скачать книгу бесплатно
– Я его сам попытаюсь поймать. Вы этим двоим утонуть не дайте, – Шрамган указал Клыком Дракона на торчащую из воды голову лучника, который никуда уже не плыл и вообще не знал, что ему теперь делать, и на второго плавающего вражину, что пытался сейчас выкарабкаться на мостки, но у него это не получалось.
Бойцы разбежались выполнять данное воеводой поручение.
Паря Горбатый, зайдя на мостки, крикнул-таки бесперспективное приглашение в сторону уплывавшего некто-ублюдка:
– Эй, там в лодке! Плыви сюда, разговор есть!
Ответа ожидаемо не последовало.
Фрагуст вышел из воды совершенно невредимым. Тяжело дышал, всего колотило от холода и почему-то в руке он держал стрелу. Вода стекала с него, как с намоченной губки.
– Ты как? – спросил Шрамган.
– Злой очень, – ответил тот, не оборачиваясь.
– Порадовал ты меня… неуязвимостью, – на лице Шрамгана скривилась, надо полагать, улыбка. – Стрелу-то где взял?
– Что?!
– У тебя в правой руке.
Замёрзший, скукожившийся царь уставился на трясущуюся руку с зажатой в кулаке стрелой.
Трясся Фрагуст с головы до ног, такой крупной тряской. Зуб на зуб не попадал.
Кулак напрочь отказывался разжиматься.
У каждого человека в жизни бывают такие дни, когда даже из дома лучше не выходить. Этакий день сплошного невезения. Как выйдешь из дома, так и начнут происходить вокруг тебя злосчастные несуразицы. Можешь прямо тут, на крыльце, сразу и поскользнуться. И упадёшь-то обязательно неудачно, или ногу подвернёшь, или локтем ударишься, и нога распухнет, и плечо будет долго болеть. А не поскользнёшься, пойдёшь дальше, так всё, мимо чего будешь проходить, постарается упасть на тебя. Да народ почему-то поголовно будет переть именно туда, куда нужно тебе. Даже добравшись, куда шёл, там вдруг выяснится, что лучше бы ты сюда не приходил. Лучше бы ногу подвернул и имел бы уважительную причину не ходить. Весь день примерно в таком духе будет проходить. Дома сидеть, никуда не выходя, – тоже не застрахован. Руками нужно будет постараться поменьше что-либо трогать и вообще сильно ими не размахивать. Давненько дома ничего не разбивалось и не ломалось? Значит, разобьётся и сломается сегодня. В такой день жди подвоха в любой момент и из-за каждого угла. Всё против тебя, будто специально. И зла твоего не будет хватать. Да что говорить, в такой день и убиться запросто. Если рядом с опасностью окажешься, то она, без сомнений, тебя заденет.
И если бы такой день был сегодня у Фрагуста! Его, по всей вероятности, сейчас тащило бы течением по дну реки, с двумя стрелами в боку, с кровоточащей дырой от меча в груди, перерезанным горлом и дыхалками полными воды.
Но день у Фрагуста сегодня выдался прямо противоположный.
Знаете ли, бывают тоже у каждого человека в жизни такие дни, когда делай что хочешь и всё у тебя будет получаться. Когда всё вокруг как-то счастливо для тебя совпадает. День сплошного везения. И люди вокруг тебя почему-то будут делать что-то (или решать какие-нибудь вопросы) именно так, как это выгодно тебе. Угождать будто специально. Даже если кто-нибудь попытается сделать тебе некую пакость, у него из рук всё будет валиться и в итоге ничего не получится. Например, хорошо натренированный лучник выпустит в тебя пару стрел… и в любой другой день он, скорее всего, попал бы… а сегодня, будто сила какая неведомая эти стрелы, против всех законов движения, в сторону отведёт. Чудесный ореол неуязвимости на весь день и ничего скверного никоим образом с тобой сегодня произойти просто не может. В такие дни даже у самоубийц ничего не получается.
…Царь, не ответив воеводе, пошёл до костровища.
Шрамган понимал откуда стрела и ему оставалось только удивляться. Глядя в спину уходящему Фрагусту, тихо произнёс:
– Бывает же такое.
Стрела эта от третьего выстрела, что лучник произвёл в воду, вслед за нырнувшим Фрагустом. Войдя в более плотную среду, она потеряла убойную силу и подвернулась как раз под открытую ладонь плывущего, когда он загребал руками под водой. Рука схватила стрелу машинально.
Проходя мимо Сермяга, сидевшего прямо на земле рядом с мёртвым Колбом, Фрагуст остановился. Наклонившись, левой рукой погладил собачью голову. Потом выпрямился и положил руку на плечо Сермяга. Тот не шевельнулся, хотя плечом он сразу почувствовал холод, дрожь и стекающую воду.
Царь посмотрел на пригвождённого к дереву, который как раз в этот момент испустил в небеса последние остатки своего духа. Верхней половиной тела он окончательно обмяк, а нижней будто сам стоял на ногах.
Затем Фрагуст перевёл взгляд на другого врага, что неподвижно и бездыханно лежал недалеко, уткнувшись лицом в землю. Заметил и валявшуюся рядом отрубленную кисть руки. Исходя из увиденного, и добавляя сюда доносившиеся с берега разговоры, воссоздал себе примерную картину происходившего на поляне.
Перед тем как пойти дальше, хотел было по-дружески пожать рукой Сермягово плечо и тем самым что-то поддерживающее выразить ему без слов, но в отличие от правой руки, что не хотела разжиматься, левая, наоборот, отказывалась сжиматься.
Дошёл до костровища.
Туда же по заданию Шрамгана подбежал Эф и покидал на ещё горящие головёшки все дрова, что лежали рядом. После чего Эф сразу кинулся к столу, там налил из кувшина полную чарку и подошёл к царю. В царёвых глазах он увидел полное одобрение своих действий.
– Поднеси к устам, – прохрипел Фрагуст, слегка запрокинув голову.
Теплота оживляюще пролилась по внутренностям.
Немного постояв у костровища с вытянутыми перед собой руками (правая по-прежнему со стрелой в кулаке) и посмотрев на то, как огонь начинает обхватывать новые поленья, Фрагуст всё-таки решил сейчас же вернуться обратно на берег.
Широкой, тяжёлой поступью он прошагал снова мимо Сермяга и ещё оттуда увидел, как вытаскивают на берег из воды окоченевшего лучника. Второй, оставшийся в живых соучастник нападения, уже стоял на берегу, тоже мокрый, тоже дрожал от холода, ноги были стянуты ремнём. Двое новобранцев держали его слева и справа, заломив руки за спину.
Фрагуст подошёл первым делом к лучнику, которого как выволокли, так сразу поставили на колени. Левой рукой царь задрал покусителю голову, пристально посмотрел ему в глаза… и тут, не сказав ни слова, с короткого замаха, снизу, вонзил ту самую стрелу лучнику под подбородок. До упора, с такой силой, что наконечник стрелы упёрся во внутреннюю стенку макушки черепа.
Подождал, пока глаза того, кто несколько раз сегодня пытался его убить, затухнут совсем.
Тут, кстати, и правый кулак разжался, и левая ладонь разработалась.
А ещё, что немаловажно, значительно поубавился гнев.
Лучник, уже мёртвым, повалился на песок.
(Три-один, капитан реализовал пенальти.)
– Я у него кое-что не успел спросить, – подосадовал Шрамган.
– Он в меня стрелял! На моей земле! Сколько стрел он выпустил?! – громогласил царь.
– Не знаю. Три-четыре, – воевода и в самом деле точно не знал.
– Ну вот, одна вернулась туда, где он думал, что в меня можно стрелять! – царь, пока ещё не совсем потерявший злобный вид, подошёл ко второму пленнику и тот не на шутку струхнул.
– Послушай, ну хоть этого оставь, – стал заступаться Шрамган. – Нам надо много чего прояснить. Тем более он вовремя сдался. Да ещё помог немного с лучником.
– Он на меня, безоружного! – царь тряс кулачищем. – Бежал с мечом! Это ненормально, если он будет топтать одну со мной землю! И что там за лодка на реке была?!
– Я думаю, он сейчас изменит свою жизнь, – и воевода обратился к пленнику. – Правда? Ты ведь сейчас изменишь свою жизнь? А то её и не будет ничуть. Кто там в лодке?
– Дарцахар, – стараясь, чтобы дрожь зубов не влияла на произношение, еле выговорил пленник.
– Это тот, что у наместника в Усть-Портуме правой рукой? Шеф охраны и тайной службы? – уточнил Фрагуст.
Ответчик кивнул головой.
– Шрам, но не ударить-то я его всё равно не могу, – царь посмотрел на воеводу.
В ответ тот только выдохнул с выражением элемента неизбежности.
Фрагуст отвёл правую руку назад, сжал кулак и со всего маха вдарил пленнику по физиономии. И это тому ещё повезло: сила даксарского царя была неполной. Вот если бы царь сейчас не был замёрзшим и мокрым, пришлось бы гораздо хуже. Бедолага отлетел так, что его голова снова оказалась в воде. Что даже ему и на пользу. Холодная терапия лица и полоскание рта от крови будут как раз кстати. Подбежавшие новобранцы быстро его приподняли, чтоб не захлебнулся. Вместе с кровью у пленника изо рта выполоскались и два передних верхних зуба.
(И это был последний удар в перекладину. Схватка завершена, противник побеждён, счёт остался прежним.)
– Сходили на рыбалку, бес их побери. Пошёл я греться. Надо ещё выпить, – сказал Фрагуст и поискал глазами Эфа. – Где этот молодой? Как его величать?
– Настоящее имя лучше у него не спрашивай. Зови сразу Эф, – порекомендовал воевода.
Эф тут же, будто из-под земли вырос перед Фрагустом и они пошли вместе.
– Про адъютанта моего, Вилинта, слышал? – спросил царь бойца.
– Нет.
– Я ему выходные дал на время рыбалки. Побудь за него.
– Слушаюсь!
– Сначала меч мой забери. Вон он, в землю воткнут. Подожди… – царь еле успел схватить сзади за пояс уже сиганувшего временного заместителя адъютанта. – Вот ты скорый-то какой! Меч висел у стола, на жерди, повесь обратно. И сразу по-быстрому в избу, там на нарах старый армяк лежит, возьми его и к костру. Вот теперь беги.
Фрагуст отпустил пояс Эфа, сам начал на ходу снимать с себя мокрые одежды. Проходя мимо ловушек, подобрал с земли потухшую трубку.
Шрамган подозвал к себе обоих сотников.
– Отряд из лагеря вызвали?
– Да. Должны уже появиться, – ответил Паря Горбатый.
– Как прибудут, прочешите берег вниз по реке. Вряд ли там кого-то найдёте, но для уверенности надо пройтись. Возможно, там где-нибудь лодка привязана к берегу или спрятана. Может, место, где они отсиделись найдёте. Трупаки тоже в ту сторону отнесите. Закапывать их в нашу землю – царь будет против. Вот что! Нужно плот связать небольшой, но основательный, двухслойный. На нём три столба поставьте на откосинах и этих гадов к ним привяжите. Пусть плывут до самого Усть-Портума. Плот сделайте круглым, будет меньше о берег застревать. Пленного с собой уведите. Если его не согреть, он ночью сдохнет. Как выберете место, где плот делать, разведите огонь. И вообще, устройте там стоянку. Сегодня всё равно с плотом не успеть. Тогда и ночевать будете здесь в низине, по соседству. Шалаши установите. Что поесть, тоже сообразите. В реке рыбы полно. Но в лагерь в любом случае кого-то послать придётся, изложить там расклад дел. Необязательно быстроногого, как этот Эфнгр… там его… сын. Как вы его кличете?
– Да пока никак. В основном «эй, боец». Всех не упомнишь, – ответил Паря.
– Значит он для всех теперь просто Эф. И, похоже, при царе останется. Здесь на поляне всё оружие собрать. С собой заберёте. Кстати, запомните, что под мостками, в воде, два меча. Мало ли забуду. Летом достанем. Караулы выставить – напоминать не стоит? Сюда на ночь пятерых отправьте. Огонь в костровище до утра должен гореть. Всё, давайте за работу.
Раздав указания, Шрамган пошёл к Сермягу.
Подойдя, как и Фрагуст, сначала нагнулся, чтобы погладить собачью голову, а потом положил руку на Сермягово плечо, но тут с пожиманием не было трудностей.
– Сермяг, хватит. Мы все опечалены гибелью Колба. Вставай. Давай отнесём его туда, где лучше будет похоронить и пойдём разбавим горечь.
Сермяг встал с Колбом на руках.
– Это твой первый? – Шрамган показал на стоящее у дерева мёртвое тело.
– Ага, – коротко ответил Сермяг.
– И это тоже надо разбавить, – заключил Шрамган.
Дошли до угла поляны, почти до того места, откуда и выбегали нападавшие.
– Здесь у самых деревьев… думаю, будет хорошо, – произнёс Сермяг и положил бездыханное тело Колба на землю.
С дальнего конца поляны послышался шум, основой которого было бряцание доспехов. Шрамган обернулся и стал показывать руками, чтобы прибывший из лагеря отряд шёл прямиком к Парьке Горбатому. А тому в следующую очередь показал, мол, одного человека сюда выдели – могилу для пса выкопать.
Новобранцы, проходя мимо костровища, все до одного с округлёнными глазами смотрели на царя. Фрагуст стоял возле разгоревшегося костра, окутанный старым армяком и босой, не прямо на земле, а под ноги были брошены два полена и ему приходилось иногда делать характерные движения телом для координации равновесия. Рядом стоял Эф с кувшином в руке. Вокруг, где только можно, висели царёвы одежды.
– Давайте, давайте, проходим! Рты не разеваем! – скомандовал Фрагуст.
Светило коснулось кромки гор и скоро тень накроет низину. Искры от костра кружили вверх. Эф натаскал ещё дров и аккуратно сложил их в сторонке. Молодые воины прибрали поляну от разбросанного оружия, вражеских трупов и одной отрубленной конечности. Пику, теперь ставшую легендарной, приставили обратно к навесу. Помогли товарищу быстро докопать яму для Колба и всем составом, забрав пленного, удалились в лес.
Сермяг и Шрамган подошли к костру. Фрагуст продолжал стоять у огня с армяком на плечах. Эфу было дано указание доесть первую рыбину, что он с удовольствием сейчас и исполнял. Второе глиняное «полено» лежало на краю стола нетронутым.
– Эф, разлей нам так, чтоб чарки не дополна, но и не меньше половины, – обратился Шрамган к начинающему помощнику высокого ранга.
Содержимого кувшина, по предложенной методе, у Эфа хватило лишь на две чарки.
Шрамган посмотрел на Фрагуста.
– Внутри вроде согрелся, а снаружи не могу, – в словах царя будто нотка оправданий проскользнула.
– Эф сходи, там в повозке, в заднем углу на самом дне, – в задумчивости, глядя на огонь, произнёс Сермяг.
– Дружище, и опять-то ты поступил правильно. В смысле, когда на рыбалку собирался, – сказал Шрамган и они с Сермягом по-дружески стукнулись кулаками.
– А я догадывался, что есть у него заначка, – у царя в данный момент явно произошёл значительный скачок в процессе приведения себя в норму.
– Ты разотрись армяком-то до красна, – посоветовал ему воевода.
Фрагуст последовал совету, только ему пришлось при этом пребывать в совершенно голом виде. Растирание помогло. Поразительное дело, стал даже прекрасно себя ощущать наружно. Растёр всё, кроме спины. Тем временем Эф вернулся с кувшином. Завидев голого царя, Эф немало смутился, резко отвернул взгляд и доразлил горлодёрку в третью чарку.
– Эф, давай, на-ка держи, спину мне разотри, – царь подозвал к себе молодого помощника, сунул ему в руки армяк, а сам выгнул спину.
Эф осторожно стал водить грубой шерстью по царской спине.
– Что ты гладишь, будто я девка и у меня там титьки! Сильнее три, в обе руки! – громко, но не строго попенял Фрагуст бойца.
– Эф, это не тот случай, когда царя надо бояться. Тут можно даже чуточку… с остервенением что ли, – подзадорил Шрамган.
И Эф молодцом, послал к чертям пока ещё имевшуюся перед царём робость. Представил, что перед ним спина одного из своих родственников – деда, например. А следующей мыслью ему уже подумалось, что царь он ведь всему народу родственник.
– Вот, совсем другое дело! – так же громко похвалил Фрагуст. – Пойдёшь к Вилинту в подчинение на постоянной основе. А то у него работы всё больше и больше. Уже перестаёт успевать. Он тебе обрадуется. Ты, кстати, грамотный? Читать, писать, считать умеешь?
– Да. Отец научил.
– Ну и прекрасно.
По окончании процедуры Шрамган взял Эфа за руку:
– Никогда никому не говори, что видел царя голым. Тем паче, при этом, спину ему тёр.
