Княжья Печать

Давным давно, Дед рассказывал нам историю их происхождения и становления. Помнится. Тогда она у меня вызвала искреннее восхищение, потому, как была более всего похожа на детскую сказку. Что там говорилось о ведьмах с острова…Я напряг память, пытаясь восстановить в памяти обрывки той лекции. И уже через пару минут в ушах зазвенел строгий голос Деда, уныло вещавший о злоключениях, выпавших на долю этих женщин воительниц:

– Давным давно, когда мир еще только начинал принимать тот облик, который вы все знаете сейчас, не было на планете Пяти Княжеств. Было одно единое и сильное государство, которым правил мудрый правитель Святослав! И была у него молодая и красивая жена Агнесса, которая обеспечивала ему крепкий тыл и продолжение рода. Послушной была она, да ослепительной, будто солнце небесное, таинственной, как свет луны в ночи, свежей, как полевые цветы по утрам, но не долго их счастье длилось…Отправился князь Святослав в поход дальний, с врагом в сече честной сойтись, долго его не было в родном княжестве, и не утерпела Агнесса. Влюбилась в молодого парня из гридней, отдала честь мужнину на поруганье. И настолько сильно полюбила, что сбежала с ним из княжества Святослава. Вернулся муж домой, а жены-то и нет… стал он искать ее по всем окраинам, чтобы попросить вернуться, потому как любил ее больше жизни. Сам много скитался, людей своих верных загонял, будто с ума сошел. Долго ли коротко ли, нашел Святослав беглянку, поселилась она с возлюбленным своим на острове, что посреди реки Иды стоит. Хоромы ей гридень отстроил княжеские, холопов наняли они. Живут себе не горюют! А тут князь с любовью своей…Грозится спалить гнездо полюбовников, помощи у Светлейшего просит в богоугодном деле. И решила тогда Агнесса мужа своего нового защитить. Сотворила обряд тайный, так как колдовской силой владела, и возникли на пути воинских стругов Святослава Врата Езиды. Пропускать они стали только тех, кто силой магической владеет. А у нас на земле, ребятки, только мы, да женщины чародействовать способны. Опечалился тогда князь, попросил помощи у Варягов…

– Дед, а мы ж только с нечистью бьемся?– уточнил молодой Максимка, вскочив со своего места.

– То давно было, кодекса строгого не придумали еще наши деды. И согласился варяг помочь княжьему горю. Пробрался в крепость и убил гридня молодого! Но не принесло это счастья князю Святославу. Жена к нему так и не вернулась. Осталась жить на острове, куда стали стекаться ведьмы всех мастей. Основала сначала Академию Ворожбы, а потом и княжество свое. Советом стало оно управляться и называться Матеря Езиды, в честь той которая в муках сердечных врата наколдовала. С тех пор откололось это княжество, став первым среди пяти, жившее отдельно и по своим законам, потому как видеть своего бывшего мужа Агнесса больше не хотела. Так-то…

Голос старика еще звучал в голове, а тело само среагировало на опасность. Живот сжался в пружину, настороженно посматривая вокруг, сбрасывая с себя пелену воспоминаний. Что-то встревожило меня, взволновало…Я огляделся. За воспоминаниями о былом, и не заметил, как мы выбрались из города, оставив позади крепостные стены Кижа, а теперь топтались перед развилкой, ведущей в княжество или на Большой тракт. Где-то тут должен был быть постоялый двор, с заказа хозяев которого вся эта история и закрутилась. Спину сверлило так, будто в меня целились из лука. Неприятно…Своим ощущениям я привык доверять, а потому осадил коня, чутко вслушиваясь в щебетанье ночного леса, шелест листвы, крики старого филина, ухающего неподалеку, да много чего было слышно…Если прислушиваться, то чаща в такое позднее время наполнена звуками. Я прикрыл глаз, настраиваясь на ее волну, сливаясь с этим движением крепких многовековых дубов в единое целое. Влево, вправо…Саженях двадцати от нас под корни поваленного дерева шмыгнул заяц, сверкнув серым хвостиком, левее прошел волк, настороженно прядая ушами, а тут…Прямо за нами, прячась в нагромождении ветвей, скрывался воин. Это было заметно по его спокойному дыханию, потому, как он ничем себя не выдал. И если не мое сверхчувствительное внимание, то и поныне оставался бы не раскрытым. Кто это? Образ его ускользал. Сил у меня после заточения было не так уж и много, и держать связь с лесом удавалось с трудом. Не атакует, и черт с ним! Мысленно дав себе зарок быть поосторожней, я двинулся дальше за Светорадой и мальчишкой, отъехавших от меня уже на значительное расстояние.

– Что случилось?– ведьма не могла не заметить моих манипуляций с пространством, и встревожено взглянула на меня вопрошающим взглядом.

– Все отлично!– не стал я ее беспокоить.– Просто показалось…

Лошадь дернулась из-под седла. Следуя за своими напарницами. Мы проехали развилку, свернув к постоялому двору, светившемуся отчего-то всеми окнами, как новогодняя елка. То ли прибыль пошла у хозяев после того, как я покончил с василиском. То ли что-то случилось…Некстати вспомнился неизвестный соглядатай на поляне, но я решил сильно не заморачиваться и положиться на удачу.

– Заедем?– предложила колдунья, направляя свою лошадку к длинной коновязи у главных ворот в трактир. Немного подумав, я согласился. Вряд ли, Изяслав станет искать меня ночью, зная моя варяжьи способности. Скорее уж рано утром снарядит сильный отряд и пустится в погоню, а значит время дать роздыха лошадям и людям у нас имеется. Остановился рядом с чародейкой и по привычке отпустил седло.

– Мартын!– позвал мальчонку. Тот с готовностью откликнулся, глядя на меня восхищенными глазами. Для него варяги были некими мифическими существами, которые могут почти все. Лишний раз он убедился в этом. Когда я без всяких повреждений спикировал с третьего этажа темницы. Что не говори, а приятно, когда на тебя глядят почти, как на полубога.

– Да, господин!

– Называй меня Варяг!

– Да, госпо…Да варяг! – с готовностью откликнулся парень.

– Проследи за лошадьми, а мы пока с нашей дамой договоримся о ночлеге…– попросил я, направляясь к широкому крыльцу, на котором уже стоял совершенно незнакомый мне мужчина крепкого телосложения, больше похожий не на трактирщика, а на воина. Это прослеживалось во всем. Каждое его движение было скупым и отточенным, ничего лишнего, а взгляд, будто заранее отмечал болевые точки, куда можно нанести смертельный удар. Никакого отношения он к прошлым хозяевам Кириллу и Анне не имел, а значит Изяслав на допросе не обманул. Алчные трактирщики решили проинформировать князя за вознаграждение о загадочном кольце, за что и поплатились. Что это люди князя не возникало сомнений! Только вот какого? И на кого поставлена засада? На Варяга с колдуньей и мальчонкой или кого посерьезней? Знают ли они о побеге? Или это просто обычная ватажка разбойников?

Мыслей было много, но я все постарался отключить, сосредоточившись на зримой опасности, дав себе зарок, не забывать о том, кто прячется в лесу.

– Вечер добрый, хозяева!– поздоровался я, как можно небрежней, подходя поближе. Так и есть…Какой же это трактирщик, когда у него из бороды ленты торчат памятные, за каждого убитого им воина?! Да и взгляд волчий, недобрый…

– Припозднились вы, гости дорогие!– в ответ скупо кивнул мужчина.– Думал уже ворота запирать на ночь.

– Дела были в городе, купеческие,– пояснил я, аккуратно и вроде бы как, невзначай кладя ладонь на рукоять меча,– с последними сумерками уехали.

– Бывает…– согласился тот, кто изображал трактирщика.– Только что-то вы на купцов не сильно похоже…

– Зато платим по-купечески!– вступила разговор Светорада, бросая мужчине кошель с деньгами. Рядом затоптался Мартынка, заинтересованный нашим разговором, видимо, уже попоил коней и распряг. А жаль…Теперь и его беречь надо, если дело до схватки дойдет. Будем надеяться, малый сообразительный, сам уползет куда-нибудь в кусты, когда тут свистопляска начнется.

– Хм…– хмыкнул он, взвешивая на ладони кошелек.– Заходите, чего уж там…

Кивнул на светящийся дверной проем и шагнул в здание. Заманивает! Ну, ничего, мы и в здании побарахтаться сможем! Главное, чтобы ведьма не мешала. Ступив на первую ступеньку, я опустил глаза вниз, из под высокого настила торчала чья-то нога, обутая в кованый сапог, очень похожий на форму кижевских гридней. Тот же покрой, та же форма с загнутыми носами. Значит люди не Изяслава…Тогда чьи?!

– Потерял что, мил человек?– обернулся ко мне мужчина, сверля меня недобрым взглядом.

– Да, вот, сколько живу, диву даюсь лиственнице. Хорошее дерево! Когда и как не положи сто лет простоит и сносу ей не будет!– как можно невиннее улыбнулся я.

– Сосна это…– скосил глаза на половицы тот, кто называл себя трактирщиком, и шагнул в комнату.– Не лиственница!

Я последовал за ним, поймав на себе недоуменный и ничего не понимающий взгляд Светорады. Ах, да, она же не знает про того, кто следил за нами в лесу! От того ей мое поведение кажется, как минимум странным.

В жарко натопленной комнате сидело шесть человек. Все мужчины, крепкие, здоровые лбы, как на подбор. Уместились все за одним столом, на котором сиротливо примостились пустые тарелки и непочатая бутылка вина. Где это видано, чтобы такая компания, да без гама. Шума, крика ночевала на постоялом дворе. Да и закуски у них нет…Видимо, похватали из погреба, что успели, чтобы хотя бы вид создать. Заметив мой настороженный взгляд, мужик, сделавший шаг за стойку, пояснил:

– Погонщики скота. Гонять отару в Иду. Решили переночевать у меня. Они мирные, уставшие больно…

Как же! А то я погонщиков не видел. Веселые компанейские мужики, вечно пьяные, вечно поющие, а эти хмурые, будто им кто в компот нагадил. Мирные? Один из них с мечом на поясе открыто сидит, а пятеро остальных по кинжалу имеют размером с хорошую саблю. С такими погонщиками лучше не встречаться на пустой дороге.

– А Анна где?– спросил я на всякий случай, приняв решение действовать немедленно, чтобы не дать врагу перехватить инициативу.

– Анна в Агею к сестре уехала, в гости!

– В Агею?– нахмурилась Светорада.

– Ну да…– мужик сделал шаг назад, приготавливаясь к броску. Прошелестел вынутый кинжал одного из сидящих за столом. «Погонщик» медленно начал ковырять пробку из-под вина, тяня время.

– Ясно…– кажется Светорада тоже начала что-то понимать. Ее взгляд стал напряженным, а руки сжались в кулаки. Значит, готова драться и на нее можно рассчитывать. Спину прикроет, не мечом, так магией. Мы переглянулись, без слов расписав всю диспозицию. Мне оставалось только скомандовать начало:

– Бей!– крикнул я, прыгая в сторону, потому, как мужик за стойкой оказался молниеносно быстр, не зря столько ленточек в бороде носил. Его удар мечом, который он прятал за стойкой прошелестел прямо над моей макушкой, и будь я слегка понерасторопнее, то непременно лишился скальпа.

Светорада развернулась к сидящим лицом, творя заклинание. На ее ладонях вдруг вспыхнули огненные шары размером с коровью голову, и она бросила их в сторону стражников, которые так и не успели встать из-за стола. Раздался отчаянный крик. Кто-то схватился за лицо, кто-то выбежал на улицу, кто-то принялся кататься по полу, пытаясь сбить с себя волшебное пламя. Мартынка рядом ойкнул и полез под стол. Посчитав за лучшее переждать смуту.

Хряк…Над моей головой вонзилось острие меча, разрубив пополам тяжелую балясину. Я кувырком ушел от выпада и попытался ответить, но на том месте мужчины уже не было. Он был уже слева и атаковал. Пришлось приложить максимум усилий. Чтобы остаться в живых, и даже достать второй меч. В две руки я начал его теснить, несколько раз чиркнул по правой руке. На белой рубахе косоворотке выступила кровь. Струйкой потекла по плечу.

– Ах ты, тварь!– мужик бросился вперед, но я увернулся и со всего маху врезал ему под колено. Раздался неприятный хруст. Тот подсел, теряя координацию. Дальше было делом техники. Несколько простых приемов, и меч противника улетел далеко в угол. Не зря нас столько Дед гонял на фехтовании. Холодное острое лезвие скользнуло мужчине, прикидывающимся трактирщиком за ворот, резануло шейку, пустив капельку крови, чтобы был сговорчивее.

– Ты кто?– спросил я, вглядываясь в потухший взгляд врага.

– Прохор я – ближник князя Бориса,– промолвил уныло он, опустив глаза в пол.

18

Ощущения были не из приятных. Тщедушное тело молодого наследника Стибора не могло вместить всю мощь изворотливого демона, потому он с трудом сделал шаг, потом другой, резко повел плечами, привыкая к новому образу. Брезгливо посмотрел наверх, где, испуганно выпучивая глаза, парила душа Бориса, пытавшаяся что-то проговорить. Рот парня открывался в немом крике, но Мамон, хоть и мог, но не хотел его слышать. Легким движением руки, словно сдергивая густую пелену, он закрыл отныне и навсегда ему в мир живых. Теперь, согласившаяся на обмен душа, была навеки привязана к этому месту и была вынуждена скитаться в этой пещере, ища выход к мертвым, ибо среди тех, кто еще существовал ей места не было.

Мамон понемногу обжился в новом теле. Оно было много хуже, чем его собственное, с острыми шипами, круторогой головой, но зато вполне годилось для выполнения задуманного им плана по захвату Стибора и всех Пяти Княжеств. Посеяв смуту, в этом государстве, он уже добился за столько короткий срок, значительных успехов. Во-первых, Агея пала, потеряв своего князя Корнея. Сейчас обезглавленным стал Стибор, правда, пока, ему еще рано об этом знать. Мамон ухмыльнулся, осматривая белые тонкие кисти подростковых рук, не привыкших ни к тяжелой работе, ни к ратному труду. На очереди была Ида и, конечно же, Киж. Правда, насчет самого северного княжества демон пока окончательно не решил. Может, стоило бы, и оставить в этом приграничье кукольное правительство, во главе с ловким торгашом Изяславом, дабы сохранить толику легитимности. Зная бывшего купчишку, Мамон был уверен, что им удастся договориться.

Демон хмыкнул про себя, навсегда покинув пределы пещеры. К которой был прикован несколько веков, со времен князя Горислава, победившего его в личной схватке. Вдохнул смолистый сосновый воздух и огляделся. Левее его в низине догорали робкие огоньки прошедшего сражения. Кто победил? Его верные слуги или люди Бориса, которых он вел освобождать Агею? Почему-то демон не сомневался, что древолюди не подвели. Он спустился вниз, напевая себе под нос нехитрую мелодию, пришедшую ему в голову, как отголосок памяти князя Бориса. Удивившись такой непривычной для правителя такого уровня романтичности, он в очередной раз убедился, что поступил правильно. Негоже главе такого государства держать в голове столько хлама.

Свернул на тропинку, ведущую в лес и замер, что-то почуяв. За ним наблюдали…Чей-то внимательный взгляд уперся ему прямо в спину и сверлил, доставляя неприятные ощущения.

– Выходи, Расти!– обернулся небрежно куда-то в сторону кустов демон, махая рукой.

Из-за разросшейся сосны выбрел, напряженно ступая, словно по минному полю, огромного размера волк. Его остроносая морда с клочьями вырванной шерсти, испачканной в крови, недовольно оскалилась. Гибкое тело изготовилось к прыжку, чуть присев на крепкие пружинистые задние лапы.

– Ну-ну, Расти…– ухмыльнулся демон в обличии Бориса.– Это же я! Твой хозяин!– он протянул повелительно руку вперед, намериваясь погладить огромного волка, но тот замер, ощерился и коротко лязгнул челюстью. Его обоняние не признавало в тощей подростковой фигуре своего хозяина, все его природное волчье естество противилось этому факту, но человеческий мозг, дремлющий где-то внутри, твердил другое, что будь это враг, то он непременно напал бы, а не стоял с протянутой рукой, в ожидании возможности погладить.– Расти!– громко прикрикнул на него Мамон, видя растерянность оборотня.

У нежити в голове победил все-таки инстинкт. Волк прыгнул из готовой к атаке позиции, широко оскалив пасть, но вдруг замер на полпути, рухнул на землю, закрутился волчком, жалко поскуливая, загребая лапами янтарный песок.

– Эх, Расти, Расти…– покачал головой демон Борис, подходя к нему ближе.– Вот во всем ты такой! Все тебе надо попробовать, надкусить, нагадить…

Он повел раскрытой ладонью, и острая боль сдавила оборотня, словно обручем. Волк завизжал, но вырваться из магического захвата не смог.

– Где Ясень?– строго спросил Борис, делая еще больнее своей жертве одним лишь взглядом.

Волк начал медленно затихать. Шерсть клоками стала выпадать, обнажая розовую, вполне себе человеческую кожу. Животное перекосило, с усилием выгнуло, и вместо остроносой морды, появилось человеческое лицо, искаженное гримасами боли.

– Я здесь, мой господин!– прорычал древочеловек, шагнув с выразительным треском на поляну.

– Хоть ты меня узнаешь?– спросил Мамон, ослабив хватку. Из горла лежащего на песке голого мужчины вырвался хриплый крик облегчения.

Голос выходил откуда-то изнутри у этого странного существа, выглядевшего, как настоящее дерево. Только у самой верхушки вполне осмысленно на мир смотрели два карих глаза.

– Узнаю!– подтвердил Ясень, кивая разлапистой кроной.

– Как оказалось, древолюди умнее, чем некоторые оборотни. Да, Расти?

– Прости, хозяин…– прошептал оборотень, с трудом вставая на ноги. – Мозг затуманило обращение, и я ничего не смог с собой поделать…

– Вечно вы так,– хмыкнул Борис, прохаживаясь по полянке,– как свободу и отдельное государство, то мы разумные и неопасные существа, а как кровушки попить. Так простите, это нас бес попутал.

Он весело рассмеялся, вполне уже освоившись в новом теле. Особенно его порадовал тот факт, что его необычайные магические способности, даже в хиленьком тельце наследника Стибора сохранили свою помощь, и он мог противостоять любому противнику.

– Первый и последний раз, Расти!– обернулся он к оборотню, стоявшему по привычке на четвереньках.– Что с дружиной нашего молодого князя, Ясень?

– Ее больше нет…

– Это хорошо! Это просто великолепно!– обрадовался вполне искренне смерти нескольких тысяч людей Борис-Мамон.– А значит, на нашем пути осталась лишь Ида и остров старых лесбиянок – Матерей Езиды?– то ли спросил, то ли пояснил демон.

– Мы…

– Ничего не говорите!– прервал Ясеня Мамон.– Теперь вы меня слушаете и только, и если так пойдет и дальше, то все получат то, что хотят. Вы – свободу для своих народов, а я – Пять княжеств.

– Но…

– Расти!– рявкнул на оборотня, пытавшегося что-то сказать, демон.

– Повинуюсь, господин,– склонил кудрявую голову крепкий мужчина средних лет.

– Следующая наша цель – это Ида. Князь Борислав тщеславен, но не глуп! Однако, именно на его тщеславии мы и сыграем.

– Простите, но как?– недоумевал Ясень.– Ида– крепость на самой большой реке континента, хорошо укрепленная, с отлично обученным гарнизоном. Боюсь нам ее не взять штурмом. Особенно, если они уже знают о падении Агеи и побоище здесь.

– Ну, допустим про здесь они еще не знают…– улыбнулся задумчиво Борис-Мамон.– А вот про Агею скорее всего, но, как вы думаете, зачем я вселился в этого неудачника?– он развел в руки в стороны, демонстрируя своей нежити нелепый кафтан приталенный в середине и кольчугу в мелкую ячейку.

– Зачем? – уточнил на всякий случай подобострастно Расти.

– Затем, что Борислав обязательно впустит наследника Стибора в свою крепость. Честь не позволит оставить его с дружиной за пределами ворот, а там…Там твои волкодлаки повеселятся вдоволь. Кровушки людской попьют…

– Значит…– догадался оборотень.

– Именно, мой друг!– подхватил его мысль Мамон.– мы идем на Иду! Переодевай своих братьев в людское, а вот Ясень останется здесь. Надо перекрыть Большой Тракт, чтобы никому в голову не пришло ударить нам в спину.

– Слушаюсь, мой господин!– кивнул кроной древолюдь.

– В Иду, Иду…– пропел радостно расти, на ходу обращаясь обратно в волка. Сообщение о том, что они двинутся в город, где можно вдосталь наесться мясом, явно подняло ему настроение.

Через час все указания Бориса-Мамона были в точности выполнены. Одетые в людское волкодлаки, не знавшие усталости в своем зверином облике, да и сам демон, на время скинувший маску князя Стибора, к утру следующего дня оказались под воротами крепости Ида.

Скорее это была даже не крепость – замок, выполненный в лучших рыцарских традициях. Он располагался на берегу самой большой реки на континенте, на небольшом взгорье, с одной стороны окруженный широкой полоской воды, а с другой длинным, опоясывавшим по кругу твердыню, узким рвом с перекидным мостом, который был сейчас поднят. Слухи о падении Агеи, видимо дошли и сюда. Княжество перешло на осадное положение. Небольшие хутора и деревушки, в обилии раскиданные вокруг столицы, опустели. Люди скрылись за толстыми крепостными стенами, сложенных из огромных валунов, с узкими бойницами и четырьмя высокими башнями, расположенными по углам замка. На каждой из башен бродил стражник, закованный в полный рыцарский доспех, а на самой крайней слева развивался гордо реющий на ветру стяг княжества – длинноногая лань на синем фоне.

Борис расположился лагерем неподалеку от владений князя Борислава. В предрассветных сумерках загорелись красными огоньками глаза голодных волкодлаков, притаившихся в окрестном лесу. Один из них завыл, стоя на пригорке, здрав к небу лохматую крупную голову, подавая остальным сигнал сбора.

Демон встряхнулся, придавая себе человеческий облик. Теперь он снова выглядел, как наследник Стибора, и подмену выдавала лишь необычная косолапая походка и некоторая стесненность в движениях. Он наклонился к земле и натер глиной молодое лицо, так чтобы это выглядело жалко и устрашающе. Рванул рукав дорогой шелковой рубахи, оторвав его от плеча, а потом и вовсе уцепился зубами себе в кисть, вырывая кусок кожи. Закапала кровь, и ближайший его помощник Расти напряженно повел носом. Он жутко желал человеческой крови, хотел полакомиться мясом, но еще сильнее мечтал о свободе своего народа, а потому был вынужден слушаться приказов этого страшного подземного чудовища, стоявшего перед ним.

– Ну, что, Расти!– ухмыльнулся Мамон, когда рана на руке через пару минут покрылась коричневой корочкой, а рубаха впитала в себя всю кровь.– Нам надо идти в Иду!

– Но…

– В человеческом образе…– прервал его демон.– У утру крепость будет наша!

– Борислав…– попытался возразить волкодлак.

– Князь глуп и самонадеян! Его люди алчны и хитры! Что может быть легче? Или ты уже не хочешь, чтобы твой народ перестал прятаться по лесам, изгоняемый людьми отовсюду?

– Конечно, хочу!– горячо заверил его Расти.

– Тогда собери десяток самых разумных твоих сородичей, переодень в людское и идем…

– Пешком? Не странно ли это?

– Мы разбиты! Еле сумели спасти свои жизни…Враг у ворот Стибора! Куда, податься бедному князю Борису, как к не к своему ближайшему родственнику.

– А Корней?

– Корней пал при штурме Агеи,– коротко отреза демон,– хватит спорить! Собирайтесь.

Сборы заняли не более получаса. Нехотя, волкодлаки возвращались в человеческое обличие. Суетливо натягивали доспехи, поврежденные во время засады. Которые они же сами и сделали против ополчения Стибора. Когда все было готово, выдвинулись из леса разрозненной толпой. Впереди брел Борис, низко склонивший голову и державшийся за правую разодранную руку.

Их заметили с башни. Над крепостью раздался протяжный звук тревожного горна. Глухо ударил набат. Следом за этим над крепостными стенами началась суета. То там, то здесь над зубьями замелькали боевые шлемы лучников, затрещали запираемые ворота.

Еще бы…Подумал про себя Мамон, довольно ухмыляясь. Агея пала, со Стибором связь потеряна. Кто будет новым Великим князем неизвестно. На месте князя Иды он бы тоже испугался таких странников, неожиданно появившихся на рассвете из соседней чащобы.

До ворот крепости оставалось несколько десятков метров. Мост был поднят и убран. Борис остановился у самого краешка рва, подняв глаза наверх, чтобы рассмотреть там Борислава.

О нем ходили разные слухи, многие из которых были придуманными легендами для поддержания имиджа справедливого и храброго правителя, больше похожие на народные сказки. На самом деле, Борислав был аристократом, ведущим свою родословную чуть ли не от первого Великого князя Горислава– собирателя Пяти княжеств, умным, но слегка трусливым правителем. С ним было непросто найти общий язык, потому как этот мужчина был просто помешан на семейной чести, верности традициям, и даже проводил у себя в княжестве много лет подряд настоящий рыцарский турнир. Своих дружинников называл рыцарями, землевладельцев вассалами. Вообщем, сильно выделялся на фоне остальных, ведьмы, молодого паренька, проворовавшегося купца и обычного глупого романтика, коим был почивший князь Агеи.

В след за Борисом к замковому рву подтянулись остальные волкодлаки в человеческом обличии, имеющие не менее замученный вид, чем их хозяин. Они беспокойно смотрели на стены, где в них было нацелено почти сотня стрел. Стоило Бориславу приказать открыть огонь, и вся группа падет замертво. Борис-Мамон с неудовольствием оглядел свое воинство и снова повернулся к стенам. Громко проговорил, так чтобы его голос звучал максимально жалостливо: