Дары волхвов

«Господь привел меня в Ирбит. Сретенская церковь нуждается в настоятеле, и я, грешный иерей Владимир, призван служить здесь. Времена тяжелые, власти притесняют верующих, но я верю – Господь не оставит своей милостью этот храм и его прихожан».

Александр читал страницу за страницей, погружаясь в жизнь священника. Отец Владимир писал о службах, о прихожанах, о трудностях церковной жизни в советские годы. Упоминал он и Ивана Рулева, которого называл своим верным другом и помощником.

Особенно поразила Александра запись от 10 октября 1932 года:

«Чувствую приближение конца. Донос уже написан, Петр Зимин добился своего. Скоро придут за мной. Но я успел сделать главное – спрятал святыни церкви так, что никто не найдет их, пока не придет время. Ключ от тайника передал Ивану Рулеву. Он клялся хранить его, пока не придет достойный наследник. А в тайнике – не только церковные ценности, но и документы. Страшные документы о преступлениях тех, кто сейчас у власти в городе. Об истинных причинах гонений на церковь. О том, что произошло в подвале церкви в 1918 году…»

Запись обрывалась. Следующих страниц не было – они были вырваны.

Александр сидел, потрясенный прочитанным. Постепенно складывалась картина: отец Владимир Удинцев перед арестом спрятал какие-то ценности и документы в тайнике под алтарем. Ключ от тайника передал Ивану Рулеву, прадеду Александра. Тайна передавалась в семье из поколения в поколение, дойдя до тети Марии.

А теперь некто – возможно, Валерий Зимин – узнал о существовании тайника и пытался его найти. Тетя Мария писала, что могилу отца Владимира потревожили. Значит, кто-то проник в алтарь и искал там что-то. И после этого начались странные явления – дух священника пытался привлечь внимание к осквернению.

Но Зимин умер. Значит ли это, что опасность миновала? Или есть кто-то еще, кто знает о тайнике и желает завладеть его содержимым?

Александр посмотрел на ключ. Странной формы, с необычными зубцами, он не был похож на обычные ключи от дверей или сундуков. На его рукоятке была выгравирована какая-то надпись, но буквы стерлись от времени, и разобрать можно было только первые две: "ХР".

Вечером, готовясь к ночному бдению в церкви, Александр снова перечитал записи. Картина постепенно прояснялась. Расстрелянный священник был тайно похоронен в алтаре храма. Там находится и тайник. Но что именно спрятано в тайнике? И кто еще может знать о нем?

Внезапно в дверь постучали – резко, требовательно. Александр осторожно подошел к двери:

– Кто там?

– Полиция, откройте!

Он открыл дверь. На пороге стоял крепкий мужчина в форме капитана полиции.

– Капитан Соколов, уголовный розыск. Вы Александр Рулев?

– Да, это я.

– Мне нужно задать вам несколько вопросов по делу о смерти Валерия Зимина. Можно войти?

Александр пропустил полицейского в квартиру. Тот огляделся, оценивая обстановку.

– Когда вы приехали в Ирбит, Рулев?

– Три дня назад. А в чем дело?

– Зимин умер не своей смертью. Экспертиза показала следы яда в крови. Мы расследуем убийство.

Александр почувствовал, как по спине пробежал холодок.

– И при чем тут я?

– Незадолго до смерти Зимин несколько раз звонил вашей тете, Марии Петровне. А после ее смерти пытался связаться с вами. Вы с ним общались?

– Нет, никогда. Я даже не знал о его существовании до сегодняшнего дня.

Капитан Соколов недоверчиво посмотрел на Александра.

– Еще один вопрос: вы были вчера ночью в Сретенской церкви?

– Да, был. Услышал колокольный звон и пошел посмотреть.

– И что вы там делали?

– Просто осматривал храм. Встретил там отца Георгия.

Соколов записал что-то в блокноте.

– Что-нибудь необычное заметили?

Александр колебался. Рассказывать о призраке и мироточащей иконе полицейскому казалось безумием.

– Ничего особенного. А что?

– Дело в том, – капитан наклонился ближе, – что Зимин перед смертью был в этой церкви. И, по предварительным данным, умер он примерно в то время, когда вы там находились.

– Я его там не видел!

– Может быть. – Соколов прищурился. – Но это странное совпадение, не находите? Вы приезжаете в город, идете ночью в церковь, и в это же время там находится человек, который вскоре умирает от отравления.

– Я не имею никакого отношения к смерти Зимина, – твердо сказал Александр.

– Пока не имеете. – Соколов поднялся. – Но я бы на вашем месте не планировал отъезд из города. И еще… Держитесь подальше от Сретенской церкви. Особенно по ночам.

Когда полицейский ушел, Александр долго сидел, размышляя. Теперь ясно, что Зимин действительно искал что-то в церкви. И был убит. Кто-то очень не хотел, чтобы он нашел тайник. Или… он нашел его, и это стало причиной его смерти?

Несмотря на предупреждение капитана, Александр решил идти в церковь. Он должен был узнать правду. Дух отца Владимира взывал о помощи, и Александр, как потомок хранителя тайны, не мог оставить этот зов без ответа.

В восемь вечера, взяв с собой дневник и ключ, он отправился к Сретенской церкви, не подозревая, что за ним следят из темноты чьи-то внимательные глаза.

Глава 3. Ночное бдение

В восемь вечера Александр пришел к Сретенской церкви. Вечерняя служба закончилась, последние прихожане расходились по домам. Отец Георгий встретил его у входа в храм.

– Готовы к ночному дежурству? – спросил священник. – Предупреждаю, может быть страшновато.

– Я готов, – ответил Александр, ощущая, как ключ в кармане словно становится тяжелее. – А вы останетесь?

– Конечно. Не оставлю гостя одного в такую ночь.

Они вошли в храм. В полумраке иконы казались живыми, мерцающие свечи отбрасывали причудливые тени на стены. Отец Георгий зажег лампады перед главными образами и устроился в раскладном кресле рядом с иконостасом. Александр сел на скамью неподалеку, приготовив блокнот и фотоаппарат.

– Вы верующий, Александр? – неожиданно спросил священник.

– Не знаю… – честно ответил журналист. – Крещен в детстве, но в церковь хожу редко. А почему вы спрашиваете?

– Потому что то, с чем мы можем столкнуться сегодня, требует определенной духовной подготовки. – Отец Георгий говорил тихо, задумчиво. – Мир не ограничивается тем, что мы видим глазами. Есть другое измерение – духовное. И там свои законы, свои силы.

– Вы имеете в виду призраков?

– Я имею в виду души умерших, которые по каким-то причинам не могут найти покой. Иногда это происходит из-за несправедливой, насильственной смерти. Иногда – из-за неисполненного долга или обещания.

Александр вспомнил дневник отца Владимира.

– Расскажите еще что-нибудь об отце Владимире Удинцеве, – попросил он.

Священник задумчиво посмотрел на икону Спасителя:

– Удивительный был человек. Родился в 1870 году в семье церковного причетника. Окончил духовную семинарию, служил в разных приходах. В Ирбит приехал в 1925 году, когда положение церкви уже было тяжелым. Но он не унывал, продолжал служить, учил детей Закону Божию.

– А как его арестовали?

– По доносу. Кто-то из прихожан сообщил, что священник ведет антисоветскую агитацию. Пришли прямо во время службы, в алтарь. Отец Владимир не сопротивлялся, только попросил дочитать молитву до конца.

– А семьи у него не было? – спросил Александр, хотя знал ответ из дневника.

– Был женат, дочь была. Жена умерла от чахотки в двадцать восьмом году. Дочь Анна после ареста отца исчезла – то ли уехала из города, то ли тоже репрессировали. Следы потерялись.

Внезапно Александр вспомнил:

– Анна Ивановна Кротова… Я встретил ее сегодня у храма. Это не может быть…?

Отец Георгий удивленно приподнял брови:

– Анна Ивановна? Нет, она не дочь отца Владимира. Но она действительно имеет какое-то отношение к его истории. Она часто приходит в храм, молится у алтаря, плачет. Однажды я спросил, почему она так привязана к этому месту, и она ответила: «Здесь покоится самый дорогой для меня человек».

Часы на колокольне пробили девять. В храме стало совсем тихо, только где-то потрескивали свечи да изредка поскрипывали половицы под ногами.

Время тянулось медленно. Александр украдкой разглядывал алтарную часть храма, прикидывая, где может находиться захоронение отца Владимира и тайник с ключом.

В половине одиннадцатого отец Георгий задремал. Александр решил воспользоваться моментом и осторожно приблизился к алтарю. Царские врата были закрыты, но боковая дверь оставалась приоткрытой.

Он осторожно проскользнул внутрь и оказался в алтаре. Здесь было темнее, чем в основном помещении храма, только несколько лампад давали слабый свет. Престол в центре, жертвенник слева, кресло для священника у стены… Все выглядело обычно.

Александр сверился с запиской: северо-восточный угол алтаря. Он осторожно прошел туда, стараясь не шуметь. В углу стоял небольшой шкаф для облачений. Александр отодвинул его и осмотрел стену и пол.

Пол был выложен каменными плитами. Одна из них, в самом углу, выглядела немного иначе – линии между ней и соседними плитами были тоньше, словно ее недавно двигали.

Александр опустился на колени и попытался сдвинуть плиту. Она не поддавалась. Тогда он достал из кармана нож и попробовал поддеть ее край. После нескольких попыток плита слегка приподнялась. Он просунул пальцы в щель и потянул.

Плита подалась, открывая темное пространство под полом. Журналист посветил туда фонариком на телефоне и увидел небольшую полость, а в ней – человеческие останки. Кости, обрывки ткани, потемневший от времени нательный крест…

Это была могила отца Владимира. Тайное захоронение, о котором писала тетя Мария.

Но что-то было не так. Кости лежали в беспорядке, словно кто-то копался в могиле. Александр заметил, что череп отсутствует, как и несколько других костей.

Внезапно его охватило жуткое чувство – кто-то наблюдает за ним. Он медленно обернулся, но в алтаре никого не было. Тем не менее, ощущение чужого присутствия не исчезало.

Он продолжил осмотр могилы и заметил в углу полости небольшой металлический предмет. Это была старинная шкатулка, размером с ладонь, покрытая зеленой патиной. На крышке был виден затейливый узор и замочная скважина необычной формы.

Александр достал ключ, который передала ему тетя. Он идеально подошел к замку. Раздался тихий щелчок, и крышка шкатулки приоткрылась.

Внутри лежал свернутый пергамент и маленький золотой крест. Александр осторожно развернул пергамент. На нем был план – схематичное изображение храма с пометками. Одна точка, в алтаре, была обозначена крестом и подписана «В.У.» – очевидно, место захоронения Владимира Удинцева. Другая точка, в подвале под алтарем, была обозначена ключом и имела пометку «Сокровище храма. Свидетельство истины».

На обороте пергамента была написана молитва и короткий текст:

«Аще кто обрящет сие, да ведает: здесь покоится раб Божий Владимир, иерей, невинно убиенный за веру Христову. А под ним, в тайнике, то, ради чего его убили. Документы о преступлениях против Бога и людей. И святыни церковные, от поругания спасенные. Ключ от тайника у рода Рулевых. Им и открывать, когда время придет».

Александр аккуратно сложил пергамент и положил обратно в шкатулку, оставив ее в могиле. Затем вернул плиту на место и отодвинулся.

В этот момент в храме раздался колокольный звон. Не громкий, не тревожный, а тихий и печальный, словно прощальный. Звонили один колокол, медленно и мерно, как на отпевании.

От звона проснулся отец Георгий. Он вскочил, озираясь по сторонам:

– Что происходит? Кто звонит?

Александр выскользнул из алтаря:

– Не знаю. Звон начался только что.

– Но как? Колокольня заперта!

Колокольный звон прекратился так же внезапно, как начался. В храме снова воцарилась тишина, но теперь она казалась напряженной, полной ожидания.

И тут это произошло.

Около полуночи Александр почувствовал, что температура в церкви понизилась. Стало заметно холоднее, дыхание начало превращаться в пар. Потом он услышал тихие шаги где-то в глубине алтаря.

Александр напряженно прислушивался. Шаги были медленными, неторопливыми, словно кто-то ходил по алтарю, совершая какие-то действия. Иногда слышался шорох ткани, как будто кто-то облачался в священническое одеяние.

– Вы слышите? – прошептал он отцу Георгию.

Священник, бледный как полотно, кивнул:

– Он здесь…

Внезапно дверь алтаря медленно открылась, хотя никто ее не касался. И в проеме возникла полупрозрачная фигура в священническом облачении.

Призрак был высоким, худощавым, с длинной бородой и глубоко посаженными глазами. Лицо его выражало бесконечную печаль и тревогу. В руках он держал крест, которым благословлял пространство перед собой.

Александр достал фотоаппарат и сделал несколько снимков, стараясь не шуметь. Фигура повернулась, и журналист увидел лицо пожилого священника с седой бородой и печальными глазами. Губы беззвучно шевелились, словно читая молитву.

Внезапно призрак посмотрел прямо на Александра. Их взгляды встретились, и журналист почувствовал, как волосы встают дыбом. В глазах священника была безмерная печаль и… просьба? Мольба о чем-то?

Фигура подняла руку, указывая на северо-восточный угол алтаря, туда, где Александр обнаружил захоронение. Потом призрак опустился на колени, словно в молитве, и начал медленно растворяться в воздухе, пока не исчез совсем.

Отец Георгий дрожащей рукой перекрестился:

– Господи, помилуй…

– Вы видели это? – прошептал Александр.

– Да… – священник был потрясен. – Это был он, отец Владимир. Я узнал его по фотографии из архива.

– Он указывал на свою могилу. Я нашел ее, когда вы спали.

Александр рассказал о своем открытии, о шкатулке с пергаментом и плане тайника.

– Значит, под алтарем есть тайник? – отец Георгий был поражен. – Но как его найти?

– Судя по плану, вход должен быть где-то здесь, – Александр указал на пол перед престолом. – Но нужно отодвинуть престол, а это святотатство.

– В обычных обстоятельствах – да. Но если дух отца Владимира не находит покоя, мы должны выполнить его просьбу.

Вдвоем они осторожно отодвинули престол. Под ним обнаружилась еще одна каменная плита, немного отличавшаяся от остальных. В центре ее был вырезан крест.

– Здесь, – сказал отец Георгий.

Александр внимательно осмотрел плиту и заметил небольшое отверстие у основания креста. Он достал ключ и вставил его в отверстие. Ключ вошел идеально.

Он повернул ключ, и раздался глухой щелчок. Плита сдвинулась, открывая узкий каменный проход, уходящий вниз, в темноту.

– Лестница, – пробормотал Александр. – Тайный ход в подвал.

Отец Георгий зажег фонарь:

– Я пойду первым.

– Нет, – возразил Александр. – Это мой долг. Мой прадед был хранителем тайны, мне и открывать ее.

Священник помедлил, затем согласился:

– Хорошо. Но будьте осторожны.

Александр начал спускаться по узким каменным ступеням. Воздух становился холоднее и затхлее с каждым шагом. Лестница вела в небольшое подвальное помещение, сделанное под алтарем.

В свете фонаря он увидел небольшую комнату с каменными стенами. У дальней стены стоял старинный сундук, окованный железом. Рядом с ним – небольшой стол и стул, словно кто-то проводил здесь время.

На столе лежала книга – старинное Евангелие в потертом кожаном переплете. Рядом – чернильница, перо и несколько исписанных листов.

Александр осторожно взял один из листов и прочитал:

«5 октября 1932 года. Чувствую, что дни мои сочтены. Донос уже написан, скоро придут за мной. Но я успел спрятать главное – документы о том, что произошло в подвале церкви в 1918 году, когда здесь устроили тюрьму для «врагов революции». О том, как пытали и расстреливали невинных людей. О том, кто отдавал приказы и кто исполнял их.

Среди палачей были те, кто сейчас стоит у власти в городе. Петр Зимин, Михаил Корольков, Тарас Гельмут, Роза Шипицина, Иван Васнецов. Они боятся, что правда откроется. Поэтому хотят уничтожить церковь и меня вместе с ней.

Но я спрятал документы там, где их не найдут. И сохранил свидетельства очевидцев, записанные с их слов. А еще я спрятал здесь церковные ценности – чтобы не достались богоборцам.

Иван Рулев обещал похоронить мое тело в алтаре, если меня убьют. И сохранить ключ от тайника, пока не придет время открыть его.

Да простит Господь моих убийц, ибо не ведают, что творят…»

Запись обрывалась на полуслове, словно священника прервали.

Отец Георгий, спустившийся следом, читал через плечо Александра:

– Господи, какой ужас… – прошептал он. – Значит, храм закрыли не только из-за антирелигиозной политики, но и чтобы скрыть преступления?

– Похоже на то, – кивнул Александр. – И Зимин, внук одного из тех палачей, каким-то образом узнал об этом. Возможно, нашел бумаги деда. И хотел найти тайник, чтобы уничтожить улики.

– Но кто-то убил его раньше…

Они подошли к сундуку. Замок на нем был похож на тот, что был на шкатулке, но больше. Ключ подошел и к нему. Крышка сундука открылась с тихим скрипом.

Внутри они обнаружили церковную утварь – потир, дискос, Евангелие в серебряном окладе, несколько икон в драгоценных ризах. Но главное – толстую папку с документами.

Александр осторожно открыл папку. Внутри были фотографии, протоколы допросов, списки расстрелянных, свидетельские показания. Все они касались событий 1918 года, когда в подвале церкви была устроена тюрьма ЧК.

На одной из фотографий был запечатлен расстрел группы людей у стены храма. Среди расстреливающих Александр узнал молодого Петра Зимина – он видел его фотографию в архивных документах.

– Вот почему призрак отца Владимира не находил покоя, – тихо сказал священник. – Он хотел, чтобы правда открылась. Чтобы невинно убиенные были отмщены.

– И чтобы святыни вернулись в храм, – добавил Александр.

Они стали складывать найденные документы и ценности, чтобы унести наверх. Внезапно отец Георгий замер:

– Вы слышите?

Сверху доносились шаги. Кто-то вошел в храм.

– Отец Георгий? – раздался голос. – Вы здесь?

– Это дьякон Николай, – сказал священник. – Наверное, беспокоится.

Они поднялись по лестнице, неся с собой часть находок. Дьякон Николай, высокий мужчина лет сорока, ждал их у алтаря.

– Что происходит? – спросил он, увидев сдвинутый престол и открытый люк. – Что вы делаете в храме?

– Мы нашли то, что искали, – ответил отец Георгий. – Тайник отца Владимира.

Дьякон вздрогнул:

– Тайник? Какой еще тайник?

Что-то в его тоне насторожило Александра. Он внимательно посмотрел на дьякона и заметил, что тот нервно теребит рукав рясы, а глаза бегают, избегая прямого взгляда.

– Николай, ты же не дежуришь сегодня, – осторожно сказал отец Георгий. – Почему ты пришел?

Дьякон вздохнул и достал из-под рясы пистолет:

– Прости, отче. Я не хотел, чтобы так вышло. Но вы слишком много узнали.

Отец Георгий отступил на шаг:

– Николай, что ты делаешь? Опомнись!

– Это ты убил Зимина? – спросил Александр, стараясь говорить спокойно.

– Пришлось, – дьякон поморщился. – Он слишком близко подобрался к тайнику. Нашел какие-то бумаги своего деда, начал копать… А эти документы не должны были увидеть свет. Слишком многое поставлено на карту.

– О чем ты говоришь? – не понимал отец Георгий.

– О земле, отче. О большой земле под храмом и вокруг него. Земле, которую мой работодатель хочет использовать для строительства торгового центра. Если бы открылось, что здесь массовые захоронения, начались бы расследования, раскопки… Проект был бы похоронен.

– Твой работодатель? – переспросил Александр. – Кто он?

– Какая разница? – дьякон нервно усмехнулся. – Вы все равно не выйдете отсюда живыми.

Он навел пистолет на отца Георгия:

– Прости, отче. Ничего личного.

В этот момент в храме раздался колокольный звон – громкий, тревожный, призывный. Звонили все колокола, словно на пожар или нашествие врагов.

Дьякон вздрогнул и обернулся к выходу:

– Что за…

В этот момент из алтаря вышла светящаяся фигура отца Владимира. Призрак поднял руку в благословляющем жесте, и внезапно все свечи в храме вспыхнули ярким пламенем.

Дьякон отшатнулся, роняя пистолет:

– Господи помилуй!.. – он упал на колени, закрывая лицо руками.

В этот момент двери храма распахнулись, и внутрь вбежали несколько человек. Впереди – капитан Соколов с пистолетом наготове.

– Полиция! Всем оставаться на местах!

Призрак медленно растворился в воздухе, колокольный звон стих. Свечи продолжали гореть, освещая сцену.

Соколов подбежал к дьякону и надел на него наручники:

– Николай Васильевич Корольков, вы арестованы по подозрению в убийстве Валерия Зимина.

– Корольков? – удивился Александр. – Сын Михаила Королькова? Одного из тех, кто участвовал в расстрелах?

Дьякон поднял на него затравленный взгляд:

– Откуда ты знаешь?

– Из документов, которые оставил отец Владимир. – Александр повернулся к Соколову. – Капитан, в тайнике под алтарем мы нашли доказательства преступлений, совершенных в этой церкви в 1918 году. В том числе участия Михаила Королькова, деда задержанного.

– Я знаю, – неожиданно ответил Соколов. – Мария Петровна Рулева перед смертью приходила ко мне. Рассказала о тайнике, о документах. Просила защитить вас, когда вы приедете. Сказала, что вы продолжите ее дело.

– Но почему вы тогда подозревали меня?

– Проверял. Нужно было убедиться, что вы действительно тот, за кого себя выдаете. – Капитан улыбнулся. – Мой дед тоже был среди тех, кого расстреляли в подвале церкви в 1918-м. Для меня это личное дело.

Отец Георгий осторожно поднял пистолет дьякона:

– Что будет с ним?

– Суд, – коротко ответил Соколов. – И не только за убийство Зимина. Он причастен еще к нескольким преступлениям. Включая осквернение могилы отца Владимира. Мы давно за ним следим.

– А кто его работодатель?

– Бизнесмен Тарапаев, владелец строительной компании. Он хотел получить землю под храмом для своего проекта. Использовал Королькова, чтобы найти и уничтожить документы о массовых захоронениях. Такие находки могли бы остановить стройку.

Когда полиция увела дьякона, Александр и отец Георгий вернулись к тайнику. Они аккуратно вынесли все ценности и документы, восстановили престол на место и закрыли люк.

– Что теперь? – спросил Александр.

– Теперь отец Владимир может обрести покой, – ответил священник. – Его миссия выполнена. Правда восторжествовала, святыни вернулись в храм.

– А документы?

– Их нужно передать в архив. Пусть все узнают о том, что здесь произошло. А жертвы беззакония должны быть перезахоронены со всеми подобающими почестями.

Они вышли из храма на рассвете. Утреннее солнце золотило купола Сретенской церкви. Казалось, что здание светится изнутри, словно наполненное новой жизнью.

– Знаете, что странно? – сказал Александр. – Капитан Соколов утверждает, что приехал в храм, услышав колокольный звон. Но колокольня была заперта.

Отец Георгий улыбнулся:

– В этом мире есть много вещей, которые мы не можем объяснить. Но это не значит, что их нет.

Александр посмотрел на храм, представляя, как дух отца Владимира наконец обретает покой. Призрак исполнил свою миссию – сохранил правду и дождался того, кто сможет ее раскрыть.

– Я напишу об этом, – сказал журналист. – Весь мир должен узнать историю отца Владимира Удинцева и Сретенской церкви.

Глава 4. Семейные тайны

Дома Александр проявил ночные фотографии. К его удивлению, на снимках алтаря ничего необычного не было видно – только горящие свечи и пустое пространство. Призрак отца Владимира не запечатлелся на пленке, словно существовал только для человеческого глаза.

Однако один снимок привлек его внимание. На фото, сделанном в момент, когда он заглядывал в царские врата, в углу кадра была заметна странная световая аномалия – полупрозрачное пятно, напоминающее человеческий силуэт. Это было не очень убедительно для скептика, но лучше, чем ничего.

Зазвонил телефон. На экране высветился незнакомый номер.

– Александр Владимирович? – раздался в трубке женский голос. – Это Анна Ивановна Кротова. Мы встречались вчера у церкви.

– Да, конечно, помню. Чем могу помочь?

– Нам нужно поговорить. Это касается отца Владимира Удинцева и вашей семьи. Могу я зайти к вам?

Через полчаса Анна Ивановна уже сидела за столом в квартире Александра. Она выглядела встревоженной, то и дело поглядывая на фотографии, разложенные на столе.

– Я видела свет в окнах храма этой ночью, – начала она без предисловий. – Слышала колокольный звон. А сегодня утром узнала об аресте дьякона Николая. Что произошло?

Александр вкратце рассказал о ночных событиях, о найденном тайнике и о том, как дух отца Владимира помог им в опасный момент.