Бесолов

Пару раз едва не заплутав – чертов Палаццо Сакра Корона мало того что был огромным, так еще и обладал весьма своеобразной планировкой, минут через двадцать я все таки оказался в знакомом крыле. Расторопные слуги уже успели зажечь факелы, так что в коридорах то и дело плясали гротескные тени, напоминающие фантазии безнадежного пациента больницы Тринадцати мучеников. Так что я почти не удивился, когда одна их таких теней вдруг пришла в движение и мне навстречу шагнула высокая фигура в богатых одеждах.

– Маркиз ди Саккре, какой неожиданный сюрприз.

Я небрежно поклонился старшему отпрыску герцога, не собираясь особо гнуть спину. Подобное пренебрежение от него не укрылось и сын герцога сощурил глаза:

– Побольше вежливости, бесолов! Знай свое место!

– О, прошу прощения, если чем-то невольно вас оскорбил. Что насчет места – то оно в тридцати шагах за вашей спиной. В комнате, которую мне любезно предоставил герцог. Чем обязан встрече?

Если щенок думал, что я стану лебезить и рассыпаться в извинениях – то зря.

Кажется, он понял, что столь примитивным способом меня не пронять. Сжал и без того тонкие губы:

– Я искал встречи с тобой, бесолов. И хочу, чтобы ты знал. Я не желаю, чтобы ты занимался поиском бесов Палаццо. Семья ди Саккре в состоянии сама справиться с любыми проблемами, не прибегая к сомнительной помощи всякого рода церковных лизоблюдов и столичных хлыщей. Так что поройся по дворцу, поешь с герцогского стола, трахни пару шлюховатых служанок и убирайся в свою Риету. Ты ведь уже поглотил одного беса в Веронне? Вот и хватит с тебя. Имей ввиду – это не просьба. Не забывай, бесолов, что через два года я стану герцогом. И обязательно запомню твое благоразумие… или глупость.

Подобными фразами меня было не пронять, так что я ответил настолько безмятежно, словно говорил о погоде:

– В таком случае вам стоит обратиться к своему родителю. Так как именно он пригласил меня в Ветецию и дал работу. Как только Его Светлость решит, что больше не нуждается в моих услугах – я сразу же покину столь гостеприимный замок. А теперь, если у вас больше ничего нет, то прошу меня простить – очень устал.

Несколько секунд мы играли в гляделки. Сынок герцога смотрел, как ему казалось, свирепо и устрашающе, я – равнодушно. В конце концов он понял, что столь примитивными мерами ничего не добьется и, не прощаясь, зашагал в ту сторону, откуда я пришел.

Я усмехнулся. Этот благородный выкормыш шлюхи, выросший с золотой ложкой в заднице, вдруг решил, что умеет угрожать. Да я куда больше испугаюсь, если по окончании дела зайду в тратторию промочить горло, а там скажут, что пиво и вино закончились.

Еще в коридоре я чувствовал близость Ури. Значит, маленький проныра уже вернулся со своих поисков. Очень надеюсь, что ему сопутствовала удача.

Уже открывая дверь, я по едва заметному запаху понял, что внутри Уриель не один. Шагнув внутрь, я удивленно уставился на открывшуюся мне картину.

Мой фамильяр, явно собираясь помереть от восторга, в экстазе пофыркивал и повизгивал, в то время как тонкие женские пальчики гладили его лохматое брюхо.

– У тебя забавный фамильяр, бесолов.

Дочь герцога Грация, сидя в кресле, поглаживала лежащего у нее на коленях Ури. Она оглядела меня с ног до головы, стоило перешагнуть порог и закрыть дверь. Во взгляде девушки сверкнул тот же самый азарт, что и при первой встрече, но на этот разу куда более явный и опасный.

– Маркиза ди Саккре, какой неожиданный сюрприз…

Я понял, что слово в слово повторил ту же фразу, которую две минут назад сказал ее брату.

Она сморщила очаровательный носик, аккуратно поставила Ури на пол и поднялась. После аудиенции у герцога девушка успела переодеться. В этот раз на ней оказалось платье из темной змеиной кожи, максимально выгодно подчеркивающее каждый изгиб молодого тела:

– К чему эти условности, Лоренцо? Тебя ведь так зовут? Ты помогаешь нашей семье, а значит, наш друг. Для друзей я просто Грация.

– Благодарю за честь, мар… Грация. Боюсь показаться невежливым, но все еще теряюсь в догадках о цели вашего визита. Боюсь, если вас здесь кто-то увидит в столь поздний час – это могут истолковать неправильно.

Она широко улыбнулась, а затем, не в силах сдерживаться, прыснула:

– Забавная шутка, Лоренцо. Впрочем, ты нечастый гость в Ветеции и уж тем более во дворце. Никто не станет болтать, даже если каким-то образом прознает о моем приходе. Здесь все знают, чем это обернется для болтуна.

На миг ее зрачки приняли вертикальную форму, глаза потемнели, а я едва сдержался чтобы не поморщиться от ощущения, словно мне по всем костям разом прошлись крупным наждаком. Дочь герцога коснулась демонического обличья рода ди Саккре. Причем коснулась едва-едва. Мизинчиком, так сказать. Но даже подобной демонстрации хватило, чтобы понять – то, что останется от болтуна, можно будет похоронить в небольшом коробке.

– А что насчет цели визита, – Грация вновь приняла вид безобидной красивой девушки. – Не всегда он должен быть. Ты не находишь? Почему бы юной любопытной девушке не заинтересоваться интересным мужественным воином с тьмой? Наверняка ведь у тебя найдется множество занятных историй, способных скрасить скучный вечер?

Ури, смекнув, что вечер вот-вот перестанет быть скучным, тактично скользнул в тень и я перестал чувствовать его присутствие.

Подойдя вплотную, Грация положила руку мне на грудь, приблизилась губами к моим и поцеловала. Я не стал отстраняться.

– А знаешь…

Обманчиво слабая рука толкнула меня на кровать:

– К дьяволу истории!

Чертополох. Часть 3

Проснувшись на следующее утро, я без особого удивления понял, что лежу в кровати один. О том, что произошло ночью, напоминали лишь смятая и порванная в трех местах простыня да едва уловимые запахи. Пряный – духов и терпкий – разгоряченного девичьего тела.

– Когда-нибудь тебе оттяпают твою пустую черепушку, бесолов. Словно глупому богомолу. Помяни мои слова.

Ури только что доел мелко порубленное телячье мясо, облизнул окровавленную мордочку и счел своим долгом прокомментировать мои ночные выкрутасы с дочкой герцога.

– Ты меня с кем-то спутал, дружище. Многие считают, что подобные мне Богу не молятся.

– А не помешало бы, время от времени. Еще немного и я начну это делать вместо тебя.

Я хмыкнул:

– Выходец из ада, читающий Отче наш? Взглянуть бы на это хоть одним глазком.

Но Ури явно не был настроен на словесную пикировку:

– Я нашел место призыва. Так что хорошенько протри оба глаза и пошли смотреть. Только фонарь прихвати.

Я не стал ему отвечать, наскоро умял завтрак, оделся и уже через двадцать минут оказался в крыле для слуг, возле неширокой лестницы, пролеты которой уходили как на верхние этажи, так и в подвал.

– Дай угадаю. Нам вниз?

Ури фыркнул:

– Сколько лет с тобой таскаюсь – никак не могу надивиться прозорливости. Строители при возведении дворца не мелочились и вгрызлись в землю метров на пять-шесть. Толщина пола такая, что хоть Вельзевула вызывай – никто ничего не поймет.

Я вздохнул и начал спускаться по закрученным в спираль ступеням. Говорить, что уже знаю, с кем имею дело и место призыва ничего нового мне не даст, я не стал. Тогда Уриель точно расстроится и потом будет несколько дней ныть о бесполезно проделанной работе. А мне надо, чтобы мой фамильяр был благодушен и покладист.

Зажечь фонарь пришлось буквально за первым же поворотом. Темень тут стояла такая, что даже мои глаза, вообще-то неплохо видящие в темноте, вряд ли что-то смогли бы разглядеть без источника света. Ури уверенно бежал в круге света, безошибочно ориентируясь в сыром лабиринте каменных стен, пока не привел меня в небольшую проходную комнату.

– Здесь. Чувствуешь?

Тот, кто проводил обряд призыва, постарался замести все следы. И надо сказать, что у него это неплохо получилось, но парочка косвенных признаков все таки осталась. Во-первых, огонь в фонаре слегка сменил цвет – на его язычках стали проскальзывать красноватые всполохи. Во-вторых, тут было ощутимо холоднее, чем даже с коридоре, по которому мы пришли. Ну и в-третьих, когда я срезал у себя небольшую прядь волос и сжег в огне фонаря, то на несколько секунд почувствовал тяжелый запах дегтя.

– Ты прав. Ледяные бесы. Давай выбираться, а то я сейчас тут околею.

Ури подозрительно посмотрел в мою сторону:

– И все? Ты не хочешь узнать, сколько их? Или кто их призвал? Ведь эти любители дармового тепла сами по себе сюда не захаживают.

– Нет нужды. Я видел тела и уже догадывался, с кем мы имеем дело. Сейчас я в этом убедился. Давай выбираться, а то я уже пальцев на ногах не чувствую.

Подхватив с пола фонарь, я уже сделал было шаг обратно, когда внезапно налетевший сквозняк резким порывом сорвал огонек с фитиля и через мгновение я оказался в кромешной тьме.

– Твою мать! Ури, ты помнишь дорогу? Ури?

Инфер не откликнулся. А через пару секунд тоненько заскулил и я понял, что мой фамильяр сходит с ума от страха.

Керамбиты с тихим шелестом покинули ножны. Я не чувствовал чужого присутствия, но знал, что в этом мире, да и в других тоже, полно существ, которым обмануть чувства человека – раз плюнуть.

Прошла секунда. Затем другая. Я до рези в ушах вслушивался в окружающее пространство, но слышал лишь тихий жалобный скулеж своего фамильяра.

Неожиданно все вокруг затопил яркий свет и я прикрыл глаза в попытках прогнать пляшущие перед глазами разноцветные круги. А когда убрал руку, то едва сдержался, чтобы не ущипнуть себя, да побольнее.

Подземелья больше не было. Как и сырого холодного воздуха.

Я стоял посреди полуразрушенного, давно покинутого и забытого города. Невысокие, но изящные дома со старинной архитектурой в полной тишине глазели на меня пустыми глазницами разбитых окон. Трава пучками торчала из стыков мощеной полированными камнями дороги у меня под ногами. Деревья, не боясь топоров и пил, вольготно росли, где вздумается, порой прямо сквозь обрушившиеся крыши.

– Куда это меня занесло?

Я сам не заметил, как произнес свой вопрос вслух. Естественно, мне никто не не ответил и я осторожно приблизился к одному из домов, держа клинки наготове. Заглянул внутрь.

Судя по всему, люди покидали свое жилище в большой спешке. Повсюду валялись осколки от разбитой посуды и чудом не сгнившие остатки мебели. Но при этом никаких скелетов. Если город пал под натиском врагов, то либо люди успели уйти, либо трупы кто-то унес или похоронил.

Я отошел от окна и уже двинулся было дальше по улице, но резко остановился, когда услышал песню.

Поначалу мне показалось, что это обман слуха, вызванный одуряющей тишиной этого места, но потом понял, что мне не чудится. Какая-то женщина пела колыбельную, на древнем языке. На нем говорили пару тысяч лет назад, когда Аппулийской Конфедерации не было и в помине, а на полуострове господствовала древняя Империя.

Судя по всему, пели где-то впереди, буквально через три дома. Все мои чувства кричали о том, что в мертвом городе от подобной певицы ничего хорошего ждать не приходится и нужно срочно искать отсюда выход, но ноги сами понесли меня вперед. И когда до окна, из которого доносилось пение, оставалось сделать пару шагов, мир неожиданно погас.

Я вновь очутился в холодном влажном подземелье. Фитиль стоящего на полу фонаря загорелся сам собой и в расползающемся круге света показался Ури. Инфер ошеломленно тряс головой, хлопая ушами.

– Это что сейчас такое было, Лоренцо? – голос у него дрожал. – Я никогда в жизни не испытывал ничего подобного. Думал, сдохну прямо здесь.

– От чего?

– Да если бы я знал! Просто в какой-то миг меня сковало таким страхом, что не пошевелиться-не сглотнуть. Мозги разом в кашу превратились!

Я не стал от него ничего утаивать и рассказал про свою галлюцинацию.

Инфер, который был куда старше меня и многое успел повидать, покачал головой:

– Не думаю, что это галлюцинация. Иллюзии сами по себе такой животный страх не вызывают. Только если в нее поверить. Здесь поработала чья-то могучая воля. Я не знаю, где именно ты побывал и кто тебя туда перенес, а затем вернул обратно. И мне это не нравится.

– Да я тоже особого восторга не испытываю. В Риете спрошу у Максимилиана. А теперь давай выбираться.

Ури не возражал.

Разговор с герцогом получился достаточно коротким. Ариминский выслушал мой план, пообещал оказать все возможное содействие и недвусмысленно кивнул на дверь. А вот каноника, который вновь в поте лица трудился в своей церквушке, убедить оказалось куда сложнее.

– И все таки я не могу понять. Ты говоришь, что бесы не самые сильные. И что сможешь их обездвижить на достаточное время для того, чтобы я провел обряд экзорцизма. Но если это настолько просто, почему тогда не справишься сам? Ведь это твоя работа.

Я мысленно помянул всех ангелов и демонов. Сколько себя помню – святые отцы вечно пытаются строить из себя знатоков всего и вся. При этом частенько обнажая собственное невежество. Не скажу, что такое происходит сплошь и рядом, но вести счет подобным случаям я бросил на второй сотне.

– Потому что бесов трое. И даже несмотря на то, что это не самые сильные представители легионов ада – мне понадобится все мое мастерство, чтобы удержать тварей скованными. На то, чтобы изгнать их, у меня просто не хватит сил. А убивать их с помощью клинков я не стану. Если вы помните, святой отец, я обозначил этот момент с самого начала. Но настаивать не могу. Думаю, герцог не откажет в помощи, если вы не чувствуете уверенности.

Отец Тито пожевал губами, бросил на меня взгляд исподлобья и ответил:

– Ни к чему беспокоить герцога. Я все сделаю – раз уж обещал помочь. Куда и когда мне нужно прийти?

– Я сам зайду за вами, примерно за час до полуночи. Просто будьте готовы. Ну там, помолитесь или что принято делать в таких случаях.

Он раздраженно посмотрел в мою сторону:

– Делай свое дело, бесолов, и прибереги остроумие для портовых блудниц, да простит меня Господь за такое слова! Я буду готов.

Не прощаясь, он развернулся и скрылся в церкви.

Я же, не торопясь идти обратно во дворец, зажмурился и с удовольствием подставил лицо теплым солнечным лучам. Это оказалось настолько приятно, что я невольно задумался, а не попросить ли у Максимилиана отпуск? И пускай охотники на бесов не уходят в отпуска, должен же кто-то начать? Создать прецедент, так сказать.

Но помечтать как следует не удалось. Из за спины раздался испуганный знакомый голос:

– Синьор бесолов?

– Вот уж не думал, что увижу тебя вновь, Никола.

Парень, который вчера от страха едва родную речь не забыл, стоял передо мной, переминаясь с ноги на ногу и не рискуя посмотреть страшному бесолову в глаза. Я подумал было потянуть театральную паузу, но потом решил, что парень итак уже набрался впечатлений на всю жизнь вперед:

– Рассказывай, с чем пришел.

– Меня это, Федерик прислал. Ну, дворецкий который. Велел сказать, что все готово. Нужных баб… то есть девушек, привели в Малую охотничью комнату. Ждут, значится, вас.

Отлично! Чтобы подготовить ловушку, мне нужны некоторые приготовления, в том числе несколько молодых и здоровых девушек. Можно было обойтись и парнями, но жертвы, которых мне показали, были женского пола, так что я решил не рисковать.

– Тогда веди.

Некоторое время парень шел молча, лишь изредка бросая в мою сторону взгляды, в которых причудливым образом переплелись страх и любопытство. В конце концов, последнее победило:

– Синьор бесолов?

– Ну?

– А зачем вам эти девчонки?

Несколько секунд здравый смысл боролся во мне с чувством юмора. Пришлось встать на сторону первого – о бесоловах и прелатуре Серви Маледетти в народе и так ходит неоднозначная слава, так что нечего своими руками ухудшать и без того не самую ситуацию:

– Ничего такого, что ты там себе уже надумал. Никаких оргий, жертвоприношений или каннибализма. Мне нужна часть их жизненных сил, для приманки.

Он даже с шага сбился:

– Это как?

Но я толкнул его ладонью в спину:

– Шагай давай. Иначе велю сменить одну из девушек на тебя.

Проняло. Дальше Никола пошел быстро и молча, что меня вполне устроило.

Федерик, тот самый чопорный и надменный дворецкий, чья рожа меня еще в первую встречу знатно выбесила, ждал нас в широкой, увешанной фамильными портретами давно почивших представителей рода ди Саккре.

– Синьор Базиликат, все готово. Девушки ждут вас за этой дверью, а также все, что вы просили. И ещё вот это.

Он протянул мне небольшую бутылочку из темного зелёного стекла и указал на деревянную дверь, усиленную витыми декоративными вставками из серебра.

– Благодарю. Потрудитесь, чтобы сюда никто не входил. Кроме герцога.

– Как прикажете.

Я толкнул дверь и очутился в квадратной комнате, разительно отличающейся по наполнению от предыдущего зала. Эта оказалась куда более уютной, отделанной деревом и светлым камнем. На полу вместо ковра лежало несколько медвежьих шкур, стены были увешаны разнообразными охотничьими трофеями и оружием, а на другом конце комнаты темнели незажженный камин и широкий кожаный диван.

– Дамы, рад вас приветствовать.

Я постарался изобразить максимально галантный поклон из доступных, но троица сидящих на диване девушек все равно наградила меня подозрительными взглядами.

– Зачем мы вам понадобились, синьор? – спросила сидящая справа русоволосая кухарка с длинными ресницами и чуть выдвинутым вперед подбородком. Видимо, самая храбрая.

– Вы знаете, кто я?

– Да, сеньор.

– Тогда вы также знаете, зачем приходят такие, как я. Я провожу проверку всех, кто присутствует во дворце.

Разговаривая, я под внимательными взглядами трёх пар глаз подошёл к небольшому столику возле дивана и взял в руки темную бутылку, изучил этикетку. Речото делла Вальполичелла. Красное сладкое. То, что нужно, чтобы замаскировать горечь.

Я разлил бордовый напиток по трём стаканам.

– Сейчас вы пройдёте стандартную проверку на одержимость. Если все окажется в порядке, то уже вскоре вы сможете вернуться к своим обычным делам.

– А почему я ничего не слышала о подобных проверках во дворце?

Русоволосая продолжала показывать поразительную сообразительность для кухарки. Я с тихим «чпок» извлек пробку из еще одной бутылки. Куда меньшей по размеру, из темного непрозрачного стекла. Скосил глаза на девушек, прикидывая вес, отмерил нужное количество в каждый стакан, протянул один самой разговорчивой:

– Прошу.

– Я не стану это пить! Кто знает, что вы туда намешали, сеньор! Я порядочная девушка!

Глядя на свою подружку, остальные девушки тоже несколько приободрились и уже почти набрались смелости выступить единым фронтом. Так что я погасил бунт в зародыше:

– Если что-то не нравится, то я приглашу сюда сначала Федерика, а затем и герцога, если понадобится. Вы не единственные, кого надо проверить, так что у меня нет времени заниматься препирательствами! Пейте или будете сами разбираться с проблемами!

Подействовало. На лицах всей троицы отразился нешуточный страх, причем у меня сложилось впечатление, что имени Федерика они испугались даже больше, чем герцога. Так что русоволосая осторожно, словно ядовитую жабу, взяла протянутый бокал, несколько мгновений нерешительно смотрела на него, а затем осушила в несколько глотков.

Я одобрительно хмыкнул и протянул два оставшихся бокала.

– Прошу.

– И что теперь? – спросила русоволосая, когда три пустых бокала вернулись на столик.

– Теперь подождем реакции. Она может начаться не сразу.

– Синьор бесолов, а может, выпьем еще?

Одна из девушек, черноволосая обладательница зеленых глаз и пышного бюста, игриво расстегнула одну из пуговиц и закинула ногу на ногу.

– Думаю, тебе хватит.

От осторожности всей троицы не осталось и следа. На ее место пришли раскованность и игривое настроение. А затем и они исчезли, оставив на лицах девушек лишь глуповатые улыбки. Я знал, что их разум сейчас пребывает в очень далеких далях.

Вынырнувший из тени Ури с интересом понюхал опустевший зеленый бутылек:

– Лауданум? То, что нужно. Надеюсь, ты не перестарался?

– В самый раз. Сейчас рядом с ними может хоть вулкан извергаться – они все равно будут в благодушном расположении духа. Так что приступай.

Фамильяр медленно поднялся на задние лапы, стремительно меняя внешний вид. Исчезла шерсть, несколько втянулась уши, симпатичная мордочка укоротилась, оставив лишь две впадины ноздрей. Ури принял реальный облик, при виде которого добрые христиане обычно припоминают все известные молитвы и норовят кинуть в него чем-нибудь тяжелым.

Серое, лишенное шерсти мускулистое тело, три пары рук, каждая нижняя из которых оказалась короче предыдущей. Короткие ноги с обратными коленными суставами и четырьмя когтистыми пальцами. Рот, полный тонких зубов-игл, ярко-желтые глаза и восемь небольших рожек на лысой ушастой башке, образующих два гребня вдоль черепа. Вот что такое мой фамильяр в истинном обличье. Неудивительно, что он предпочитает облик пустынной лисицы, пусть это и скрадывает часть его умений и сил.

– О-хо-хо! Хоррошо-то как!

Ури сладко потянулся и размял шею с громким хрустом позвонков.

– Ну-с, посмотрим, чем наши овечки богаты…

– Только не зарывайся. Хапнешь лишнего и в Риете тебя первый же толковый Ревнитель прищучит.

– Без тебя знаю. А теперь не мешай.

Ури ловко запрыгнул на диван, взял в руки голову одной из девушек и заставил смотреть себе в глаза. Не знаю, что она там увидела в наркотическом угаре, но ее рот тут же приоткрылся, словно для поцелуя. Уриэль жадно втянул воздух и с губ девушки протянулся тоненький мостик жизненной энергии.

Вообще, за такие фокусы можно запросто угодить на костер. По крайней мере Уриэлю, да и я крепко влипну, если Ревнители веры прознают. Даже бесоловам и их фамильярам не разрешается красть жизненную силу у людей. И отчасти я понимал смысл этого запрета – сталкивался пару раз с последствиями, когда неопытные коллеги позволяли своим спутникам слишком многое. Итог всегда был плачевный.

Так что без острой нужды к подобному я старался не прибегать, даже несмотря на то, что был уверен в Уриэле.

Инфер тем временем напился жизненной силы у второй девушки и по хозяйски расселся на груди третьей. Я внимательно следил за происходящим и вовремя заметил, как у нее побледнела кожа, а в груди послышалось нездоровое сипение.

– Хватит!

Я сдернул его за шкирку, грубо прервав контакт. Посмотрел на инфера, чьи глаза сияли, словно два маленьких адских солнца.

– Уууууфф… Едва не сорвался. Эта, последняя, особенно хороша была, чертовка! Еще бы чуть-чуть…

– Еще чуть-чуть и весь план полетел бы дьяволу в задницу, а мне пришлось бы отправить тебя в ад на пару лет. Ты едва не сорвался.

Ури понуро опустил голову, признавая мою правоту.

– Пошли. Нужно подготовить ловушку.

***

– А я уж было подумал, что ты решил справиться собственными силами, бесолов.

Несмотря на поздний час, каноник оказался собран, а на лице не оказалось ни малейшего признака сонливости.

– И я рад вас видеть, святой отец. Готовы отправить адских тварей обратно в Преисподнюю?

Он поморщился:

– Давай без лишней патетики, бесолов. Просто сделаем, что должно. Куда идти?

– На место старого прорыва, куда ж еще. Грань там тонка, так что выбросить бесов в ад будет проще.

Я увидел, что он сомневается:

– Но ведь бесов призвали не там, так?

– Нет, не там. Но в нашем случае нет никакой разницы, где были призваны бесы. Место древнего прорыва подходит идеально.

– Хорошо, пусть будет по твоему. Идем.

Для меня поход по сумеречному или даже ночному лесу не составлял особого труда. Мои глаза, благодаря дару демонической крови, были куда чувствительнее к свету. Так что, перешагивая через корни, ветки, рытвины и кочки, я какое-то время развлекался тем, что слушал, как каноник изо всех сил старается не ругаться и богохульствовать, спотыкаясь об очередное препятствие.

– Почти пришли, отче. Потерпите.

В ответ он пробурчал что-то о дьявольском семени и любви к ночным прогулкам.

В свете полной луны широкая опушка, на которой две тысячи лет назад разверзлись врата в ад, выглядела даже красиво. Если отбросить никуда не девшуюся адскую вонь, то с этого места вполне можно картины писать.

Летняя ночь оказалась наполнена самыми разнообразными крыльями. Тут были и хлопание крыльев, и робкие попискивания полевых мышей, и стрекотание кузнечиков, но особенно старались цикады, своим пением перекрывая остальные звуки.

Мы расположились в зарослях какого-то кустарника со множеством белых, сладко пахнущих цветков. Поначалу от этого запаха очень хотелось чихать, но вскоре я свыкся с этой вонью и начал внимательно следить за поляной.