-нибудь, – он обнял обеих девочек и повёл их к остальным.

"Только ты, пожалуйста, не забывай,

 Про коварный весенний ветер и тёплый шарф,

 Потому что когда я вернусь…

 Не дай Бог ты простудишься"

Они сидели у костра всю ночь, ели шашлыки, пели песни, смеялись. Влада знала всего несколько песен, смущаясь от такого количества зрителей, зато Миша развлекал их на гитаре всю ночь. Только уже под самое утро он вздремнул в палатке, чтобы "не спать за рулём". Младшая Влада устроилась на коленях у "красивой тёти". Аня с интересом наблюдала за Светой, догадавшись из разговора девочек, когда те ставили палатку, об их отношениях с Сергеем. Много всего они успели переговорить, о многом посекретничать, о многом поделиться, пока Миша мирно посапывал. Но лишь одного не сказала ей Аня, бережно храня внутри себя тайну.

Шаг 44. Не забудь

Сергей и Жанна вернулись в Питер в конце мая. На Жаннино лёгкое недомогание поначалу не обратили серьёзного внимания, думали, что она просто простыла в дороге. Параллельно с работой над её фильмом они готовились к свадьбе, выбирали ей платье, ему костюм, решали, кого пригласить, кого нет…

"Раствори меня

 В синеве другой любви"

Но с каждым днём ей становилось всё хуже: ни аспирин, ни антибиотики не помогали.

"Сердце выманив,

 Двери затвори"

Сергей настоял, чтобы вызвать ей скорую и Жанну срочно госпитализировали. Все симптомы указывали на ангину: повышенная температура, общая слабость, мышечные и головные боли, боль в горле, увеличенные лимфоузлы…

"Растеряй меня"

Но курс лечения не принёс ей никакого облегчения. К тому же появились внезапные скачки давления и тахикардия. Анализы приводили всех в замешательство.

"Раздари меня"

Через месяц на общем консилиуме врачей единогласно было установлено заболевание Жанны: "психосоматика". Переработала, перенервничала, недавний выкидыш, ангина на ногах… Всё это негативно повлияло на общее состояние пациента и дало сбой в иммунной системе… Что ей нужен сейчас покой, хорошее питание, сон… Что "хорошо бы ей смотреть комедии"… Что…

"По чуть-чуть"

Её отправили домой – "набираться сил". Врачи сделали всё, что в их силах, – дальше дело оставалось только за Жанной.

"Разменяй меня

 На осколки дня"

Но она с каждым днём таяла. Ни сон, ни питание, ни тем более "комедии" ей не помогали.

"Только не забудь"

Жанна лежала на кровати исхудавшая, бледная, уставшая от борьбы с неизвестной болезнью. Глаза горели лихорадочным огнём.

"Моим именем

 Назови чужую дочь"

– Родной мой, – тихо сказала она вошедшему к ней Сергею. – Не забывай меня, пожалуйста.

"Обмани меня,

 Замени рассветом ночь"

– Я не хочу это слышать, – он сел рядом на кровать. – Мы с тобой уже всё обсудили. У нас через две недели свадьба, а ты тут болеть надумала… – Сергей боролся со слезами. – У нас с тобой ещё куча дел. Слышишь? Мы ещё фильм не закончили…

"Жарким пламенем

 Или инеем,

 Снегом будь"

– Милый мой! – она положила ладонь на его руку. – Ты же сам мне говорил, что неизбежное мы изменить не в силах…

– Это тогда я для тебя… – он отвернулся, пряча от неё слёзы. – Это всё не правда…

"У меня самой

 Укради меня,

 Только не забудь"

– Любимый мой! – она сжала его кисть. – Посмотри на меня, выслушай… Ты же всегда так умел хорошо слушать. Я тебе очень благодарна за всё. За всё, что ты сделал для меня. За эти счастливые сладкие месяцы. За целый год, проведённый с тобой. Ты раскрасил мою жизнь, сделал её яркой, насыщенной, ты наполнил её смыслом, любовью, – она вытерла краем простыни сбежавшую из глаза слезу. – Не живи один. Женись, обязательно женись. Тебе нельзя быть одному. Женись на Свете. Вы прекрасно подходите друг другу, хоть и такие разные. Это мы с тобой два сапога, похожи как брат с сестрой. А с ней вы как… Вы нужны друг другу. А с фильмом… Ты всё уже знаешь сам лучше меня. Куда его вести, что с ним делать. Я тебе полностью доверяю, даже больше, чем себе. У тебя чуткий глаз, тонкий слух и прекрасный вкус. Ты справишься и без меня. – она отвернулась и какое-то время молчала, глядя в стену. – Сделай для меня кое что, хорошо? Приведи ко мне священника. Просто сделай, как я прошу. Я хочу поговорить с ним перед… Не важно. Я давно не была в церкви, только когда крестили, в начале девяностых. Я столько всего наворотила в своей жизни, что тебе и не снилось. Всё откладывала, всё некогда, думала, ещё успею. Если бы не эта болезнь, наверное, никогда бы не решилась, – она отпустила его руку и замолчала, давая понять, что ждёт от него исполнения её просьбы.

"Огради меня

 От любви моей"

Выйдя из комнаты на кухню, Сергей упал на пол и, беззвучно рыдая, бил кулаком по полу. Боль в руке немного прояснила сознание. Он встал, умылся и сбегал до ближайшего храма. Дождался, пока закончится литургия, подошёл к священнику, вкратце объяснил ему ситуацию.

"Подари огня,

 Но не обогрей"

До дома они доехали на такси – Сергей вызвал его, чтобы не терять более ни секунды. Отец Евгений очень внимательно слушал Жанну, больше часа. Её подушка от долгого рассказа насквозь пропиталась слезами. Сергей всё это время ходил по коридору и ожидал, когда выйдет священник.

"И в другой земле"

– Очень хорошо, что позвали меня. Причащения ведь необходимо не только для духовной жизни христианина на земле, но и для благополучного перехода в блаженную вечность. Необходимо потому, что соединяет человека со Христом, Который после конца мира воскресит всех нас, верных христиан, и уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его… – он остановился и перекрестил Сергея. – Молитесь за неё, совершайте дела милосердия и любви в её память по отношению к другим людям, старайтесь вести духовную жизнь и надейтесь, что Господь, который хочет нам всем спасения, будет милостив…

"И за семь морей

 От меня уплыв"

Сергей проводил священника, но ещё несколько минут стоял в коридоре, боясь заходить в комнату к Жанне. Он услышал, как она его тихо позвала.

"Помни обо мне"

– Я здесь, милая… – его трясло от рыданий, он почти не видел её от слёз.

– Я тебе очень благодарна. Ты не представляешь, что сделал для меня. Теперь мне стало светло и спокойно. У меня к тебе есть ещё одна маленькая просьба. Не уходи, пожалуйста, сегодня больше никуда. Отключи телефоны. Не открывай никому двери. Работа никуда не сбежит. Останься со мной…

– Я никуда не уйду.

"Помни обо мне"

Сергей лёг к ней на кровать и осторожно обнял, целуя её прозрачную кожу. Она закрыла глаза и прижалась к нему своими безжизненными губами. Они прощались молча, навсегда, бережно и неторопливо. Слёзы бесконечным потоком бежали по его щекам. Со стороны казалось, что они просто спят, нежно обнимая друг друга. Ночью Жанны не стало. Она ушла тихо, с мягкой улыбкой на губах.

"Даже позабыв"

А за окнами жизнь пела свою песню про цветущую сложность Бытия.

Шаг 45. Когда махнёт мне крылом

Жанна предусмотрительно заранее составила завещание, прописав в нём всё до мелочей, чтобы Сергею, мало приспособленному к формальностям этого мира, не пришлось потом решать разные головоломки.

"Когда махнёт мне крылом

 Последняя форточка

 Из-под уставшей крыши"