Мономах. Сильный духом

Разъяренный князь и его воины гнали коней во весь опор, чтобы помочь беззащитным людям. Если было бы в их силах, они бы взмыли ввысь, чтобы потом камнем упасть и не оставить и следа от половцев-кровопийцев. Однако реальность оказалась слишком приземленная и суровая. Многократно превышающее по количеству воинов половецкое войско попросту окружило русских ратников. Бой был короткий и жестокий.

Изо всех сил рубились конные княжеские дружинники. Порою, оказавшись выбитым из седла, стоя по пояс в багровом месиве из снега и крови, русские воины вцеплялись в кишащих вокруг них половцев и вырывали их из седла, а пара удальцов-богатырей даже свалили приземистых половецких лошадей вместе с их всадниками и уже на земле бились с ними, не жалея стремительно покидавших их сил. Переяславская рать была практически полностью истреблена. Лишь с горсткой своих воинов измученный, выбившийся из сил, весь залитый кровью, с безумным от испытанного ужаса лицом, князь сумел вернуться в город. Половцы не преследовали их. Они достигли желаемой цели. Все способные оказать им хоть какое-то сопротивление были истреблены, и теперь никто не мог встать на пути их бесчеловечных убийств, грабежей и насилия.

Княжич, испытывая душевную дрожь, прижался к Твердиславу. Сердце его билось с такой силой, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Он смотрел на своего старого могущественного наставника и видел, как тот беззвучно плачет. Слезы катились по одрябшим щекам и застывали в седой бороде. Твердислав до онемения в руке сжимал рукоять своего меча. Сейчас он был бессилен. Первый раз в жизни он не находился в гуще событий, не рубил своим богатырским мечом вражеские головы, не сшибал своей пудовой булавой из седла всадников, встававших на пути этого витязя. Более сотни битв было у него позади, и всегда он с честью, достоинством, мужеством и отвагой стоял в каждой битве спина к спине, бок о бок со своими боевыми товарищами. В этот момент он с горечью понял, что минули дни его богатырской славы. Понял он и то, что на Русь напал жестокий и сильный враг. Враг, который может поработить и уничтожить всю Русь, если не сплотиться всей землей от мала до велика. Теперь в его руках была только одна возможность и надежда – воспитать достойного, храброго и мудрого князя, который сможет поднять на борьбу и объединить Русь, встать во главе могучей силы, таившейся в каждом землепашце и лесорубе, ремесленнике и княжеском дружиннике, боярине и князе. Твердислав смотрел на Владимира и думал о том, что в будущем ожидает этого князя, что ожидает великую Русь.

Половцы, как саранча, истребляющая все на своем пути, разбрелись по Переяславскому княжеству. Страшные бедствия принесли они в те дни Русской земле. Стон и душераздирающие крики витали над землей. Обезумевшие от горя местные жители выбегали из мгновенно вспыхивающих деревянных домов. Пока люди пытались спасти из огня свое имущество, та легкая домашняя одежда, в которой их застигла беда, в считаные минуты превращалась в жалкие лохмотья. Не замечая этого, ступая обгоревшими ногами по колено в снег, они пытались спасти свою семью. Везде, где появлялись дикие всадники с черными от повсеместной копоти лицами, во тьме сверкала их закругленная сабля, не успевавшая просохнуть от невинной крови. Вновь и вновь арканы с визгом накидывались на попадавшихся на их пути мирных жителей. Женщин и девушек подвергали насилию, а затем убивали или забирали в плен. Мужчин вязали и вереницами отправляли в степь для последующей продажи на невольничьих рынках. Стариков и детей либо бросали на землю и топтали копытами коней, либо рубили на месте. Вокруг на необозримые пространства полыхало кровавое зарево пожаров. Дома, дворовые постройки со всем имуществом, которое наживали долгие годы, превращались в пепел. Весь домашний скот, который заживо не сгорел в хлевах, угоняли в степь.

Трое суток длился этот ад на Переяславской земле. На много верст вокруг Переяславля все было уничтожено. Лишь потому, что возы были переполнены награбленным русским добром и вся округа превращена в пепел, половцы повернули обратно к себе, в бескрайнюю дикую степь.

Куда-то за горизонт, в ярко-алую даль зимнего заката, тянулись караваны скрипящих под грузом добычи половецких повозок. За ними шли, погоняемые ударами жестких кожаных плетей, выбившиеся из сил, полуобнаженные, с изрубленными до костей спинами, связанные пленные люди. Их судьба теперь была обречена. Даже если они выживут во время дальнего голодного и изнеможительного перехода до места стоянки половецких орд, им суждено погибнуть где-то в степи или быть проданными в рабство на невольничьем рынке и сгинуть в неведомых краях. Табуны домашнего скота половцы гнали отдельно и, не скрывая своего удовольствия, любовались хорошо откормленными животными. Было видно, что они гораздо больше ценят коней, коров и овец, чем с трудом передвигавшихся, осунувшихся и бредущих, словно тень, людей.

Не многим жителям удалось чудом уцелеть в тех местах, где прокатилась истребительная половецкая волна. Измученные и голодные, в жалких оборванных и обгоревших обносках, с распухшими и красными от бессонных ночей глазами, молча брели они к Переяславлю в надежде на помощь.

Многие из них были с отмороженными конечностями. Одних, которые босиком долгое время стояли в снегу, прячась от неминуемой гибели, несли на носилках. Других, которым посчастливилось оказаться в теплой обуви, вели с перемотанными тряпками обмороженными руками. Почти на всех были следы засохшей крови.

Они мало походили на живых людей, больше напоминали мертвецов, непонятным образом бредущих туда, где нет пожарищ, есть еда и обогрев.

Все жители города находились в подавленном состоянии духа. Еще большее угнетение создала история, невольными свидетелями которой, а потом и распространителями рассказов о ней стали люди, находившиеся в один из этих скорбных дней у входа в город. Там, как видимо, сошедший с ума от горя мужик лет сорока, с черными отмороженными кистями рук, стоя в воротах города, пытался перекреститься, но скрюченные, замерзшие пальцы его не слушались. Он не понимал, что происходит, стучал кистями одна об другую, пугая городских жителей звонким и объемным, возносящимся ввысь звуком. Казалось, что это бьют друг о друга двумя промерзшими березовыми поленьями. При этом мужик нечленораздельно раз за разом пытался сказать, что случившийся набег половецкой орды – это кара Божья за те прегрешения, которые люди творят ежедневно, сами того не осознавая.

Владимира до глубины души на всю жизнь поразило то, что он увидел в эти несколько дней.

Шло время. Переяславское княжество возрождалось из руин. Князь Всеволод Ярославич заботился о восстановлении сожженных сел и деревень. Не жалея своей казны, он оказывал помощь всем пострадавшим жителям. Днем и ночью вместе со своим сыном Владимиром они объезжали всю переяславскую округу. Одним раздавали из своих уцелевших владений лошадей, коров, овец и прочую домашнюю живность, другим выделяли деньги для покупки необходимого хозяйства.

Землепашцы и скотоводы, торговцы и ремесленники брались за топоры и пилы, валили вековые деревья, восстанавливали свой быт. Отстроив свои неказистые избы, смерды принялись возделывать поля. И снова взошли и зазеленели нивы. Глядя на вновь зарождающуюся жизнь, все тешили себя мыслями о мире и спокойствии.

Одновременно с восстановлением жизни на селе Всеволод уделял большое внимание улучшению обороноспособности Переяславля и всего княжества. Были обновлены и укреплены стены города. Старый, поросший травой и кустарником вал насыпали гораздо выше прежнего уровня, его склоны сделали более крутыми. Ров углубили и расширили. Внутри города создавались запасы на случай длительной вражеской осады. Далеко вглубь Половецкой степи выставлялись сторожевые посты. При появлении половцев зажигался сигнальный костер, дым которого был виден на большом расстоянии. Такой сигнал сразу передавали от одного поста к другому, и скоро все знали о приближающейся опасности.

Всеволод ежедневно привлекал сына к управлению княжеством. Юный Владимир вместе с отцом помогал нуждающимся, вершил справедливый суд над провинившимися, познавал все тонкости хозяйственной жизни, проверяя службу многочисленных тиунов, развивал свои знания и умения по обороне княжества, присутствовал при получении вестей от гонцов из других городов.

Всеволод давал поручения сыну, к выполнению которых грамотный и рассудительный княжич подходил с полной ответственностью.

Отец готовил сына к самостоятельной жизни. Всеволод и Твердислав словом и делом старались передать Владимиру весь свой богатый жизненный опыт.

Твердислав с радостью наблюдал, как хорошо развитый физически княжич мастерски упражняется в воинском искусстве, состязаясь со взрослыми воинами. Превозмогая боль и усталость, он упорно шел к поставленной цели. Радовало боярина и то, что Владимир обдуманно подходил к каждому делу.

Любознательный, всесторонне развивающийся сын Всеволода с удовольствием проводил время за изучением богатой библиотеки отца и матери. Княгиня Мария любила беседовать с Владимиром на православные темы. Часто она приглашала сына, когда у нее были заморские гости или священнослужители. Когда мать слушала степенные суждения возмужавшего не по годам Владимира, ее сердце переполнялось радостью.

Хрупкий мир на Руси нарушил племянник Ярославичей, князь Ростислав. Молодой и энергичный князь был недоволен второстепенной ролью и уделом, который дали ему родные дяди. Он решил действовать. Мечом и воинской доблестью добыть то, что сам себе пожелает.

В 1064 году Ростислав бежал в далекую Тмутаракань (современная Тамань). Этот город был владением черниговского князя Святослава Ярославича, который посадил там княжить своего старшего сына Глеба.

Тревожное напряжение вновь затаилось в воздухе. Несмотря на то что Тмутараканское княжество находилось далеко от остальной Русской земли, начавшаяся междоусобная война могла коснуться любого жителя. Князья, не зная, как дальше будут развиваться события, вооружались. Звон плотницких топоров сменился звоном оружия.

Отважный князь Ростислав собрал из любителей вольности сильную дружину и выгнал из Тмутаракани княжившего там Глеба Святославича. Черниговский князь Святослав Ярославич пошел на помощь своему сыну. Ростислав не стал сражаться со своим дядей и уступил город без боя. Однако, когда Святослав Ярославич с войском ушел обратно в Чернигов, Ростислав вновь занял город.

Вскоре храбрый князь Ростислав организовал серию удачных походов и подчинил своей власти территории соседних народов.

Тмутаракань – богатый торговый город, столица Тмутараканского княжества, граничил с владениями Византийской империи. Господствовавшие в Корсуни (Херсонесе) греки испугались соседства с таким воинственным князем и решили прибегнуть к коварству.

Византийцы отправили послом к Ростиславу знатного чиновника (котопана) из Корсуни. Лживыми речами котопан вкрался в доверие к молодому князю. Однажды Ростислав устроил пир для своей дружины. Высокопоставленного византийского посла пригласили на этот пир. Удачливый Ростислав щедро угощал свою дружину. Столы были переполнены изысканными блюдами, дорогими заморскими винами в серебряных и золотых сосудах. Князь не жалел подарков для своей любимой дружины, которая столь стремительно вознесла его на вершину воинской славы и богатства. С любовью относился гостеприимный Ростислав и к знатному византийскому послу. Котопан смотрел на князя, приветливо улыбался, а в глубине коварной души в очередной раз продумывал свой черный план.

Успех вскружил голову храброму князю. Дождавшись, когда вино усыпит бдительность разгорячившихся Ростислава и дружины, продавший душу дьяволу котопан обратился к захмелевшему удальцу: «Князь! Хочу выпить за твое здоровье!» – и Ростислав ответил ему: «Пей». Котопан поднял до краев наполненную лучшим вином золотую чашу, украшенную драгоценными камнями. Выпив половину, он, словно хищник, незаметно выпустил спрятанный под ногтем яд в чашу и передал Ростиславу. Ничего не подозревавший князь допил переданную послом чашу и продолжил пир.

На следующий день посол убыл обратно в Корсунь. Гордый своим коварством, он объявил жителям Корсуни, что на восьмой день гроза Тмутараканского княжества и всех ближайших земель князь Ростислав умрет от выпитого на пиру яда. Так и случилось. Храбрый в битвах, добрый, чувствительный и великодушный князь Ростислав, не достигший полного расцвета своих дарований, умер. У него остались жена и три сына: Рюрик, Володарь и Василько. Судьба их вновь круто изменилась. После выпитой Ростиславом чаши с отравленным вином его семье суждено будет испить горькую чашу долгих лет лишений и скитаний. Одному Богу известно, что ожидает женщину с тремя малолетними детьми в далеких чужих краях.

Гнушаясь таким вероломством своего посла, жители Корсуни забили насмерть котопана камнями.

Наступил 1066 год. Владимиру исполнилось 13 лет. Пришло время его самостоятельного княжения. Отец дал в управление сына Ростов, один из старейших городов Руси, официальная история которого начинается с 862 года.

В свое время, когда Ярослав Мудрый был еще моложе Владимира, он также начинал свой княжеский путь в Ростове, оставаясь в этом городе более 20 лет.

Отец, мать и Твердислав руководили подготовкой отъезда Владимира в Ростов. Всеволод Ярославич выделил все необходимое имущество, которое понадобится сыну на новом месте. Кроме хозяйственных принадлежностей в обоз положили книги, чтобы юный князь мог продолжить свое обучение. В подготовке к отъезду Владимира в Ростов принял участие и епископ Переяславский, живший в любви и согласии с княжеской семьей. Зная о том, что многие люди в Ростово-Суздальской земле все еще исповедуют язычество, епископ отправил вместе с Владимиром двоих священнослужителей, чтобы они несли слово Божье и помогали людям утвердиться в православной вере.

Твердислав особо заботился о подготовке дружины. Он отобрал три отряда по тридцать человек. Главами этих отрядов поставили Ратибора, Ставра и Лучезара. Все как один дружинники были храбрые и мужественные в бою, спокойные и вдумчивые в повседневной жизни. Опытная и сплоченная дружина любила и уважала юного князя Владимира. Каждый из девяноста трех ратников испытывал чувство гордости за доверие, которое оказала им княжеская семья и многоопытный Твердислав.

Сборы закончились. Пришло время отправляться в путь. Дружина Владимира, сверкая доспехами, в полном боевом облачении собралась на княжеском дворе. Седовласый Твердислав гордо окинул взглядом своих воспитанников. Не обращая внимания на свой почтенный возраст, он, как в былые времена, величаво восседал на ретивом коне. Ощущая приподнятое настроение своего хозяина, черный как смоль конь, по кличке Вихрь, рьяно бил копытом землю, с храпом качая головой и пуша свою густую, почти касающуюся земли гриву.

Князь Всеволод давал последние наставления Владимиру. На глазах княгини Марии блестели слезы. Чуть слышно всхлипывая, она старалась сдержать в себе тревогу, разрывавшую материнское сердце. Отец и мать благословили сына. Владимир каждой клеточкой своего организма ощущал родительскую любовь и ласку, тепло и уют родного дома. Мгновенно пролетели детство и юность. В свои 13 лет он окончательно отправлялся во взрослую жизнь.

Шли долго. Первое самостоятельное княжение Владимира начиналось с опасного похода. От Переяславля до Ростова нужно было преодолеть более тысячи километров.

Путь к Ростову пролегал через земли вятичей. Гордое и непокорное славянское племя, проживающее в дремучих лесах, только формально находилось в подчинении Киева. Еще в 964–966 годах князь Святослав Игоревич в результате своих походов впервые завоевал эти земли. Однако скоро свободолюбивые люди восстали и отделились от Руси. Уже на протяжении ста лет русским князьям регулярно приходилось осуществлять походы, чтобы восстанавливать свою власть над этим народом.

Дружина Владимира с обозом продвигалась вперед осторожно. Они были готовы в любой момент отразить нападение воинственных вятичей. Ставр вел свой отряд впереди. Лучезар со своим отрядом, Владимир и Твердислав ехали в середине. Ратибор с отрядом предостерегал нападение сзади.

Вековые леса объяли и поглотили путников. Порой солнечные лучи не могли пробиться через кроны могучих дубов и сосен. Необъятные стволы деревьев вставали на пути, словно богатыри, высеченные из камня. Дороги были только вблизи сел и деревень. Заросшие тропинки тонкой лентой уходили в непролазные дебри. Выезжая на поляны, Владимир наслаждался всей палитрой цветущего леса, глубоко вдыхал благоухающий воздух.

Этот затерянный потайной мир жил особой, неведомой жизнью. Непуганые звери и птицы на протяжении всего пути сопровождали переяславских гостей. Белки, перепрыгивая с ветки на ветку, с любопытством наблюдали за теми, кто потревожил их тишину. Зайцы выскакивали из-под копыт коней. Огненно-рыжие лисы то и дело украшали собой расписные поляны. Выехав на очередную опушку леса, впереди себя Владимир увидел вековой дуб. Его массивные ветви, скрипя под своей тяжестью, размеренно покачивались на ветру. Земля под кроной дерева была усыпана желудями. Кабаны, насытившись этим изобилием и решив побаловать себя корешками, изрыли все вокруг. Лось-великан с гигантскими разлапистыми рогами неожиданно выбежал и чуть не сбил одного из дружинников вместе с его боевым конем.

Поселения вятичей располагались далеко друг от друга. Владимир хорошо запомнил свою первую встречу с этим народом. Деревня, в которую переяславцы вдруг въехали из леса, оказалась как на ладони. Она состояла из двух десятков крепких домов и напоминала грибную поляну, на которой выстроились коренастые боровики. Стены были срублены из массивных, тяжелых бревен. Рядом с домом располагался хлев с домашними животными и небольшие постройки для хранения урожая. Несмотря на всю простоту строений, та основательность и аккуратность, с которой все было сделано, указывала на мастерство здешних жителей и вызывала уважение к их хорошо организованной хозяйской жизни. Во дворе почти у всех домов виднелись выделанные шкуры диких зверей, добытые во время охоты. Стояли кади для меда, собранного во время бортничества. Для защиты от нападения деревня была окопана рвом, землю из которого вятичи насыпали в вал, опоясывающий все их владения.

Семь косматых и угрюмых мужиков, пристально всматриваясь в непрошеных гостей, с топорами в руках вышли из деревни и направились в лес. Остальные местные жители настороженно встретили князя и его дружину. Сердце Владимира участило свое биение. В голове промелькнула мысль о возможном нападении. Рука рефлекторно потянулась к рукояти меча. Возникшая пауза усилила волнение. Наконец из толпы собравшихся местных жителей вышел здоровый, хмурый мужик с широкой окладистой бородой и, узнав, с какой целью гости прибыли в деревню, пригласил князя к себе в дом.

Также настороженно отнесся и Владимир к хозяину дома, в котором он расположился вместе с Твердиславом. Внутри жилища все было предельно просто. Никаких убранств, только все необходимое для жизни. Стол и лавки были сделаны также из массивного дуба. На стенах, как и во дворе, висели звериные шкуры, приготовленные для отдачи дани, обмена и продажи того, что останется в излишке.

Казавшийся на первый взгляд хмурым и угрюмым мужик щедро угостил своих гостей. В тех местах в лесу в изобилии обитали дикие животные и птицы, реки и озера были наполнены разнообразной рыбой. Деревья были обвешаны бортями. Вятичи славились не только своим своенравным характером, но и трудолюбием. Они удачно охотились и ловили рыбу, собирали мед диких пчел, выращивали хлеб. Результаты всех этих кропотливых трудов и были радушно выставлены на стол. Пообщавшись с хозяином дома и другими жителями этой деревни, Владимир был приятно удивлен. Несмотря на свою внешнюю суровость, если их не обижают, эти люди такие же отзывчивые и гостеприимные, как и жители его родного Переяславля.

Поблагодарив хозяина за радушный прием и щедро наградив его подарками, Владимир двинулся дальше в путь. Спустя короткое время он увидел тех самых семерых угрюмых мужиков с топорами. Обливаясь потом в знойную жару, мужики выкорчевывали пни сгоревших огромных деревьев. Это была их привычная работа. Сначала сжигали лес, затем выкорчевывали оставшиеся после пожара пни, и, распахав освободившуюся территорию, вятичи выращивали хлеб. У Владимира ком в горле встал, когда он увидел, какой ценой достается хлеб этим людям. В тот момент он на всю оставшуюся жизнь сделал для себя два очень важных вывода. Во-первых, первое мнение о человеке может быть обманчиво. Во-вторых, даже своенравные и суровые люди ценят мир и доброе отношение к себе. В этом случае с них спадает пугающая защитная маска, и перед тобой во всей красе расцветает доброе и отзывчивое сердце.

Владимир поделился своими мыслями с Твердиславом. Мудрый наставник подтвердил верность мыслей князя. Взглянув на Владимира, Твердислав, зная доброе сердце юного князя, добавил, что как и под суровой маской может быть доброе сердце, так и под личиной ласки, радушия и преданности могут скрываться коварство и опасность. Именно поэтому никогда не надо ослаблять бдительность.

В пути Владимир с дружиной делал привалы на берегу рек или на больших полянах, открывающих свободный круговой обзор во избежание неожиданного нападения. Ночевали в деревнях, а если таковых не было, то ложились под открытым небом. При этом Владимир отвергал какое-либо к себе особое отношение и старался ничем не отличаться от своих дружинников.

Во время всего длительного пути столкновений с местными жителями удавалось избегать благодаря доброму и ласковому отношению к людям самого князя Владимира и всей его дружины.

Наконец долгий путь из Переяславля был позади. Подошли к Ростову.

В то время Ростов был одним из двух самых главных городов Ростово-Суздальской земли. Долгие годы власть в этих местах представляли княжеские наместники, и лишь на короткое время этот город братья Ярославичи давали в управление своему племяннику Ростиславу Владимировичу.

За долгое время отсутствия единовластного правителя город постепенно стал приходить в упадок. Он, бесспорно, сохранял свою важность в политическом значении. Ростов, Суздаль и Белоозеро являлись форпостами Переяславского княжества в северных землях. С первого взгляда становилось понятно, что в городе не хватает хозяйского присмотра. Крепостные стены обветшали, в некоторых местах врагу не составило бы труда преодолеть их. Внутри города продолжалась бойкая торговля, и потому могло показаться, что жизнь в нем кипит. Однако постоянное отсутствие князя и частая смена княжеских наместников вели город к запустению. Прибывший в город новый наместник, как правило, приводил своих людей. Они занимали места в верхушке властной иерархии, отодвигая от дел ставленников предыдущего представителя власти. Начатые старой властью благие дела не доводили до конца. Наперекор им новая власть делала все по-своему, часто не считаясь с необходимостями и желаниями жителей. Стараясь обогатиться за короткий срок, до тех пор, пока их не сменит новый наместник, они жили только своими интересами. Полвека такой чехарды во власти сделали свое дело. Город срочно нуждался в энергичном, заботливом, а главное, постоянном правителе.

Владимир сразу принялся за дело. Выросший в Переяславле, постоянно находившемся под угрозой нападения, он первым делом взялся за повышение обороноспособности города. Восстановил и обновил крепостную стену, укрепил вал, очистил, расширил и углубил ров. Отдал распоряжения на подготовку припасов как военных, так и хозяйственных, необходимых на случай длительной осады. Еще совсем недавно он наблюдал, как все это делает его отец, Всеволод Ярославич, и вот уже он лично организовывает и контролирует работу во вверенном ему городе. Ответственным за повышение обороноспособности города Владимир назначил Ратибора.

Лучезар занялся мирной жизнью Ростова. Он разобрался со всеми возникшими до их прибытия трудностями. В присутствии Владимира и Твердислава были восстановлены все нарушенные права жителей. Всем людям стали оказывать помощь.

Ставру Владимир поручил заняться княжеской дружиной. Девяносто три человека в дружине – это слишком мало. С такой военной силой Владимир находился в постоянной опасности и не смог бы защитить город в случае вражеского нападения.

Сам Владимир с прибывшими вместе с ним из Переяславля двумя священнослужителями и Ростовским епископом обратил внимание на Успенский собор. Это деревянное здание было построено еще во времена Владимира Святого. С тех пор собор обветшал и теперь нуждался в восстановлении.

Везде в Ростово-Суздальской земле закипела работа. Жизнь под руководством молодого и энергичного князя стала стремительно возрождаться. Владимир все контролировал сам. Каждый день он объезжал город и его окрестности, беседовал с местными жителями и со своими дружинниками, стараясь разобраться во всех возникающих сложностях и помочь в их решении.