Княжья Печать

Ведьмы удовлетворенно выдохнули. Магия крови держится не так уж и долго в волосах и частичках кожи. Обычно не больше суток, потом все ее волшебные свойства уходят, потому-то было и непонятно, сработает ли заговор на этот раз или нет. Судя, по холодной кромке сработал!

– Вот и все…– прошептала Велислава, жадно ловя каждое движение директрисы.

Та тяжело выдохнула, заправив длинную прядь за розовое ушко, и склонилась надо льдом.

– Именем Света и владыки моря заклинаю тебя, будущее откройся!– лед затрещал, вспучился, покрываясь мелкими трещинками, становящимися все шире и шире. Потом раздался сухой треск, и лед исчез, вместо него, словно хорошо отполированное зеркало, блестела вода, в которой отражалось…

Обе ведьмы заинтересованно склонились над чаном, чуть не столкнувшись лбами, жадно вглядываясь в размытое изображение, которое было мутным и еле различимым. Вместо Светорады вода показывала им темноту, в которой то и дело мелькали сполохи пламени, бегали какие-то тени и раздавились отчаянные крики. По ту сторону шел бой.

– Похоже на то, что наша чародейка, умница и отличница попала в переплет!– констатировала сухим голосом Радислава, отворачиваясь от чана.

– Ее я там не увидела,– коротко отрезала княгиня, надменно поджав губы, – скорее всего волос сохранил лишь часть своей силы, и магический поиск не удался.

– Возмож…– директору Академии Чародейства договорить не удалось. Картинка в чане с водой резко сменилась, полыхнув ярким пламенем, захватившим весь импровизированный экран. Теперь магия показывала огромную поляну, где валялись кулями множество тел воинов, обряженных в изломанные, словно изжеванные доспехи. Трупы были обезображены до неузнаваемости, надо многими из них еще стояли волкодлаки, устроившие на поле брани настоящее пиршество. Рядом с побоищем прополз длинный розовый червь исполинских размеров.

– Что это?– пересохшими губами проговорила Велислава. Картинка была настолько ужасная, что поразила, даже видавшую виды чародейку.

– Это порождение Мамона,– пояснила Радислава, стараясь сохранить невозмутимость, но видно было, что картинка эта ее тоже задела,– по легенде подземный демон не может размножаться, как обычные смертные. Ни одна женщина не выдержит ночи с ним, а потому Светлейший в наказание обрек его пользоваться услугами Гигантских червей, обитающих в Мертвых горах…

– То есть это…

– Формально дети Мамона!– кивнула Радислава, напряженно ломая пальцы.– Только что это, будущее, прошлое или настоящее? Почему вода показывает нам именно это, вместо Светорады?

– Может она хочет предупредить нас…– предложила Аурика робко, дотоле стоявшая молча у порога в кабинет княгини.

– О чем?

– О том, что тьма наступает! Смотрите!– воскликнула помощница правительницы Езиды.– Картинка меняется…

В чане действительно что-то происходило. Он снова забурлил недовольно, а потом вскипел небольшим фонтанчиком и рухнул вниз, расплескавшись по полу. На самом дне осталась крошечная лужица водицы, в которой ведьмы с трудом рассмотрели новое изображение.

Замок, наполненный людьми, внимательно вслушивающимися в речь глашатая. Тот, что-то вещал, активно размахивая руками. Изображение зарябило, картинка сменилась, и на помосте рядом с ним чародейки рассмотрели князя Стибора Бориса и какого-то купчишку из местных. Судя по шпилю на флагштоке замка, это была Ида –речное княжество, помешанное на рыцарстве и прочей ерунде.

– Там Борис!– воскликнула глава Матерей Езиды, указывая на лужицу в чане.

– И нет Борислава…– заметила директор Академии.

– Жаль, нет звука у магического поиска,– покачала головой Аурика,– новости дойдут до нас, лишь завтра утром, а там, несомненно, происходит что-то важное. Почти все жители Иды на площади…

– И Борис…– заметила задумчиво Радислава.

– Что ты имеешь в виду?– нахмурилась княгиня.

– Там,– опытная колдунья кивнула на чан,– что-то затевается. Матерям Езиды об этом ничего неизвестно, как и о том, что наследник Стибора выехал из княжества. А почему?

И государыня, и ее помощница пожали плечами.

– Потому что то, что там происходит нам знать не положено…

– Заговор? Вот о чем нас предупреждала вода!– воскликнула Аурика, при словах которых Радислава недовольно поморщилась. Она не любила излишнего шума и всегда была спокойна в проявлении своих эмоций.

– За заговор вам ничего не могу сказать…– проговорила она, наблюдая, как последние капли воды в чане вскипают и испаряются.– Но то что вокруг Матерей Езиды творится что-то неладное, это понятно. На всякий случай, я бы призвала алабастов.

– Такого не было со времен Последней войны!– прошептала испуганно Аурика.– Последний раз эти существа воевали на нашей стороне сотни лет назад. С тех пор они покоятся в подземельях нашей Твердыни.

– Я думаю это слишком…– заметила княгиня.

– Алабасты не знают усталости. Они сильны, хитры и изворотливы,– объяснила терпеливо Радислава,– в этой ситуации это именно то, что нам нужно…

– Но…

– В конце концов, можно призвать только воеводу!– оборвала совсем невежливо свою княгиню чародейка.

– Кошмар!– прикрыла рот ладошкой Аурика.

– Я…

– Веля! Если сейчас не принять меры, то мы потеряем весь остров!– почти закричала на нее Радислава.

– Ну хорошо…– выдохнула княгиня, приняв решение.– Если только воеводу…

Она отвернулась к трону и вскинула руки кверху, что-то зашептав. Трон поехал в сторону, открывая за собой черный провал, ведущий в подземелья крепости. Дальше ничего не происходило. Колдунья растерянно обернулась на свою учительницу, в поисках совета и помощи, но та, лишь кивнула туда, где в кромешной тьме неожиданно загорелись три красных глаза полыхнувших огнем. Что-то заскрипело, затрещало, словно стали вытягивать из колодца ржавую цепь, а потом из подземелья появилось существо, фигурой своей напоминающее женщину, с ног до головы покрытое плотным панцирем, которое не возьмет ни одно копье. На слегка удлиненных пальцах блестели хорошо отполированные когти. Посреди лба, над двумя обычными глазами, горело красным огнем узкое око, веки которого были из полупрозрачной пленки, что придавало существу еще более устрашающий вид. Позади ведьм ойкнула испуганно Аурика.

– Ой, что же мы наделали…– прошептала она, чуть ли не падая в обморок.

Существо сделало несколько шагов вперед, заставив опытных чародеек отшатнуться назад, а потом припало на правое колено, приветствуя Велиславу.

– Воевода Албастов Горыня…– представилась она, блеснув третьим глазом.

20

– Прохор я…– повторил крепкий мужчина, попытавшийся встать с колен.– Ближник князя Бориса.

Но острое лезвие сабли моей уперлось ему в подбородок, мешая встать и даже пошевелить шеей.

– Значит ближник…– пробормотал я, убирая со вздохом оружие в ножны. При всей моей молодости и ветрености, у меня не было в планах убивать телохранителя наследника Стибора. – А эти?– я кивнул в сторону множества трупов, валяющихся в разных неестественных позах по трактиру. Мимо них ходил Мартынка и с любопытством рассматривал искаженные предсмертной агонией их лица. Рядом стояла Светорада, закрыв глаза от усталости. Их сумасшедшая схватка отняла у нее много магических сил.

– Эти мои люди. Вон тот, с ножами, – он кивнул на совсем юное распростертое на полу тело, – мой сын!

– Да…– грустно кивнул я, чувствуя себе не совсем в своей тарелке. Негоже отцам детей своих переживать. Мне пришлось отвернуться, чтобы не показывать своей слабости, но, чертов, проницательный ближник заметил мое состояние.

– Брось, Варяг!– проговорил он.– Парень рос воином и другой участи себе не предполагал, кроме как сложить буйную головушку на поле брани. Я горжусь им! Он бросился в бой с ведьмой и профессиональным убийцей и не дрогнул.

По ушам неприятно резануло слово «убийца», но я сдержался. Дед в Обители не раз говорил, что мы должны будем привыкнуть к этому обращению, что нам придется несладко, и этому никак не научишь, не подготовишь. Общечеловеческая ненависть, к нам изгоям была, есть и будет, наравне с великой завистью, которую они будут испытывать к нашим способностям.

– Ты будешь жить!– пообещал я, разрешая Прохору встать. Тот пошатнулся, но помощи не попросил. Отряхнулся и сквозь зубы проговорил:

– Не надо милости!

– Это не милость, дорогой мой,– поправил я его,– мне нужна информация об одной загадочной вещички, которую вы наверняка тут искали…– пояснил я.– Думаю, что ты знаешь о ней немного больше, чем кто-либо другой.

На секунду мне показалась, что Светорада резко побледнела, но уже через мгновение ее лицо так и осталось похожим на застывшую маску. Мартынка, тем временем, насмотревшись на трупы, добрался до хозяйского погреба, из которого начал выуживать все съестное, что там было. Почти полный бочонок молодого вина этого года, несколько копченых свиных окороков и большую краюху хлеба. Все это он выложил на стол, с надеждой посмотрев на меня.

– Конечно, ужин и ночлег нам не помешают!– согласился я, мельком бросив взгляд за слюдяное окно, за которым уже почти ничего не было видно.– Только вот это все придется убрать…– я указал на трупы вокруг.– Они мне что-то аппетита не прибавляют.

– Дозволь, самому сына похоронить,– неожиданно промолвил Прохор, дотоле молчавший, как рыба об лед,– по-нашему, по-стиборски, а?

Я задумался. Безусловно, мужика была жаль. Это еще удивительно, как он все это время держался, ни разу не вздохнув и не заплакав, но и извлечь из этого выгоду надо было обязательно.

– Я разрешу. Только поклянись, что не сделаешь нам ничего дурного, а понадобиться и верность проявишь, в бой вступишь за нас!

– Клятву верности дают один раз, варяг!– усмехнулся Прохор, поняв, что я его слегка опасаюсь, уж слишком ледяные были у него глаза, слишком мертвые, словно у закоренелого убийцы, чтобы поворачиваться к нему спиной.– Ее я давал тридцать пять лет назад Великому князю Стибора. Она ему принадлежит и народу княжества. Тебе мог поклясться, что дурного тебе нечего не сделаю, варяг, ни твоим спутникам. О беде, если она не будет во славу и выгоду Стибора, предупрежу. Вот и все…

– Устроит!– согласился я. Все равно от этого упрямца, похожего на гнома, мне ничего большего не добиться. Поймал удивленный взгляд колдуньи, но Светорада опять смолчала, молча сев за стол с Мартынкой, намекая нам на то, что именно Прохору и мне выпала честь прибраться в трактире.

Через сорок минут тяжелейшего труда я все-таки присел вместе с моими спутниками перекусить, оставив Прохора заниматься проводами сына в последний путь. Один большой костер мы сложили для его гридней, а вот второй, поменьше, для личного телохранителя князя Бориса. С ним поступили, как положено, монетами прикрыли глаза, надели самый дорогой плащ, который нашли в дом, и даже принесли какую-то утварь, как плату за проход в царство Светлейшего. На этом, посчитав свою миссию выполненной, я оставил ближника Великого князя одного горевать над погребальным костром, а сам отправился перекусить.

– Он не сбежит?– изумленно хлопая глазами, спросил Мартынка, когда я сел рядом, сняв закрепленные в ножнах за спиной сабли.

– Нет…

– Почему ты ему поверил? И что ты хочешь узнать у этого маньяка?– настороженно спросила Светорада, покусывая нижнюю губу и не сводя с меня своих глаз.

– Такие люди не врут! Тем более когда в чем-то клянутся,– пояснил я,– если бы он мог или хотел соврать, то соврал бы и про верность, но он понимал, что станет тогда клятвопреступником. Для воина это очень много значит… А насчет спросить…Из-за этой Печати,– я достал из кармана кольцо завернутое в тряпицу,– умер неизвестный мне жрец Светлейшего. Его уничтожил василиск. Меня заточили в темную у князя Изяслава. Трактирщик Кирилл и его жена Анна лишь краешком коснулись этой истории, но так же легли в могилу. Здесь,– я обвел руками потемневшие стены постоялого двора,– побились много хорошо воинов. Мне интересно, что это? – я поднял глаза на ведьму, ожидая от нее ответа, но та отвернулась и промолчала.– Вот и ты не знаешь, а я думаю что Прохор…

– Княжья Печать!– пораженно проговорил ближник наследника Стибора, замерев на пороге. За моим монологом мы даже не заметили, как он вошел. Его глаза были устремлены на кольцо в моих руках, а сам он не мог выдавить из себя ни слова, кроме как повторять про какую-то Печать.

– Знает что-то об этой вещице!– договорил я, приглашая ближника князя Стибора за стол. Дождался, пока он уселся, и уточнил.– Это что за драгоценность такая, за которую жизнь можно отдать, а, Прохор?

– Знак великокняжеской власти! После смерти Великого князя он был похищен из крепости Стибор жрецом Рогвольдом. На его поиски я был послан вместе с сыном.

– Уже хорошо!– кивнул я, надевая кольцо на безымянный палец. Казавшееся чрезмерно большим, оно с легкостью проскочило на положенное место, но потом мягко и ненавязчиво нагрелось и стало по размеру. Я удивленно вскинул глаза на Светораду, потому как это было несомненно по ее части.

– Магия…– растерянно пробормотал я, но колдунья опять промолчала.

– Существует легенда, что именно кольцо, созданное самим Светлейшим в пору последней сокрушительной войны с нечистью помогло объединить земли Пяти княжеств и дать им единого правителя.

– А так как прошлый князь умер, а нового без кольца выбрать не могут, то и …– начал понимать я, холодея от масштабов того, куда меня занесло в моем первом же задании от Обители.

– Именно! Все четыре князя и одна княжна,– Прохор выразительно посмотрел на Светораду,– мечтают заполучить Печать. Потому как надеются, что кольцо выберет именно их.

– А тем временем нечисть просыпается в своих болотах.

– Не просыпается, варяг,– поправил меня ближник князя Стибора,– вся нечисть вылезла из болот, рек и из-под земли. Мамон вернулся из заточения и как раньше спешит покорить весь мир. Он явился на похороны прошлого Великого князя и обещал нам сладкую жизнь…

– Обалдеть!– ошарашено заморгал я.

– Борис – наследник Стибора имеет полное право на эту вещицу!– кивнул Прохор на блестевшее в свете свечей кольцо.– В отличии от остальных… Он послал меня за ним, строго наказав без него не возвращаться.

– Дела…

– Но ты же дал клятву, воин!– неожиданно проговорила Светорада.

– И я от нее не откажусь, Варяг!– проговорил Прохор. – Я не буду вредить тебе или замышлять против тебя что-то, я просто дождусь, пока тебя убьют, и заберу кольцо.

Я поперхнулся от такой перспективы. Еще не один человек мне такого не говорил в лицо. Чувствуя себе как под взглядом гиены, которая ждет, что вот-вот уставший путник оступится и рухнет на землю, я все же смог совладать с собой и ответить:

– Спасибо, что хотя бы честно предупредил, Прохор.

– Среди моих предков лжецов не было!– гордо вскинул он голову, украшенную бородой с разноцветными косичками. – Мы всегда служили честно князю Стибора от начала времен.

Весь этот разговор Мартынка слушал с открытыми настежь глазами. Еще два дня назад простой бродяжка не мог представить, что его спутниками станет настоящий наемный убийца нечисти, ближник Великого князя и член Совета Матерей Езиды.

– Это хотя бы радует!

– Может, ты по доброму согласию отдашь Печать?– неожиданно поинтересовался ближник.

– Боюсь, что тебе все-таки придется подождать моей гибели!– возразил мягко я, через силу улыбаясь.

Прохор пожал плечами, встав из-за стола, так ничего и не съев. Ловко обернул пояс вокруг своего туловища, нацепил ножны, вложил туда меч, оправил кольчугу и направился к двери.

– Моя стража первая! Потом паренек…– он кивнул на Мартынку, поедающего с аппетитом окорока.– Он вас разбудит! Там сами решите, кто сторожить будет.

С этими словами он скрылся во дворе, впустив в натопленный трактир холодные сумерки. Его тяжелые шаги еще можно было слышать на скрипучей веранде, а потом стихли и они. Светорада таинственным шепотом поинтересовалась у меня, слегка наклонившись, обдав теплом своего горячего тела, натертого какими-то женскими благовониями.

– Он не сбежит!

– Я уже говорил, – отмахнулся я, как можно небрежней. Почему-то мне теперь стало жутковато от слов Прохора. Неужели он, и правда, дождется?

– Я пойду спать!– отрезал я, вставая из-за стола.– Мартынка, смотри не сомлей в дозоре!– строго наставил паренька я.– Да…и копье какое-то, что ли, возьми с собой.

– Я с лука хорошо стреляю!– с набитым ртом прожамкал мальчишка.

– Ну, лук возьми. Вон возле стола…Ты можешь отдыхать!– обратился на этот раз я уже к ведьме. – Твоей стражи сегодня нет…

– Мальчишке значит можно?– вскинула гневно глаза на меня ведьма.

– Как хочешь…– за все время, проведенное в холодной у гостеприимного Изяслава, за долгую дорогу и схватку я так устал, что мечтал лишь об одном, упасть на кровать и спать, спать, спать…

На втором этаже я себе определил комнату в самом углу, чтобы можно было бы быстро спуститься вниз, если что-то произойдет, не перебудив Мартынку со Светорадой. Комната была узкой, как пенал, но имела удобную двуспальную кровать с набитым соломой матрацем. Не раздеваясь, я рухнул на нее, наслаждаясь пряным ароматом луговых трав. Сон исчез. Что делать с Печатью? Может, стоит вернуть ее в Стибор и забыть обо всем, как о страшном сне? Мысли путались, не давали уснуть. Я ворочался в постели, пытаясь считать баранов, овец, цифры, хоть что-нибудь, лишь бы провалиться в блаженное забытье. Отдавать кольцо в Стибор почему-то не хотелось? Если они смогли проморгать Рогвольда, дав ему похитить Печать, что им помешает утерять знак великокняжеской власти снова? Надо было спрятать артефакт в надежном месте, куда никто не смог бы добраться. Только где он, это место?

Дверь в мою комнату тихо скрипнула. Раздались легкие, почти неслышные шаги. Аромат благовоний ударил мне в нос. Я медленно повернулся ко входу, привстав на локтях. Ко мне шла Светорада в легком, почти невесомом одеянии, сквозь которое можно было легко рассмотреть все соблазнительные изгибы ее прекрасного тела. Волосы ведьмы были распущены и струились по плечам роскошным водопадом.

– Светорада…– прошептал я, дрожа всем телом от предвкушения чего-то чудесного. Чего-то такого, что еще не происходило в моей жизни.

– Тсс!– приложила она к своим полноватым губам свой тонкий пальчик.– Ничего не говори сейчас…Ничего…

Она сделал пару шагов и, извернувшись, легла рядом. Я ощутил ее горячее бедро, острые сосочки, торчащие из-под легкой накидки и тепло дыхания колдуньи.

– Иди ко мне, мой милый!– ее руки обвили мою шею, а губы слились в жарком поцелуе. О…какие это были губы. Они кусали меня, ласкали мое тело, играли с ним, спускаясь все ниже и ниже…Каждое движение чародейки приводило меня в восторг. Я опрокинул ее на и мягко вошел, чувствуя ее готовность и ласковую покорность, удивительно граничащую с властностью. Мир вдруг перевернулся, наполнился радужным фонтаном, слившись в череду ярких взрывов сознания, и я забыл на эту ночь и про кольцо, и про спасения мира, и про варяжский обет безбрачия.

21

Стибор встречал своего князя, как настоящего победителя. Навстречу длинному каравану сопровождающих выдвинулся целый эскорт встречающих, возглавлял который новый жрец храма Светлейшего Герхард. На длинном посохе он держал стяг с изображением святого, а дальше тянулась колонна встречающих, растянувшаяся почти на полную версту. В них Борис рассмотрел купцов, ремесленников, принадлежащих к местной элите, несколько бояр, думных дьяков, руководящих разной степени важности приказами и пару десятков крестьян, сорванных с земли для пущей важности.

Память Бориса – настоящего наследника Стибора услужливо подкидывала информацию о том, или ином встречающем, так что демон не боялся опростоволоситься. Вот, вперед выступил крепко сбитый мужчина в дорогой собольей шубе. На груди у него блестел значок торговой гильдии и в нем дух Бориса легко опознал купца Макара, хитрого и изворотливого торгаша, который умел находить выгоду, даже в самой безвыходной ситуации лично для себя.

– Народ Стибора приветствует тебя. Повелитель!– громогласно провозгласил он, припадая по традиции на одно колено. Рядом с ним прямо в придорожную пыль рухнули остальные встречающие. Больше сотни человек…

– Пусть Светлейший освещает твой тернистый путь правителя столь могущественного государства, как Стибор!– вторил ему Герхард, осеняя знамением демона и пытаясь ему подставить под поцелуй лик святого.

Мамон поневоле шарахнулся от него в сторону. Лицо обожгло жарким огнем. И маска чуть не сползла, обнажив его настоящее обличие. То-то бы местные перепугались! Боль стал нестерпимой, но Борис все же совладал с собой, преодолев неприятное жжение. Наклонился и невнятно коснулся губами краешка стяга. Тут же отшатнулся от него, ощущая, как по краешку его тонких губ стекает липкая струйка крови.

– Он мироточит!– закричал Герхард, указывая на стяг, где остался след от обожженной губы демона.– Светлейший посылает нам знак! Знак, что нас ждут тяжелейшие испытания, но под знаменем будущего Великого князя, собирателя земель Пяти княжеств, мы сможем преодолеть все!

– Да будет так!– рявкнул над ухом Макар. От чего демон болезненно поморщился. Глупое изображение Светлейшего убить его не могло, но голова заболела, затуманилась. А само прикосновение было болезненным. Если бы поцелуй затянулся, то вполне возможно было, что ожог появился бы не только на одних губах, но и на всем лице.

– Слава собирателю земель наших, князю Борису!– закричал Герхард, вздымая стяг вверх.

– Слава!– глухо забормотала толпа.

– Ну, все, все…– сделал вид, что засмущался демон в облике князя Стибора.– Все это конечно приятно, но…

– Я понимаю, князь, что вы с дороги и вам надо отдохнуть! Вам пришлось столько пережить за это время: смерть отца, поход на Агею, гибель крестного, победа в Иде, убийство Борислава…– забормотал Макар, хитро щурясь в лучах закатного солнца.

– Безусловно!– кивнул Борис.– Дорога была нелегкая…

– Тогда мы рады сообщить вам, что приготовили для вас ваши покои.

      Купец указал рукой на огромный детинец, больше напоминающий крепость. С высокими башнями по углам, сложенный из огромных почерневших бревен лиственницы в форме правильного четырехугольника. Борис шагнул к крыльцу, где в длинную ровную линию выстроилась его личная гвардия. Пахом…Память кричала о ком-то важном, но глаза не могли найти среди наигранно счастливых лиц нужного человека. Пахом…Мысли путались, обгоняя одна другую, мелькали разные картинки перед глазами, но нужного крепыша, больше похожего на сказочного гнома среди встречающих не было. Чувство смутного беспокойства захолонуло сердце. А что если Бориса Мамон недооценил? Что если чертов выродок оказался хитрее? Почему его душа так ждет встречи с неизвестным Пахомом?

– А где Пахом?– слегка повернув голову назад. Уточнил демон у Макара, шедшего сзади на почтительном расстоянии.

– Батюшка, княже…– раздосадовано проговорил тот.– Везде искали, по всему Стибору розыск объявили, будто сгинул ваш ближник, и сын евонный вместе с ним пропал.

– Сын?

– Точно так! Акимом звать…– с готовностью подтвердил Макар.

– Мы давно его хотели от церкви отлучить! Больно часто демонам поклоняется…– подхватил Герхард, поддержав купца. Сразу стало ясно и понятно, что с неким Пахомом, эта парочка находится в не лучших отношениях.

– Ладно, будет вам…Ближник он мне!– недовольно буркнул Борис, шагая в светлицу.

Здесь был накрыт длинный узкий стол, вокруг которого ровными рядами расставлены лавки для гостей. Несмотря на свои нескромные размеры, обед не отличался ни роскошью, ни изысками. Несколько запеченных поросят, грациозный лебедь, кувшинов десять с медовухой и запеченная картошка в хрустящей корочке.

– Не ждали так рано…– виновато потупился Макар, заметив недовольный взгляд демона.

– Да, и пост ныне! Светлейший в скудости жить наказывал!– добавил Герхард, истово приложив правую руку к груди и посмотрев куда-то на закопченный потолок.

Ничего…Ничего, подумал про себя демон. Скоро вы запоете у меня по-другому. Дай только срок! Ида пала, пала Агея, осталась лишь Езида…

– С дороги только,– недовольно произнес Борис. Поджав тонкие губы.– Не с руки мне нынче пировать, государственные дела ждать не будут!

Макар с Герхардом переглянулись.

– А чего желаешь, княже?– наконец, спросил купец, пощипывая окладистую бороду.

– Поговорить с вами хочу! Вы тут в крепости сидите, небось, про то что творится в мире нашем и слыхом не слыхивали, а между тем там творятся занятные вещи…

Знаком жрец велел удалится всем слугам. Они остались втроем в просторной светлице. Борис прошелся вокруг стола. Отщипнув от румяного поросенка кусочек свежее зажаренного мяса. С аппетитом съел и уселся во главе. Рядом стыдливо присел Макар, а чуть поодаль Герхард, непривыкший еще к приемам у главы государства.

– Про Иду слышали?– строго спросил Борис, отпив из кувшина немного медовухи, чем несказанно удивил местную элиту, привыкшую к тому, что чахлый и слабовольный наследник на дух не переносил спиртного.