Годен к нелётной погоде

ШВРС – это широковещательная радиостанция, которая передаёт сигнал для обычных бытовых приёмников, оказалась сейчас единственным спасением. Настроив на неё радиокомпас, можно получать информацию о местонахождении самолёта.

Уже потом капитан Мельников оценил молчаливое поведение Палыча всё предыдущее время. Игорёк привык сам принимать решения, и был готов к такой ситуации.

Чем ближе к аэродрому назначения, тем хуже становилась видимость. Командир, вцепившись взглядом за железную дорогу, пилотировал самолёт. Скоро должны подойти к нужному пеленгу.

– Я дал команду смотреть на радиокомпас, – резко сказал капитан, когда увидел, что Палыч отвлёкся.

– Через полторы минуты стрелка «пойдёт», – пояснил Палыч, очевидно, имевший свои ориентиры, и включил секундомер.

Точно в указанное время радиокомпас показал – пора отворачивать, и вот уже справа по курсу церковь.

– Снижаемся, – дал команду второй пилот.

Уменьшен режим работы двигателя, закрылки выпускаются в посадочное положение, несколько секунд ожидания, и под самолётом кончается лес. Вот оно, лётное поле и трава аэродрома.

– А ты крут, капитан, – уже на рулении заметил повеселевший Палыч.

– Так и ты тоже не лыком шит, – ответил Игорёк.

По прибытии в Энск Палыч попросился в другой экипаж.

– Пусть с молодыми летает. Иначе до конца не оперится, – объяснил он.

– А вообще как? – поинтересовался Комаров.

– Годен. В том числе и к нелётной погоде.

Санзадание

Как определить профессиональный уровень пилота? Лётный труд – это работа, оценки, за которую выставляются исключительно по конечному результату. То есть за всю карьеру. И определить, хороший пилот или совсем наоборот, можно лишь после того, как он перестанет летать. И никак иначе. А пока ты за штурвалом, ты всё ещё сдаёшь экзамен.

Но в то же время лётным руководителям не до философии. Они сами пилоты, и всё понимают, но им нужно управлять производством: планировать рейсы, организовывать выполнение специальных работ, в том числе и непростых полётов по санитарному заданию. А когда задание сложное, то и планировать для её выполнения нужно экипаж соответствующей квалификации. Пилотов, которых для этого подготовили.

Анатолию Ивановичу после отказа Палыча, потребовалось подобрать Игорьку другого второго пилота. Задача сама по себе несложная, но действующие на тот момент правила предписывали в такой ситуации ряд мероприятий: теоретические занятия, розыгрыш полёта, а в заключение выполнить рейс «на слётанность» в новом составе экипажа с инструктором.

Чтобы толк какой от этих мероприятий был, то вряд ли. Но коль требование есть, то порядок нужно соблюдать. И пройдя необходимые наземные процедуры, Игорёк явился к командиру звена, которому предстояло выполнить тренировку в обычном рейсовом полёте, сидя на жёрдочке между пилотами в тесной для трёх человек кабине Ан-2.

Анатолий Иванович поморщился и, немного подумав, решил совместить нудную процедуру с тренировкой к работе по санитарному заданию. Такие полёты включали посадки с подбором посадочных площадок с воздуха. А это уже сложная работа, требующая высокого профессионализма.

Так, Игорёк стал в один ряд с опытными командирами энской авиаэскадрильи, про каждого из которых в песне поётся: «Другого парня в пекло не пошлют»2.

Но вернёмся к реалиям того времени, когда происходили описываемые события. В семидесятых – восьмидесятых годах прошлого века в стране, которой сейчас нет, повсеместно работала скорая медицинская помощь. А чтобы доставить врача к больному или, наоборот, необходим транспорт. В городе или пригороде – это автомобили, а для более отдалённой местности использовалась авиация.

Да-да, любому, кому невозможно было помочь в его населённом пункте, вызывался самолёт или вертолёт, и доставляли этого человека в ближайшее медицинское учреждение, где необходимая помощь оказывалась. Даже если таким местом был краевой центр или столица. В этом предложении главным является слово «любого». Тогда и мысли ни у кого не возникало, что кто-то не впишется в реалии рыночной экономики.

Но у нас разговор об авиации.

И конкретно – о санитарных заданиях. Игорёк быстро полюбил эту работу. С одной стороны, такие полёты подтверждали его высокий профессиональный статус. А с другой – никакая иная работа не показывает полезность авиации столь явно. Спасённая доставленными тобой врачами человеческая жизнь – вот реальный результат, которым можно гордиться.

И однажды появилась необходимость доставить из глубинки в энскую районную больницу неудачливого комбайнёра, которому косилкой отрезало четыре пальца правой руки. Но во время полёта поступила информация, что нужно лететь прямо в столицу края. Там специально задерживали рейс на Москву, который заберёт бедолагу в медицинский центр, где кудесники от хирургии сделают с рукой горе-комбайнёра, чудо. Чтобы было всё, как вчера. То есть все пальцы вернуть на место. Обыкновенное такое для профессионала чудо. А роль экипажа самолёта в этом мероприятии простая: как можно быстрее доставить пострадавшего по назначению. Именно поэтому такой полёт называется «срочное санзадание» и имеет абсолютный приоритет перед всеми остальными рейсами. Потому что жизнь человеческая является наивысшей ценностью.

Естественно, что обитателю нижнего воздушного пространства не совсем уютно лететь на аэродром, куда летают большие авиалайнеры.

Но статус и осознание ответственности делают своё дело. И Игорь, приняв все меры, чтобы как можно скорее долететь, доложил диспетчеру района аэродрома краевого центра:

– Срочное санзадание. Буду заходить через привод левым доворотом на двадцать пятую.

Диспетчеру тоже непривычно управлять небольшим самолётиком. Поэтому неудивительно, что последовала заминка, а потом указание:

– Санитарный борт, у меня на кругу четыре тяжёлых. Занимайте пятьсот метров по давлению аэродрома с курсом на север. Первый по команде.

Игорёк помнил об ответственности за больного и статусе полёта. Поэтому и ответил диспетчеру:

– Круг, вы меня не поняли. Я иду срочным санзаданием и не запрашиваю условия. Я сообщаю вам, что буду делать, а вы уж, обеспечьте, чтобы мне никто не мешал.

Уже другой голос, очевидно, РП3 дал команду:

– Санитарный борт, разрешаю визуальный заход левым на двадцать пятую, курс на привод, – а потом уже кому-то из экипажей тяжёлых самолётов, что были на кругу: – Снижение запрещаю, заходит санитарный. Вам проход без снижения, первый разворот по команде.

В ответ капитан тяжёлого самолёта солидным голосом подтвердил, что информацию принял, но потом не удержался и добавил:

– Ну, наглец!

И через паузу:

– Но красавец!

Тренировка

Вышло так, что с начала карьеры у Игорька всё пошло не по наезженной колее. Но и дальше обстоятельства складывались совсем нетипичным образом. Может стоит подозревать непредсказуемую и капризную даму – удачу, что глянулся ей молодой лётчик. А может иные причины у того, каким невообразимым образом развивалась история.

Как-то, будучи уже относительно опытным командиром с налётом чуть более полутора тысяч часов, Игорёк дежурил в резерве. А Анатолий Иванович планировал аэродромную тренировку с будущим капитаном. Но прошедшей ночью жена стажёра, запланированного тренироваться, начала рожать, и тот отзвонился, мол, не выспался и летать не могу.

– Так, жена же рожала, не ты, – безрезультатно попытался то ли вразумить, толи пошутить Анатолий Иванович.

И как результат, командир звена маялся от безделья. Но когда в штурманскую зашёл Игорёк и сообщил об окончании дежурства в резерве, у Анатолия Ивановича созрел план.

– А ты программу подготовки инструктором не начинал? – спросил он Игорька. – Налёт у тебя какой?

– Полторы тысячи, но как-то не было разговоров на эту тему.

– Не страшно, – загорелся, оставшийся сегодня без работы, Анатолий Иванович. – Оформляй полётное задание на тренировку и бегом на самолёт.

Так, Игорёк неожиданно начал подготовку к работе пилота-инструктора. Самая почётная в авиации позиция. А у Анатолия Ивановича не пропадал запланированный лётный день. Для выполнения задания полетели на ближайшую площадку, где кроме поверхности, приспособленной для взлёта и посадки, ничего нет. И никто не мешает экстремальным режимам полёта, о которых Игорёк и не догадывался. И опытный инструктор показал возможности самолёта и необходимые лётному учителю навыки.

– Отказ двигателя на первом развороте, – спрашивает Анатолий Иванович перед взлётом. – Твои действия?

– Согласно требованиям руководства по лётной эксплуатации, возвращаемся на аэродром, – чеканит, как по написанному Игорёк.

– Показывай, – следует команда.

Взлётный режим и сразу после завершения первого разворота – имитация отказа двигателя. Игорёк старается выполнить предписанный манёвр, но уже через несколько секунд понимает: до аэродрома не дотянуть. Анатолий Иванович берёт управление, увеличивает мощность двигателя и выполняет посадку.

Следует короткий разбор.

– Заметь: режим взлётный, самолёт лёгкий, значит, высоту набрали быстрей, чем обычно. «Отказал» мотор очень удачно, после завершения разворота, и всё равно до аэродрома не дотянули. Это ты, когда в Шереметьево работать будешь, – сказал, как в воду глядел опытный пилот, – может, и вернёшься на лётное поле, а сейчас даже не думай так поступать.

– И что делать? – спросил будущий инструктор, у которого в сознании мир перевернулся. Оказывается, в книжках и в жизни всё по-разному. И как жить дальше?

– Главное – помни: самолёт держится в воздухе только благодаря скорости, – объяснял опытный наставник, – поэтому её и выдерживаем всегда. Работает мотор – замечательно. Отказал – обеспечивай скорость сам. Снижайся. И не абы куда, а в сторону места, где можно относительно безопасно приземлиться.

– А как за такое короткое время решить где садиться? – искренне удивлялся Игорёк.

– Правильный вопрос. Когда откажет двигатель, найти что-то подходящее уже нет времени. Посему ищи место экстренной посадки постоянно. Замечай просеки, дороги, опушки. И небо, и землю нужно читать внимательно, запоминая содержание, а не перескакивая через несколько страниц побыстрее узнать, чем всё закончилось. При правильном подходе, когда случится неприятность, будешь иметь представление, куда рулить.

Потом потренировались возвращаться без двигателя на аэродром при отказе во время полёта от второго разворота к третьему. И ещё много такого, отчего сорочка на спине у тренируемого потемнела от пота.

Закончив тренировку, пошли на базу. Диспетчер предупредил – погода портится.

Анатолий Иванович сообщил о наличии у него допуска к особым правилам визуальных полётов и решении следовать в Энск. Уже на прямой, когда до аэродрома оставались совсем чуть-чуть и видны были посадочные знаки, прозвучала команда:

– Видимость девятьсот метров, уходите на второй круг.

Игорёк уже начал увеличивать режим двигателя, когда на его руку сверху легла ладонь наставника. Анатолий Иванович уменьшил мощность и одновременно доложил по внешней связи:

– Понял, посадку разрешили.

После заруливания на стоянку к самолёту подъехала машина службы управления воздушным движением, и водитель передал просьбу своего начальника – командиру явиться на вышку. Игорёк поехал с Анатолием Ивановичем.

– Привет, Толя, – начал беседу начальник службы по организации воздушного движения очень ласково. – И что же ты, чудило на другую букву, не выполняешь указания диспетчера? Я же так до пенсии не доработаю.

– Привет, Коля, – с той же интонацией ответил Анатолий Иванович. – А почему это твой диспетчер не мог подождать секунд десять, пока я приземлюсь и только потом передать погоду? Или, по-твоему, мне стоило в облаках следовать на запасной? Ты видел, где нулевая изотерма? Да я через пятнадцать минут в сосульку превращусь. А сосульки, как ты знаешь, летают хорошо только в одном направлении – вниз.

– Ладно-ладно, с диспетчером я поговорю, – поменял тон на примирительный, руководитель полётов. – Но не было бы сейчас меня рядом и передал бы молодой коллега сообщение о посадке ниже минимума. Ты представляешь последствия?

Опытный лётчик полез в кошелёк, извлёк оттуда небольшой предмет.

– Что это? – удивился главный диспетчер.

– А это, друг мой Коля, сгоревший предохранитель радиостанции. И если бы вы накатали «вонючку» о посадке ниже минимума, я бы предъявил его комиссии, как причину потери связи, а значит, правильности своих действий.

«От винта!»

Когда после разговора с главным диспетчером Анатолий Иванович и Игорёк шли от вышки к перрону, Игорёк сказал:

– Спасибо за тренировку. – Потом, помолчав, добавил: – И вообще за науку.

Анатолий Иванович кивнул, мол, не за что, и спросил про Палыча:

– Как он?

Игорёк только пожал плечами.

– При нашей работе, чтобы общаться – нужно в одном экипаже летать. А почему вы спросили?

– Ты сказал про тренировку, вот я и вспомнил, кто должен учить, – вздохнув, ответил командир звена. Потом увидел, что Игорёк помрачнел, восприняв, как упрёк в свой адрес, и добавил: – У тебя тоже получится.

В это время они подошли к перрону, по которому пронеслась машина скорой помощи с мигалкой и сиреной.

– Срочное санзадание прилетело, – предположил Игорёк.

– Да вроде за нами никто не шёл, – с сомнением сказал Анатолий Иванович. – А если бы сел раньше, то уже бы уехали.

В АДП, где экипаж сдавал задание, диспетчер был очень мрачен и, закончив процедуры, только покачал головой со словами:

– Надо же, какое несчастье.

– А что случилось-то? – раздражённо спросил Игорёк.

– А вы не в курсе? Вы же на перроне были…

– И? – прервал его командир звена.

– Так, Палыч под винт попал, – ответил старый лётчик.

Игорёк подумал, что, скорее всего, также диспетчер на фронте сообщал трагические новости о тех, кто не вернулся с задания. И ужаснулся. Это же Палыч.

Это же Палыч!

Его вот только что через перрон везла скорая.

Есть в поршневой авиации команда «От винта!», которая требует от окружающих проявить максимум внимания, и напоминает всем, какая мощь у самолёта под капотом. И лучше отойти на безопасное расстояние от готового к запуску двигателя. Эта команда настолько естественна для любого пилота или авиатехника, что даже трудно найти аналог в обычной жизни аналог, объясняющий её обязательность.

Умываться и чистить зубы каждое утро?

Конечно, нужно, но сильно опаздывая поутру, можно пренебречь этими привычными процедурами без фатальных последствий.

Переходить улицу только на зелёный свет?

Это уже ближе, но простая осмотрительность предотвратит серьёзные неприятности. Результаты же отсутствия команды, предупреждающей о начале запуска поршневого двигателя, могут реально быть трагическими. Например, как в нашем случае.

В кабине самолёта, на котором собирался лететь Палыч, авиатехник проводил практические занятия с молодым механиком по отработке предполётной пробы двигателя. Стажёр исправно давал команду «От винта!», но путал дальнейшие действия, и наставнику приходилось прерывать и заставлять всё начинать сначала. После пятого или шестого раза стажёр забыл дать положенную команду, а раздражённый наставник этого не заметил.

Проезжавший мимо заправщик не оставил Палычу шансов услышать характерный звук стартёра, предупреждающий о запуске. Техник и его ученик так и не поняли, что случилось, когда к самолёту со всех сторон бежали люди, и только выскочив на перрон, они увидели лежащего под винтом человека с развороченным животом. Через минуту-другую прибежала врач из стартового медпункта и приняла необходимые в такой ситуации меры: приказала очень грубыми словами всем отойти.

Даже командир эскадрильи не смел ослушаться. Ещё немного времени и к лежавшему на перроне телу подъехала машина скорой помощи, куда быстро погрузили пострадавшего. Коллегам оставалось только надеяться на благополучный исход, хотя в это верилось с трудом.

Все попытки узнать в городской больнице состояние Палыча наталкивались на стандартное:

– Идёт операция.

Когда позвонил командир эскадрильи и представился, что он самый главный лётный начальник и ему нужно докладывать руководству в краевой центр о случившемся, дежурная медсестра мгновенно сменила тон и ответила:

– А-а-а, тогда другое дело. Если вы главный, я сейчас пойду и попрошу на время прервать операцию, чтобы хирург оставил всё, подошёл к телефону и доложил.

– Хорошо, – сказал находящийся в шоке руководитель, – я подожду.

– Что? Вы там, вообще…? – заорала медсестра.

Она бросила трубку на полуслове, но смысл прерванной фразы дошёл до звонившего.

Жизнь

Открыв глаза, Палыч увидел женское лицо. Медсестра улыбнулась.

– Проснулся.

Палыч опять впал в забытьё. Он не помнил ни кто он, ни как оказался в больничной палате. Даже про то, что помещение, где он находился, так называется, не ведал. В его сознании осталось только лицо женщины, приходившей к нему ночью.

Она была необычайно красива. Палыч не мог сформулировать, что такое «красивая». Он просто это чувствовал. Ему доставляло удовольствие вспоминать заплетённые в косу волосы, карие, почти чёрные, глаза, белоснежные зубы, правильные черты лица.

Каждый раз, как только Палычу становилось хуже, женщина подходила и говорила:

– Вставай! Не стоит терпеть. Пойдём со мной!

Палыч решил: эта медсестра, которая просто перепутала его с другим пациентом и ничего не говорил. Да и как можно встать, когда к телу тянется множество трубок и проводов?

Не получив ответа, женщина уходила.

«Она вернётся» – думал Палыч.

Понемногу сознание начало возвращаться, и забытьё перешло в глубокий сон. Снилось, как он в лётной форме идёт к самолёту. На пути оказывается мама и говорит:

– Не ходи, сынок. Там беда.

Палыч только улыбнулся на слово «сынок», которое не слышал долгое время, и ответил:

– Как же это возможно, мама? Я же лётчик.

И сразу вспомнилось: он пилот и командир эскадрильи потребовал готовить самолёт, несмотря на плохую погоду. Значит, нужно исполнять. Мышцы напряглись, всё тело пронзила боль, и Палыч проснулся.

На табуретке возле его кровати сидел врач. Он походил на доктора Айболита из детской книжки, которую мама читала очень давно. Разве был немного моложе, а ещё усталый и грустный.

– Как самочувствие? – спросил врач.

Палычу мгновенно стало ясно всё. То ли он обрёл способность читать мысли, то ли звуковые волны содержали больше информации, чем казалось раньше. Но услышанного хватило для понимания: всё очень плохо. Более того, Палыч не сомневался, спроси он напрямую доктора, то получит откровенный ответ. С трудом набрав воздуха в лёгкие, Палыч почему-то поинтересовался про женщину, заходившую в палату ночью.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Комэск – командир эскадрильи (разг.).

2

Стихотворение «Серёга Санин» Ю. Визбора.

3

РП – Руководитель полётов, старший смены авиадиспетчеровю