Яблони в цвету. Книга 1. Братья по разуму

– А утром деды будут заносить в дом наши бездыханные тела, – Клэр тихонько засмеялась и оттолкнула Олега. – Погоди. Мне ухо щекотно, прямо в него шепчешь. Расскажи ещё что-нибудь.

Олег откинулся на спину и закинул руки за голову.

– Ещё у них есть бабка Лаура. Хуторская знахарка. Она их пользует всякими настоями из трав, корешков, цветочков.

– Вроде битовского «Пробуждения»?

– Нет, – губы Олега тронула мимолётная улыбка. – Её напитки потреблять не в пример приятней. Она целую книгу составила. Их оказывается, ну, эти корешки, цветочки собирают при определённой погоде, при определённой фазе луны, в определённое время суток, а уж сушить – на них вообще, лишний раз дохнуть нельзя.

Олег замолчал, повернулся к Клэр и провёл рукой по всему телу, от подбородка до бёдер. Она ждала этого и призывно сжала ладонь. Не отпускающая усталость и просыпающееся желание делали его безвольным и одновременно готовым ответить на все ласки подруги, и в безмерной любви к ней превратить мгновения сладостной муки в бесконечность. Движения его наполняли мягкость и нежность, но в них не было огня. Клэр опрокинула его навзничь и, встав над ним на колени, коснулась тела. Почувствовав жаждущую плоть, он подался навстречу, голова Клэр запрокинулась, и руки легли на грудь.

Обоюдная готовность в любовном неистовстве нежно заботиться друг о друге, соединяла их души раньше, чем тело обретало тело и от этого двойного слияния, оказавшись на пике экстаза, они бывали, переполнены счастьем, границ которого не знает никто.

Глава 10

1

Утро восемнадцатого января началось не совсем обычно. Отзавтракав, звездолётчики остались в кают-компании, покинула её только вахта. Расположились не по приятельским кружкам, а по рабочим группам. Головка Клэр терялась между Фуше и Хайнелайненом, Коростылёв сидел с физиками – Титовым, Коротичем и Сысоевым. В последнее время он совсем забросил свою работу, лишь мельком проверял выполнение программ автоматами. Все его помыслы сосредотачивались в учебно-тренировочном ангаре. За прошедший месяц он полностью восстановил утраченную в спокойной жизни форму. Отношение товарищей к тренировкам вызывало у него недоумение. Они с готовностью приходили в ангар, выполняли все установки, разработанные им и Фуше, но, выполняя их, словно бы развлекались новой игрой. Коростылёв не видел у них серьёзности, а у него самого возникало чувство, что вся его тридцатитрёхлетняя жизнь это всего лишь пролог к грядущим событиям, и он всё упорней готовился к ним. Занимаясь с товарищами отработкой приёмов защиты, огневой подготовкой, он ловил ироничные взгляды и улыбки. Сам он, совершая немыслимые кульбиты, в мгновение ока отстёгивал бластер, синхронно с едва уловимым шорохом или неожиданной вспышкой света, направлял в возникшую цель луч имитатора. Предчувствие драматических событий он наблюдал только у Командира. Тот оставался по-прежнему сдержанным и уравновешенным, но во взгляде появилась едва уловимая нервность. Все ждали действий, были готовы к ним морально и в то же время не верили в возможность неблагополучного исхода своей миссии и пребывали в беспечности. Так казалось Коростылёву.

Ровно в девять Командир вошёл в кают-компанию. Окидывая взглядом зал, он на миг задержался у входа и приветствовал собравшихся традиционным жестом звездолётчиков – поднятым на уровень плеча слегка сжатым правым кулаком. Голубые, чёрные, карие глаза с напряжением и надеждой смотрели в его как всегда бесстрастное лицо. Стараниями малышки Додсон кают-компания сегодня приобрела вид горной страны.

Начинённый энергетическими комплексами, средствами защиты, компьютерными блоками и многим другим, что обеспечивало жизнеспособность корабля во враждебном мире, «Зевс Громовержец» имел минимум комфорта по сравнению со звездолётами своего класса. Для поддержания стабильного психического состояния экипажа, на любом космическом корабле, совершающим длительные полёты, стены в жилых помещениях, коридорах снабжались специальными устройствами, позволяющими варьировать изображения на них по своему желанию и вкусу. На «Громовержце» живые картины имела только кают-компания. Хотя в принципе он знал за счёт, чего достигается эффект, втайне Командир поражался удачно подобранным изображениям, выглядевшим, как распахнутые в реально существующий мир огромные окна.

Если не сосредотачивать внимание на деталях, картина выглядела обыкновенной стенной росписью. Стоило же чуть сосредоточиться и орёл, паривший в вышине, едва заметно шевелил крыльями и медленно плыл в потоках воздуха, скользя над горными вершинами, оставаясь при этом на одном месте. Внизу в ущелье, совершенно в другом ритме неслись бурные воды стремительной речки. Её струи, вздымая колышущуюся на волнах пену, дробились о пороги и острые прибрежные камни. На противоположной стене горные вершины, оплавленные ослепительно белым снегом, сверкали в лучах полуденного солнца. А та стена, возле которой стояло его персонально командирское кресло, выглядела вообще шедевром. Её фривольное содержание не вязалось с серьезным характером Аллы Додсон, на чьём попечении находилась кают-компания. Скорей всего, заморочив маленькому коку голову, к оформлению этой стены приложили руку оба вертопраха – Мартынов и Леклерк. Если смотреть прямо или вниз, взору представало подножие и склон, занимавший всю стену, а, переведя взгляд выше, вырисовывалась из клубившихся внизу облаков плоская вершина. У подножия два плотоядно улыбающихся козлоногих сатира наблюдали за купающимися нимфами. Сатиры имели несомненное сходство с вечными антагонистами – Фуше и Хайнелайненом. На склоне, под облаками, небольшое собрание богов среднего ранга, приняв свободные позы, вкушали амброзию и запивали её нектаром. Поодаль от них, на краю озарённой солнцем поляны, полускрытая густой листвой, стояла нагая богиня и, приподняв левой рукой пышную грудь, правой манила к себе онемевшего, с разинутым ртом охотника, настигшего совсем не ту дичь, за которой гнался. В том, что оригиналом для образа охотника послужил увалень Форд, сомнений не возникало. В небольшую ровную площадку, представлявшую собой вершину, были воткнуты три полыхавшие огнём зигзага молнии. Командир замедлил шаг, созерцая это горно-эротическое великолепие, и направился к своему креслу. Оно стояло рядом с молниями, подходя к нему, он, догадавшись, покачал головой и улыбнулся. Изогнутое изображение рождало перспективу и, сидя в кресле, он из глубины зала представлялся Зевсом, восседающим на Олимпе. Притронувшись к клавишам на подлокотнике, он превратил мягкий удобный трон в жёсткое сиденье и, усаживаясь на него, спросил, поддерживая шутку:

– Ну что, герои, к подвигам готовы?

Все заулыбались, довольные его реакцией. Мартынов, сидевший с левого края во втором ряду вместе с чёрноволосой красавицей Джой Керри, воскликнул, вызвав новые улыбки:

– Ждём твоих повелений, Громовержец! – и деланно ворчливым тоном, добавил: – Мы их, кстати, заждались.

– Будут, Сергей, будут, – утешил «вертопраха» Командир. – Сейчас немного посовещаемся для полноты картины, и начнутся повеления. Пьер, прошу, – кивнул он своему заместителю. – Для начала Олимп, пожалуй, можно убрать, чтобы богини не отвлекали.

Первый пилот, сегодняшним утром из-за неулыбчивого лица не похожий сам на себя, сосредоточенно барабанил пальцами по столу. Услышав приглашение, с готовностью поднялся и, подойдя к пульту, нажал поочерёдно несколько кнопок. Обиталище богов померкло и исчезло, а на освободившейся стене-экране проявилось изображение исследуемой солнечной системы с передвигающимися точками искусственных спутников и автоматических станций. Сам звездолёт пульсировал красным пятнышком за пределами системы. Леклерк работал лучевой указкой и, повинуясь его жестам, планеты, спутники, искусственные и естественные ярко вспыхивали и переливались то синими, то фиолетовыми, то угрожающе кроваво-красными огнями. При необходимости, части планет или спутников занимали весь экран и на них проступали контуры материков, рельефа и крупных искусственных сооружений. То о чём он говорил, не было новостью. Получаемые сведения, как и обещал Командир, не держались в секрете и живо обсуждались в жилых отсеках и кают-компании. Исключения составляли данные, доставленные последним автоматом, и все с надеждой ожидали, что, возможно, они прольют какой-то свет на судьбу исчезнувших землян. Доклад Пьера рисовал связную картину, факты соединялись воедино, позволяли осмысливать их как единое целое и делать выводы.

Большая часть Планеты, как и Земля, скрывалась водами океанов, из которых выступали четыре разновеликих материка. Наибольший интерес представляли два, условно названные Северным и Восточным. Так же как и на земных материках, здесь высились горные страны со снежными вершинами и каменистыми бесплодными плато, соседствующие с обширными равнинами и низменностями. Климат и состав атмосферы приближались к земным, если не считать вредных примесей, насыщавших её в результате интенсивной работы промышленности, и была пригодна для человеческого дыхания. Масса Планеты превышала земную, соответственно и сила тяжести была несколько больше земной. Сутки примерно на семь часов длиннее земных, а полный оборот вокруг своего солнца Планета совершает на три месяца дольше.

– Судя по перехваченным переговорам, народы Планеты разделены на государства. Но можно с уверенностью предполагать, что в переговорах между государствами на всех четырех материках пользуются языком самой большой страны Восточного континента. Вообще страны Восточного континента более развиты, чем на трёх других. Здесь же установлены самые большие запасы ядерного оружия и систем по его наведению и защиты от него. Несколько ядерных ожогов обнаружены на Северном континенте, а самого ядерного оружия здесь во много раз меньше, чем на других. Ближний космос над этим континентом буквально нашпигован «сторожами», автоматическими и пилотируемыми станциями с комплексами следящих систем и целыми арсеналами ракетно-ядерного и лазерного оружия. Можно сказать, что каждый квадратный метр Северного континента находится под неусыпным контролем и прицелом. Космодромов на Планете три. Два на Восточном и один на Южном материке. На Северном обнаружены остатки разрушенных сооружений этого назначения. Планета имеет два естественных спутника, условно обозначенных Большим и Малым. Малый спутник вращается по более близкой к Планете орбите и с большей угловой скоростью. На нём установлены системы слежения и наведения. Большой спутник представляет собой огромный военно-космический комплекс. На нём расположен космодром и две военные базы. Строится ещё один на более высоком техническом уровне, способный принимать мощные корабли, предназначенные для звёздных полётов. Поверхность спутника покрыта системой блокпостов, работающих в основном в автоматическом режиме и периодически посещаемых персоналом, передвигающимся на ракетопланах и вездеходах. Одна военная база скрытная, её удалось обнаружить только по антеннам. Одну из планет своей системы инопланетяне усиленно осваивают. Сюда идут целые караваны кораблей с Южного материка. На этой планете имеются рудники по добыче тяжелых металлов и урана, перерабатывающие заводы, военная база и космодром, при этом самыми интенсивными темпами строится ещё один. Вообще, система настолько насыщенна оружием, словно инопланетяне собрались воевать со всей своей галактикой, и вот-вот ожидается нападение извне. Звездолёт «Дерзкий» обнаружен на Большом спутнике, рядом с космодромом. На сигналы не отвечает, об участи его экипажа ничего выяснить не удалось.

Доклад Леклерка был сух и изобиловал цифрами, характеристиками, фактами. Он откинул свободной рукой волосы со лба, и стали видны две прорезавшие его морщины. Одна подлинней и повыше, почти у самых волос и вторая короткая над переносицей. Бородка топорщилась, как шерсть у давно некормленого пса. Он посмотрел на Командира и тот кивком отпустил его. Леклерк положил карандаш указки на пульт и, тяжело ступая, вернулся на прежнее место.

В кают-компании повисло тягостное молчание. В глубине души, если не у всех, то у многих, теплилась слабенькая надежда, что может быть вот этой ночью, вот только что получены и расшифрованы какие-то сведения об исчезнувшем экипаже и Леклерк приберегает их под занавес. Но Леклерк повторил: «На сигналы «Дерзкий» не отвечает» и, мрачно насупившись, сел на место. Командир обвёл взглядом, молчаливо и ждуще, глядевших в глаза людей. У него вдруг запершило в горле и, откашлявшись, он невесело произнёс:

– Да, никаких сведений о наших товарищах мы не имеем, но надо надеяться, возможно, ещё не всё потеряно. Конечно, тот приём, который нам оказали, отказ от контакта, даёт самые мрачные прогнозы. Я вот что хочу добавить к сообщению Пьера. Анализ данных о техническом уровне инопланетян показывает существенное их отставание от нас, столетия на три с половиной, по крайней мере. Во всяком случае, использовать солнечную энергию так же как мы, они ещё не умеют, и мало того, им ещё далеко до этого. Хотя всё может быть. Не умели раньше, а после пленения «Дерзкого» ситуация скорей всего изменилась. Спрятать под землю можно всё что угодно, и чем они занимаются в своих шахтах, мы пока что не знаем. Вторую военную базу на Большом спутнике мы так и не расшифровали. Но накопители с поверхности не уберёшь, а их мы не обнаружили. Как Леклерк доложил, Планета разделена на государства и что обостряет ситуацию, главенствующую роль играет более развитое технически и агрессивно настроенное, скорей всего даже не одно государство, а группа государств. Вывод напрашивается такой – пленение нашего звездолёта непременно позволит сделать им скачок в своём развитии, и этот скачок они непременно используют в агрессивных целях. А вот насколько далеко идущими будут планы, зародившиеся в их горячих головах, на данный момент мы не знаем и не можем узнать, как и то, что стало с экипажем «Дерзкого». А не знаем, потому что не смогли расшифровать ни одного перехваченного разговора.

Взгляды, как по команде, устремились на Питера Хайнелайнена, и сидящую рядом Клэр. Хайнелайнен развёл руками, а Клэр опустила голову.

– Всё же я позволю себе заметить, – голос Хайнелайнена в напряжённой тишине прозвучал неприятно скрипуче. – Кое-каких успехов мы добились, и кое-какой смысл в переговорах мы улавливаем.

– Вот именно, что кое-какой, – Командир вздохнул и сделал успокаивающий жест. – Я вас ни в чём не виню, Питер. Вы и Стентон трудились с полной отдачей. Очевидно, в их языке есть какая-то особенность, которую мы не улавливаем. Возможно, Клэр права в своих предположениях и со временем вы бы добились с ней ощутимых результатов. Но у нас нет времени ждать. Возможно, сейчас решается судьба наших товарищей, – Командир выпрямился в кресле, и обвёл всех строгим взглядом, призывая к вниманию. – Надеюсь обстановка теперь всем ясна. Нам надо принять решение, одно из трёх. Прошу учесть, что жизни звездолёта ничто в настоящий момент не угрожает. Согласно инструкции я не имею права при таких обстоятельствах отдавать приказы, ставящие под угрозу жизни исполнителей. Первое. Захватить двух-трёх инопланетян. Для этого высадить на Большом спутнике специальную группу. С помощью шлема изучить язык, выяснить все, что удастся об экипаже «Дерзкого» и планах инопланетян. Потом мы пленников, конечно, вернём туда, откуда взяли. После допроса картина прояснится, во всяком случае, мы уже с пользой для дела сможем прослушивать радиопереговоры, а, уже имея достаточную информацию, можно будет принимать конкретные решения. При этом я подчёркиваю, те, кто полетит на Большой спутник, будет рисковать собственной жизнью. План не хитрый, устроить на блокпосту засаду, обработать инопланетян парализаторами и доставить на звездолёт. Второе решение. Учитывая, что планы инопланетян могут представлять угрозу Земле, мы расставляем автоматические следящие станции и ведём патрулирование вблизи системы. На Землю посылаем сообщение и ждём помощи или указаний. При этом звездолёт, а значит, и все мы будем находиться в достаточной безопасности. Ну и третье решение – патрулирование доверяем автоматическим станциям, а сами возвращаемся на Землю. Вот всё что я хотел сказать, – Командир поставил локти на стол, сцепил кисти, устроил на них подбородок и полуприкрыл глаза.

Шум поднялся порядочный, он даже не ожидал такого. Сквозь него прорезался срывающийся от негодования голосок Джой Керри. Предки европейцы наделили её лицо и фигуру чёткими изящными линиями, а от африканских пра-пра досталась кожа цвета кофе со сливками.

– Командир, вы, пожалуйста, не отворачивайтесь! Как вы могли предложить нам бежать на Землю? Мы все, вы слышите, все прилетели сюда выручить наших товарищей из беды и готовы рисковать чем угодно для их спасения! А мы даже не узнали, что с ними. У меня просто слов не хватает! Как только вы могли предложить нам такое?

За Джой поднялся серьёзный и невозмутимый Дон Витте. Потерев указательным пальцем подбородок, он посмотрел на Командира узкими раскосыми глазами.

– Что-то, Командир, ты с инструкцией напутал. В опасности жизни экипажа целого звездолёта. Так что, моё мнение – назначай группу захвата, и на этом прекратим дебаты.

– Какие могут быть разговоры, Командир? Меня первого назначай! – это уже Мартынов.

– Специалист по контакту должен лететь обязательно, – а это уже Стентон.

Звездолётчики шумели, Командир, продолжал сохранять молчание. Боковым зрением он поймал острый, из-под прищура, взгляд Фуше, невозмутимо поглаживавшего усики, но встал и он.

– Друзья мои, – он повернулся к залу и успокаивающе поднял руки, – хватит шуметь. Будем считать, что наш уважаемый Командир провёл психологическое тестирование, – дождавшись тишины, продолжал: – Захват пленных это только начало, причём самое безопасное. Смертельный риск начнётся, когда мы по-настоящему приступим к освобождению. Поэтому я хочу задать вам два вопроса – все ли готовы идти до конца и беспрекословно выполнять приказы в любой обстановке?

– Мы как, наподобие древних новгородцев, кричать должны, руку подымать или на компьютере голосовать будем? Сколько можно? – флегматичный Фёдор Форд под дружные хлопки поднялся с высоко поднятой правой рукой. – Как сказала наша милая Джой, мы сюда именно для этого и прилетели. И хватит с нас вашего тестирования, оно у меня ещё с Земли в печёнках сидит, – под одобрительные смешки и хлопки, микробиолог раскланялся и сел.

Лицо Командира, наконец, осветилось улыбкой, он открыл рот, но не успел издать и звука, как в глубине зала поднялась мощная фигура Рэма Остапчука.

– У меня тоже есть предложение, – Остапчук пригладил волосы, посмотрел на выжидательно глядевшего на него Командира. – На кой ляд нам устраивать засаду? Нам эти пленные, как козе гармошка. – Лексикон Остапчука не страдал сухостью и однообразием. Из каких только кладезей он черпал свои стародавние прибаутки и поговорки? – Подлетаем в коконе к Большому спутнику, садимся на космодроме. Ударная группа на вездеходах подъезжает к зданию, вырезает двери и косит инопланетян парализаторами. Из звездолёта группу страхуют от нападения извне. В результате у нас несколько десятков инопланетян, космодромовский компьютер и радиостанция. И «Дерзкий» вот он, рядышком стоит. Вот так я соображаю, детали ещё подработать надо, конечно. Захваченных пленных инопланетян обмениваем на экипаж «Дерзкого».

– Ничего не скажешь, кардинальное решение, – произнёс в полной тишине Арт Робинсон.

– Коллега, вы с ума сошли! Это же объявление войны! – вскочил всклокоченный Хайнелайнен.

– А они нам её уже объявили, – невозмутимо парировал Остапчук. – Так что нечего мякину жевать. Воевать, так воевать. Разнести к чертям собачьим все их цацки вокруг Планеты, сразу сговорчивей станут.

– Нет, Рэм, это ты горячку порешь, – Командир покачал головой. – Нам это не подходит. Мы пришли сюда не с войной, а с миром. Я право не ожидал от тебя такого. Потребуется, цацки, как ты их называешь, мы уничтожим. Пойми, они стоят на ступень ниже нас в своём развитии. Мы старше своих братьев по разуму, а значит должны вести себя несколько разумней, чем они. И потом, если они не согласятся на обмен? Силой мы ничего не добьёмся. Мы не сможем обшарить всю Планету. Так что извини, Рэм, но предложение твоё отвергается. А теперь слушайте состав группы захвата. – Зал затаил дыхание, каждый ожидал услышать своё имя и Командир добродушно усмехнулся. – Старший группы – Олег Коростылёв, – он посмотрел на космогеолога, но тот сидел с непроницаемым лицом и только кивнул удовлетворённо, – следующие: Рэм Остапчук и Джоз Феллини, – взгляд Командира задержался на Клэр, привставшей от нетерпения в своём кресле и смотревшей на него умоляющими глазами, и не смог сдержать улыбки, – ну, и медицинское обеспечение, контакт – Клэр Стентон. План разработаем позже в рубке. Сейчас удаляемся от системы, посылаем сообщение на Землю, разгоняемся и в коконе летим к Большому спутнику. Свенсон и Мориссон за работу, Леклерк, командуй полётом.

2

Едва корабль коснулся поверхности, и смолкли двигатели, открылся шлюз грузового отсека, выдвинулся трап, и по нему съехала громадина вездехода. Спустившись вниз, он тут же набрал скорость и умчался в ночь от места посадки. Как только вездеход удалился на безопасное расстояние, вновь взревели двигатели, безжизненная поверхность спутника озарилась бушующим пламенем, и корабль взлетел. Поднявшись на километровую высоту, он зигзагами ушёл в сторону полюса. Экипажу предстояло сделать ещё несколько лжепосадок. Вся операция заняла считанные минуты.

Ехали молча, напряжённо вглядываясь в экраны на расстилавшийся вокруг пейзаж. Он был схож с другими, виденными раньше. Поверхность планетных спутников не отличалась многообразием. Кратеры от падения метеоритов, остроконечные скалы, впадины, называемые морями и толстый слой пыли. Если для Клэр, побывавшей только на Луне, точнее на Звёздном космодроме да на Венере, всё было в диковинку, и она расширенными глазами впитывала в себя новые впечатления, замирая от мысли о невероятности происходящего, остальные вглядывались в раскинувшуюся вокруг бездушную пустыню из опасения увидеть затаившихся в засаде инопланетян. Но ничто не указывало на присутствие каких-либо разумных существ.

Вездеход мчался по дну моря к скоплению скал на противоположном берегу. Ему предстояло преодолеть путь в полсотни километров. Ближайший блокпост находился от места посадки примерно в шестистах километров. Но захват решили производить не на этом, ближайшем, а на другом. До намеченного блокпоста нужно было сделать крюк, чтобы объехать обитаемую станцию и при этом совершить бросок в полторы тысячи километров. Из опасения активизации инопланетян после посадки корабля, решили не рисковать и первые сутки отсидеться, замаскировавшись среди скал. С наступлением сумерек двигаться с максимальной скоростью к месту назначения, используя складки местности, и сменяя друг друга у пульта управления.

Днём Коростылёв и Остапчук выбрались наружу. Как и предполагал Командир, Коростылёву не терпелось попробовать на зуб Большой спутник. Остапчук же пошёл с ним за компанию. Он заявил, что чем изнывать от скуки, лучше вместо робота, будет Олегу камни долбить, а инопланетян пусть Клэр и Джоз слушают, может те их на обед пригласят. На обед их никто не пригласил, но когда Олег с Рэмом уже битый час лазили по скалам, Рэм вдруг потянул увлёкшегося космогеолога за рукав. Рэм, хотя и собирался набурить образцов, больше смотрел по сторонам. Удивлённый Олег повернулся и открыл уже рот, чтобы спросить, в чём дело, но Рэм сделал предостерегающий жест молчать, и показал рукой на впадину, по которой они ехали ночью. На таком расстоянии что-либо разобрать было трудно и Олег отфокусировал оптические линзы.

Во впадине, низко над поверхностью летел ракетоплан. Сделав разворот над местом посадки корабля пришельцев, он сел рядом с ним. Коростылёв сомневался в наличии у инопланетян техники, способной засечь разговор на большом расстоянии, но из предосторожности молчал. Из ракетоплана вышли два инопланетянина. Даже сквозь линзы они выглядели небольшими букашками. Он только и смог разобрать, насколько неуклюжи их скафандры с непомерно большими шлемами. Инопланетяне походили по обожжённой поверхности и вернулись в ракетоплан. Следов вездехода они обнаружить не могли, гравиподушки их не оставляют. Ракетоплан взлетел и последовал по курсу их корабля. Ночной полет, безусловно, засекли, и теперь инопланетяне, очевидно, терялись в догадках, с какой целью летал корабль пришельцев. Чтобы направить фантазию по нужному руслу, в двух местах их ожидали блоки с набором всевозможных датчиков.

К блокпосту добрались, когда эта сторона спутника обратилась к своему светилу. Тёмное четырёхугольное здание, с круглым куполом и разнообразными антеннами наверху, рассматривали, затаившись среди небольшого нагромождения скал в полутора десятках километров от него. Этот блокпост был выбран ещё и по этой причине. Свой сезам, входя в блокпост, инопланетяне произносили, приставив ключ-излучатель вплотную к дешифратору, и записать код не удалось. Тогда в рубке долго ломали голову, как подбираться к блокпосту, на скутерах или вездеходе.